С чистого листа 34, 35, 36

Наде не пришлось искать машину. Автомобиль, под колёса которого она едва не угодила, остановился сам. Испуганный водитель был лысоватым мужчиной средних лет. Он сразу открыл дверцу и начал кричать, размахивая руками. Надя подбежала к нему со словами:

- Синьор, синьор, Порте-Реканати. Лиры, у меня есть лиры.

Говорила Надежда на русском языке и показывала деньги, делая жесты в ту сторону, куда ей необходимо ехать. Но мужчина, казалось, её не слышал. Он продолжал ругаться и крутить пальцем у виска. Надя не стала дожидаться, пока этот синьор успокоиться, у неё на это просто не было времени. Она побежала дальше с верой, что очень сможет найти того, кто отвезёт её к своим. Конечно, можно было обратиться в полицию, но в разговоре Антонио обмолвился, что некоторые "стражи порядка" для него "свои люди". Надя очень боялась, что нарвётся именно на таких полицейских. Тогда её просто-напросто вернут назад.

Надя бежала до тех пор, пока хватало сил, потом остановилась, но только для того, чтобы перевести дыхание. В этот момент рядом остановилась машина, та самая, где сидел разъярённый водитель. Он снова открыл дверцу, но теперь спокойно спросил:

- Синьорина, Порте-Реканати?

Надя кивнула и показала деньги, назвав повторив с мольбой в глазах:

- Порто-Реканати.

Мужчина посмотрел и недовольно сморщился, сказав что-то с усмешкой. Надя поняла, что денег ему дала слишком мало, но у неё больше ничего не было. Она попыталась спросить на немецком, до какого места он может её довести, но мужчина дал понять, что едет за город. Затем он жестом пригласил её занять место в автомобиле. Она с радостью устроилась на заднем сиденье, но всё время, пока они ехали, смотрела назад. Она представляла, что сейчас будет происходить в квартире, где остался Влад. Наверняка, за ней отправится вдогонку Антонио, ведь не в его интересах упускать бесплатную рабочую силу.

Как только машина остановилась, Надя протянула водителю лиры, но он не стал ничего брать. Снисходительно усмехнулся, что-то сказал по-итальянски.

Надя не верила своему счастью. Она смогла проделать часть пути, пусть и малую, бесплатно. Воодушевившись, вышла на проезжую часть, чтобы остановить автомобиль. Но здесь ей не повезло. Из окна показалось большое лицо крупного мужчины. Он прищурил глаза и облизнулся, жестом подзывая Надю к себе. Она сразу почувствовала, что сейчас может попасть из огня да в полымя, и отрицательно замотала головой.

Минут пять Наде пришлось стоять на дороге в ожидании, что остановится тот, кто поможет ей добраться до Порте-Реканати. Водителем, согласившимся её подвезти, стал пожилой синьор. Когда Надя сказала, куда направляется и, закрыв глаза, произнесла слово "марэ", что означает "море", мужчина дал понять, что на море не едет, но подвезёт Надежду. Она так и не поняла, куда он держит путь, но была рада хоть на несколько километров приблизиться к пункту назначения.

Пожилой мужчина показал рукой на небо, на котором не было ни облачка. Наверное, он хотел дать понять, что стоит прекрасная погода и светит ласковое солнце, но Надю не радовало ни солнце, ни тепло. Всё ей здесь было чужое, не своё. Ей было холодно, её душа мёрзла, стыла от мысли, что за ней скоро бросятся в погоню...

Она корила себя за наивность, доверчивость и глупость, закрыла глаза и дала слово неизвестно кому, что, если ей удастся выбраться, больше она не будет верить на слово никому. Ей уже не хотелось больших денег. Только бы живой и невредимой вернуться домой, а там она не пропадёт: устроится в детский сад и станет честно зарабатывать себе на жизнь.

Пожилой синьор привёз её в тот городок, где Надя выходила, чтобы купить воды и где познакомилась с молдаванками Олей и Валентиной.

- Грация, - сказала она и протянула мужчине деньги, оставив себе совсем немного.

