5. Четырехголовый Питер

Питер Выживальщик.


В руинах мира, где лишь тени бродят,             Сквозь мертвый лес, где ветви в небо рвутся,


Зомби и монстры в вечной тьме живут.           Герои молча путь свой пролагают.


Среди обломков, люди жизни ищут,                Огонь надежды в сердцах горит угрюмо,


И каждый вздох – победа, словно клад.           И выжившие песни напевают.


Теперь пойдет речь о последнем, но не по значению, Питере. Если кто-то думает, что предыдущим тяжко приходилось, так нет, они чуть ли не в раю жили. Дело в том, что данное измерение являлось настоящим адом. Или люди, с самого начала, пошли в услужение Дьяволу, и были наказаны за это, или просто кто-то проклял, в общем, все плохое, что только может быть, случилось, вокруг бродили все адские твари, нежить и нечисть, мутанты, зомби, каких только можно себе представить, ни одного нормального животного, птицы или насекомого, и перечисленные, без исключения, кушали друг друга, а случайно выживших людей, (которые уже тоже не в полной мере таковыми являлись, из-за радиации, темной магии, потому как их всякие демоны, черные маги, безумные ученые с удовольствием использовали в экспериментах), так и подавно.


Дожить даже до возраста в двадцать лет считалось огромной удачей, удавалось единицам. Соответственно, все законы и правила оказались забыты, кроме связанных с элементарным выживанием, молились кто кому считал нужным. Вообще остались, в каких-то количествах, просто потому что являлись полезными «морскими свинками» и «овечками», позволяли размножаться, дабы использовать, в своих целях. Изрядная часть сделали стадными и держали на своеобразных фермах, но хватало и диких. Конечно, Питер, прозванный его «братьями» «Выживальщиком», был именно из диких. Отца он не знал, не видел никогда, не дожил тот до такого возраста сына, когда способен запомнить, мать сожрали хищные твари, вместе с братьями и сестрами, а сам бедняжка ухитрился провалиться в какую-то трещину, не смогли извлечь, как ни старались и бросили, а он дождался, пока враги уйдут, выбрался и начал выживать, как и всякое маленькое животное, поедающее вообще все подряд, что являлось не ядовитым. На этом моменте лучше не останавливаться подробно, от греха, потому как вряд ли кому-то понравится читать о подобном или даже думать. Просто примите к сведению. Да любой бы детеныш, на его месте, не важно, котенок, крысеныш, крокодиленок, обезьяныш, вынужден был бы поступить сходим образом, иначе никак. Но, разумеется, приходилось быть максимально осторожным, каждую минуту, потому как все вокруг только и мечтали о том, чтобы скушать жертву беззащитную. К счастью, скорее случайно, чем инстинктивно, малыш забрался в логово к твари, которая весьма напомнила помесь кабана и дракона, правда, без крыльев, настолько крупную, что ребенка просто не замечала, как не стал бы лев обращать внимания на муравья.


С другой стороны, любые хищники, которые пытались бы добраться до Питера, становились закуской гиганта. Обоюдно полезно, один приводит еду, второй защищает. Повезло и ещё кое в чем, потому как протекал тонкий, но, относительно, чистый ручеек, мог пить её в любых количествах, а это очень важно. Даже понял, что можно мыться, когда, случайно, упал в воду, не утонул и, хлопая руками и ногами, смог выбраться и почувствовал себя куда лучше, насекомые перестали кусать. Стал делать так намного чаще. Самое смешное, что мылся, пусть и примитивно, гораздо чаще, чем Питер Путешественник, хоть и реже двух других «братиков», цивилизованного и обитателя «рая». Скорей всего, малыша ждали два варианта, не самых приятных, или умереть молодым, или попасться к тварям, которые сделают «домашним» с перспективой стать закуской в будущем. Однако, повезло со встречей, потому как попалось какое-то существо, которое пряталось под камнем, у него хищники переднюю руку или, скорее, лапку отгрызли, изошло бы кровью, но кроха, имевший некий опыт, догадался какой-то лианой перетянуть и, помог доползти до его убежища. Монстрик был самочкой, покрыт длинной спутанной шерстью, имел человекоподобную форму, лица не видно, лишь большие черные испуганные и печальные глаза. Скорей всего, являлся какой-то разновидностью йети. Можно было попробовать найти родню, но вряд ли кто-то выжил, к сожалению, лучше жить вместе и пытаться выжить, хоть как-то. Эта спутница не обладала способностями или показывала их, пока, зато отличалась большой силой. Так и не заговорила, лишь рычала и постанывала, получила имя – «Глазастик», условно, потому как сам местный Питер тоже был не шибко говорящим, называл мысленно.   



