Ветхозаветное в христианстве

Рецидивы ветхозаветности в христианстве
Засилие ветхозаветных религиозных представлений затемняли для христиан главное в Новозаветном Благовестии: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом», «Бог воплотился, чтобы человек обожился». Земная миссия Богочеловека, Его проповедь любви и милосердия, Его крестные муки, смерть на Кресте, Воскресение и явление в преображенной плоти, Вознесение Иисуса Христа явили истинный путь спасения каждого человека: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14. 6). Будто не было Новозаветного Благовестия о богоподобности человека, о его духовности и свободе: «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3. 17), о любви «Бог есть любовь» (1 Ин. 4. 8) и милосердии. В противоположность этому протестантизм вслед за католицизмом в церковной и политической практике руководствовался ветхозаветным представлением о богоизбранности. В иудаизме богоизбранным является еврейский народ, Бог явился только еврейскому народу и для спасения только еврейского народа. Для христиан с ветхозаветным сознанием Бог открылся сполна только им. Ветхий Завет преисполнен текстами о том, что другие народы назначены к служению богоизбранному, а сопротивляющиеся – к уничтожению. Под гипнозом жестокой ветхозаветной религиозности католическая и протестантская Европа крестила нехристианские народы огнём и мечом, нехристианские же народы нескольких материков порабощала либо истребляла, – во имя торжества «истинной веры» на земле. Грехопадейное мировоззрение религиозно оправдывало и стимулировало генетическую агрессивность и экспансионизм западноевропейских народов, что привело к колониальному захвату большинства стран мира и навязыванию человечеству западноевропейских культурных стандартов.

Натуралистическая мировоззренческая инерция целенаправила познавательную энергию на эмпирическое изучение природы (натуры).  В итоге наука из методологии познания превращается в единственно истинное материалистическое рационалистическое мировоззрение, объявляющее религиозное мировоззрение фиктивным (вопросы о Боге и вечной душе – ложные, ибо не наблюдаемы, не подтверждаются опытно и рационалистически не доказуемы). Экспансия на природу натуралистического познания формируют научно-техническую цивилизацию и стимулируют технический прогресс. Это, в свою очередь, вооружает завоевания народов и эксплуатацию природы.
В итоге отрицание христианской метафизики и духовности в течение веков ведёт к их отрицанию (атеизм, материализм), неизбежно заканчивается богоборчеством и сатанизмом в различных формах: от марксизма-коммунизма до ЛГБТ… Не восприятие христианских мировоззренческих оснований приводит западноевропейскую цивилизацию к самоистреблению, что грозит гибелью человечества.

