Крымская война 1853-1856. Севастополь

Титульная иллюстрация
*********************
Севастополь в руинах после обороны 1854-55 гг.
Колоризованное фото 1870-х гг.
*********************


Цикл "КРЫМСКАЯ ВОЙНА 1853-1856гг."
****************************
Еженедельник "Gartenlaube".
Leipzig, 1855, Heft 11, 23,
S. 125–126;270-272
"Sebastopol"
*********************


«Когда мы приближались к Севастополю, о котором русские всегда говорили с затаенным благоговением и любовью, я начал испытывать серьёзное предчувствие возможных опасностей, однако, доверяя двойной маскировке и нашему немецкому проводнику Рихтеру, мы продолжали путь.

Внезапно на повороте дороги перед нами открылся широкий вид на побережье Крымского полуострова, а Севастополь с его высокими белыми домами, грозными батареями и зелёными крышами церквей величественно возвышался в центре всего пейзажа.

Поодаль, в бухте, среди домов и холмов, поднимался лес мачт и парусов, лениво хлопающих на ветру. Вскоре мы увидели массивные корпуса линейных кораблей, высившихся, словно гиганты, над крышами домов и улицами, поскольку глубокие воды севастопольской гавани подходили к самой окраине города.

Я боязливо прятался в своей повозке с сеном, хоть и был переодет в крестьянскую одежду, в которой чувствовал себя в относительной безопасности. Меня самым серьезным образом беспокоил строгий запрет на въезд посторонних в этот центр таинственной русской военно-морской мощи и мучил страх перед русской полицией вообще. Неоднократные заверения моего спутника, что я с грязной курительной трубкой, которую мне пришлось воткнуть в рот, выгляжу как один из местных немецких крестьян, несколько успокоили меня. Их численность на Крымском полуострове, житнице почти всего Черного моря вплоть до Константинополя, весьма значительна.

Так мы медленно и без происшествий прогрохотали на нашей телеге мимо толпы часовых в центр города, на Сенной рынок, а оттуда – в немецкую таверну, где хозяин щедро угостил нас хорошей едой и бифштексами.

Осторожность, с которой нам, незваным гостям, опасаясь полиции, приходилось теперь осматривать Севастополь, как нельзя лучше соответствовала здешней тревожной атмосфере. Всё смотрело на нас таинственно и угрожающе. Вокруг одни солдаты, настороженные взгляды – хмурые, пытливые, пристальные, проницательные и всегда чреватые опасностью.

Однажды утром часовые несколько раз прошли поблизости, и вскоре я заметил позади себя коменданта крепости, который, казалось, следовал за мной по пятам. Кровь стыла у меня в жилах, но вскоре комендант свернул в сторону, и я вздохнул с облегчением, избавившись от страшной смертельной опасности.

Севастополь вскоре стал для меня невыносим. Здесь никакие почтенные руины не напоминали о былом величии, как в Италии; никакие дамы в вуалях и навьюченные верблюды не переносили мое воображение на сладострастный Восток. Единственное разнообразие в мои прогулки по городу составляли 36- и 46-фунтовые пушки и солдаты. Мне казалось, что я постоянно иду, и в прямом, и в переносном смысле, по огромному пороховому погребу, всегда готовому взорваться, похоронив нас под своими обломками».

Так Лоуренс Олифант /1/, недавно внимательно осматривавший Севастополь и русские провинции на Черном море, описывает свое посещение этого места, которому после суждено было приобрести всемирно-историческое значение.

Севастополь для России — то же, что Портсмут для Англии, по сути, он – сердце всех русских мест на юге Европы и в Азии. Это место основано по завещанию Петра Великого и императрицы Екатерины в 1783 году. Планы государей создали Петербург, а также превратили жалкую татарскую деревушку Ахтиар в Севастополь, Гибралтар Черного моря. Нынешний император Николай I в течение нескольких десятилетий тратил огромные суммы, чтобы сделать Севастополь надежным пристанищем и колыбелью своего нового флота. Это давно известно, и мы не обращали особого внимания на то, ЧТО Россия долго, медленно и уверенно создавала и развивала. Естественные преимущества порта Севастополь для русских замыслов трудно переоценить.

Севастополь ныне по праву считается одной из первых и сильнейших крепостей и военных арсеналов мира.

Когда Лоуренс Олифант осматривал Севастополь с моря, он пришел к месту, где одновременно находилось 1200 пушек с расчехленными стволами. Он не может вразумительно описать, какое убийственное впечатление произвел на него их вид. Однако он раскритиковал помещения, в которых размещались пушки, считая их слишком тесными и не имеющими вентиляции, так что солдаты внутри неизбежно задыхались в пороховом дыму уже после третьего выстрела. Олифант также подчеркивал, что огромные деревянные бастионы, окружающие гавань, имеют огромное значение. Он утверждал, что фортификационное мастерство русских достигло небывалых высот, и что при атаке Севастополь останется неприступным с моря, просто потому, что вход в гавань настолько узок, что в неё может войти только один корабль, который сразу же будет обстрелян огнем по меньшей мере из 300 бойниц. Но насколько неуязвима крепость с моря, настолько же она плохо защищена с суши. Высадку южнее города, в одной из шести бухт, вряд ли можно предотвратить, и тогда безопасность Севастополя, несомненно, подвергнется серьезной угрозе.

