Между слоями книга первая полная версия

                АНДРЕЙ

       Суета большого аэропорта навевала на меня грусть. Грусть от так быстро закончившихся двух отпускных недель, которые я провёл хоть и в одиночестве, поскольку моя половина не смогла оформить отпуск на своей работе под «горящую путёвку» в Анталию, но полных солнца, моря и полной беззаботности. В этой залитой горячим, южным солнцем стране из моей головы разом вылетели заботы, проблемы и весь ментальный мусор нашего чертового времени, когда не знаешь, что день грядущий тебе готовит.
-       Сделайте, пожалуйста, чёрный кофе! - попросил я бармена, отдавая ему последние не потраченные мною турецкие лиры, в очередной раз дивясь дикому ценнику в аэропортах.
        Присев с чашкой кофе у столика, который был расположен впритык к большому панорамному окну, выходящему на лётное поле, я стал смотреть на самолёты,  напоминавших мне больших серебристых рыб. До объявления посадки оставались какие то минуты. С обратным рейсом мне повезло. Сюда я добирался нашим «Аэрофлотом», который в силу известных обстоятельств и закрытых аэропортов юга России при следовании в Турецкую республику вынужден был делать большой круг через воздушное пространство Казахстана. Обратный полет будет выполнять компания , имеющая право пролёта воздушным коридором через территорию Европы, так что согласно расписанию путешествие  до родного Петербурга у меня займёт около четырёх часов вместо шести. Это не могло не радовать, учитывая малую комфортность чартеров, снующих в период курортного сезона между нашей северной столицей и турецким побережьем на манер извозчиков, сжигая оставшийся небольшой моторесурс взятых в аренду бортов.
-    Рassengers on the flight to St. Petersburg are kindly requested to board! - на ломанном английском произнесла диспетчер.
       Одновременно на большом табло находящегося недалеко от меня выхода загорелся номер моего рейса. Бросив ещё один взгляд на лётное поле, я подхватил свою сумку и пошёл на посадку. Поскольку отдыхать в этот раз мне довелось одному, то вещей я взял с собой самый необходимый минимум, которого мне вполне хватило на неделю с небольшим проживания в отеле. Отсутствие багажа, который был неизменным спутником наших совместных с женой путешествий, позволяло экономить время после приземления. Обычно около часа мы тратили на ожидание заветного своего кофра, который следовало ещё распознать под защитной плёнкой среди множества его собратьев, едущих по резиновой ленте транспортёра.
       У выхода на посадку уже сформировалась очередь из соотечественников, которые, несмотря на то, что неторопливые турецкие служащие аэропорта ещё даже не появились за своими стойками для сверки паспортов и посадочных талонов, уже находились в обычном предполётном волнении, вытягивая шеи и озирались то на табло с номером рейса, то в поисках медлительных проверяющих. Я не стал увеличивать этот поток страждущих поскорее добраться до самолётного чрева и присел на свободное кресло неподалёку в этом же секторе зала ожидания. С учётом моего туристического опыта спешить на посадку не следовало, место моё, зафиксированное в посадочном талоне, никуда не денется. Да, впрочем, с учётом моего одиночества, мне совершенно безразлично на каком именно месте я буду скучать четыре часа полёта. Отметив большое количество маленьких детей, которых доставали как обычно своей мелочной опекой неугомонные родители, я поморщился, предположив, что в салоне непременно попадётся ребёнок, который несмотря на потуги сопровождающих его, непременно весь полет будет заходиться истошным плачем, и его так и не удастся унять до самой посадки. Однако, припомнив, что при себе у меня есть плотные беспроводные наушники, я отогнал эту мысль. Объем находящихся в памяти телефона музыкальных композиций и аудиокниг с лихом покрывал полётное время.
      Наконец то суетящаяся толпа иссякла, и я практически последним подошёл к стойке. Густо накрашенная девица, равнодушно глянув на меня, просканировала посадочный талон и сунула его в мой паспорт. Я неспешно проследовал по длинному посадочному рукаву, нырнул в овал входной двери, где опять-таки предъявил таким же, как и предыдущая, девицам в очередной раз свой посадник и, повинуясь их жесту, проследовал в заднюю часть салона. Как я и предполагал салон уже был спокоен, так как улеглась неизбежная в тесноте эконом-класса стандартного Айрбаса суета и толкотня, связанная с поиском мест и раскладкой многочисленной ручной клади по полкам. В последнее время летающие старались впихнуть в эту кладь максимум своего барахла, так что практически все пространство полок уже было занято. Не мудрствуя лукаво, я затолкнул свою сумку под сиденье, и сразу отыскав и защёлкнув ремень безопасности, воткнул в уши горошины наушников, включил случайный выбор мелодий и под их аккомпанемент стал наблюдать неизбежную предполётную процедуру демонстрации бортпроводниками правил пользования кислородными масками и спасательными жилетами.

       Попетляв, как обычно, по разметке лётного поля, самолёт выкатился в начало взлетно-посадочной полосы и замер, выжидая своей очереди на взлёт. Моторы загудели, переходя на форсаж, все быстрее и быстрее застучали колеса шасси по стыкам бетонных плит. Самолёт в апогее «скорости принятия решения» приподнялся на кончиках напрягшихся крыльев и оторвался от гостеприимной турецкой земли.