Синьор посмотрел на лиры и улыбнулся, положил их в карман. Надя подумала, что оставшихся денег ей вряд ли хватит, чтобы добраться до Порте-Реканати. Оставалось одно: пойти в то место, где останавливались на ночлег женщины из Молдавии, чтобы провести там ночь. Вдруг там будет ещё кто-нибудь из выходцев СССР.

Подвальчик находился недалеко от небольшого магазина, где Надя во время остановки покупала себе воду. Сейчас заходить в магазин побоялась. Не хотела, чтобы её увидели и затем, если вдруг её будут искать, сказали, что она здесь была. Надя помнила, что Валентина говорила: в подвальном помещении ночуют несчастные, брошенные русские, которые приехали в Италию за "обманным счастьем", но по воле судьбы и по вине мошенников остались без средств.

Надя спустилась по ступенькам и постучала в дверь, и она открылась. Надя даже испугалась, потому что никто не вышел на улицу.

- Здесь есть кто-нибудь? - спросила она.

Ей на ломаном русском ответила женщина и пригласила войти. Надя представляла, что окажется в душном невзрачном помещении, но нет, она ошиблась. Комната была довольно просторной и чистой. В ней в два ряда стояли двухъярусные кровати. Две из них были заняты девушками славянской внешности.

- Здравствуйте! - только и успела произнести Надя, как услышала в ответ:

- Привет, землячка! Ты откуда? - спросила темноволосая девушка, которой на вид было лет двадцать - двадцать пять.

- Из Беларуси, - ответила Надя.

- Так это же рядом. Мы из Смоленска, - ответила девушка и протянула руку. - Меня Светой звать, а это моя подруга Лена.

- Очень приятно, я Надя. Вы на заработки приехали?

- Так точно, наверное, у всех нас одна и та же история. Ехали, чтобы заработать, а в итоге деньги забрали и оставили ни с чем. Вот сейчас ждём, когда кто-нибудь приедет за нами, заберёт хоть куда-нибудь. Ты, Надя, куда хочешь?

- Я домой мечтаю вернуться. Больше ничего не хочу, - ответила она, присев на краешек кровати.

- Глупая ты, что там делать? Перебиваться и не знать, как выжить? Нет уж, я домой точно не вернусь. Надеюсь, что нам с Ленкой повезёт и что мы попадём в какой-нибудь клуб, где будем официантками работать. А там, глядишь, влюбится в меня какой-нибудь богатенький итальянец. И всё. Я сразу из простой Светки превращусь в синьорину, - мечтательно произнесла Светлана и посмотрела на свою подругу. Наверное, хотела услышать слова поддержки, но Лена молчала.

Надя тихо произнесла:

- Света, подумай сто раз, прежде чем согласиться на работу в клубе. Тебе наобещают золотые горы, а на самом деле предложат "распространение" или ... Ну, думаю, что ты сама понимаешь, о чём я говорю. Поверь мне на слово, я всё это не по наслышке знаю.

Надя едва не проговорилась, но остановилась, решив, что не стоит рассказывать о своём побеге. В этот момент женщина, что встретила Надю у дверей, на ломаном русском спросила:

- Вы ночевать здесь думаете? Если да, то давайте деньги.

- Сколько это стоит? - поинтересовалась Надя, показав свои купюры. Женщина усмехнулась и уже другим, не слишком дружелюбным тоном сказала:

- Этого мало. За эти деньги можешь здесь посидеть до вечера. Получишь тарелку супа и чай, но на ночь я тебя оставить не смогу. Это стоит дороже.

Надя растерянно посмотрела на женщину, предложила ей забрать куртку, сказав, что она новая.

- Может, я смогу что-нибудь для Вас сделать? Пожалуйста, не прогоняйте меня. Мне просто некуда идти.

- Значит, поезжай с теми, кто приедет. Твои землячки носом крутят, отказываются.

- Конечно, я что глупая, чтобы соглашаться на работу прачки или уборщицы? - деловито заметила Света.

Надя, понимая, что до своей группы без денег ей не добраться, сказала:

- Я согласна на любую работу в обеспеченной семье.

- Тогда жди. Будем надеяться, что до вечера кто-нибудь приедет. Если нет, ты должна будешь уйти отсюда.

