БД. Глава 8. Искупление

Если бы в девять лет я не проявил инициативу, я бы не познакомился с Олей. Если бы я не проявил к ней повышенный интерес, мы бы не влюбились друг в друга. Если бы я не оказался в Казани в тот день, когда она там была, она бы не увидела меня и не начала бы поиски. Если бы она не была столь предприимчивой и смелой, она бы не бросилась в Москву, и наши пути никогда не пересеклись бы. Если бы я не предложил ей встретиться после работы, я бы не разбудил ее чувства ко мне. Если бы я не предложил ей переехать в Москву, мы бы не взаимодействовали. Если бы я не пригласил ее работать в нашу компанию, мы бы не остались наедине на корпоративе, и та искра, которая между нами вспыхнула, не случилась бы. Если бы я не заметил, что она стоит одна, я бы не предложил ей выпить. Если бы я выбрал немного алкоголя вместо бутылки вина, мы бы не напились так сильно. Если бы не это алкогольное опьянение, мы бы не поцеловались. А если бы не тот поцелуй, не было бы и секса. Если бы не единичная связь, не случилось бы и остальных. Если бы в тот момент я не отключил разум, я бы отверг Олю. Если бы я был верен жене, я бы не оказался с Олей. Ох, если бы Оля не появилась в моей жизни, я бы никогда не влюбился в нее. Если бы не моя любовь к Оле, я бы не изменял жене. Если бы я признался Катюше в своей измене, мы бы расстались, и я был бы с Олей, однако тогда не было бы нашего ребенка. И, вероятно, я бы узнал о ее болезни от других, и не смог бы провести с ней последние дни, поддерживая и заботясь о ней. И что, если бы не все мои ошибки, моя Катюша была бы жива? Если бы я не был эгоистом, я бы не остался одинок. Если бы… Если бы… Если бы… Но уже ничего не вернуть назад.
В науке есть термин «эффект бабочки» – когда незначительные изменения в начале могут привести к значительным последствиям в будущем. Что, если бы в этой цепочке событий я изменил бы свое поведение? Все могло бы сложиться иначе, без травм для всех. Но опять же, если бы да если бы…
В конечном счете, какой же я идиот. Говорю так, словно жалею о том, что связался с Олей. Получается, я будто обвиняю ее во всем! Это несправедливо, ведь она тоже жертва обстоятельств, оказавшаяся втянутой в эту ситуацию. Я надеюсь, что она наконец обрела свое счастье, нашла кого-то, кто по-настоящему ценит и понимает ее. Я искренне желаю ей жизни, полной радости, без лишних воспоминаний обо мне. Пусть у нее будет светлое будущее, в котором не будет места сожалениям и ошибкам.
А чего же я сейчас хочу? Очевидно, умереть. Я чувствую, что не заслуживаю жизни. За то, что я отнял ее у других я заслуживаю смерти. Я осознаю всю тяжесть своих поступков, и эта мысль не покидает меня. Но, как уже вы поняли, я слабак. Я не смог остановить себя перед вожделением к другой. Не смог признаться жене, не смог найти в себе мужество сказать правду, когда это было нужно. Вместо этого я позволил себе погрузиться в жизнь, полную лжи и предательства, и теперь расплачиваюсь за это. Каждое утро я просыпаюсь с чувством вины и тоски, осознавая, что мои действия разрушили жизни людей, которых я любил, и навсегда изменили мою собственную.
Я не вижу иного выхода. Однако и покончить с жизнью тоже не могу… А жизнь стала невыносимой. Каждый день словно тянет на дно. Среди этого мрака единственным светом стали мои близкие. Они всегда готовы выслушать, понять и поддержать. Именно они и подсказали мне обратиться к психотерапевту – человеку, который может помочь разобраться в моих чувствах и переживаниях. Правда, они думают, что я переживаю из-за смерти жены. На самом деле не только из-за этого…


Врач-психотерапевт внимательно выслушивал рассказ героя, анализируя каждую деталь событий. Для него было важно понять чувства Саши, чтобы составить полную картину ситуации.
– Вы уверены, что вас беспокоит чувство вины? – неожиданно спросил Головин, пристально глядя на него.
Саша, опустив глаза в пол, ответил:
– Конечно. Я виновен перед женой и Олей.
