Свадьба. Второе марта 9. Фрагмент из повести Отец

Свадьба. Второе марта.

Это день Леви вспоминал каждый его год, даже когда прошлая его спутница и думать забыла, что это замечательное событие когда-то имело место в их как-будто общей жизни. День этот, обычно серый, влажный и снежный в это время года, выдался солнечным - очень солнечным, хотя и морозным. На торжество пришли мать, отец и брат
Сергей со стороны невесты, а со стороны жениха была одна его мать. Прозвучал марш Мендельсона, обменялись тонюсенькими кольцами -  жёлтыми кружочками, купленными по специальным талонам в универсаме “Юбилейный”, подписями в книжице-свидетельстве, и стали мужем и женой. Всё священнодействие записали на видеоплёнку, ещё заранее договорившись с оператором и оплатив его услуги. После общих поздравлений сели в заказанную “Волгу” с двумя скрещенными кольцами на крыше и разноцветными ленточками, поехали. Одеты жених с невестой были не традиционно: Леви во всё зелёное: пиджак, похожий на военный френч, зелёные брюки, зелёную рубаху - ни дать, ни взять, будто молодой крапивный побег.  Мила красовалась в жёлтой юбке и блузе - ещё один “цветочек”.
Волга возила их кругами по городу: Медный всадник, стрелка Васильевского острова, гостиница “Прибалтийская” и “Морская”. Машина останавливалась перед достопримечательностями, новобрачные выходили из неё, ходили кругами, позировали, кривлялись перед камерой - всё наивно и безобидно, как наивна, безобидна и простительна может быть только юность и молодость.
После “видео-тура”  приехали и собрались на квартире Милы. Тёща щедро накрыла стол: “селёдка под шубой”, “столичный” салат, котлеты “по-киевски” и всё в таком советско-русском духе, добротно и вкусно.
Один смешной эпизод позабавил и запомнился Леви за этим праздничным тесным столом. Папаша невесты, приняв в себя немного алкогольного шампанского, мгновенно захмелел, а его рот на круглом скуласто-узкоглазом лице расплылся дурацкой и широкой улыбкой, показывая “вперёд смотрящие” жёлто-коричневые зубы, воскликнул:
- Еврей! Смотрите, еврей сидит!
Леви не знал, сообразил ли его тесть, представитель великого и доблестного северного народа, что этот “еврей” с этого дня его законный зять или нет, но его такое замечание нисколько не покоробило - разве что только развеселило.
Гости разошлись. Мама уехала к себе на проспект Огородникова, тесть с тёщей отправились в свою комнату на покой под впечатлением увиденного в своём доме “еврея”, Сергей уткнулся в отечественный телевизор, вероятно, желая почерпнуть оттуда духа мудрости и героизма. “Чапаева” (не путать с Чаплиным) посмотреть. На утро наступил обычный день, а за ним ещё один такой же - потянулись тоскливой унылой жвачкой другие обычные дни, много-много обычных дней, составляющих рутину человеческой жизни.
    Чтобы скрасить и разнообразить эту самую рутину, человеческое племя пускается в различные ухищрения. Кто-то напивается, кто-то гуляет, кто-то играет - всё для того, чтобы отвлечься, развлечься и себя расслабить. Одни из самых безобидных развлечений считаются походы в театр, кино, гости. Поездки в отпуск. Поскольку поездки в отпуск строго регламентированы календарными датами и бюджетом, театр требует особого случая и программы, а кино можно посмотреть и дома, молодожёны, чтобы разнообразить и скрасить будни, собрались в гости. Гости - это отличное мероприятие, не требующее особых затрат, поскольку можно надоевшую вещь обернуть шуршащей бумагой, приклеить блестящую извивающуюся ленточку - подарок готов, и вручить его гостеприимным хозяевам, которые, возможно, из чувств благодарности, накормят гостей просроченными продуктами с жиденьким чаем, из расчёта один мешочек на два литра воды. При всём этом важен ещё один элемент, важнейший для похода в гости - наличие друзей. Ни у Леви, ни у Милы таких друзей не было. Мила сидела на тахте в своей комнате, глядя на загасающий за окном день, и перебирала возможных знакомых - кому бы она могла нанести визит и кто был бы ей рад.
- Ты знаешь, Леви, - обратилась она к мужу, углубившемуся в какую-то книжку, - у меня есть подруга Юля Коэн, еврейка, мы учились вместе в институте, она недавно вышла замуж за какого-то парня-компьютерщика. Я ей сейчас позвоню, с ней договорюсь и, если получится, давай вместе поедем? - Изложила свой план изнывающая по общению женщина.
- Если ты хочешь, можно съездить, - нехотя согласился молодой супруг.
- Тогда я звоню?
- Звони.
- Юлечка! Здравствуй, дорогая! Я слышала, что ты замуж вышла? Да? Он компьютерщик? Здорово! Какая ты должна быть счастливая! Хочешь мы к тебе в гости заедем? Можно? Когда? Да, хоть сейчас, у нас автомобиль есть, к тому же ещё не так и поздно.
На том конце провода, можно было догадаться, щебетала так же слащаво-заискивающая эта самая Юлечка, высчитывая сейчас, какую пользу она сможет извлечь из своей узкоглазой бывшей соученицы.
- Ты адрес знаешь? Не знаешь? Я же тебе его уже давала, - послышался раздражительный упрёк на том конце провода, - ну запиши же ещё раз, - скомандовала она, - улица маршала Блюхера, да- 

