Муж отдал наши отпускные деньги

На стене в нашей спальне висела карта мира. Ровно год назад мы воткнули в нее маленький красный флажок — в крошечную точку на побережье Испании. Эта точка была нашей мечтой.

Год мы жили, как марафонцы: я брала дополнительные смены в аптеке, Дима — шабашки по выходным. Отказывали себе в новом диване, в походах в кино, в обновлении гардероба. Каждый месяц я заносила в нашу таблицу в Excel очередные пятнадцать тысяч и закрашивала еще одну ячейку в графике накоплений.

За неделю до вылета я сидела в окружении билетов, брони отеля и путеводителей. Была абсолютно счастлива.

— Ксюш, мне нужно с тобой поговорить, — голос Димы за спиной был таким виноватым, что у меня все похолодело.

Я обернулась. Он стоял в дверях, не решаясь войти.

— Что случилось?

— Понимаешь... тут такое дело... Ирке, сестре моей, очень плохо. Врачи сказали — нужна срочная операция. Жизненно необходимая.

— Какая операция? — я ничего не понимала. Еще вчера я видела ее сторис из кофейни.

— Я не знаю подробностей! Она плакала, говорила, что все очень плохо...

Он замолчал, сглотнул.

— Ксюш, она... она сказала, что если я ей не помогу, она... она что-нибудь с собой сделает. Сказала, что устала от всего, что ей больше незачем жить. Она прислала мне фото с открытого балкона на шестнадцатом этаже. Что я должен был делать?! Что?!

Воздух в комнате кончился. Я смотрела на его лицо, искаженное настоящим ужасом. Видела перед собой не подлеца, а заложника детского обещания: «Теперь ты единственный мужчина, ты должен заботиться о сестре». И самого страшного шантажа на свете.

— Я отдал ей деньги. Наши деньги. Все.

Я не стала кричать. Мой год труда и мечта, были обесценены и брошены в топку для спасения его сестры. Снова.

Это была уже третья «жизненно важная» ситуация за два года. Первая — когда Иру якобы «сократили», и мы полгода оплачивали ее съемную квартиру, пока я случайно не узнала от ее бывшей коллеги, что она уволилась сама.

Вторая, она «влезла в долги к страшным людям», и Дима среди ночи отвозил ей почти сто тысяч, которые мы копили на ремонт. Каждый раз он клялся, что это последний раз.

Я пыталась говорить с ним.

— Дима, она тобой манипулирует.

— Ксюша, ты не понимаешь! — кричал он. — У нее никого нет, кроме меня! Я не могу ее бросить! Я обещал маме!

Я показывала ему ее фотки в соцсетях, где после каждой помощи у нее появлялись покупки из дорогих магазинов. Он смотрел на них, и я видела, как отчаянно ищет для нее оправдания.

— Может, это ей кто-то подарил... Ты слишком подозрительна, Ксюш. Надо верить людям. Особенно родным.

В тот вечер я позвонила своей подруге Кате, с которой мы работали вместе.

— Кать, я, кажется, схожу с ума, — выпалила я, едва сдерживая слезы. — Он снова отдал ей все деньги. А я начинаю думать, что я просто злая, черствая стерва, которая не хочет помочь бедной девочке.

Катя, женщина выслушала меня и сказала:

— Ксюш, открой калькулятор. Посчитай, сколько вы отдали ей за два года. Просто цифру.

Я открыла онлайн-банк. Посчитала. Сумма вышла такая, что у меня закружилась голова. Почти полмиллиона. Стоимость небольшой студии в пригороде.

— Вот, — сказала Катя. — Это не помощь. Это спонсирование. Ты работаешь на двух работах, чтобы взрослая здоровая женщина могла не работать и красиво жить. Тебе это нормально?

— Но он ее любит...

— Он не ее любит. Он любит чувствовать себя спасателем. А ты ресурс для этого спасения. Перестань быть ресурсом, Ксюша.

Я положила трубку. Слова «перестань быть ресурсом» звенели в ушах.

Вечером, сидя в пустой квартире, листала ленту соцсетей. И вдруг замерла. На фото, выложенном час назад, сияла Ира. Она сидела в дорогом ресторане, держа в руке бокал шампанского. А на столе перед ней, рядом с устрицами, лежала сияющая коробочка. Вся ее страница была усыпана подобными фотками шикарной жизни.

Но сегодня было кое-что еще. Под фото была подпись: «Девчонки, спасибо за поздравления! Лучший братик подарил на день рождения!» И геотег. Ювелирный магазин.

Я увеличила фото. На ее шее висело колье. То самое, на которое я сама засматривалась полгода назад, но сказала себе: «Нет, сначала — море».

Смотрела на это фото, и во мне не было ярости. Я поняла, что состою в браке не с Димой, а с его патологической связью с сестрой.

Я не просто поняла, что хочу развестись, а что должна это сделать. Чтобы спасти себя.

На следующий день я не пошла на работу. Я пошла к юристу. Сидела в его кабинете и, вместо того чтобы плакать, раскладывала перед ним факты, как раскладываю лекарства на полках аптеки. Вот даты переводов. Вот скриншоты ее «трагедий». Вот фото покупок.

— Вы имеете полное право, — сказал юрист, изучив бумаги. — Мы можем доказать в суде, что средства, являющиеся совместной собственностью, расходовались одним из супругов не в интересах семьи.

Через неделю Дима вернулся домой и застал меня собирающей коробки.

— Ксюша, ты что делаешь?

— Развожусь, — спокойно ответила я, не глядя на него.

— Как разводишься? Почему? Из-за денег? Я все верну, я...

— Дело не в деньгах, Дима. Дело в том, что я устала быть банкоматом для твоего рыцарского клуба. Я год работала на двух работах не для того, чтобы ты мог почувствовать себя спасателем.

Протянула ему два документа.
Первый: исковое заявление о расторжении брака и разделе совместно нажитого имущества. Второй: распечатка того самого фото из соцсетей.

— Это что? — непонимающе смотрел на счастливое лицо сестры.

— Это, приложение к иску. Доказательство расходования семейных средств и финансового мошенничества. Мой юрист говорит, что это поможет разделить наше имущество не пополам, а в мою пользу. Чтобы компенсировать тот год моей жизни, который твоя сестра спустила на побрякушки.

Он смотрел то на фото, то на меня. Не мог поверить. Не в то, что сестра его обманула. А в то, что я, его тихая, терпеливая Ксюша, способна на такое.

— Но... зачем? Зачем так? Можно же было просто поговорить...

— Поговорить? — я горько усмехнулась. — О чем, Дима? Я говорила с тобой год. Каждым отложенным рублем. Этот отпуск был нашим разговором. А ты его прервал. Теперь будут говорить юристы.

Он сел на коробку и закрыл лицо руками. Мир, где он был «благородным рыцарем», спасающим сестру, рухнул.

Я заклеила последнюю коробку скотчем. Громкий, резкий звук разорвал тишину. Я уходила из чужого, больного спектакля, где мне всегда была отведена роль спонсора.

Конец.

Мой канал на Дзен: Мария Роднева | Дневник невестки. Туда рассказы выходят первыми.