Головин заметил, как губы Саши дрогнули, и продолжил:
– Вы признаете свою вину. Какие у вас есть мысли о том, как это можно исправить?
– Я бы хотел вернуться назад, в те дни, когда все было намного проще, когда я просто не взаимодействовал с Олей…
– Вы понимаете, что это невозможно? – спросил Головин, пытаясь направить его мысли в конструктивное русло. – Есть ли более реалистичные действия? Вы совершили поступок; он уже сделан. А что дальше?
Саша глубоко вздохнул, его плечи опустились, словно он несет тяжесть на себе.
– А дальше – ничего… Ничего не сделаешь.
– А что вы сделали бы с чувством вины? Хотите продолжать его испытывать? – Головин продолжал подводить Сашу к размышлениям.
– Нет. Но я знаю, что виновен. Хотел бы искупить свою вину, чтобы не чувствовать себя таким ужасным.
– Хорошо. Как именно?
– Не знаю… Я не представляю, как это сделать.
– Перед кем вы хотели бы искупить вину?
– Перед женой и Олей.
– Как бы вы это сделали?
– Я не знаю… – Саша снова опустил глаза, чувствуя, как груз накатывает на него снова.
В голове Саши царил туман. Бессонные ночи, алкоголь и сильный стресс явно сказались на его эмоциональном и физическом состоянии. Он чувствовал себя потерянным, словно корабль без компаса, не зная, кто он, что он и для чего живет.
– Вам нужно пройти через этап горевания. Это абсолютно нормально, – говорил Головин, его голос звучал спокойно и ободряюще. – Вопрос лишь в том, сколько времени вы будете его проходить. Потеря близкого человека – это болезненный опыт, но вы можете его пережить. Вы хотите продолжать горевать?
Саша с тоской посмотрел в окно, чтобы не пересекаться взглядом с Головиным
– Я по-другому не могу, – произнес он, словно оправдывая себя.
– А вы пробовали?
– Мне кажется, если я не буду горевать по ней, то это значит, что мне все равно на нее, – его голос дрожал от волнения.
– А что для вас равнодушие? – спросил Головин, стараясь углубить разговор.
– Это когда тебе, грубо говоря, плевать на человека.
– То есть какие эмоции вы испытываете?
– Получается, никаких.
– А вы можете испытывать положительные эмоции к своей жене?
– Я испытываю к ней только такие.
– А то, что вы горюете по ней, – это положительные эмоции?
– Нет, – ответил Саша, и в его голосе послышалась усталость от изнуряющих вопросов.
– Какие чувства вы можете испытывать по отношению к ней вместо горести?
Саша задумался.
– Я очень сильно по ней скучаю.
– То есть это чувство менее негативное, чем горесть?
– Наверное…
– А еще какие?
– Любовь. Я все еще люблю ее, – произнес герой, и в его голосе прозвучала искренность.
– То есть вы можете испытывать к ней другие чувства? – продолжал Головин, стараясь вести диалог.
– Могу…
– Значит, вы уже не равнодушны к ней?
– Да, но как будто бы я ее предаю, если не тоскую по ней.
– Но горесть и тоска – это не разные чувства?
– Разные, – произнес Саша, словно стараясь разобраться в своих эмоциях.
– А тоска и «скучание»?
– Даже не знаю…
– Как вы понимаете эти два чувства?
– Тоска – это синоним печали и грусти. А «скучание» – когда, очевидно, скучаешь по кому-то или по чему-то.
– А что вы больше испытываете к вашей жене?
– Наверное, второе…
– Вы скучаете по жене или по эмоциям, которые вы получали от взаимодействия с ней?
– А это разве не одно и то же?
– На первый взгляд может показаться, что это одно и то же, но на самом деле это разные вещи, – спокойно продолжил Головин. – Когда вы скучаете по жене, вы тоскуете по ней как личности, по ее присутствию, которое недоступно сейчас. А если вы скучаете по эмоциям, значит, вы тоскуете по тому, как вы себя чувствовали рядом с ней. Это может быть связано с тем, что вы переживаете, не имея возможности заново прожить эти моменты.
Саша задумался, пытаясь осмыслить сказанное. Он почувствовал, как его сердце наполняется теплом от воспоминаний.