да, голубого хера,  легко запомнить, - не обращая внимания на заезженную шутку, продолжала она. - Приезжайте, ждём.
Они пробирались на другой конец города около часа. Чета Крутковых жила в бело-сером блочном доме, “хрущёвке”. Дверь открыла сама хозяйка. На руках был немного узкоглазый, похожий на татарчонка, подвывающий грудной ребёнок с толстой коркой засохшего на лице зелёного гноя от постоянных носовых выделений.
- Как мы вам рады, как рады, - запричитала она, разинув свою ужасную пасть почти до ушей, - как мы вас ждали! Наконец-то вы приехали! - Восклицала она.
Юлечка, несмотря на относительно юный возраст, была громадной обрюзгшей бабиной. Её муж по росту доходил ей едва ли до плеча. Чтобы достичь равномерности в росте, ему надо было бы надеть высокие, сантиметров в пятнадцать, каблуки - подумал тогда Леви. Тщедушный, сутулый сутулостью лакея, с блуждающей заискивающей улыбкой на невзрачном лице покрытом редкими волосками- это и был её муж, носящий фамилию Крутков. Он постоянно маячил за спиной Юлечки, где-то на её заднем и обширном плане. Лицо у Юлечки было типично еврейским, как принято рисовать людей из “гетто”: большущий нос “шестёрочкой”, полные чувственные губы, томные глаза с поволокой и, конечно же, уши, классические “еврейские” уши: большие, оттопыренные и острые наверх, так что если бы на этих приподнятых холмиках рос пушок, её можно было бы легко принять за дочь лесного троля. Глаза Юлечки можно было бы назвать даже красивыми, такие они были глубокие и тёмные, если бы они не излучали ненасытную зависть ко всем и вся, а также недовольство окружающими. Несмотря на то, что внешнего сходства со своим супругом они абсолютно не имели, в том, что касалось чувства зависти и комплекса неполноценности, они чрезвычайно подходили друг другу.
- Рассказывайте скорее, какие у вас изменения, что нового? - продолжала трещать Юлечка, в то время, как Крутков,  однобоко и подобострастно, то ли улыбался, то ли ухмылялся, выглядывая из-за широкой спины жены.
- Вот - мой муж, - широко улыбаясь в ответ, указала Мила на стоящего рядом Леви.
- Как здорово! Как приятно! Какие вы молодцы, - продолжала сыпать восторгами Юлечка из своего “буратиньего” рта. Только её глаза оставались холодными и бесстрастными. - Что же вы стоите, ребята? Проходите, пожалуйста, в кухню.
Она показала в сторону и проводила гостей в малюсенькую клетушку, служащую в советских квартирах кухней и гостиной одновременно.

- Садитесь, пожалуйста.
На какое- то время образовалась тишина с привкусом отшумевших восторгов. Сказать, казалось, было нечего, да и в целом говорить не о чем.
- Вы на машине приехали? - Попыталась Юлечка начать беседу.
- Да.
- А какой марки ваша машина? - Оживился Крутков, выглянув своей, начинающей плешиветь, головой, держащейся на тонкой шее.
- На “Москвиче”, - ответила Мила.
Круткова, видимо, очень интересовала эта тема, и он не унимался - оживился и продолжал расспрашивать:
- А какая модель? - И сразу, как будто с надеждой, добавил: - старая, наверное?
- Да, нет, новая, последняя. Муж недавно купил. Да вот же она, под окном стоит, - простодушно пояснила и показала рукой во двор Мила.
- Кака-а-а-а-а-ая крас-и-и-и-и-и-вая! - почти в один голос воскликнули позеленевшие супруги, одновременно прильнув к оконному стеклу, - очень симпатичная. 
- Могли бы мы когда-нибудь вместе на ней покататься? - робко проблеял хитроватый Крутков. 
- Отчего бы не покататься,- просто ответил Леви, - только надо договориться, и, действительно, можем вместе съездить за город. Хорошая идея.
Они продолжали сидеть на квадратных табуретах, тянули желтоватую жидкость из гранённых стаканов, подразумевающую чай, пытались найти какую-нибудь тему для разговора, но ничего не находилось, не клеилось. За окном была ночь, тёмное небо редко сыпало белым горошком, уличные фонари скудно освещали общий двор. Крутков изредка выглядывал во двор, находил взглядом машину, облизывался. Машина была, на самом деле, обыкновенная -  не лучше, а даже, может быть, и хуже других, отечественных. Тогда ещё, когда они жили с Милой на съёмной квартире, Леви собрался на авторынок, чтобы выбрать себе “Девятку” или Ладу модели 2109, самую популярную на то время машину в СССР.