       Шёл третий час полёта. Мерно гудели двигатели. Пассажиры уже закончили своё суетное движение по салону в оба конца, где находились туалетные кабины, уже были развезены традиционные напитки. С учётом новой политики авиакомпаний, экономивших буквально на всем, ждать какого-то обеда или перекуса не приходилось. Правда, можно было приобрести за свой счёт какие-то шоколадки, булочки, кофе и прочую ерунду. Однако ценник на неё был выше аэропортного, соответствуя высоте полёта.
      За все это время я перепробовал все игры, доступные мне на гаджете в оффлайне и сейчас, экономя заряд, просто слушал музыку. Ведь с учётом того, что шли мы по графику, скоро пилот объявит о снижении, а там пережив неизбежные волнительные минуты, связанные с заходом на посадку в родное Пулково, можно считать себя уже дома и , выведя телефон из полётного режима, звонить жене, которая должна встречать меня на нашем авто.
-     Our plane is starting to descend and will land in twenty minutes...- прошепелявил динамик голосом пилота, как будто рот у него был набит горячей кашей.
       Меня всегда удивляло, как пилоты всех компаний умудряются коверкать до неузнаваемости простые английские фразы. Создавалось впечатление, что языка они не знают вовсе, а читают текст с бумажки, написанный по английски на своём родном языке.
Уши, как обычно немного заложило, когда самолёт начал снижение, так что пришлось сглатывать, убирая эту заложенность. Замелькал в иллюминаторе кисель облаков, после которого стало видно землю. Стояло лето, везде была зелень, уступающая конечно по яркости южной, однако ж при виде её меня охватило сладкое чувство, которое каждый раз я испытываю возвращаясь Питер.
        По мере снижения скоро станут видны  дома, дороги, по которым снуют автомобили. Процедура привычная, однако каждый раз не менее волнительная, наверное из-за того, что большинство аварий случается именно в процессе взлёта и посадки.
       Место мне досталось около иллюминатора, хотя я на этом при регистрации не настаивал, так что процесс приземления разворачивался перед моими глазами. Вот поползли из своих пазов закрылки, тормозя скорость самолёта, бухнули выходя из своих гондол шасси. Внизу тянулись уже предместья Петербурга, на горизонте искрилась гладь Финского залива.
      Но что это?! Закрылки опять встают в лётное положение, двигатели резко переходят на форсаж, самолёт заваливается в крен глубокого виража. Уши закладывает напрочь, поэтому разобрать, что там шепелявит в динамиках голос пилота нет никакой возможности. Ясно, что наш борт по какой-то причине уходит на второй круг! А что это за причина, черт его знает! Я чувствую, как у меня все холодеет внутри. Думаю, что и у всех пассажиров похожее чувство. Но пока эмоции ни у кого ещё не выплеснулись наружу. Нет ещё самого страшного, что может произойти - паники! Не дай Бог! Тогда вся эта сотня людей, пристёгнутая к своим креслам, станет неуправляемой. Я лично такого, слава Богу, не наблюдал, но читать об этом и видеть  видеоролики в интернете доводилось!
       Раздаётся гулкий удар по корпусу, сердце моё заходится в бешеном аллюре. Неужели все?!! Сейчас несколько мгновений и страшный удар о землю! А дальше чернота! Я подавляю желание вскочить и куда то бежать. Но слышу как в салоне поднимается гомон, начинается то, чего я так опасался. Хотя, какая теперь уже разница! Самолёт сильно трясёт, остаётся удивляться, как он не развалится от этих судорог. Хочется закрыть глаза, но адреналин бушует в крови, я смотрю в окно как заворожённый. Самолёт хоть и трясётся, но продолжает лететь, даже с небольшим набором высоты. Чувствуется, что он с большим трудом заходит в вираж и направляется в сторону моря... Что?! Тянет на вынужденную?! Залив мелкий, в принципе это возможно... Я застывшими глазами сморю в окно. Сколько да развязки? Минута, две, десять....