– Значит, я не просто скучаю по ней, а по тому, как мне было хорошо с ней? – спросил он, его голос звучал как откровение.
– Верно. Это может помочь вам понять, какие аспекты ваших отношений были для вас важны, и как вы можете вернуть их в свою жизнь, – ответил Головин, его голос был полон поддержки. – А что, если вы попробуете сосредоточиться на том, что именно в этих воспоминаниях приносит вам радость?
Саша, словно пробуждаясь от долгого сна, произнес:
– Я помню, как мы смеялись вместе, как делали что-то необычное. Это были простые, но такие радостные моменты. Как гуляли, проводили вместе вечера… – его голос стал более уверенным, а в глазах появилась искорка надежды.
– Эти воспоминания могут стать основой для вашего восстановления. Вы можете начать с того, чтобы делать что-то, что приносило вам радость вместе с ней. Возможно, это поможет восстановить связь и преодолеть чувство вины, – подсказал Головин, его голос звучал ободряюще.
Саша кивнул, осознавая, что процесс исцеления требует времени и усилий. Он начал чувствовать, что даже в своей горечи может найти путь к восстановлению, и это осознание стало для него первым шагом к новой жизни.
– Понимаете, мы часто тянемся к воспоминаниям о людях не из-за них самих, а из-за тех эмоций и состояний, которые они дарили нам. На самом деле, мы скучаем не по человеку, а по тем чувствам, которые испытывали рядом с ним. Эти эмоции переплетаются не только с самим человеком, но и с местом, где нам было хорошо. Возникает целостный образ, своего рода гештальт, который живет в нашей памяти. Когда в будущем мы сталкиваемся с чем-то, что отзывается в нас этими воспоминаниями, они всплывают на поверхность.
Саша чувствовал, как слова врача постепенно проникают в его сознание.
– Поэтому, когда мы чувствуем, например, ностальгию по людям или обстоятельствам из прошлого, важно задаваться вопросом: какую потребность я пытаюсь удовлетворить? Что именно давал мне этот человек тогда и как я могу восполнить эти эмоции сейчас, другими способами? Вы же можете получить те же самые эмоции, которые испытывали с женой?
– Ну, да. Но это разве не предательство? – Саша опустил взгляд, его голос звучал неуверенно.
– Скажите, если бы вы расстались с женой, допустим, при «благоприятных» обстоятельствах, например, оба поняли, что вы «не сошлись характерами», вы бы не хотели, чтобы она нашла новые отношения, в которых была бы счастлива, но при этом оставляя приятные воспоминания о ваших прежних отношениях?
– Конечно, я бы хотел, чтобы она была счастлива.
– А как вы думаете, хотела бы она того же самого для вас?
– Наверное…
– Таким образом, вы можете позволить себе вступить в новые отношения, при этом оставляя в памяти приятные воспоминания о жене?
Саша на мгновение замялся, его мысли метались.
– А как я буду выглядеть в глазах остальных? – произнес он, тревожно глядя на Головина.
– А вы зависимы от чужого мнения?
– Да нет, в общем-то… – Саша вздохнул, осознавая, что его страхи, возможно, не так важны.
– Тогда почему вас должно интересовать мнение, что подумают о вас другие люди? – спросил Головин, внимательно наблюдая за реакцией пациента.
– Не знаю… Но чувство вины меня до сих пор не покидает…
– То, что вы признаете свою вину, – это уже первый шаг к выздоровлению, – сказал Головин. – Вы признаете свою вину перед самим собой. Вы можете расценивать чувство вины как сигнал к переменам, но также важно научиться принимать ошибки как опыт для личностного роста. Примите свои чувства. Вина и горе – это естественные эмоции. Не нужно их стыдиться. Позвольте себе их прожить, не подавляя. Люди совершают ошибки, и это не делает вас плохим человеком целиком. Ваша ошибка – часть вашей истории, она не определяет вас полностью.
Саша глубоко вздохнул, его плечи немного расслабились, но внутреннее сопротивление все еще было ощутимо.
– Сейчас же важно понять, что на самом деле мешает вам прожить эту историю. Что бы вы хотели улучшить в своей жизни и что нужно для этого делать?