- Грация, - только и смогла произнести Надя.

К счастью, долго ждать не пришлось. Часа через два Надю позвала приехавшая женщина. Как оказалось, она хорошо говорила по-русски. Сказала, что работает экономкой в одном богатом доме, где требуется прачка и гладильщица белья. Спросила, согласна ли Надя на такую работу.

- Да, конечно, это просто счастье, что у меня будет такая работа.

Света сморщилась и покрутила у виска, но Надя не обратила на это внимание. Главное, что она будет в безопасности, а домой попадёт. Как именно, Надя пока понятия не имела, но зато ей теперь нечего бояться Антонио...


***** (глава 35)
Надя уже вышла из подвального помещения, когда её схватила за рукав Света.

- Дурын....да ты, последний раз говорю тебе: откажись, оставайся, зачем тебе сдалась такая работа? Подождём вместе, пока приедет тот, кто может предложить что-то интересное. Будешь кататься как сыр в масле, а не стирать грязное бельё богатеев. Пока не поздно, одумайся.

- Света, я уже всё решила. Поверь мне на слово: лучше бельё стирать, чем оказаться в при....тоне. Советую тебе и твоей подруге согласиться на работу в состоятельной семье, - ответила Надя уже на ходу, а потом добавила: - Прощайте, девочки! Пусть и у меня, и у вас всё получится!

Всю дорогу Надя нервничала и смотрела в окно. Ей везде мерещился Антонио. Экономка это заметила, поинтересовалась:

- Ты кого-то боишься? За тобой гонятся? Скажи сейчас, чтобы потом не возникло неприятностей. Хозяева доверяют мне, не хотелось бы их подвести.

- Нет, мне просто всё интересно. Я ведь в Италии впервые, - схитрила Надя и сжалась калачиком на сиденье. Ей очень хотелось спать. В той квартире, где ей довелось провести последние дни, она толком не могла выспаться. Просто дремала, постоянно вздрагивая и подскакивая. Сейчас она и не заметила, как начала клевать носом.

- Не спать! - строгим тоном приказала женщина, сказавшая, что её зовут Лидией Аркадьевной. - Ты должна приехать в надлежащем виде и не быть раскисшей. Хозяйка любит энергичных работниц и работников.

Надя протерла глаза и уставилась в автомобильное окно. Машина в это время въехала в Порто-Реканти. У Нади всё внутри сжалось. Не такое большое расстояние отделяло её от туристической группы. В один момент появилось желание попроситься выйти.

- Можно остановить машину, пожалуйста, - сказала она. - Я очень хочу пить.

- Только быстро. Одной ногой ты в магазин, а другой уже здесь. Поняла меня? - спросила Лидия Аркадьевна.

- Так точно! - ответила Надя и вышла из машины, поспешив в магазинчик, что находился неподалёку, за водой. Сейчас можно было завернуть за угол и исчезнуть, но Надя зашла в магазин. Подвести женщину и водителя, довезших ей до Порта-Реканати, она просто не имела морального права. Хоть и велик был соблазн убежать, Надя осталась.

Как только вернулась назад, экономка поинтересовалась:

- И где же твоя вода?

- Я всю её выпила, - ответила Надя, хотя на самом деле ей просто не за что было купить воду. Последние деньги забрала хозяйка приюта за два часа, что Надя там находилась.

- Скоро доберемся до места. Там сможешь пить столько, сколько твоей душе угодно. А теперь, девочка, слушай меня внимательно. Выходить из дома будешь только через чёрный вход, как и вся прислуга. У тебя будет маленькая комнатка, где уже живёт наша уборщица. Она хорошая женщина. Думаю, что вы с ней найдёте общий язык. Я ведь права?

- Конечно, я легко схожусь с людьми, - ответила Надя.

- Да, вот ещё что. Работать будешь после семи вечера. В Италии днём электричество стоит дороже, чем вечером. После семи киловатт становится дешевле на восемь центов. Хозяева экономят. Так что имей это в виду. Надеюсь, что ты не станешь так же, как сегодня, клевать носом у гладильной доски.

