Один из коротких рассказов

   Ох, какое странное чувство было у Громозякина, когда он прочитал сообщение о безвременной кончине Подкожиной-Зырянской. Словно после долгого вынужденного нахождения на нудистском пляже наконец-то натянул уютные семейки. Престранная была эта почившая. Так могла подход найти к любому, так выведать неудобные фактики, цепко, липко высосать каждую неловкую деталь жизненного конфуза или чувства скрытого, да при каждой новой встрече, будто сочувственно, напоминать об этом, что и на глаза ей попадаться не хотелось. А вот проводить Подкожину-Зырянскую пришло всё садовое товарищество.

   Громозякин поморщился, вспомнив манеру общения усопшей. "Ой, слышала я, что Вы сдали, но уж не думала, что так" - говорила она вместо "здрасте". При этом ловко цеплялась под локоток, чтобы удержать человека. Потом она от собственной торопливости три-четыре раза подряд по-кошачьи чихала - "тьфи-тьфи-тьфи", вздыхала и, сощурив тёмные маленькие глазки, продолжала общение. Говор у Подкожиной был приторно-вкрадчивый, говорила она тихо, пришепётывая, просачиваясь в личное пространство так, что сквозь зияющие щербины по бокам от её передних зубов при разговоре видны были разлетающиеся слюни, а со стороны казалось, что крючковатый нос штопором впивался в собеседника.

   Смешно сказать, метров зА сто, видя юркий силуэтец, знакомые на другую сторону улицы бежали, лишь бы в её ласковые сети не вляпаться.

   Громозякин обвёл взглядом присутствующих. Удивительное единодушие роднило все задницы, избавившиеся от занозы! У всех собравшихся в глазах читалось радостное облегчение. Несвойственный событию гул оживлённых голосов выдавал общий настрой. И только вдовец Зырянский пока сомневался в избавлении, вглядываясь с опаской в восковое лицо на белой подушке.

  "Тьфи-тьфи-тьфи" - раздалось за его спиной. Все напряглись, У Зырянского рот съехал на подбородок. Взгляды сконцентрировались на покойнице, всех сковал ужас. Ветер шевельнул уголок савана. Из-за Зырянского вынырнула маленькая внучка, бабкина копия, цепко ухватив деда за штанину, шагнула вперёд, щуря тёмные маленькие глазки...