Сеансы психотерапии вызывали сопротивление Саши. Он не мог понять, как это, он совершил ужасный поступок, но не мог нести ответственность за него. Его мысли о том, как он не заслуживает прощения, терзали его изнутри. Обращение к психотерапевту вызывало у него множество вопросов. Он не знал, как справиться со своими эмоциями, так как заочно считал себя отвратительным человеком, который не заслуживает помощи ни у кого.
– Я просто… не знаю, как двигаться дальше, – наконец произнес он, и в его голосе звучала растерянность.
Головин кивнул, понимая, что путь к исцелению не бывает простым, и важно, чтобы Саша начал видеть себя не только через призму своих ошибок, но и как человека, способного на изменения.


Но не только чувство вины перед женой гложило Сашу. Ему также была небезразлична судьба Оли. Он убеждал себя, что, если он узнает, что с ней все хорошо, то, возможно, успокоится и сможет двигаться дальше. Однако Головин был иного мнения. Он пытался натолкнуть своего пациента на мысль, что Саша скучает по тем ярким эмоциям, которые когда-то испытывал с Олей.
– А вы можете испытывать эти же чувства с другим человеком?
– Не знаю… – ответил Саша, и его голос вдруг стал тихим и неуверенным, словно он сам не верил в свои слова. В его голове надежно укоренился образ Оли, который он нес в себе и который воплотился в его жене. Этот образ был для него идеалом, и он не знал, как можно найти что-то подобное в ком-то другом.
– Возможно, вы просто боитесь открыться кому-то новому, – произнес Головин, – но в этом нет ничего страшного. Жизнь продолжается, и порой именно новые отношения могут помочь нам исцелиться.
Саша задумался, но внутренний конфликт только усилился. Он понимал, что не может жить в прошлом, но и отпустить его было невероятно трудно. Ему хотелось верить, что когда-нибудь он найдет способ снова почувствовать себя счастливым, но страх перед неизвестностью останавливал его.
– А может быть, на самом деле, вы боитесь остаться в полном одиночестве? – вдруг спросил психотерапевт, его глаза искрились интересом и пониманием. Саша не задумывался об этом ранее. Ему и в голову не могла прийти мысль, что он может остаться один. И вдруг это осознание, как гром среди ясного неба, застало его врасплох.
– Я… не знаю, что и сказать, – вымолвил он, его голос дрожал от эмоций.
Головин кивнул, понимая, что это открытие важно для Саши. Он продолжал мягко направлять его мысли:
– Одиночество может быть страшным, но оно также может стать временем для самопознания. Возможно, именно сейчас вам стоит сосредоточиться на себе, на своих чувствах и желаниях. Это позволит вам понять, что вы хотите от жизни и отношений.
Саша почувствовал, как внутри него зарождается новая надежда. Может быть, это действительно шанс не только разобраться в своих чувствах, но и научиться любить себя. Впереди его ждала неизвестность, но он вдруг ощутил, что эта неизвестность может стать не только источником страха, но и возможностью для роста.




Самопознание – это сложный и многогранный процесс, который иногда приносит неожиданные последствия. Сопротивление новым чувствам, идеям и возможностям – совершенно естественно, как заверял врач-психотерапевт.  Но быть «жертвой» и ждать «спасателя» – это, возможно, самый простой путь, но не всегда самый правильный.
Страх одиночества – вот корень многих дурных мыслей. Что же делать дальше? Вступать в новые отношения, отпустив память о любимой жене и Оле, с которыми у него когда-то были такие яркие моменты?


Однажды вечером, когда Саша вновь оказался охвачен волной воспоминаний о своих отношениях, он, словно в поисках утешения, взялся за чтение пресловутого романа.
Оля… Оля… Оля… Мысли о ней терзали его душу, и ему было стыдно думать о другой женщине. Но что, если это, правда, судьба? Саша, потрясенный жизненными обстоятельствами, начал верить в то, что сверхъестественное возможно. Его психотерапевт уверял, что такие чувства – это нормально. Люди часто ищут смысл в том, что не поддается логическому объяснению, и эта вера всегда будет оказывать влияние на их жизни.