Надя со всем соглашалась. После клуба, где она побывала, ей любая работа, не связанная с "распространением дурмана", казалась подарком судьбы.

Когда машина подъехала к трёхэтажному особняку, Лидия Аркадьевна дала понять, что надо выходить. Надя была удивлена. Неужели, имея такой дом, люди ещё и экономят? В её представлении возникли образы самых настоящих скупердяев. Но Надя сказала себе, что ей всё равное, главное - это заработать деньги на обратную дорогу и поскорее выбраться отсюда.

Через чёрный ход Лидия Аркадьевна провела Надю в дом, где её ждал приятный сюрприз. Экономка показала ей комнатушку, где придётся спать, открыла дверь - и навстречу вышла Валентина, та самая женщина из Молдавии, с которой Надя успела познакомиться. Женщина оживилась и улыбнулась:

- Вот это встреча! Значит, мы с тобой будем соседями? Это ты наша новая прачка?

- Да, - улыбнулась Надя. - Извините, Валентина, неужели Вы, врач, работаете уборщицей?

На лице Валентины появилась грустная улыбка.

- Что делать, девочка? У меня на Родине дети, им на учёбу деньги нужны. Я, конечно, показала свой диплом, но кому он здесь нужен? У хозяев семейный врач имеется. Здесь так принято.

- Хватит болтать, - прошипела Лидия Аркадьевна. - Надя, располагайся, а я скоро приду.

Как только экономка ушла, Валентина шёпотом сказала:

- Хозяева у нас молодые, у них трое детей - три мальчика. Оля, которую ты видела, вместе ещё с одной приезжей работают гувернантками. Хозяева хотят, чтобы парни знали несколько иностранных языков. Но скажу тебе, что прачки здесь, по словам работников, долго не задерживаются. Сама понимаешь, что мальчишки часто вымазываются, пачкаются. Нужно не просто забрасывать одежду в машинку, а ещё и пятна выводить. Так что тебе придётся много стирать руками. И гладить бельё нужно так, чтобы не было ни одной складочки. Не дай Бог Лидия Аркадьевна увидит! Сразу даст такой нагоняй, а ещё лишит премии. Скажу тебе, что она здесь самая строгая. Мы все не столько хозяев боимся, сколько её. Поэтому советую тебе молчать, когда она не в духе. А в остальном здесь даже очень неплохо. Кормят хорошо, разрешают выходить на улицу, но под присмотром Лидии Аркадьевны. Один раз нас даже на море свозили. Так что вполне себе нормальная жизнь, но... Тоска по родным краям и по детям такая, что иногда я не могу ночью глаз сомкнуть. Просто плачу не переставая. Всё-таки прав был Суриков, когда писал, что "на чужбине как в тюрьме". Вроде всё хорошо, а всё равно душа рвётся домой, - сказала Валентина и смахнула слезы. - Рассказывай, как ты здесь оказалась.

Надя оглянулась. Она боялась говорить об Антонио и о том, чем ей нужно было заниматься. Не хотела сейчас рассказывать и о том, что убежала. Если Лидия Аркадьевна такая строгая, может подслушать их разговор. Ещё и выставить за дверь может. Кому нужны лишние проблемы? Поэтому Надя спокойно сказала:

- Я Вам как-нибудь всё расскажу, когда мы будем отдыхать.

В этот момент появилась Лидия Аркадьевна и позвала Надю с собой. Валентина вздрогнула, наверное, не ожидая услышать голос экономки.

- Сейчас я дам тебе форму. Здесь не принято ходить в своей одежде. Затем покажу тебе твоё рабочее место. Надеюсь, что ты будешь работать добросовестно.

- Не волнуйтесь, я всё умею и никакой работы не боюсь, - ответила Надя.

*****

Всё оказалось не так уж и плохо. Конечно, работы было очень много. Свою одежду, кроме белья, хозяева сдавали в химчистку, а вот детей переодевали по несколько раз за день. Наде приходилось до глубокой ночи выводить пятна и тереть руками шорты и майки. Но это её не пугало. Сложнее было не стирать, а гладить бельё. В первый раз Лидия Аркадьевна искривила губы в презрительной усмешке:

- Ты считаешь, что эту простынь можно отдавать хозяйке? Деточка, ты ошибаешься. Дома, наверное, постельное тебе утюжить не приходилось. Оно должно быть таким, как будто его только что купили. Понятно тебе?

