Свекровь выгнала моих родителей

— Мам, у вас все в порядке? — спросила Анюта, и сердце пропустило удар.

Голос на том конце провода был тихим: «Да, доченька, все хорошо, Алешенька спит…».

Но этот шепот тонул в громком, властном голосе свекрови, Тамары Игоревны, который гремел на заднем плане, как у сержанта в казарме: «…говорила же, ребенка надо пеленать туго, чтобы ножки ровные были! А вы тут развели мне демократию!».

Анна стояла посреди конференц-зала отеля в Екатеринбурге. Пять минут назад она была триумфатором — ее доклад на юридической конференции сорвал овации. Сейчас она была просто дочерью, которая услышала в голосе матери неприкрытый ужас.

— Мам, что происходит? — начала было она, но мать торопливо прошептала: «Все, доченька, не могу говорить, мы тут заняты», — и в трубке раздались короткие гудки. Анна смотрела на погасший экран телефона, и чувство необъяснимого беспокойства омрачило ее.

Через три дня она вернулась домой. Открыла дверь своей квартиры и вошла. В детской мирно спал малыш. Но в гостевой комнате, где должны были быть ее родители, было пусто. Их вещи исчезли. На заправленной кровати, как улика, лежала одинокая, забытая вязаная кофта ее матери.

— Паша, а где мои? — спросила она мужа, вышедшего из кухни.

Он избегал ее взгляда, суетливо протирая и без того чистый стол.

— Ань, тут такое дело… Приезжала моя мама.

— Я знаю. И что?

— Ну… она немного… погорячилась, — промямлил он. — Сказала, что твои родители все делают не так. По-деревенски… Что в доме ее сына будет порядок. Ну и… попросила их уехать.

Анна подошла к нему вплотную.

— Во сколько это случилось?

— Вчера утром.

— Что именно она сказала моим родителям?

— Ну… я не все слышал… Что-то про то, что они тут не хозяева, что хватит гостить…

— А что сделал ты?

— Я пытался их успокоить…

— Почему ты мне не позвонил?

— Я не хотел тебя расстраивать, думал, само рассосется…

Он был жалок. Он не был злодеем. Он был трусом. И это было хуже.

Анька молча ушла в пустую комнату. Села на кровать и взяла в руки кофту матери. Та пахла домом, пирогами и чем-то неуловимо родным. В этот момент на нее нахлынули воспоминания.

Ей десять лет. Они стоят в тесном коридоре чужой коммуналки. Их только что обманули при обмене квартиры. Она видит растерянные, униженные лица своих интеллигентных родителей, которые не умеют кричать и скандалить.

Видит торжествующую ухмылку наглого риелтора. И она помнит то чувство острого, детского бессилия и жгучей ярости. В тот день она поклялась себе, что станет юристом. Что больше никогда, никогда в жизни она не позволит никому так унижать ее семью.

Сжала кофту в кулаке. Теперь она была не беспомочной девочкой. А была одним из лучших юристов по недвижимости в этом городе.

***

После короткого, ледяного разговора с мужем она выпроводила его спать на диван в гостиную, а сама заперлась в кабинете. Ее домашний офис, обычно место спокойной, рутинной работы, этой ночью все было не так.

На одном мониторе она открыла кадастровую карту города. На другом юридические форумы, где обсуждались тонкости жилищных споров. На столе рядом с фотографией сына лежали распечатанные кодексы с разноцветными закладками.

Первым делом разведка. С утра как бы невзначай спросила у мужа, как дела у свекрови.

— Ой, а мама свою «хрущевку» на продажу выставила! — радостно сообщил Пашка, не чуя подвоха. — Говорит, пора расширяться! Наверное, к нам переехать хочет, чтобы с внуком помогать!

План свекрови был ясен. «Зачистить территорию», изгнав ее родителей. Быстро продать свою развалюху, чтобы «сжечь мосты». А потом явиться к ним с чемоданами и поставить сына перед фактом.

Но Тамара Игоревна, считая себя великим стратегом, не учла одного: она играла на чужом поле. Анна нашла объявление о продаже квартиры на сайте недвижимости. Вчитывалась в лживое описание: «Тихие соседи, идеальное состояние, свежий косметический ремонт».

Видела завышенную цену и пометку «Только за наличные, торг уместен». Как профессионал, она тут же поставила диагноз: продавец торопится и боится банковских проверок. А значит, там есть что скрывать.