Читая роман, Саша находил в нем строки, которые резонировали с его внутренним миром: «…а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!» или «она утверждала, что это не так, что мы любили друг друга давным-давно…». Эти слова словно были адресованы ему, отражая его чувства и переживания. «Никто не знал о нашей связи, за это я вам ручаюсь, хотя так никогда и не бывает» – эта цитата звучала как пророчество их отношений, словно предвещая печальные последствия.
Погружаясь в чтение, Саша осознавал: «Это про нас, с Олей! Определенно, точно!» Но в то же время его сердце сжималось от мысли о бедной Катюше, которая оказалась между двумя преданными друг другу партнерами. Она не заслужила такой судьбы, и эта несправедливость жизни лишь угнетала Сашу. Мрачные размышления обрушивались на него, словно тучи, затмевающие солнечный свет. Тоска и печаль переполняли его душу.
Для него Москва, когда-то ставшая «билетом в рай», символом счастливой жизни, полной красок, амбиций и эмоций, превратилась в тот самый ненавидимый город, где каждый уголок напоминал о потерянной любви и пустоте своего существования.


– Что бы вы сейчас хотели? – спросил Головин. С момента их первой встречи прошло два месяца, и за это время Саша успел пересмотреть множество своих убеждений, но до конца не «прогоревал» свой опыт, как говорил психотерапевт.
– Не знаю… Наверное, хотелось бы знать, что ни Оля, ни Катюша не держат на меня зла… Хотя от Катюши я больше ничего и никогда не узнаю…
Головин, не теряя темпа, сказал:
– Я могу предложить вам одну из техник в психотерапии «Пустой стул». Суть в том, что я могу выступить в роли субличности вашей жены, а вы скажете все, что хотите.
Саша почувствовал, как его сердце забилось быстрее.
– Как-то боюсь представить это, – признался он.
– Давайте попробуем, – сдержанно ответил Головин. – Здесь нужно ваше воображение. Опишите, как сидит ваша жена, что делает, как к вам обращается, как реагирует и так далее…
– Мне как-то неловко… – Саша отвел взгляд, пытаясь скрыть свои эмоции.
– Понимаю, вам сложно представить меня вашей женой, особенно учитывая, что ее уже нет в живых. Но вы же хотите прояснить с ней ситуацию?
– Да… Но это что, я должен вам признаться в измене и попросить прощение? – его голос звучал с ноткой тревоги.
– Вы сами решаете, что вы хотите сказать… – Головин был терпелив, его голос не оставлял места для осуждения.
Саша почувствовал, как внутренний конфликт снова накаляется. Ему было не по себе от такого перфоманса. Он жался, суетился, нервничал. Как это – представлять свою жену в ком-то другом? Но страшнее всего было вновь признаться в измене. С таким напряжением он не знал, сможет ли он произнести хоть слово.
Саша сделал глубокий вдох, пытаясь собрать свои мысли и чувства воедино. В голове роились образы, воспоминания…
– Хорошо, – наконец произнес он, хотя голос его дрожал. – Давайте попробуем.
Головин кивнул, и Саша опустил глаза, пытаясь представить, что напротив сидит его жена.
– Катюша, я… – начал он, но слова застряли в горле. Он глубоко вздохнул и продолжил:
– Я не знаю, как начать. Я так долго жил с ощущением вины… В общем, я изменил тебе…
В воображении его жена молчала, но ее взгляд был полон понимания и даже печали. Саша продолжал, его голос становился все более уязвимее.
– Я никогда не хотел тебя предавать…
Головин, сидя в роли супруги героя, просто слушал.
– Я не знаю, простила бы ты меня, если бы могла. Но мне важно сказать это. Я не хочу, чтобы воспоминания о тебе были только о боли и утрате. Я хочу помнить и о счастье, которое ты принесла в мою жизнь.
Слова, казалось, сами собой лились из его уст, освобождая его от тяжелого груза. Он продолжал говорить, вспоминая их счастливые моменты, смех, совместные мечты и надежды. Сашу захлестывали эмоции:
– Я знаю, что, возможно, это не поможет, но я надеюсь, что ты где-то там, в другом мире, можешь меня услышать. Я хочу, чтобы ты знала, что я все еще тебя люблю, и это чувство никогда не исчезнет.
Герой замер на мгновение, глядя на воображаемую жену. Он чувствовал, как внутри него что-то меняется. Он не знал, будет ли это достаточно, чтобы облегчить его душу.