- Так точно! - ответила Надя и принялась снова гладить простынь. Лидия Аркадьевна обещала, что скоро снова придёт и проверит.

Надя старалась. Ей сказали, что она пока на испытательном сроке. Если хозяев не устроит её работа, то с ней "распрощаются". Так сказала Лидия Аркадьевна, добавив, что о такой работе, как у Нади, мечтают тысячи. Поэтому найти ей замену будет не так уж и сложно.

Прошло всего пару дней, а у Нади ныла спина и отекали ноги. Но это её не пугало. Она старательно разглаживала каждую вещь, с замиранием сердца ожидая появления экономки, которая всё равно найдёт к чему придраться. При этом Надя не могла возразить ни слова. Приходилось молчать, хоть придирки Лидии Аркадьевны были необоснованными.

- У меня такое ощущение, - призналась в один из вечеров Надя, - что я не на работе, а в рабстве. Мало того, что самостоятельно нельзя и шага сделать, так ещё приходится постоянно выслушивать нотации и нравоучения нашей экономки. Всё ей не так.

- Характер у неё невыносимый. Если бы она была другой, то не занимала бы такую должность, - ответила Валентина. - Поверь, что Оле моей тоже не слишком сладко приходится. Парни у хозяев такие шустрые, что посидеть на месте не могут ни минуты. Девчонки боятся, чтобы дети не упали и не ударились. Следить за мальчишками надо в оба. Ещё и учить их разговаривать на иностранном. Мне кажется, что нам с тобой всё-таки полегче. Я думаю, что через год или через два вернусь домой. Посмотрю, как платить будут. А у тебя какие планы?

- Я мечтаю вернуться домой как можно скорее. Моя мама не знает, где я и что со мной. Пройдёт ещё недели две - и поедет в Минск, начнёт меня искать... Мне бы только на билет заработать, больше ничего не хочу.

- Ты поэтому ничего не ешь? Из-за переживаний? Я обратила внимание, что только притрагиваешься к еде, не более того. Нужно есть, Наденька, чтобы были силы, ведь работа у нас с тобой физическая.

- Что-то не хочется мне есть, - ответила Надя, - воротит от всего. Кажется, что и вкус у еды не такой, каким должен быть, и пахнет она как-то не так.

- Ты не в положении случайно? - спросила Валентина.

Надя вздрогнула. Она и сама это подозревала, но пока точно не знала, в "положении" она или нет.

***** (глава 36)
В ту ночь Надя и Валентина долго разговаривали. Валентина скомандовала:

- Рассказывай, девочка, всё по порядку, без утайки. Чем смогу, тем тебе помогу.

Наде была симпатична эта женщина. То, что она врач, вызывало уважение. В деревне фельдшера считали едва ли не главным человеком в посёлке. С детства Надя прониклась уважением к профессии медика. Поэтому ей и было обидно за Валентину, которой, имея диплом врача, приходится работать уборщицей. Но признаваться в побеге Надя боялась даже этой приятной женщине. Поначалу не решалась, но желание с кем-то поделиться своей болью взяло верх.

- Вы, думаю, осудите меня. Сейчас я и сама не понимаю, как могла отправиться за тридевять земель в поисках лучшей жизни, - начала Надя, а затем рассказала и о своей любви к Владу, и о клубе, и о побеге.

- Бедная девочка, как же тяжело тебе пришлось, - повторила несколько раз Валентина. Она подошла к Наде, присела на её кровать, обняла, не переставая говорить слова поддержки: - Кто не ошибался, тот не был молод.

- Спасибо, что выслушали и не осудили, - закончила рассказ Надя.

- Конечно, если бы я была твоей мамой, то объяснила бы тебе, что с парнями надо держать ухо востро и не поддаваться на обещания. Но уже поздно что-то говорить, сейчас надо думать, что делать дальше. Подождём недельку, чтобы знать наверняка, в положении ты или нет, но я уверена, что всё так и есть.