Главное оружие России, находящееся в ее правой руке, несомненно, Кронштадт, а другое, в её левой руке, называется Севастополь, раскинувшийся на Крымском полуострове у Чёрного моря, откуда эта рука России тянется к Турции и Европе. В начале этого века Севастополь все еще был нищим татарским селением. В течение полувека Россия непрерывно работала над превращением его в мощнейший военный порт Черноморского флота. Сама природа благоприятствовала этой цели.

Во-первых, море у Севастополя образует большую бухту, от которой к востоку в сушу вдаётся довольно узкий пролив. От него к югу начинается собственно гавань. По обеим сторонам бухты возвышаются городские здания, доки, казармы, открывая с воды довольно впечатляющий вид. Основная часть города расположена на западной стороне гавани. Узкая, длинная главная гавань густо усеяна с обеих сторон батареями и фортами. Если мы приближаемся с южной стороны, то сначала видим две батареи между Круглой и Стрелецкой бухтами. Немного дальше стоит 51 пушка, составляющая батарею Карантинной бухты. Сразу за ней, на двух этажах, в укромных помещениях, размещены 84 пушки, а за ними, по обоим концам стены с бойницами, особую городскую стражу составляют еще 100 пушек.

Едва мы оставили этих часовых позади, как перед нами предстает Николаевский форт, простирающийся в ширину и высоту до собственно гавани с главным причалом. В нем на трёх этажах стационарно установлены 192 пушки. Напротив него на мысе стоят 80 пушек на трех этажах, чья задача — усеять терниями узкую дорогу, ведущую в гавань и в город.

Другая сторона города, состоящая почти исключительно из доков, казарм, верфей и правительственных военно-морских сооружений, защищена от большой гавани мощной батареей. С противоположной стороны гавани южные артиллерийские роты поддерживаются шестью главными батареями, наиболее важными из которых являются двойная батарея с 34 орудиями и, на мысе у входа в большую гавань, Константиновский форт со 104 орудиями.

Все это выглядит ужасно, даже на словах и без порохового дыма и тысяч трупов солдат, нашедших себе могилы в воде или в воздухе, особенно когда все пространство гавани освещается вечером двумя маяками Инкермана, посылающими свой свет в море на шесть немецких миль.

Но англичанин Олифант, который отважился проникнуть в город и на укрепления под видом немецкого крестьянина, пишет в своих записках, что все это не так уж плохо, и он знает, как сделать так, чтобы полное уничтожение Севастополя и всего русского флота было для англичан достаточно легким.

Если невозможно прорваться сквозь град пушечных ядер на воде, южнее всё равно остается множество незащищённых бухт и заливов, в которые можно войти, а затем по суше и пешком с тыла дойти до Севастополя.

На это можно возразить, что в этих бухтах и заливах можно встретить донный ил, песчаные отмели и скалы, а преодолев первые преграды, после успешного сухопутного марша, – орудийные стены, пушки, казармы и неприветливые возвышенности, откуда так легко стрелять из пушек и винтовок, в то время как английская и французская морская пехота на суше тщетно будет сражаться своими короткими ножами против длинных стволов пушек и конических пуль. Но мы не будем ломать голову над стратегическими премудростями. У английского флота было столько свободного времени, что, должно быть, адмирал Дандас /2/ разработал более тонкий план, чем мы подозреваем, если только он не действовал по поговорке и не превратил праздность в место отдыха дьявола /3/.

Севастополь как город малоинтересен, поскольку жизнь здесь подчинена интересам военного гарнизона, а солдаты терпят простолюдинов, включая и нескольких немецких рестораторов, лишь в той мере, в какой тем приходится обеспечивать нужды и удобства военных.

Среди главных светских достопримечательностей – большой акведук, который тянется от правительственных доков по южной стороне гавани. Он представляет собой канал шириной 10 футов и длиной почти три мили. Затем он идёт параллельно реке Чёрной в долине Инкермана, обеспечивая сообщение с внутренними частями Крыма. Река снабжает гавань пресной водой, но также и пресноводными червями, проедающими древесину кораблей. В одном месте канал проходит по туннелю длиной в 300 ярдов, проложенному сквозь скалы, который считается шедевром строительного дела.

Ущелья, возвышенности и бухты, окружающие большую гавань, придают всей местности дикий романтический характер, который, однако, часто исчезает в ужасной пыли, разлетающейся на многие мили во время сухих летних ветров.

******************
ПЕРЕВОД С НЕМ.ЯЗЫКА
ТАТЬЯНЫ КОЛИВАЙ
******************

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Лоренс Олифант (англ. Laurence Oliphant, 3 августа 1829, Кейптаун, Капская колония — 23 декабря 1888, Твикнем, Великобритания) — путешественник, разведчик, писатель.

2. Сэр Джеймс Уитли Динс Дандас (англ. James Whitley Deans Dundas; 4 декабря 1785 — 3 октября 1862) — британский морской начальник, участник Крымской войны, полный адмирал (8 декабря 1857).

3. «Праздный мозг – мастерская дьявола». (англ. «An idle brain is the devil's workshop»).