Призрачно всё, 19. На квартире

Воронина Зоя.

                Призрачно всё, 19.
                (На квартире.)
В самых последних числах августа родители Валентины продали дом в городе, погрузили вещи свои и скотину, и отправились жить в родное село. А Валентина осталась в городе. Она собрала все свои вещи и перешла жить к родной тёте, сестры её матери. Вещей было у неё не много, так что, за раз все сумела их перенести. Тётя сразу определила, что спать она станет вместе с Верой на диване. В то время их семья жила в небольшой квартирке, которая находилась в заводском доме на четыре хозяина. Можно было бы жить и у другой тёти, но у той не было девочек, ровесников Валентины, а тут Вера, с ней гораздо веселей. И их дом находился ближе к остановке автобуса. Вера уже выросла и в тот год она учится пойдёт в десятый класс, выпускной. Осталось ей продержаться там последний год, а уж потом, как Бог даст, возможно, и дальше продолжит учиться, какой-то профессией овладевать, а, может, сразу работать пойдёт. Училась Вера в школе слабо, лень её вперёд родилась, но тем не менее, её мать не разрешала ей бросать школу, пока не до учится. Её мать мечтала, что дочка обязательно должна стать инженером, как её муж и не иначе. А Вере было всё равно, кем она станет, когда вырастет. К наукам у неё тяги ни какой не было и стать инженером она точно не собиралась.
В первую ночь у тёти Валентину разбудил подозрительный шорох на кухне и грохот посуды. Она вскочила с дивана, на котором они с Верой спали, тихонько прокралась к кухне и заглянула туда. Но какое было её удивление, когда она обнаружила там дядю Мишу, папу Веры! Он стоял там в одних трусах и уплетал прямо из кастрюли борщ, который не доели. Валентина взглянула на часы, они показывали без четверти два. Вечером дядя Миша поел плотно, но видно, к ночи проголодался. Не зря он был плотным, даже немного полным, ел он много. Дядя был высоким мужчиной. У него кудри вились, как у цыгана, хотя он им не был. Большие карие у него были глаза и слишком большой нос. Но сам Михаил был очень симпатичным мужчиной. Валентина очень удивилась такому явлению. Ни кто в их семье по ночам не ел. Раз на кухне не чужой, значит, волноваться было нечего и Валентина вернулась на своё место. В тот же день, после работы дядя Миша зашёл в хозяйственный магазин и купил там краски половой, светло коричневой, почти жёлтой. Решил дома обновить пол. Он принёс её домой, поставил железную банку с краской на табурет и сказал:
-Сегодня пятница. Вечером, когда вернётся с работы мать, я покрашу пол на крылечке, веранде и кухне. Спать будем как всегда, в одной комнате. Вход в неё завесим одеялом, что бы не воняло слишком краской. Краска эта быстро сохнет, к утру успеет высохнуть наверняка. Можно будет уже ходить. Ну, как я придумал? Здорово?! - в квартире, где жила семья тёти, было всего две жилые комнаты, но они, комнаты эти, были большие, которые можно было разгородить, как угодно. Например, первую комнату разгородили и получилась прихожая с кухней, а в другой комнате отгорожен был уголок для мальчишек, уголок, в котором спали родители и оставалось место для зала, где находился диван, на котором спала Вера с Валентиной вместе.
-Придумал очень хорошо, - сказала Вера, - но ты уверен, что пол высохнет за одну ночь?
-А как же иначе. На банке с краской написано же. Ты что не доверяешь современной науке? Полагаешь, не научились наши учёные изготовлять краску, которая быстро сохнет? Как бы не так! Вот сегодня и проверим, кто прав, испытаем новую краску.
А вскоре пришла мать Веры с работы. Она работала рядом с домом, на заводе металлоизделий. Поели плотно, помыли посуду, всё прибрали на кухне и в прихожей и отправились смотреть телевизор. А дядя Миша взял банку с краской и направился красить всё, вплоть до той комнаты, в которой все спали и кухню с прихожей тоже. Шерстяным одеялом завешали вход, а Вера открыла ещё и форточку, что бы от запаха краски не задохнуться. Пока смотрели все телевизор, дядя Миша ловко орудовал валиком и кистью. А краска и впрямь была супер! Она ярким пятном сияла на крылечке, которое из окна было видно, не полностью, а нижние ступеньки. Дядя Миша окончил покраску и вошёл в комнату, где все находились, с ведром пустым в руках.
-А ведро-то зачем? - спросила Вера у него.