Цивилизации являются историческими организмами, в которых начальные духовные травмы неизбежно отзываются в их исторической судьбе. Ложнохристианская концепция грехопадения-первородного греха во многом определяла мировоззрение и судьбу христианской цивилизации, но по-разному в Западной Европе и в России.
Тотальный натурализм представлений о происхождении мироздания и человека ограничил европейское мировоззрение материальным измерением. Представление о человеке и отношение к человеку всё более лишались духовного измерения, многие церковные практики слишком нацелены на телесность, а не на вечную человеческую душу. Под влиянием натуралистической концепции творения возобладала бездуховная волна, породившая сонм европейских атеистических материалистических идеологий.
Генетический экспансионизм и агрессивность западноевропейских народов получили религиозное оправдание и целеполагание. Историк Алексей Лаушкин приводит свидетельство участника I Крестового похода Раймунда Ажильского, французского священника, монаха-бенедиктинца, автора «История франков, завоевавших Иерусалим», который с удовлетворением описывал резню жителей города: «Произошли чудесные сцены, достойные запечатления. Некоторые из наших людей — и это были еще самые милосердные — отрезали головы врагам. Другие же сражали их стрелами, некоторые кидали их живьем в огонь или долго пытали и медленно убивали. Улицы были заполнены грудами срубленных голов, рук и ног. Так что даже ходить по улицам, не спотыкаясь об эти конечности и головы, было довольно затруднительно». Другой французский хронист и теолог того времени, собрат Раймунда по бенедиктинскому ордену Гвиберт Ножанский писал: «Бог создал в наше время священные войны для того, чтобы рыцари и толпа, бегущая по их следу… могли найти новые пути к обретению спасения».
За четыреста лет западноевропейцы перевезли из Африки в качестве рабов около трёх с половиной миллионов мужчин, женщин и детей, 250 тысяч из них погибли во время «переправы» на Американский континент. Безусловный знаток вопроса американский историк и дипломат Джорж Банкрофт в XIX веке описывал религиозно санкционированный глобальный геноцид: «Во имя Пресвятой Троицы» испанское правительство, находившееся под влиянием римско-католической церкви, заключило более десяти договоров, дающих полномочия на продажу в рабство пятисот тысяч человеческих существ; в 1562 году сэр Джон Хоукинс отплыл в свою дьявольскую экспедицию для закупки рабов в Африке и продажи их в Вест-Индии на судне, которое носило священное имя Иисуса; тогда же Елизавета, протестантская королева, наградила его за успех в этом первом предприятии англичан в такого рода бесчеловечной торговле, разрешив ему носить в качестве герба «полумавра, с его истинным цветом кожи, в путах», или, другими словами, в виде закованного негритянского раба".
В Крымской войне архиепископ Парижский кардинал Сибур обратился с посланием к французским католикам с призывом идти на священную войну против православия: «Война, в которую вступила Франция с Россией, не есть война политическая, но война священная. Это не война государства с государством, народа с народом, но единственно война религиозная. Все другие основания, выставляемые кабинетами, в сущности, не более как предлоги, а истинная причина, угодная Богу, есть необходимость отогнать ересь Фотия; укротить, сокрушить её. Такова признанная цель этого нового крестового похода...»

Исключительность агрессивной завоевательной природы западноевропейских народов проясняется при сравнении с другими цивилизациями. В Китае в I веке нашей эры селитра (основной состав пороха) использовалась в сочетании с серой (входящей в состав пороха) для приготовления лекарств. Порох был изобретён в Китае в VII веке, но использовался только в фейерверках, не экспансионистской китайской цивилизации не было нужды в оружейном порохе. Со II века до н.э. Китаем проложен Великий шёлковый путь не для военных походов, а для торговли со странами Средиземноморья. К началу XV века 250 торговых судов Китая (самые большие в мировой истории деревянного кораблестроения) бороздили Индийский океан не для завоевания колоний, а для торговли с Индией, Африкой, Аравией, Персией. Европейская «торговля» (Опиумные войны) в середине XIX века на столетие разорила цветущую китайскую цивилизацию и превратила Китай в колонию.


Историософский взгляд должен обнаружить за чередой внешних событий
 реальные духовные силы, действующие в истории.
В каждый период можно определить духовную его доминанту,
 те силы, которые движут натуральными формами.
Дневник самосознания. 19.06.86 г. Село Обутки Курганской области

