ДЕД

Сергей
Хоршев-Ольховский


  ДЕД

       Афанасий Никитин, тёзка знаменитого тверского купца, в честь которого его и назвали, тоже был в некоторой степени купцом-продавцом и путешественником. Он долгие годы работал дальнобойщиком и исколесил на большом грузовике много шоссейных дорог родной, необъятной страны. Но за три года до пенсии решил: «Всё, хватит, пора поберечь себя», несмотря на то, что был вполне ещё при силе: и на ноги по-прежнему скорый, и спина почти что прямая, и седины в волосах совсем мало, и устроился в небольшой столичный автогараж. Машину новичку, как водится, дали старенькую и она вскоре поломалась. А пока ждали со склада запасные части, заведующий гаражом отправил его убирать территорию со словами: «Пойди, помоги деду. Его «колымага» тоже на ремонте». 
     Дедом, и никак иначе, все именовали сухопарого жилистого мужчину с измождённым лицом и отвислыми усами. И он не обижался, с удовольствием откликался на это прозвище.
    Товарищи по несчастью весь день вместе мели и скребли гараж и прилегающую к нему территорию. Они быстро подружились и обращались друг к другу запросто. Афанасий называл коллегу дедом, а тот, в ответ, величал его дальнобойщиком. Нужные для ремонта автомобилей детали привезли только к вечеру. Новоиспечённые друзья с радостью расстались с мётлами и лопатами, сели перекурить на старую автомобильную покрышку и Афанасий спросил: 
     - Дед, сколько тебе лет?
     - Помладше буду от тебя на два года.
     - Не может быть?! – воскликнул Афанасий, в удивлении. – Да и откуда тебе, собственно, известно про мой возраст?
     - Всё очень просто, – ухмыльнулся дед. – Ты говорил, что пойдёшь на пенсию через три года, а я через пять.
     - Ради бога, прости меня! – сконфузился Афанасий. – Все вокруг твердят: дед, дед... Вот и я поддался общему настроению.
    - Ничего, ничего. Со мной случались истории и похлеще этой. Прикупили мы с женой лет десять тому назад домик в Подмосковье, рядом с деревенькой, где я родился и вырос. Хорошенький такой домик, с участком. Стали мы там жить летом и выращивать овощи. И для себя, и на продажу малость. Прибыль какая-никакая для семьи. И тут подъезжает недавно к нашему двору новенький фургончик «Хюндай», и сидит там за рулём белокурая дамочка, без преувеличения, огонь баба! В красивой импортной одежде, при золотых серёжках и колечках с блестящими камнями, косметикой вся расфуфыренная. Выскакивает она из кабины на высоченных каблуках, забегает во двор, путаясь ногами в траве, и командным голосом спрашивает:
     - Дед, продашь четыре мешка картошки?!
     - А что ж не продать, – нарочито спокойно отвечаю, – продам.
    Погрузил я ей картошку в фургон, а она опять:
     - Дед, а хорошей свеколки пару мешков найдёшь?
     - А что ж не найти, – сдержанно отвечаю, – найду. Она у меня вся хорошая.
     Принёс я из подвала свеклу и тоже погрузил в фургон. А она не унимается:
     - Дед, луку мешок принеси!
     - И зачем такой красавице столько овощей? – изумился я.
     - Ресторан, – говорит, – содержу на трассе, и парочку кафе. – И добавляет. – Дед, ты ещё чесночку захвати.
     - Да какой я тебе дед?! – не вытерпев, вспылил я. – Я твой одноклассник! Или ты забыла, как я всю ночь целовал тебя после выпускного вечера?
     - И что она? – поинтересовался Афанасий, когда собеседник неожиданно примолк.
     - Застыдилась. То ли из-за того, что не узнала, то ли из-за воспоминаний про ту ночь, и как чесанула из моего двора к своей крутой машине, аж каблучки поломала по пути... – озорно засмеялся дед, видимо, как на яву вспомнил неординарное событие, но тут же осёкся и угрюмо пробурчал. – И всё бы ничего, да красавица забыла в сердцах расплатиться за овощи...