-Как зачем? Ночь длинная, мало ли что может произойти за ночь. Вдруг захочет кто отлить, а идти некуда, пол-то покрашен. И тут-то тебе ведро и пригодится. До утра перебьёмся, а утром можно в кухне плясать вприсядку. Поздно уже, тушите свет, ложитесь спать.
Утром первая проснулась мать Веры. Ей надо было готовить завтрак для всех. Она потрогала рукой краску на полу, прежде, чем сделать первый шаг по направлению к кухне, та была такой, словно ею только что покрыли пол. Тётя стала будить мужа.
-Миша, Миша, просыпайся! Что будем делать? Твоя хвалёная краска не думает сохнуть. Красивая она, спору нет, но за ночь она ни сколечко не подсохла. Что я могу в таком случае на завтрак всем приготовить? Все продукты остались на кухне. Мы даже хлеб не догадались взять с собой. Чем мы станем питаться днём? И ещё неизвестно, когда эта краска высохнет!
-Не может быть! Это ты меня разыгрываешь?
-Убедись сам, если мне не доверяешь.
Дядя Миша вскочил с кровати, подошёл к входу и потрогал пальцем пол за занавеской. Краска на полу там была такой, словно её только что нанесли.
-Да, техника на гране фантастики! - он почесал затылок свой. - И как назло, кушать очень хочется… ты знаешь, дорогая, я бы сейчас целого слона проглотил бы. Почему мы с собой вчера ещё и еду не прихватили? Ну хоть бы кто из вас догадался взять с собой хлеб ещё! Умирай теперь с голоду!
-Ну за день ты голодной смертью ещё не умрёшь. У тебя большой запас жира есть, похудеешь немного. Станешь тоньше, стройней, как в годы юности. Помнишь, каким ты был в годы молодости? Не за одни же твои кудри я тебя полюбила.
-Ты ещё насмехаешься надо мной?!
-С чего ты взял? Я восхищаюсь тобой! Горжусь тем, что у меня такой муж замечательный. А то, что посидим целый день голодом, ерунда, только на пользу пойдёт. Не переживай, мой любимый, всё будет в норме! И не так бывает ещё.
Их разговор разбудил детей. Они лежали на своих местах и слушали, как отец с матерью тренируются в любезностях, вернее, одна мать воспевает лучшие качества своего мужа. Сергей поинтересовался:
-Мама, мне надо в туалет, как быть? У всех на глазах я делать это стесняюсь.
-Саша, сынок, возьми из шифоньера простынь, сделайте вместе с братом ширму, ведро поставьте за неё, вот вам и туалет временный. Ходите туда. А что делать? Это же не на всегда. Молодец у нас папа, ведро догадался занести, а то, как бы мы сейчас без него обходились, ума не приложу!
Так сидели все до четырёх часов после полудня. Молча смотрели телевизор. Разговаривать не хотелось. А в четыре часа после полудня к окну, где была открыта форточка, подошла соседка, которая жала в этом же доме, за стенкой. Она работала вместе с матерью Веры, на том же заводе, в литейном цехе формовщицей. Валентина любила вместе с Верой ходить в этот цех и наблюдать, как формовщицы там трудятся. Валентина могла целыми часами смотреть на их труд. Формовщики, что малые дети играют в песочнице, казалось девушке, только песок у них был чёрным, да и детали, в которые они утрамбовывали свой песок, были гораздо больше. И после их работы приходили литейщики, заливали расплавленный метал в отверстие готовой формы. Суббота и воскресение эти у литейщиков были выходными. Соседка заглянула в окно и увидела, что всё семейство в сборе и сидят в одной комнате.
-Вы почему не выходите на улицу? Я с утра ни кого из вас не вижу. Не случилось ли что у вас? Я уж час веду наблюдения за вашей дверью, ни кто не выходит. Рассказываете, что произошло у вас?
-Мария, выручай! Тебя сам Бог послал нам на выручку. Миша вчера покрасил пол везде, кроме этой комнаты, сказал, что краска супер, сохнет быстро. А она и не думает сохнуть. Не станем же мы ходить по не высохшей краски? Еду-то мы с собой не захватили, вот и сидим теперь голодные весь день, как замурованные. И сколько это будет продолжаться, одному Богу известно. Я тебе сейчас передам в форточку деньги, а ты сходи в магазин, купи что-нибудь поесть, а то у нас со вчерашнего дня во рту маковой росинки не было. Хлеба белого больше купи и колбасы любой, а остальное — на твоё усмотрение.