- Я тоже так думаю, - ответила Надя. - Наверное, если скажу Лидии Аркадьевне, она сразу доложит об этом хозяевам, и они меня сразу же уволят.

- Всё так и будет. Поэтому тебе лучше молчать, пока мы не получим первую зарплату. Твои деньги плюс мои - смотришь, хватит купить билет на самолёт. И ещё немного останется, пока ты на работу на Родине устроишься.

Надя слушала и не верила своим ушам. Таких добрых людей, как эта женщина из Молдавии, не так часто и встретишь.

- Спасибо Вам, Валентина, огромное спасибо!

- Не за что меня пока благодарить. Я пока тебе ничем не помогла. Смотрю на тебя, а вижу своих детей. Может, и им в жизни встретятся добрые люди, готовые в случае чего помочь...- произнесла Валентина и заплакала: - Я очень скучаю по дому, по нашим виноградникам, по степям. Когда всё это было рядом, то казалось привычной обыденностью. А сейчас всё на свете отдала бы, чтобы хоть на несколько минут оказаться в родной Молдавии рядом со своими детьми и родителями...

Валентину Надя понимала как никто другой. Она и сама каждый вечер вспоминала родную деревню. Представляла, что сейчас в Рае и в Солнечном наступила грибная пора. Как бы ей хотелось сбегать в лес, чтобы постоять рядом с тонкими белоствольными берёзками и рассказать им обо всех своих злоключениях. Но вместо этого ей приходится спать в маленькой комнатушке, ходить по дому как мышь, выслушивая бесконечные придирки экономки. И всё из-за своей беспечности и наивности. В случившемся Надя обвиняла только себя...

В ту ночь ей снилась речушка, что рядом с деревней, берёзовая роща, а ещё Надя во сне вытянула ведро колодезной воды, умыла ей лицо и так ей стало хорошо на душе, что целый следующий день она пребывала в хорошем настроении. Даже Лидия Аркадьевна не смогла его испортить едкими замечаниями. Надя вспоминала вкус чистой студёной воды из колодца и душой была на родной земле...

*****

Прошла неделя - и у Нади уже не осталось никаких сомнений в том, что она беременна. Теперь ей нужно было "продержаться" до первой зарплаты. Когда прислуга собиралась за столом и начинала хвалить повара, Надя поддакивала, хотя ей есть совсем не хотелось. От некоторых запахов воротило и становилось плохо, что заметила Лидия Аркадьевна. При всех говорить экономка ничего не стала, но подошла к Наде, когда та гладила бельё.

- Ну, признавайся, милочка, на каком ты месяце? - поинтересовалась она, а её холодные глаза, казалось, сейчас просверлят насквозь.

- Не понимаю, о чём Вы. Извините, мне надо работать. Белья очень много.

- Ты не увиливай, а говори правду. Я за тебе отвечаю. Так что обманывать не рекомендую. Если беременна, то сегодня или завтра получишь расчёт и будешь свободна. Прислуга с проблемами хозяевам не нужна. Не бойся, они люди порядочные. За те дни, что ты здесь работала, получишь деньги.

- Что Вы к ней пристали? - вмешалась в разговор Надежда, которая мыла пол в коридоре и стала невольной свидетельницей разговора. - Девочка очень скучает по дому, как и все мы.

- Хм, защитница выискалась. Может, мне напомнить, что хозяева могли Вас не взять. Тогда где бы вы сейчас оказались после того, как у вас забрали все деньги и оставили без копейки? - уставилась Лидия Аркадьевна на Валентину. - Можете не отвечать. Я сама скажу: милостыню бы просили или Вас бы депортировали. Только благодаря моей доброте Вы оказались в этом прекрасном месте у таких хороших людей.

- Я иногда не знаю, что было бы лучше, - спокойно ответила Валентина. - Ваши бесконечные придирки достали так, что мне уже всё равно, останусь я в доме или нет. Ещё месяц не прошёл, как я здесь работаю, а мне уже понятно, почему у Вас так часто меняются работники. Не цените Вы людей, нет у Вас уважения к персоналу.