*****

- Мила! Я сейчас поеду на авторынок выбирать машину. Поедем вместе. Мне нужно для уверенности, чтобы кто-то был рядом. Ты сама знаешь, что на рынке много всяких мошенников, обманщиков. Лучше будет, если мы следующую нашу машину выберем и купим вместе.
- Я сегодня не собиралась, да и не хочу я время на авторынках проводить! - Парировала тогда ещё будущая жена, - езжай один, справишься как-нибудь. Я лучше посплю, - закончила она своё заботливое напутствие.
Леви, действительно, справился “как-нибудь”: приобрёл Москвич новой модели у цыгана, который в ней перевозил свиней. Снимая с пола багажника полиэтилен, он успокоил Леви:
- Ты не беспокойся, приоткроешь окна, и запах дерьма скоро сам выветрится.
- Почему ты продаёшь её? - Наивно, ожидая правдивого ответа от потомственного конокрада и обманщика, поинтересовался юный и неопытный покупатель.
- Ти знаешь, я себе новый Лада купил. Седьмую модель купил, буду на ней свиней возить для торговли.
Леви рассчитался с цыганом толстой пачкой советских ассигнаций, будучи счастливым от того, что его на неё никто не обманул и не ограбил.
Машина была серо-голубого цвета, пятидверная, по форме напоминающая  “Девятку”, о которой Леви так мечтал - только больше размером снаружи, и с большим, чем у “Девятки”, и более просторным салоном.
“Неплохую сделку я совершил!- размышлял парень, подъезжая к дому, где его должна была ждать невеста, - симпатичная машинка, не хуже “Жигулей”, просторная, представительная, - рисовал он себе счастливые, радостные картины, совершенно довольный своими покупательскими способностями и такой великой, как ему тогда казалось, удачей. Чувство окрылённости продолжалось буквально до порога дверей квартиры и момента их открытия.
- Ну что, купил? - Высунула Мила свой остренький носик из дверей, - какого цвета лошадка?
- Серо-голубая.
- О! Я надеялась, что будет “мокрый асфальт” или, по крайней мере, “гнилая вишня”. И высунувшись в окно, что-то высматривая, воскликнула: - что-то не вижу! Где ты её припарковал?
- Да вот же она! Вот!
- Не понимаю! Это же не “Девятка”! Что это?
- Что-что?! “Москвич”. Отличная машина: по форме, как “Девятка”, а по вместительности даже больше её. Удачная сделка, ты считаешь? Тебе нравится?
- Ты чего, идиот?! Лошара! Ты серьёзно?! Этот “отстой” купил? Шутишь, что-ли, как всегда?
-Нет, не шучу. Вот купчая. Все деньги заплатил. Я не понимаю твоего возмущения, - опешенно отреагировал незадачливый покупатель. - Я искренне думал, что тебя обрадую, - тихо добавил он.
- Да ты просто лох! Знаешь ты об этом?! Ты - лох! Лоханулся! Где и у кого ты её купил? - Продолжала допрашивать девушка.
- Да у нормального парня, как мне показалось, у цыгана. Он свиньями торгует. Возил их в этом “Москвиче”, сейчас купил новые “Жигули”. Запах немного остался - да ничего, выветрится.
- Ха-ха-ха, - не могла удержаться больше Мила, - у цыгана купил! У цыгана! Ну и лох! Ну и лох! На всём большущем рынке найти продавца-цыгана и купить у него “Москвич”. Таких лохов я нигде больше не видела, - всё больше и больше расходилась Мила, не в состоянии, да и не желая успокоиться.
Леви не мог понять возмущения и буйства разошедшейся девицы, о которой он думал, что ей всё по большому счёту безразлично или, как ещё выражаются некоторые высокообразованные особы с математическими наклонностями, параллельно.
День потихоньку загасал. Во дворе зажглись фонари, отразившись своим неоновым светом в глянцевитой крыше купленной машинки, которая сегодня сменила хозяина и, может быть, также надеялась на новую, лучшую страницу в своей автомобильной жизни.

***

Леви поднялся с табурета:
- Благодарим за гостеприимство и за тёплый разговор. Очень приятное знакомство.
Мила также поднялась:
- Спасибо, Юлечка!
- Да посидите ещё! Куда же вы? - Попыталась удержать гостей хозяйка, - не спешите.
- Нет. Мы всё-таки поспешим. Уже поздно, начинается снегопад, а нам возвращаться домой дольше часа, - несмотря на уговоры, проявил твёрдость, направившийся на выход парень.
- Ну-у-у, если вы хотите, - затянула Юлечка,-  тогда заезжайте ещё, мы вам всегда очень рады, - добавила она затёртую дежурную фразу.
Провожая нас, они вперились в окно и отчаянно замахали, сглатывая подступившую слюну, облизываясь и таращась на наш “Москвичок”.