Вместе было выживать гораздо проще, конечно. Не сразу, разумеется, новая знакомая долго болела, повезло, что рана не загноилась заросла в той грязи, что вокруг была, при отсутствии врачей и медикаментов. Наверное, йети крепче и более живучи, чем те же люди. Малышу приходилось таскать ей еду, делиться, заливать воду, согревать своим телом, чтобы не плакала от боли, страха и одиночества ночью. По сути, делал то же самое, что его мама делала с ним самим, просто, даже в таком возрасте, не хотел быть совсем один, когда не к кому даже прижаться. Оба несчастных создания нуждались друг в друге и сильно, зато, когда самочка окрепла, то сразу доказала, насколько она полезна, потому как силой и ловкостью не только превосходила Питера, но и любого другого человека, возможно, даже взрослого. Проблема таких, как она была в том, что многие враги, умственно, превышали обычных животных, приближались скорее к людям или даже превосходили их, могли обмануть, поймать в ловушку и съесть. Наш же мальчик был слабеньким, но сообразительным и, наверняка, должен был ещё больше развиться, в данном направлении. И это достаточно важно. Друг друга могли дополнять, в полной мере, но это в случае успеха, никто им выживания не гарантировал. Но, получив такую помощницу, малыш стал чуточку спокойнее и ему тоже стали приходить сны, как и прочим.


Надо сказать, откровенно, то, что касалось первого братца, так он ничего не понимал вообще, жизнь второго казалась раем, а третьего, вроде его собственной, но проще. И он пробовал пользоваться подсказками, что приходили и использовать опыт, какой осознавал и мог пригодиться, конечно, очень малую его часть, тут он скорее уж сам мог чем-то делиться, потому как даже не каждый день, а минута являлась экзаменом и оценка, она же приз, один, будет ли жить дальше или умрет? Честно говоря, любой из трёх двойников, при таких раскладах, предпочёл бы смерть, но тут кроха работал чисто на инстинктах, а они всегда требуют пытаться выживать, чтобы не творилось вокруг. Меж тем, не смотря на весь кошмар, некоторые крохотные стабильности все же были. Самое главное, что свинодракон не всегда доедал свою пищу до конца, оставлял какие-то крупицы на костях. Сам он их даже не видел, а малыш вполне, и с удовольствием отрывал и употреблял. Более того, из своих снов он узнал, что такое «инструмент» и даже «оружие», мало что понял, но маленькие косточки, которые он находил, особым образом сломанные, какое-то время сохраняли остроту и их можно было воткнуть в тело любого нападающего, причинив боль и заставив отступить и отправиться искать более подходящую добычу. Работало не со всеми, лишь с теми, у кого не имелось твёрдой чешуи, панциря или плотной длинной шерсти. То есть, в основном, с мелкими тварями.


Конечно, подбирал остатки трапезы и за другими чудовищами. Бегал округе, одно время, монстр с рогами, как у лося, в остальном похожий на саблезубого тигра. Тоже крупный, вроде, но, по сравнению с другими, казался середняком и вёл себя, как гепард. То есть, поймав добычу, старался съесть сразу как можно больше, но как только появлялся кто-то более крупный, отрывал кусок мяса и сбегал, бросая остатки. А гоняли его гиеноподобные чудовища, передвигавшиеся стаей и именно тем и страшные, но дружные лишь в нападении на чужаков, между собой не ладили совершенно и, получив еду, сразу начинали за неё драться ни на жизнь, но на смерть, и пока они грызлись, был шанс подобраться и ухватить какой-нибудь кусочек небольшой. Крайне опасно, потому как если заметят, сразу станешь закуской перед обедом основным, мигом проглотят, приходилось ползать в траве на манер змеи или ящерицы, стараясь оставаться незамеченным, лучше подбирать что-то уже оторванное, а когда едят быстро и неаккуратно, всегда что-то остаётся, отлетает в сторону, повисает на травинках, а много ли надо пятилетнему ребёнку, который ещё и привык жить впроголодь? Обязательно надо было следить за летающими тварями и не только потому, что могут напасть, в любой момент, они же «показывали», где лежит какой-нибудь труп или где хищник разделывается с добычей, определил направление на глазок, поспешил туда и, в случае удачи, можно что-то получить. Кроме того, если найти, где гнездятся и долезть до жилища, там будут и вкусные яйца, и птенцы или детёныши.


