Пуночки прилетели

Пуночки прилетели
В полной темноте, я выхожу из дома, иду по хрустящему морозному насту, ложусь спиной на перевернутую деревянную лодку и смотрю, как в темном куполе неба причудливо колышутся, холодные люминесцирующие столбы зеленовато-фиолетового космического света, словно длинные нити водорослей в реке. Я умею говорить с небом, с животными, птицами, ветром и солнцем, но я еще не знаю для чего у дома лежит эта лодка. Мои знания человеческого мироустройства ограничены поселком с несколькими улицами за нашей метеостанцией.
Я лежу до тех пор, пока не распахивается маленькая форточка, из которой на меня выливался теплый желтоватый свет электрической лампочки, потом запах горячего ужина и домашнего тепла, а затем раздается дедушкин голос, что пора идти домой. Я нехотя поднимаюсь со своего лежбища. К концу зимы от нашего домика остается только крыша и немного откопанных окон, а лодка уплывает под толщу снега, чтобы выплыть весной. Дед ее откопает, снарядит, подкрасив ей бока жирной блестящей краской и захватив сети уплывет за рыбой.
Полярная ночь и пурга. Бабушка сидит в операторской и передает сводку погоды. «Пи – пи. Пи, пи, пи», — слышу я мерный стук, переходящий в музыку. Круглая черная блестящая ручка, танцует под бабушкиными пальцами. Каждое нажатие — связь с большой землей. Погода летит на материк. Я сижу рядом, закутанная в вязаную кофту, рассматривая тупые носы моих домашних валенок и завороженно слушаю музыку точек и тире. За окном аккомпанирует тьма с завыванием пурги.
Полярная ночь скоро закончится, еще немного и весна, а пока точка-тире целая симфония огромного мира, погруженного в северное сияние.
Дедушка говорит, что весна начнется, когда пуночки прилетят.
Однажды утром я услышу его голос:
— Кавочка-кукавочка! — Иди скорее сюда, пуночки прилетели!
Я выхожу из домика и смотрю на стайку мелких щебечущих птичек, которые кружатся над проталинами. Откуда они прилетают и куда улетают, не знаю. Пуночка — это полярный воробышек, но она приносит весну на своих крылышках, поэтому названа так нежно, мягко и тепло. Пуночка, словно пуховые носочки! Если я бы я вязала носки из пуха, то называла бы их пуночками. Кажется, что бабушка иногда называет меня Пуночкой.
Теперь я каждый день выхожу из нашего озерного дома и иду смотреть на тех, кто уже улетел с нашего озера. Дольше всех до самой зимы держатся Луны (от английского Loon - гагара) — символ наших озер и всего Адирондака, голос наших гор. Голос Луна наполнен таинством и мистикой — громкий протяжный крик из запредельного мира. Я люблю, как они возглашают. Их детей я назвала «лунтиками», забавные ребята. Плавают стайками и дружно, как по команде ныряют под воду. Пуночек в наших горах нет.
А тем временем на другой спирали времени, на Чукотке рождение весны — взрывное и бурное. Приходит трава, расцветает тундра, идут дожди и даже грозы, появляются грибы и ягоды. Ярко-оранжевая морошка и еще какие-то красные, может клюква. Я нахожу грязную фарфоровую солонку, обтираю ее от грязи, вымываю в холодных водах реки, собираю туда ягоды и несу домой, маме в подарок. Я любуюсь этой самой незамысловатой белой солонкой с ягодами, как прекрасным натюрмортом, в котором меркнут все сокровища мира.
Через речку деревянный мост. Я бегу через мост, держу солонку с ягодами в руке, останавливаюсь и смотрю завороженно на воду. Мост сначала медленно, а потом, стремительно ускоряясь, набирая скорость, летит куда-то ввысь и вперед. Я лечу. Не знаю сколько времени я лечу, потом вспоминаю, что надо домой, скорее показать маме сокровища всего мира. Мост встает на место. Вечереет, сгущается синева сумерек, в посёлке зажигаются огни, уже позади короткое полярное лето, серую голубизну которого вытеснит синяя сумеречная густота.
Спираль времени, и, я в лесу недалеко от нашего дома. В ручье, нахожу желтую фарфоровую чашку, наполовину затянутую в илистый песок с названием нашего маленького городка. Отмываю ее там же в ручье, потом в посудомойке. Пью из нее кофе на террасе, сморю на озеро. Оно, как всегда, приветствует меня, ведь я смотритель озера. Я озерная птица-отшельница.
Иногда снится Чукотка, что я туда приезжаю и застреваю, не могу выехать. Хожу по спирали времени. Иногда нахожу свою оставленную куклу с исколотой иглами задницей. Иногда захожу на метеостанцию и думаю, чтобы забрать на память из сохранившихся там вещей. Снятся улицы и тундра и фарфоровая солонка.