Витькин пряник

Каждый день нам приходится выбирать — осудить или понять, оттолкнуть или протянуть руку помощи. Особенно когда речь идет о детях, чьи поступки порой кричат не о порочности, а о беде. Один украденный пряник может стать началом большой трагедии или, наоборот, поворотным моментом к лучшей жизни. Все зависит от того, как отреагируют на детскую ошибку взрослые — с холодным осуждением или с мудрым пониманием.
***
Тетя Маша приближалась к деревенскому магазинчику медленно, с осторожностью. Февраль выдался суровый, морозный ветер пробирал до костей, а под ногами предательски скрипел утрамбованный снег. Еще издали до нее донеслись резкие, взволнованные голоса. Поднимаясь по скользким ступенькам, она разглядела трех соседок, горячо что-то обсуждающих возле входа.
— Галя, да как же ты не понимаешь! — кричала Верка-горластая, размахивая руками. — Вор он и есть вор! Сегодня пряник стащит, завтра кошелек унесет!
Тихая обычно Галина отвечала не менее громко:
— Верочка, ты подумай только — ребенок голодный! У них дома даже хлеба порой нет. Разве можно его так строго судить?
— А что случилось-то? — поинтересовалась тетя Маша, поправляя платок.
Лидия Петровна, бывшая библиотекарь, переехавшая в село после выхода на пенсию, пояснила:
— Представляете, Мария Ивановна, сегодня днем прямо на глазах у всех Витька Сомов схватил с прилавка пряник и убежал.
Продавщица Зинаида тяжело вздохнула:
— Стоял, стоял у витрины, глаз не мог отвести. А потом — раз! — и был таков. За ним и гнаться-то не успела.
— Мальчишку жалко до слез, — продолжала защищать Галина. — Отец у них пропивает все подряд, мать надрывается на трех работах. Витенька небось месяцами сладкого в глаза не видит.
— А что из этого — свои кровные за чужих детей отдавать должна Зинка? — не унималась Верка. — У меня вот, у самой внуки растут, им тоже всего хочется. Но мы же не воруем!
Зинаида развела руками:
— С одной стороны, пряник стоит копейки, пацана искренне жаль. Семейка, действительно, неблагополучная. С другой стороны, если спустить на тормозах, завтра полдеревни сюда за бесплатным товаром потянется.
Тетя Маша почувствовала, как закружилась голова — сказывались и возраст, и волнение.
— Зиночка, дай мне на минутку стульчик. Что-то плохо стало.
Продавщица быстро вынесла из-за прилавка старенький стул. Мария Ивановна осторожно присела, поставила рядом свою верную трость и задумчиво начала:
— Слушайте, милые, а ведь была у меня когда-то похожая история. Лет тридцать пять назад, не меньше. Осень уж наступила, холодно было. Иду это я вечером с колодца, ведра несу. Слышу — в огороде кто-то возится. Подкралась тихонько, гляжу — мальчонка лет десяти промерзший, худой как щепочка, морковку мою выкапывает. В старенькое ведерко складывает. Вижу — набрал уже горсть моркови, пару картофелин и лучок мелкий.
Узнала я его сразу — Федька Волков, из большой семьи. Мать у них одна восьмерых детей поднимала, отец в армии пропал без вести. Жили они впроголодь, особенно зимой. Не от хорошей жизни мальчишка ко мне в огород забрался.
Стою, смотрю — дрожит бедняжка от холода и страха, слезы по грязному личику текут. Подхожу к нему тихонько. Он как увидел меня — в ноги кинулся: «Тетя Маша, простите! Больше не буду! Мы просто очень есть хотим!»
Сердце мое сжалось. Ну какой он вор? Ребенок несчастный, голодный. Говорю ему: «Иди-ка, Федюша, в дом. Умойся сначала, а потом за стол садись». Накормила я его борщом с мясом, блинов напекла. Он ел и плакал от благодарности. На прощание дала ему полную сумку картошки, банку варенья и велела больше не таскаться по чужим огородам, а если совсем трудно станет — прямо ко мне идти.
— И что же было дальше? — с замиранием сердца спросила Лидия Петровна.
— А дальше, — улыбнулась тетя Маша, — весной пришел ко мне Федька с матерью. Она в ноги поклонилась, поблагодарила за доброту. Сказала, что сын теперь каждый день за меня молится. А лет через пять мальчишка стал в огороде моем помогать — дрова рубил, воду носил, никакой платы не брал.
В институт поступил Федюша, учился отлично. Я его всю дорогу поддерживала — то посылочку пришлю, то денег немного. Считала его почти родным внуком. А он каждые каникулы ко мне приезжал, по хозяйству помогал.
— Боже мой, — прошептала Галина, — а что с ним теперь?
Тетя Маша встала, взяла трость и направилась к выходу:
— А теперь наш Федор Михайлович главврачом районной больницы работает. Людей лечит, спасает. На всю область уважаемый человек. Детей своих воспитал замечательных внуков растит. И до сих пор меня не забывает — каждую неделю звонит, на праздники обязательно навестит.
Она остановилась у порога и добавила:
— Вот тебе, Зинаида, деньги за пряник Витькин. А вы, девочки, помните — иногда одно доброе слово может всю жизнь человека изменить. Не торопитесь судить строго. Особенно детей.
Старушка расплатилась за хлеб и молоко и неспешно направилась домой, оставив за собой притихших женщин.
— Надо же, — тихо промолвила Лидия Петровна, — а ведь и правда, Федор Михайлович у нас самый уважаемый доктор. Кто бы мог подумать...
Галина утерла слезы:
— Вот она, настоящая мудрость. Не осудить, а помочь. Не оттолкнуть, а протянуть руку.
Даже Верка замолчала, задумчиво глядя вслед удаляющейся фигурке тети Маши.
А в это время где-то на другом конце села маленький Витька сидел в холодной избе и доедал украденный пряник, даже не подозревая, что его судьба, возможно, только что была решена одной мудрой женщиной, которая когда-то тоже протянула руку помощи голодному мальчишке.
Зима постепенно отступала, и вместе с ней уходила в прошлое еще одна история о том, как важно в нужный момент выбрать милосердие вместо осуждения.