Натуралистическая доминанта в западноевропейском христианстве в какой-то степени купировалась средневековыми мистическими тенденциями. В эпоху Возрождения натуралистическая установка возобладала, творческая энергия эмансипировалась в культе индивидуализма. Основой великих культурных достижений эпохи Возрождения во многом было влияние Византии, – самой высокоразвитой цивилизации эпохи. Своего рода «первоначальный культурный капитал» Возрождения сложился за счёт заимствования и захвата цивилизационных достижений Византии. После ограблении Константинополя в Четвёртом крестовом походе 1204 года город более полувека город был столицей Латинской империи крестоносцев. С середины XIV века ключевые экономические позиции в Константинополе контролировали венецианцы и генуэзцы, естественно, не без хозяйственного и культурного ограбления. При захвате Константинополя турками в 1453 году в Италию хлынуло большое количество беженцев из Византии, – носителей высочайшей культуры эпохи, привезших богатейшие библиотеки и множество произведений искусства, во Флоренции была создана Академия Платона. Гениальные произведения искусства Возрождения ещё посвящались религиозной тематике, но несли дух эмансипации, религиозные формы наполнялись светским содержанием. Творческая энергия раскрепощалась от средневекового табуирования, в реакции на который формировались культ антропоцентризма, светская культура, гуманистическое и пантеистическое сознание.
С позднего Возрождения в западноевропейской цивилизации возобладал соблазн титанизма – упоение технологической мощью. Концентрация религиозной энергии на обустройстве материальной жизни произвела техническую цивилизацию. Её эффективные средства вооружили западноевропейскую экспансию, а её формы были навязаны человечеству. Колумб переоткрыл Америку после викингов, грабительские походы меняются тотальными завоеваниями.
Натуралистическая концепция о назначении человека ограничивала христианское мировоззрение мирским измерением. Для европейских церквей приоритетным было не духовная христианизация души и сознания, не пробуждение и формирование богоподобного достоинства и вселенской ответственности человека, явленной в Благовестии Богочеловека. Папство, затем и протестантизм боролись за земную власть, внедрение индульгенции, инквизиции, сжигание еретиков и «ведьм», крещение огнём и мечом бесчисленных народов по всему миру. Крестовые походы проводились, а религиозные ордены формировались для экспансии и завоеваний, создавались орденские государства.  В этом «христианстве» мало было новозаветной духовности, справедливости и милосердия. Отдельные мистические течения были маргинальными.