– Как вы думаете, что ответила бы ваша жена? – прервал мысли Саши Головин, возвращая его в реальность.
– Не знаю, – вздохнул Саша, теребя пальцами край стула. – Мне кажется, она бы промолчала, а потом заплакала бы…
– А вы бы что сделали? – продолжил интересоваться Головин.
– Обнял бы ее… – Саша на мгновение замер в своих размышлениях, а потом с горечью произнес:
 – Нет, определенно я не заслуживаю прощения!..


Сессии продолжались, и с каждой встречей Саша открывал что-то новое о себе, своем внутреннем мире и своих страхах. Головин методично объяснял ему многие вещи, касающиеся работы с эмоциями и субличностями, и они не раз возвращались к образам не только его жены, но еще и Оли. Каждый раз это было как бы освежающим, но в то же время угнетающим опытом.
Саша пытался понять, как его чувства могут сосуществовать: любовь к Оле, воспоминания о жене и растущее чувство вины за то, что он предал ее память. Он чувствовал, что застрял между двумя мирами – между тем, что было, и тем, что могло бы быть, если бы обстоятельства сложились иначе.
– Иногда мне кажется, что я живу в тени, – сказал он однажды. – В тени своих поступков. Я не могу выбраться на свет, потому что боюсь, что он осветит все мои недостатки.
Головин кивнул, понимая, что Саша находится в состоянии внутренней борьбы.
– Это нормально, – сказал он. – Мы все проходим через тьму, чтобы найти свет. Важно не избегать своих чувств, а учиться с ними жить.
Саша задумался над словами терапевта. Они с Головиным начали работать над тем, как можно принять свои ошибки и научиться отпускать их. Но даже когда он пытался найти покой в своих мыслях, что-то внутри него продолжало бурлить.
Иногда на сессиях он испытывал облегчение, а иногда – глубокую печаль. Он не знал, как долго еще будет продолжаться этот процесс, но понимал, что это необходимо.
– Каждый раз, когда я говорю о своих чувствах, мне кажется, что это немного помогает, – признался он. – Но иногда мне кажется, что эти разговоры только открывают старые раны.
– Это правда, – ответил Головин, – но важно помнить, что, открывая раны, мы также даем им возможность зажить. Это длительный процесс, и он действительно требует много времени.


Мысль о прощении не покидала Сашу, и однажды, поддавшись потоку эмоций, он решил посетить кладбище. По совету Головина Саша старался делать это не так часто, но, когда эмоции брали вверх, Саша ходил туда, словно на свидание.
Был май – время, когда природа оживает. Саша вспомнил, как почти два года назад узнал о том, что Катюша беременна. С наступлением теплых дней Саша вновь решил пойти на свидание…
В руках у него был букет белых гипсофилов, именуемых детскими цветами, символизировавшими невинность и нежность. Катюша, с ее наивным, добрым и улыбчивым характером, казалась ему всегда такой же хрупкой и чистой. Подойдя к ее могиле, Саша остановился, глядя на портрет жены, словно на икону. Саша поздоровался с Катюшей и аккуратно положил букет на могилу, сказав: «Это тебе, моя дорогая». Затем Саша замолк, ища в голове нужные слова, чтобы начать свой монолог. Спустя несколько секунд тишины он, наконец, стал произносить слова, которые долго держал в себе, и его поток сознания начал обретать форму.
– Ты знаешь, есть вещь, которую я от тебя скрывал… – начал он, его голос дрожал от волнения. – Я жалею, что так вышло, но, надеюсь, ты поймешь меня. Когда я жил на Урале, я познакомился с девочкой. Думаю, вы бы с ней подружились, потому что она – вылитая ты. Она мне привила любовь к чтению – читала мне вслух. Нашей книгой был роман Булгакова.
Мы были влюблены друг в друга, но я этого не понимал, хотя и сделал ей предложение руки и сердца… Но затем я переехал в Ярославль, и наша связь оборвалась. Сначала я думал о ней, но потом переходный возраст стер воспоминания, а ее образ забылся.