Но лазать Питер Выживальщик если и научится, то позже, пока он довольствовался тем, что сбрасывали вниз, если успевал раньше местного аналога крыс. А вот Глазастик, пусть и с тремя лапами, лазала достойно ловко и уверенно, потому, могла и принести больше пользы, надо лишь объяснить, что требуется. Правда, ей хуже удавалось искусство прятаться и скрываться, вероятно потому, что сородичи, вырастая, становились большими и могучими, и могли многим врагам противостоять, но далеко не всем. Потому, детишки так распределяли обязанности. Сначала, мальчик ловко исследовал окрестности, а подруга ждала в подходящем укрытии, потом, если не удавалось ничего украсть или подобрать, находил то, что можно было отобрать, спешил за напарницей, а там уже она, пользуясь опытом товарища, начинала метать в аналог крыс камнями, отгоняя, или даже завлекала на себя каких-то не очень быстрых хищников, пока товарищ забирал часть угощения. Особенно успешно было, когда удавалось одного из крысоидов убить камнем, тогда остальные на него накидывались, чтобы сожрать, дрались между собой за свежатину и забывали о том, за чем пришли. То же и с летающими, лишь небольшая часть которых принадлежала к пернатым.


Очень много было таких, кто парил с помощью перепонок между лапами, подобие белок-летяг, только больше всяких ящериц. Как раз многие птицеподобные скорее напоминали страусов, только хищных с большими головами и мощными клюквами, когтями-крючками на концах крыльев, которыми очень удобно как захватывать, так и потрошить добычу. И вот от этих сбежать вообще невозможно, потому как может и плохо чуяли запахи, но облаками идеальным зрением, ещё и ушами, как у летучих мышей, или тепловыми рецепторами, на клювах, как у змей. Если заметят, есть лишь две успешные стратегии. Первая, забиться в любую трещину или нору, желательно, не занятую, а то хозяин выкинет или даже скушает, второй, срочно искать адского ползуна. Этот был настоящим ночным кошмаром окрестностей, огромная масса хищной слизи, которая медленно перемещалась по округе, и растворяла все, что ей попадалось на дороге, ещё и пахла невероятно привлекательно, свежим мясом, соответственно, кто не знал, приближался, а тварь ещё, после себя оставляла след из липкой слизи, если приклеился, то все, остаётся лишь лапу себе отгрызть, или кожу оторвать, главное, что пакость эта, в смысле слизь-след, ночью вообще не видна. У кого есть хоть какое-то обоняние, может чувствовать, потому как легкий аромат, как от основного тела, ещё держится, какое-то время, а птицы же плохо чувствуют его, влипают и все.


Зубов у них, как правило, нет, рвут добычу клювами и глотают, а там в зобе перетирают проглоченными камнями, конечности отделить сложнее, да, захромав, долго и не протянут, а потом можно приманить к ним других хищников, которые расправляются и есть шанс что-то вкусное ухватить. Все это малыш постигал и на личном опыте, и наблюдая за другими, жизнь - лучший учитель, на самом деле. Одна из самых полезных вещей, которые «подсказал» ему Питер Путешественник, был огонь. Да, пришлось долго искать, прежде чем сообразить, что есть кремень и кресало, да как правильно бить друг о друга, что подкладывать, чтобы горело, зато, когда освоился, мог уже и хищников отгонять, и жарить мясо, делая его куда полезнее и вкуснее в разы. Но, удивительнее всего, оказалось, что можно расправляться с ползунами. Их слизь имела белковое происхождение, оттесать, отменно горела. В первый раз, малыш просто случайно, заронил искру от факела, с которым ходил и страсть как испугался, когда огромный участок загорелся, огонь «побежал» в сторону чудовища и хорошенько его прожарил. Запах привлёк всех хищников округе, началась массовая драка за угощение, настоящее побоище, в котором сгинуло и некоторое количество достаточно опасных хищников, досаждавших нашим детишкам изрядно.


Кроме того, после побоища и трапезы нашлось достаточно угощения, чтобы выживальщикам хватило на пару дней, потому, трюк запомнили и когда находили других ползунов, повторяли. Особенный смак, сначала, заманить и приклеить очередного опасного хищника, а потом сжечь его вместе с пакостью. Своеобразная сила и власть, а ведь продолжал оставаться крошечным ребёнком. Просто, в таких условиях, взрослеешь куда быстрее, не успел, конец. Но жизнь не состояла из одних только схваток, самое главное, добыть еды и насытиться, а дальше есть немного времени и для игр. Конечно, даже получая сведения от Простого Питера, Выживальщик большую часть не понимал, или не мог реализовать, но самые простые вполне подходили, например, бросать палку, и чтобы Глазастик приносила, или игры в мячик (отлично заменяли таковой черепа небольших зверьков, обглоданные полностью, да, отскакивают плохо, ногами бить больно, а вот перекидываться можно или «бросать в кольцо», поскольку такового не было, на стене просто нарисовали куском угля пятно и требовалось в него попасть.