Натуралистические приоритеты разнуздывали буйство плоти, нравственный цинизм в западном христианстве несоизмерим с православным миром. Тотальная легализация разврата на современном Западе, в том числе по благословению церквей, исторически долго прорастала. Уже в Средние века распущенность нравов распространена не только среди крестоносцев, но и клира в Иерусалимском королевстве: «Между отдельными княжествами не только не было солидарности, но они находились в крайней деморализации; нигде не было такого простора для интриг, честолюбия, убийств, как в восточных княжествах крестоносцев. Примером безнравственности может служить Иерусалимский патриарх Ираклий, который не только напоминал собой самых дурных римских пап, но во многом превосходил их: он открыто жил со своими любовницами и расточал на них все свои средства и доходы; но он был не хуже других; не лучше были князья, бароны, рыцари и духовные лица. Полная распущенность нравов господствовала среди тех людей, на которых лежали весьма серьёзные задачи в виду наступавшего грозного неприятеля» (Википедия. Третий крестовый поход).
На Русской земле невозможно представить реестр индульгенций, указывающий, за какие провинности и в каких размерах взимаются штрафы с монахов и монахинь, за какое количество незаконнорождённых детей аббатиса подвергается обложению налогом. На Руси не приходилось сводом законов и денежными штрафами пресекать разврат, как в монастырях католической Европы. В Италии эпохи Возрождения «священнослужители содержат мясные лавки, кабаки, игорные и публичные дома, так что приходится неоднократно издавать декреты, запрещающие священникам “ради денег делаться сводниками проституток”, но всё напрасно. Монахи читают “Декамерон” и предаются оргиям, а в грязных стоках находят детские скелеты как последствия этих оргий. Тогдашние писатели сравнивают монастыри то с разбойничьими вертепами, то с непотребными домами… В церквах пьянствуют и пируют, перед чудотворными иконами развешаны по обету изображения половых органов, исцеленных этими иконами. Францисканские монахи изгоняются из города Реджио за грубые и скандальные нарушения общественной нравственности, позднее за то же из этого же города изгоняются и доминиканские монахи» (А.Ф. Лосев). Ничего близкого не было в русской церковной жизни.
Невозможно представить, чтобы православный митрополит или патриарх предавались таким порокам, какие были распространены в Ватикане, или вообразить распущенность нравов в высшем духовенстве, распространённую при папском дворе: «Папа Александр VI (1431—1503), будучи кардиналом, имел четырёх незаконных детей… а за год до своего вступления на папский престол, уже будучи 60 лет, вступил в сожительство с 17-летней, от которой вскоре имел дочь… Современники сообщают также, что он сожительствовал со своей дочерью Лукрецией, которая также была любовницей своего брата Цезаря, и что эта Лукреция родила ребёнка не то от отца, не то от брата. Имели незаконных детей также и папы Пий II, Иннокентий VIII, Юлий II, Павел III; все они – папы-гуманисты, известные покровители возрожденческих искусств и наук» (А.Ф. Лосев).
Увеселительные празднества с отравлениями в виде десерта – обыденное явление при папском дворе: «Папа Александр VI и его сын Цезарь Борджиа собирают на свои ночные оргии до 50 куртизанок… Он торговал должностями, милостынями и отпущением грехов. Ни один кардинал не был назначен при нём, не заплатив большую сумму. Александр VI умер, отравившись конфетой, приготовленной им для одного богатого кардинала. При Юлии II в Ватикане происходил бой быков. Папа Лев X был страстным охотником и очень любил маскарады, игры и придворных шутов… Широкое распространение получает порнографическая литература и живопись… В Ватикане при Льве X ставят непристойные комедии… причём декорации к некоторым из этих комедий писались Рафаэлем; при представлении папа стоит в дверях зала, и входящие гости подходят к нему под благословение… Нередко по политическим соображениям высшими духовными лицами, кардиналами и епископами, назначаются несовершеннолетние дети» (А.Ф. Лосев).
Балтазар Косса (XV век) в юности был пиратом, разбойником, затем принял духовный сан и, наконец, стал папой Иоанном XIII. О нравственном обращении речи не было. Иоанн XIII предавался любовным утехам и сделал своей любовницей 14-летнюю внучку, до этого соблазнив свою сестру и мать. Затем он предложил свою внучку-любовницу в жёны неаполитанскому королю, после чего отравил обоих любовным снадобьем. Для увеличения ватиканской казны папа установил тарифы на индульгенции: за убийство матери и отца – 1 дукат, за убийство жены – 2 дуката, за жизнь священника – 4, епископа – 9, за прелюбодеяние – 8, за скотоложство – 12 дукатов. Собор епископов вынужден был низложить такого папу, но он всё же был оставлен епископом. При всех жестокостях средневековых нравов на Руси подобное невозможно представить. Так же как немыслима на Руси и европейская распущенность епископата – тайная и явная.
Если таковыми были нравы высшего духовенства, то можно себе представить уровень морали европейского светского общества. «В Риме в 1490 г. Насчитывалось 6800 проституток, а в Венеции в 1509 г. Их было 11 тысяч… Бывали времена, когда институт куртизанок приходилось специально поощрять, поскольку уж слишком распространился “гнусный грех”. Проституткам специально запрещалось одеваться в мужскую одежду и делать себе мужские причёски, чтобы таким образом вернее заманивать мужчин… Неаполитанский король Ферранте (1458–1494) … внушал ужас всем своим современникам. Он сажал своих врагов в клетки, издевался над ними, откармливал их, а затем отрубал их головы и приказывал засаливать их тела. Он одевал мумии в самые дорогие наряды, рассаживал их вдоль стен погреба, устраивая у себя во дворце целую галерею, которую и посещал в “добрые” минуты. При одном воспоминании о своих жертвах он заливался смехом. Этот Ферранте отравлял в венецианских церквах чаши со святой водой, чтобы отомстить венецианской сеньории, предательски убивал нередко прямо за своим столом доверившихся ему людей и насильно овладевал женщинами» (А.Ф. Лосев). Подобными описаниями пестрят европейские хроники Возрождения, в то время как в русской истории невозможно обнаружить ничего подобного. Ещё один пример европейской «цивилизованности»: «В начале XIII века в Европе было 19 тысяч лепрозориев. В них не лечили, туда запирали. Разгул болезней не должен удивлять: в тогдашней Европе не было бань» (А.Б. Горянин).
Жёсткая характеристика католицизма Ф.М. Достоевским имела основания:
«Римский католицизм верует, что без всемирной государственной власти церковь не устоит на земле, и кричит: Non possumus! (лат. «мы не можем») По-моему, римский католицизм даже и не вера, а решительно продолжение Западной Римской империи, и в нем всё подчинено этой мысли, начиная с веры. Папа захватил землю, земной престол и взял меч; с тех пор всё так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую земную власть. И это не учение антихристово?! Как же было не выйти от них атеизму? Атеизм от них вышел, из самого римского католичества! Атеизм, прежде всего, с них самих начался: могли ли они веровать себе сами? Он укрепился из отвращения к ним; он порождение их лжи и безсилия духовного!.. Римский католицизм уже не есть христианство. Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье дьяволово искушение, возвестив всему свету, что Христос без царства земного на земле устоять не может, католичество тем самым провозгласило антихриста и тем погубило весь западный мир… Католичество римское хуже самого атеизма. Атеизм только проповедует нуль, а католицизм идёт дальше: он искажённого Христа проповедует, им же оболганного и поруганного, Христа противоположного! Он антихриста проповедует, клянусь вам, уверяю вас».