Лидия Аркадьевна, похоже, не ожидала, что ей даст отпор обычная уборщица. Экономка побагровела, её щёки надулись как мыльные пузыри и, казалось, вот-вот лопнут.

- Считайте, что Вы уволены. Непременно расскажу хозяевам о Вашей дерзости. Ещё врач называется. Высшее образование, а не понимаете, что с вышестоящими так разговаривать нельзя. Вместе с этой девкой, - экономка показала на Надю, - окажетесь на улице в самое ближайшее время. Так и знайте! Завтра у хозяев будут гости, а послезавтра я всё расскажу. Собирайте свои небогатые пожитки обе!

Лидия Аркадьевна вышла из маленькой комнатушки, где стояла гладильная доска, с видом победительницы. Надя испуганно смотрела на Валентину, которая в отличие от неё самой была спокойной и уверенной. Не успела Надя сказать, что досталось врачу по её вине. Заступилась - вот и получила. Валентина её опередила:

- Ни капельки не жалею, что сказала этой, возомнившей о себе невесть что, особе правду. Пусть знает, что я её не боюсь.

- Куда теперь идти? - спросила Надя.

- Куда угодно, но терпеть унижение я не буду! Иначе можно самоуважения лишиться и в раба превратиться!

Валентина демонстративно на протяжении следующего дня не разговаривала с экономкой. Если та давала ценные указания, Валентина молча их выполняла. Работы у неё было много. Перед приездом гостей необходимо было сделать генеральную уборку. У Нади работа начиналась после семи вечера. Она вызвалась помочь своей подруге. Экономка не возражала. Только ехидно заметила:

- Можете из кожи вон вылезть, но я всё равно вас обеих уволю.

- Да пошла ты... - спокойно ответила Валентина. Ей было уже всё равно. Поэтому в выражениях она не стеснялась. Послала ругательства в адрес экономки на молдавском... Та снова побагровела, но вышла из комнаты. В такой ответственный день у Лидии Аркадьевны было много работы.

Когда приехали гости, прислуге велели "исчезнуть" и не показываться. Остались только девушки-гувернантки, присматривающие за детьми. Валентина и Надя сидели в своей каморке, разговаривали о своей дальнейшей жизни, не представляя, куда они пойдут. Наконец Валентина предложила не думать об этом до завтрашнего дня. Надя согласилась.

- Вы правы. Когда нас уволят, тогда и будем думать. Что толку себе нервы рвать...

В этот момент Валентина и Надежда услышали крики на итальянском. Это был крик о помощи. Не сговариваясь, они бросились в ту сторону, откуда раздавались крики. В коридоре стало понятно, что кричат в гостиной, где сейчас находятся хозяева и гости. Валентина и Надя начали подниматься по лестнице, но дорогу им преградила экономка.

- Вы куда? Забыли, где Ваше место? - крикнула она. - Там без Вас разберутся.

- Вы слышите, что на помощь зовут! - успела сказать Надя, а Валентина ничего не сказала, только схватила за руку Лидию Аркадьевну и оттолкнула так, что та едва не упала.

Через несколько секунд Валентина и Надя оказались в просторной гостиной. Как позже выяснилось, ребёнок друзей, которые были приглашены хозяевами на обед, засмеялся и подавился. Валентина, не проронив ни слова, начала действовать. Ей не препятствовали. Мать мальчика схватилась обеими руками за сердце, а хозяева дома просто наблюдали за действиями Валентины и молчали. От страха они не могли проронить ни слова.

Валентина знала, что надо делать в подобных ситуациях. Она помогла ребёнку, точнее, спасла его...

- Грация, грация! - сквозь слёзы повторяла мама мальчика, а следом за ней слова благодарности произносили хозяева дома. Затем они начали говорить что-то ещё, но Валентина не поняла ни одного слова. Ольга, которая неплохо говорила по-итальянски, перевела:

- Валентина, Вас хотят отблагодарить, - сказала она. - Вы можете попросить всё, что захотите. И хозяева, и родители спасённого Вами ребёнка готовы исполнить любое Ваше желание.