Соседка была понимающей женщиной, приняла деньги и помчалась в магазин за продуктами. Была она там не долго, вернулась с полной сумкой продуктов. Не забыла купить и молока, булочек, печенья. Все это продукты она передала в форточку голодающим. Соседку поблагодарили за оказанную помощь и набросились все на еду, словно они вечно не ели. Наконец, они насытились. Дядя Миша погладил свой толстый живот и сказал:
-Вот теперь можно терпеть на ровне с голодным и сидеть в этом плену хоть целую неделю.
-Нет уж, уволь. Если к завтрашнему дню краска не высохнет, я выставлю окно и выйду через него на улицу — заявила Вера.
Ну, Вере не привыкать всё ломать. - заметил на это высказывание Сергей.
-И не вздумай! Большую часть мы вытерпели, неужели самую малость не потерпим?
Но терпеть больше не пришлось, утром следующего дня краска была сухой. Но ходить по ней сразу ни кто не решался, пока тётя не застелила крашенный пол тряпкой вместо дорожки или ковра, боялись испортить краску. Ведь жаль будет, если испортишь, столько терпели. Выход из заточения всем разрешили.

А с понедельника начался новый учебный год. Дети шли в школу с огромными букетами цветов в руках. На девочек было любо смотреть, все они в белых фартучках и в белых бантах в волосах, сами как цветочек, да ещё и в руках букет. Мальчишки выглядели немного скромней, но все они были в синих костюмчиках, белой рубашки и с короткой стрижкой. Первое сентября — праздник для детей всей нашей огромной страны и не только для детей, многие молодые люди сели за парты институтов, техникумов и училищ.
В группе, где училась Валентина, стало на два человека меньше. Фая погибла, а Светлана вышла замуж и бросила учёбу. Не до учения ей стало. Валентина уходила из тётиной квартиры утром и возвращалась часов в пять или в шесть вечера. Каждая минутка у ней была расписана: после занятий она шла на какой-нибудь кружок, библиотеку или в спортзал. А когда там шли занятия, то вообще появлялась позднее. Пообедать порой не было времени. Да и с деньгами у неё было туго. Один раз они с Людмилой сидели в библиотеке. Валентина основательно готовилась к урокам биологии. Она перечитала по данной теме много дополнительной литературы и ей не терпелось засыпать учителя биологии очередными вопросами. А что бы спорить с учителем, надо самому знать много, что бы было на что опираться. Вот она и старалась, что бы не сесть в лужу. Валентина дочитала нужную статью и пошла к стеллажу за новой книгой. Вдруг она заметила, что стеллажи с книгами сходятся на верху и вот-вот сомкнутся, и её раздавят. Голова её закружилась и она упала в обморок. Людмила подождала её немного и пошла взглянуть, что она там делает, почему задержалась. Её она нашла лежащую на полу. Людмила потрясла подругу.
-Что с тобой? Очнись! - громко спросила она.
Валентина открыла глаза. Взгляд её был мутный и какое-то время видно было, что она не может сообразить, где она и что с ней произошло? А когда девушка окончательно пришла в себя, Людмила сказала:
-Вот что, подруга, ты явно перезанималась. Пора бросить издеваться над собой. Пошли-ка домой, на сегодня достаточно.
-Нет, я не перезанималась. Просто, сегодня я не обедала и утром только чай попила, а времени уже много. Я с голоду рухнула, вот и вся причина.
С этого дня Людмила взяла шефство над подругой. Она каждый день хватала её за руку, когда наступала большая перемена, и тащила её в столовую. Там она покупала себе обед и Валентине, не смотря на то, есть у неё деньги или их нет. Там она покупала себе обед и подруге. Она строго стала следить за тем, что бы Валентина не была голодной целый день и питалась регулярно.

На втором курсе у них ввели новый предмет, военное дело, который делился на две части. Первую часть вёл молодой и очень симпатичный лейтенант. Он учил девушек различать армейские звания, знать и уметь пользоваться простейшем оружием, такими, как пистолет и автомат Калашникова. В начале урока все должны были вставать и встречать преподавателя по стойке «смирно».Дежурный отдавал преподавателю рапорт, лейтенант здоровался со всеми, а девушки должны были хором  ему отвечать: здравия желаю товарищ лейтенант! И только после этого преподаватель разрешал всем сесть на свои места. Лейтенант приходил всегда в армейской форме, которая шла ему очень. Офицер был хорош собой, молод, высокий, стройный, подтянутый. Естественно, молодые и симпатичные девчата строили ему глазки. Как только сядут они на свои места, так сразу же уставятся на молодого человека влюблёнными глазами и томно вздыхают. Какой тут нормальный человек сможет выдержать всё это? Лейтенант краснеет, бледнеет, не выдержит испытание такое, убежит на минутку в учительскую. Часто он просил директора:
-Уберите меня пожалуйста с этой группы! Я не могу нормально там вести свой предмет.