Начала «копать». Первый удар был нанесен по базе БТИ. Используя свой служебный доступ, она подняла архивное дело по квартире свекрови. Через час у нее на почте был старый техпаспорт. Бинго. Как она и предполагала, Тамара Игоревна, в погоне за «простором», снесла стену между кухней и комнатой. Незаконная перепланировка.

Второй удар был нацелен на человеческий фактор. Она вспомнила жалобы свекрови на «сумасшедшего соседа снизу». Нашла его телефон через домовой чат. Звонить не стала, поехала к нему лично.

Виктор Петрович, одинокий пенсионер, встретил ее настороженно. Она не стала давить. Представилась, проявила сочувствие, выслушала его длинную, полную горечи историю о том, как Тамара Игоревна на днях залила его квартиру и даже не извинилась. Увидела его пожелтевшие от сырости потолки, отваливающиеся обои.

— Я помогу вам составить официальную претензию, — сказала она ему. — Абсолютно бесплатно. И буду вашим представителем на сделке. Мы не будем требовать невозможного. Мы просто потребуем справедливости.

Обиженный, беспомощный старик в ее руках становился мощным юридическим оружием. Вернувшись домой, она села за компьютер и составила два документа: досудебную претензию от имени Виктора Петровича и анонимную «памятку покупателю вторичного жилья», где подробно, со ссылками на статьи закона, описывались риски покупки квартиры с незаконной перепланировкой.

Распечатала оба документа. Ее арсенал был готов. Теперь оставалось только ждать, когда противник сам зайдет в расставленную ловушку.

***

Через неделю свекровь, найдя покупателя за наличные, сияла. В день подписания договора в кабинете нотариуса все шло гладко. Покупатель, молодой парень, заметно нервничал — первая своя квартира.

И тут дверь открылась.

— Прошу прощения! — в кабинет вошел Виктор Петрович с папкой в руках. — Я сосед продавца. И у меня есть официальная досудебная претензия на сумму ущерба, который мне до сих пор не возмещен.

Пока Тамара Игоревна и Виктор Петрович скандалили, в кабинет заглянула Аня. Она была одета в строгий деловой костюм, в руках папка с документами.

— Ой, извините! — сказала она, обращаясь к покупателю. — Я своего клиента жду. Вы, я вижу, квартиру покупаете? Вторичка, дело такое… Я сама юрист, всегда советую клиентам проверять все досконально.

Она с видом искренней заботы протянула ему свою анонимную «памятку».

— Вот, возьмите, может, пригодится. Особенно обратите внимание на пункт о незаконных перепланировках. А то знаете, какие случаи бывают… можно купить квартиру, а потом за свой счет стены возводить по предписанию жилищной инспекции.

Покупатель, услышав слова суд, претензия, штраф и незаконная перепланировка, побледнел. Потребовал огромную скидку, компенсирующую все риски. Сделка сорвалась.

Тамара Игоревна в панике звонила сыну. Павел позвонил Анне.

— Аня, помоги маме! Ты же юрист! Ее там рвут на части! Сосед какой-то нарисовался с претензиями, сделку ей сорвал!

— Конечно, помогу. Моя консультация по таким сложным случаям стоит десять тысяч рублей в час. Предоплата сто процентов.

Он начал кричать, что она сошла с ума.

— Нет. Но есть и бесплатный вариант, — продолжила она, излагая свои условия. — Пункт первый: ты лично едешь за моими родителями. Пункт второй: ты привозишь их в их дом. Пункт третий: ты приносишь извинения в присутствии твоей матери. Пункт четвертый: твоя мать компенсирует им стоимость билетов и моральный ущерб, сумму которого я озвучу позже. Только после выполнения всех пунктов мы сможем обсудить будущее наших с тобой отношений.

Свекровь застряла в своей непродаваемой квартире со злым соседом и предписанием от жилищной инспекции. Павел осознав всю глубину унижения ее родителей, сломался.

Через несколько дней Анна сидела на кухне. Зазвонил телефон, это был Павел.

— Аня, я поговорил с мамой. Она согласна на все условия. Я выезжаю за твоими завтра утром.

— Я не за моими, Паша, — тихо поправила его Анна. — Ты выезжаешь за нашими. За тестем и тещей. За нашей семьей.

Повесила трубку.

Конец.

Мой канал на Дзен: Мария Роднева | Дневник невестки. Туда рассказы выходят первыми.