Саша замялся, как будто пытаясь собрать мысли, которые расплывались от боли, и продолжил:
– Потом я познакомился с тобой. И страстно влюбился. Правда! Я любил тебя искренне. Но однажды я встретил ее снова… Можешь представить? Она все это время искала меня! Увидела в Казани, а потом приехала в Москву! Сказать, что я был в шоке – ничего не сказать! Мы с ней прогулялись, и да, я солгал тебе, сказав, что задержусь на работе. Но я не думал тогда ни о чем таком! Мы просто тогда поговорили о жизни в ресторане, а потом я сводил ее на Патриаршие пруды! Сама можешь понять, почему.
Саша закрыл глаза, чтобы сдержать слезы, но они все же начали катиться по щекам. Голос дрожал:
– Я предложил переехать в Москву, а потом и свою помощь в устройстве на работу… Я ничего большего не планировал! Но у судьбы были свои планы… Хотя, может, это все и оправдание… Но я осуществил их. Мы как-то напились и поцеловались… Прости меня… И еще раз прости за то, что солгал снова! Мы с ней переспали. Старые чувства нахлынули, и все… Я потерял голову!
Саша почувствовал, как его грудь сжалась от боли. Он говорил быстрее, спеша выплеснуть все накипевшее:
– Можешь не верить мне, но я страдал! Правда, страдал! Конечно, это не оправдывает меня… Я вдвойне страдал, потому что морочил голову двум девушкам. Сначала думал, что это мимолетная связь, но… я влюбился… Прости! Да, я влюбился!!! И ничего не мог с этим поделать! Вот такой вот я слабый дурак! Я не мог признаться тебе, боялся… Ты мне дорога, правда, и мысль о том, что я предаю тебя, меня терзала!
Я себя гнобил, ненавидел, презирал! Думал, какой я мерзкий человек! Прости, прости! Наша связь закрутилась, и мы тайно встречались… Но я продолжал любить тебя, правда! Не знаю, как объясниться… Просто любил вас обеих… Прости меня, что подорвал твое доверие ко мне… Я сожалею, что так все вышло… Это несправедливо…
Саша замер, его тело дрожало от эмоций, и он почти упал на колени перед могилой. Глядя на портрет жены с надеждой и страхом, он произнес:
– Я пойму, если не простишь меня. Хочешь, я могу встать на колени и попросить прощения? И если все же простишь меня, дай мне знак… Умоляю… Прости…
Слова вырывались из него с накалом эмоций, и он, стоя у могилы своей жены, просил прощения за все, что произошло. Саша знал, что мало кто видел мужские слезы, но сейчас он не мог сдержать своих чувств. Он умолял, и его сердце разрывалось от чувства вины и любви, которую он все еще носил в себе.
– Я, правда, старался, – прошептал он, будто обращаясь не только к могиле, но и к самому себе. – Я пытался быть лучшим для тебя, но не смог справиться с собой.
Словно в ответ на его мольбы, ветер слегка подул, и Саша почувствовал, как его охватывает странное спокойствие. Он взглянул на небо, где серые облака медленно двигались, и в этот момент почувствовал, как будто Катюша рядом с ним. Это чувство было эфемерным, но оно дало ему надежду.
– Если ты где-то там, пожалуйста, помоги мне понять, что делать дальше.
Он снова посмотрел на портрет Катюши, и его сердце наполнилось теплом. Саша знал, что он не получит прямого ответа, но все же надеялся, что его жена услышит его.
– Спасибо тебе за все, – прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать портрет жены. – Спасибо за то, что ты была в моей жизни. Я буду помнить тебя, и ты всегда будешь со мной, даже если физически тебя больше нет.
Саша опустился на колени перед могилой, разрыдавшись навзрыд, глядя на безмолвный портрет Катюши. Прошло несколько минут, прежде чем он смог успокоиться. Он нежно погладил фотографию своей жены, еще раз попросив прощения и попрощавшись с ней, а после направился к выходу. Когда он вышел за ворота кладбища и повернул направо, ему навстречу попалась женщина с желтыми цветами. Саша не разглядел их, но яркий желтый цвет сразу привлек его внимание. Неужели это знак? Неужели его мольбы были услышаны? Неужели судьба все-таки есть?  В этот момент он не мог думать ни о чем другом, кроме как посмотреть на небо и тихо произнести: «Спасибо».