Отлично «заходила» игра в кегли, когда тем же черепом сбивались установленные вертикально кости, заодно, меткость тренировали, что важно весьма. Жизненно важно. Играли так же в классики. Из лианы изготовили прыгалку. Нельзя не упомянуть, что самочка йети не сразу согласилась лезть в воду, тем более, мыться, еле убедил, зато, когда шерсть её стала чище, немножко, сразу почувствовала себя лучше и ещё стало понятно, что цвет не чёрный или грязно-серый, а скорее каштановый. Значительно похорошела. А Питер ещё сумел из дерева сделать примитивное подобие гребня и расчесывал подругу, пока, просто так, имитируя игры своего простого братца и его дворовой собаки. Шерсть, которую вычесывал, спутывал и пытался на неё ловить рыбу в воде, привязав к лиане и насадив на какую-нибудь иглу, выходило редко, зато был чуть ли не праздник. Редкое угощение, да ещё и целиком твоё, ни с кем делить не надо. Лучше были разве всевозможные черви, которых удавалось накопать, но с ними требовалось осторожность, хватало видов, которые, нося в себе яйца или даже личинок, специально позволяли себя съесть, а потом уцелевшие «крохи» оказывались в желудке, но не только не переваривались, стойкие даже к кислоте, а начинали паразитировать, расти и питаться уже хищником, тот, потеряв часть желудка, просто умирал, труп поддался и личинки получали все новых и новых носителей, пока не вырастали достаточно, чтобы вылезти наружу, проев проход, и зарывались в землю. Хотя существовали особи и хитрее, которые конкретно хозяина не трогали, а питались тем, что ей он, еда же сама приходит регулярно, а когда вырастали, выходили вместе с калом.


Тут основное неудобство было в том, что носитель оказывался вечно голодным и приходилось много охотиться, доводил себя до изнеможения и рисковал просто умереть от истощения. Но и это не худший вид. Имелись совсем адские сущности, которые, оказавшись во рту, вгрызались в небо и пытались добраться до мозга, выделали какой-то яд, который превращал несчастного в настоящего зомби, который делал то, что надо было новым хозяевам, причём вплоть до того, что искал самок, во время размножения, черви проникали через половой орган в тело несчастной, часть старались тоже добраться до мозга, другие ждали, пока появятся детёныши и внедрялись в них, то есть уже рождались с червями в теле и лишенные собственной воли. Наверняка, эти кошмарные твари сумели бы захватить всю округу, но имелся отдельный вид хищников с настолько прочной плотью, что её не могли прогрызть захватчики, и он специализировался именно на поедании зомби, которые отличались некоторой медлительностью, тормозили, потому как соображали не сами, соответственно, если нанести молниеносный смертоносный укус, то помрет и можно спокойно кушать, не боясь последствий никаких, или умеренно опасаясь. В общем, опасность грозила всем и отовсюду.


Преимущество Питера и Глазастика состояло во всеядности, мобильности, хитрости и наличии знаний, неведомых местным. Пока, микроскопических, но будущее обещало и ещё более удивительные открытия. Хотя, волнений было больше. Например, примерно через. Месяц после того, как йети выздоровела, в пещеру их «арендатора» явился другой дракон, крупнее и моложе, с целью отобрать жилище. Такой чёрный риелтор, однако, хозяин отдавать ничего не собирался, началась драка, а уж детишки сколько страха натерпелись, во-первых, на них могли случайно наступить, в любой момент, во-вторых,  с потолка и стен сыпались камни, казалось, жилище вот-вот обвалится и похоронит под обломками всех, но повезло, выдержал домик, да мало того, чужак ещё и оказался смертельно ранен, победитель принялся его поедать, щедро делясь и с квартирантами, пусть и не замечая этого, несколько дней не надо было ходить на охоту. Правда, потом начались проблемы, потому как дракон съел исключительно, все, что видел, но кости обгладил не дочиста и они привлекали большое количество мелких обжор, которые вполне могли выживальщиками закусить или покалечить их в борьбе за еду, приходилось использовать старый трюк, обмазываться навозом владельца жилища, чтобы пахнуть, как он и отпугивать чужаков.