-А в чём причина-то? Они не учат или плохо себя ведут?
-Не то слово. Они весь урок смотрят на меня влюблёнными глазами и я не могу сосредоточиться.
-Ну вот видишь, лейтенант, разве это плохо? Да если бы они на меня так смотрели бы, я на седьмом небе был бы от счастья такого! А ты ещё и недоволен.
Этот предмет девчата любили не потому, что его преподаватель был хорош собой, а потому, что интересно им было на его уроках. Часть оружия они учили наизусть, а разбирать и собирать автомат они могли чётко, некоторые даже с закрытыми глазами. А когда пошли первый раз на стрельбище, то и там не обошлось без приколов. На исходную позицию выходило по четыре человека. Их задача была, из упора «лёжа» они должны сделать выстрелы и попасть в цель. Вышла первая четвёрка, в которой находилась и Валентина. Лейтенант скомандовал:
-Ложись!
Девушки стоят, переминаясь с ноги на ногу, и спрашивают:
-А как? На спину или на живот?
Лейтенант краснеет, как варёный рак, глазами хлопает, соображает, как ответить этим настырным девушкам, что бы не остаться в «дураках» и наконец находит нужный ответ:
-Ну, коль оружием владеете в совершенстве, то можете стрелять как лёжа на спине, так и на животе.
Девчата поняли, что ни чего из этой затеи у них не вышло, пришлось выполнять команду. Стреляли они , конечно, не очень-то хорошо, много пуль у них ушло за «молоком», но ведь главное участие, а не результат. Да и зачем ввели им этот предмет, не понятно, ведь учителя не военнообязанные. Да и какие из этих девиц воины, они же не в Израиле живут, где девушка тоже, как и парни, служат в армии, а в России.
Вторая часть военного дела была санитария. Вела этот предмет молодая женщина-медик. Ей было лет тридцать от роду. Была она очень приятная на вид, спокойная и очень красивая. Смотреть на неё одно удовольствие было. Смотришь и все болезни, которые у тебя появились, разом отступали. Санитария была, как и военное дело, раз в неделю. На этом уроке девушек учили правильно накладывать повязки из марли и других материалов, если они были под рукой, оказывать первую медицинскую помощь, накладывать шины, в случае перелома, ставить уколы. Валентина понимала, что этот предмет был просто необходим для них, в школе может случиться всё, что угодно с учеником или учителем, а потому, оказать первую помощь учитель вполне может, если умеет это делать правильно. Учили девчат на этом уроке многому, даже тому, как оказать ту или иную помощь в разных обстоятельствах. Вот например, Дина Александровна, так звали преподавателя по санитарии, рассказывала, какими средствами успокоить живот, если вдруг он заболит. При этом она приводила жизненные примеры.
-Например, - рассказывала она, - возвращается дальнобойщик в родной город. По дороге у него прихватило живот. Куда ему бежать, где искать туалет? По дороге, как нарочно, не встречается ни одного туалета. Он останавливается,  выходит из машины, снимает сидение и ставит его в сторонку, а вместо него устанавливает ведро. Что бы не отрываться от работы, не рыскать глазами по сторонам, а крепко держаться за руль, снял штаны, сел на ведро и поехал. Подъезжает к городу. Его останавливает гаишник.
-Ваши документы.
-шофёр открыл дверцу машины, подаёт документы гаишнику, а тот нос в сторону воротит.
-Ну и запах у вас в кабине!
-Что поделаешь, коль живот у меня схватило. Не стану же я каждые пять минут останавливать машину и бежать на поиски туалета. Вот и еду на ведре, как видите.
-Извините, тогда. Проезжайте с Богом. Таблетку фталазола примите.
-Спасибо за совет. Я уже принял, не помогло.