Западноевропейцы насаждали на всех материках своё миропонимание, истребляя либо порабощая народы. Основное достижение Запада – научно-технический прогресс одарил невиданным комфортом своих и стал эффективным орудием порабощения чужих. Возрастающая технологическая мощь перемалывала планетарные ресурсы и создавала орудия самоуничтожения человечества. Экспансионистская логика обратила науку из технологии познания и освоения природы в «единственно верное мировоззрение», отрицающее всё не поддающееся экспериментальному наблюдению и рациональному объяснению. Оттого вопросы о вечной душе и о Боге – ложные. Материальный прогресс основывался на «прогрессе» мировоззренческом, который определял вектор цивилизационной экспансии, формировал её орудия, мобилизовывал западноевропейского человека, формулировал цели.
Атеизм разрывал связь с источником и смыслом бытия, материализм закукливал в материальных идеалах, позитивизм подвергал скепсису все нематериальные ценности. Европейские интеллектуальные штудии воспитывали нигилистов всеотрицателей, которые породили поколения практиков всеразрушителей: террористов, социалистов, марксистов, коммунистов, фашистов, нацистов, либерал-большевиков… Только в европейских натуралистически-рационалистических колбах могли быть выведены идеологические яды. Паразитируя на положительных ценностях идеологические мании пленяли умы, формировали партии, которые захватывали власть, аппаратом насилия и лжи выковывали «нового человека». Во всех регионах мира насаждались идеократические режимы, корни которых в западноевропейских идеологиях. Мировая экспансия западноевропейского образа мысли стимулировала войны и между идеократическими режимами – во имя конкуренции в перемалывании народов и традиционных форм жизни. Сопротивление народов принуждало к мимикрии духов зла, постмодернизм внушил: иерархия ценностей – иллюзия, равноприродны истина и ложь, красота и безобразное, мужское и женское, верх и низ, добро и зло, Бог и дьявол… И вот наконец «дьявол уже без маски вступил в мир» (Н.В. Гоголь), самоценен только полюс зла, – западные веяния становятся открыто сатанинскими. А "Если Бога нет, то всё позволено" (Ф.М. Достоевский).

Таким образом, смысловые векторы концепции грехопадения-первородного греха усилили генетические пороки западноевропейских народов, принесшие неисчислимые бедствия бесчисленным народам.