Впрочем, и такой метод не мог считаться идеальным, поскольку, были ещё и огромные, в полтора человеческих роста, жуки-навозники, точная копия их маленьких двойников из других миров, которые питались тем, от чего название получили, всем, что находили, и путали детишек с червяками или глистами, жившими в отходах жизнедеятельности, их законной добычей и преследовали, конечно, коли попались бы, то непременно съели. В общем, пока кости не растащили и не дообглодали хищники, приходилось выживать, как получалось. И вот тут умеющая кидать относительно крупные камни йети впервые показала свою полезность. Однако, до конца успокаиваться нельзя, потому как могли прийти и другие драконы, куда менее «гостеприимные», а нынешний владелец, со временем, лишь начнёт больше дряхлеть и слабеть, кончится тем, что проиграет. Увы, в том мире, своей смертью умирали лишь больные чем-то настолько заразным и опасным, что на них не покусились бы даже падальщики. Соответственно, пусть и не спеша, но надо было думать о поисках нового дома, куда более безопасного, если таковое существовало в принципе. Но это в будущем, пока, требовалось попытаться хоть как-то вырасти и стать кем-то, никакого сколько-то длинного путешествия не сумели пережить, одно дело, выбираться за едой, на несколько часов, другое, путешествовать, даже огонь не спасёт.


Да и много ли смогут пройти полуголодные малыши, учитывая, что в дороге искать еду сложнее, а конкуренция кратно выше? Потому-то, пока, оставаться на месте разумнее, но тоже не панацея никакая. Повезло так же, что дракон был самцом, не воспитывал детей, потому как детёныши у таких гигантов достаточно маленькие и им уже Питер с Глазастиком, в качестве угощения, подошли. Пока, жизнь вернулась в обычную колею, однако, любые действия имели последствия. Скажем, из-за поджогов, стало куда меньше ползунов, вообще почти исчезли, соответственно, развелось больше падальщиков мелких, опасных конкурентов, и хищники реже гибли, соответственно, приходилось внимательно следить, чтобы не подобрались, особенно, пернатые и длинноногие.  И, в отличие от человечества, Питер урок выучил правильно. Вроде боролся с серьезной опасностью, а нажил ещё больше, соответственно, во всем нужна умеренность, дабы не стать причиной собственной гибели. Его йети, несколько раз, едва не схватили, и даже получила небольшие и неопасные, на первый взгляд, но неприятные раны. Любая такая могла погубить, в отсутствие медикаментов.


Максимум, могли пожевать каких-то травок, организм почистить. К сожалению, из-за общего проклятья (или что там превратило весь мир в ад?) лекарственных растений просто не существовало, зато хищных, просто огромное количество. От прямых аналогов мухоловок, до довольно коварных с ядовитыми плодами, которые, и внешне, и на вкус, казались обычными, но попав в желудок, активировали токсины, так что жертва оказывалась парализована и умирала в муках, тогда растение выпускало корешки, оплетало, впиваясь в труп и потихоньку впитывало из него питательные вещества и трупный яд, делаясь ещё ядовитее.


Разумеется, был вид птиц, которые сами могли есть такие плоды безопасно, зато, накапливали в организме и слюне яд, могли кого-то клюнуть и убитую потому, их самих хищники не трогали, опасались и не без причины. Питер такие свойства заметил, и придумал отличный способ бороться с хищниками, обмотав руку листиком, он срывал ядовитые плоды, собирал их в ещё больший лист, свернутый кульком с крышечкой и сшитый нитями из жил, чуть что, открывал его и бросал «угощение» в пасти хищников, если и не убивая их, то заставляя отступить. Но с таким тоже не следовало частить, потому как яд был долгоиграющим, если отравлял кого, тот тоже становился ядовитым, его поедали новые хищники, и так могло раза два или три повториться, пока концентрация станет маленькой, а сколько местных умрут, страшно даже представить, совершенно бесполезное и недоброе деяние, потому как павших точно кто-то заменит и он может оказаться еще опаснее, как говорится в одной старой поговорке: «лучше знакомое зло, чем неведомое добро», потому как кто придёт непонятно, с какими свойствами и талантами, и можешь с ним уже и не суметь справиться, надо это признать, адаптироваться вовремя. Все достаточно сложно. Как вообще кто-то ухитрялся выживать, непонятно, в подобных условиях.