Или ещё пример, по трассе Мариинск — Кемерово едут две грузовые машины. Одна обычная машина, другая бензовоз. Оба шофёра трезвые молодые парни, нормальные мужики. Едут они навстречу друг другу. И как так получилось, что один из них, тот, что был на простой грузовой машине, на повороте не справился с управлением. Его машину занесло, он вылетел на встречную полосу и врезался в бензовоз. Хорошо ещё, что скорость у них была небольшая, но, тем не менее, от сильного удара их выбросило из кабины. Машины стоят помятые, от них не то пар, не то дым медленно струится. Пришли немного в себя мужики, смотрят друг на друга, понять не могут, как так у них получилось и кого теперь обвинять? А машины тем временем гореть стали. Они как увидели такую картину, оба грохнулись в обморок. А если бы они могли правильно среагировать на создавшую ситуацию, то не попадали бы в обморок, как девицы, а вели бы себя достойно, как полагается мужикам. Я не случайно привела вам эти примеры, а для того, что бы вы тоже научились думать и принимать правильные решения в любой ситуации.
  А один раз на уроке санитарии девчат учили правильно накладывать шины на руки, на ноги и правильно бинтовать шею и голову, какие, куда накладывать повязки и как это делать. Одного желающего вызвали к доске. Он должен изображать потерпевшего. Вызвалась исполнять эту роль Галя Каличкина. Она была девицей очень ленивой и не поворотливой. Глядя на неё, Валентина не понимала, как могла эта Галя поступить учиться, да ещё в это училище, где по окончанию его надо будет учить детей. А чему она их сможет научить, если сама не стремится к знаниям и не собирается что-то новое узнать. На уроке биологии, например, не смогла ответить на простой вопрос, на который даже первоклассник сможет правильно ответить: как  выводится моча из организма? По её уверению, она выводится через кожу. Так эта Галина решила и тут немного пофилонить. Ей не хотелось учиться правильно накладывать повязки. Галю разложили на столе и стали усердно её бинтовать. Наложили ей на каждую руку и каждую ногу шины, забинтовали шею и голову и даже туловище. Галя лежала в классе на двух сдвинутых столах, как древнеегипетская мумия. Было одно её лицо открыто. И в это время прозвенел звонок на большую перемену. После перемены урок должен быть продолжен. Девчата побросали все свои вещи и Галю в том числе, и кинулись в столовую. В училище была отличная столовая и при ней находился ещё буфет, в котором всегда можно было купить ещё горячие пирожки и булочки, ватрушки и пончики. А какие там классные выпекались пирожки! У всех сразу начинала выделяться слюна при одном только упоминании о пирожках. Большой популярностью у студентов пользовались пирожки с капустой и с картошкой. Может быть, потому, что они были самые дешёвые, а вкус у них был отменный, не смотря ни на что. Галя, видя что её покидают, закричала не человеческим голосом:
-Куда же вы? А как же я? Я ведь тоже голодная! Купите мне пирожков, хотя бы!!!
Но её девчата не слушали. Валентине стало жалко девушку. Она сходила в столовую, пообедала там вместе с Людмилой, а затем зашла в буфет и купила там два пирожка, один с капустой, второй с картошкой. Ведь надо спасать от голодной смерти товарища своего. Галина была вся перебинтованная. Пришлось Валентине кормить её так, как она и впрямь была потерпевшая.
  Девушки со своим учителем по санитарии часто посещали Дом малютки, где находились маленькие дети, оказавшие по той или иной причине без родительского попечения, то есть, сироты или отказники. Таким словом детей этих называли обычно. Как же их ещё называть, если от них родители отказались ещё при рождении, бросили на произвол судьбы. Когда девчата пришли в Дом малютке и Валентина увидела этих крошечных малышей, её сердце сжалось от жалости и боли. «Зачем тогда давать жизнь малышу, если ты не в состоянии его содержать и дарить ему тепло и ласку?» - думала она и не понимала это. А преподаватель водила их туда для того, что бы у девчат развивались чувство ответственности, что бы не возникало у них желания, избавляться от собственных детей, прививать любовь к малышам. Дина Александровна часто говорила девочкам о роли женщины в обществе, в семье, о роли матери и что ребёнок для женщины всегда должен стоять на первом месте, какую бы должность та не занимала бы. Валентина не могла смотреть на таких детей равнодушно. Ей хотелось всех прижать к своему сердцу и унести с собой, ведь он такой маленький, такой беззащитный. И как только мать этого малыша смогла бросить его? Он ведь не в силах постоять за себя, что-то сказать, дать отпор взрослому, который его обижает. Малыши, что находятся в Доме малютки, смотрят на каждого взрослого так, словно ожидают от него чего-то особенного.
                Продолжение следует.