                БЕРК

        Что и говорить, хоть курортный сезон и является основным для заработка, особенно когда ты гоняешь чартер по одному и тому же маршруту, но иногда на тебя, как на пилота, хотя по должности ты уже не рядовой пилот, а командир воздушного судна, наваливается такая усталость, густо перемешанная с однообразием каждодневной рутинной работы, что хочется послать все к Аллаху, уйти в отставку и осесть в родном городишке на средиземноморском побережье. А затем, отдохнув какой - нибудь месяц, вложить наколенные на лётной работе деньги в небольшой отельчик, линии этак на второй, третьей от моря и давать кратковременный приют тем же туристам, что сейчас копошатся в моем Айрбасе.
         Я вздохнул и перевёл взгляд со здания аэропорта, рядом с которым уродливым бетонным грибом возвышалась диспетчерская вышка и обратился ко второму пилоту, Догану:
-     Что там по погоде? В этой русской северной столице?
      Доган перелистнул полётный журнал и, скользнув глазами по заполненным им же строчкам, ответил:
-    Прогноз благоприятный, у русских всего девятнадцать выше ноля на сегодня, ветер умеренный. Процент перемены заданных условий не больше десяти. По эшелону возможно, как обычно, в районе Балкан турбуленция!  Может потрясти! А так все в пределах нормы, босс.
-     Девятнадцать! - я передёрнул плечами. - Как они могут жить в таком холоде! Хотя , учитывая нашу жару, да ещё в пик сезона, иногда хочется побыть в прохладе!
       До стандартной процедуры окончания рассадки пассажиров и начала рулежки оставалось буквально пару минут. Я надвинул один наушник на ухо, придвинул микрофон ближе к губам и вызвал диспетчера:
-    Вышка! Я борт Би Эй двадцать два - два ноля! Рассадка закончена, готов начать рулежку!
        Диспетчер взял паузу, видимо сверяясь с очерёдностью взлёта с полосы, потом ответил также по - турецки ( борт свой, зачем ломать язык этим чертовым инглишем):
-     Би Эй двадцать два - два ноля! Начинайте рулежку, сектор ожидания седьмой! Впереди Вас Си Дабл Ю тринадцать сорок «Балтик»!
        Я кивнул Догану, он также нацепил на себя поплотнее наушники, рука моя немного увеличила обороты двигателей, самолёт мягко тронулся с места стоянки по начерченному на бетонных плитах поля сектору выезда к взлётно - посадочной. 
        Стоящий боком к нам борт со светло зелёной надписью по борту « Baltic» покатился, увеличивая скорость, по полосе, ему уже дали добро на взлёт. Мы плавно встали на его место, чётко остановившись у стартовых полос. « Балтик» уже оторвался от земли и набирал высоту в мареве синего турецкого неба. От бетонных плит дышало жаром, горячий воздух, казалось, зримо уходил в небо как от печки, отчего силуэт взлетевшего самолёта дрожал в этом мареве.
-      Борт Би Эй двадцать два два ноля! Взлёт разрешаю! - буркнул диспетчер в наушнике.
       Похоже им тоже достаётся в эту пору, как и нам пилотам. Ну что ж, каждому своё. Хотя на мой вкус, лучше уж летать, чем просиживать задницу в диспечерской, наблюдая каждую смену, как это делают другие. Рука привычно переводит  рычаги управления тягой двигателей в форсаж. Самолёт напрягается, сдерживаемый схваченными намертво тормозными колодками шасси. Все, пора! Колеса свободны, мы резко срываемся с места, набирая скорость.
Доган монотонно отсчитывает цифры набора скорости, пока не произносит стандартное:
-     Скорость принятия решения!
На нашем языке это означает отрыв от земли или отказ от этой затеи, то есть движки на ноль и катиться, подтормаживая, до конца полосы. Но автоматика молчит, все системы высвечивают зелёным. Так что я мягко двигаю джойстиком управления на себя, дальше бортовой компьютер начинает согласно программе выставлять угол закрылок, обеспечивая самый эффективный угол набора высоты. Что и говорить в современности работа пилота здорово упростилась, благодаря тому, что теперь каждый борт напичкан электроникой. Но как и автомобиль, самолёт пока ещё не способен двигаться сам себе по всей дистанции. Пока  мы ещё нужны как придатки к этим, с каждым годом все более самостоятельным, механизмам. 
Выполнив все процедуры и заняв через тридцать минут свой эшелон, я киваю Догану, чтобы он брал управление на себя, стаскиваю наушники и несколько минут смотрю на гладь расстилающегося перед нами средиземноморья. Буквально через три часа его сменят холодные воды Балтики, если их будет видно. Ведь на севере постоянно низкая облачность, и иногда море видно только на заходе на посадочную глиссаду.
Впереди у меня час с лишним отдыха. По инструкции взлёт и посадка  - это обязанность командира экипажа. Практически весь полет самолёт тащит автоматика, контролируемая вторым пилотом. Конечно, я могу в любое время вмешаться и взять управление на себя, если это будет диктоваться необходимостью. Но когда такая необходимость возникала, я уже и не помню...

После того как девчонки - стюардессы принесли нам обед, чего были лишены пассажиры в салоне, я позволил себе воспользоваться привилегией командира и подремать немного, наказав Догану разбудить меня, когда мы будем заходить над Прибалтикой в коридор, предназначенный для входа в зону ответственности русской диспетчерской службы. Привычка сразу засыпать выработалась у меня уже давно, я только смежил веки, как сразу же провалился в сонное забытье. Я заметил, что когда я спал вот так - урывками в своём пилотском кресле, мне обычно ничего не снилось, я как - будто падал в космическую черноту. Но на этот раз перед моим внутренним взором мелькали какие - то разноцветные бесформенные пятна, похожие толи на раскрашенные облака, толи на картины модных когда - то абстракционистов.
-      Берк! Просыпайтесь! - сквозь вату сна услышал я и мгновенно открыл глаза.
-    Вышка Таллинна передаёт нас башне Пскова, - пояснил Доган, когда я окончательно приходя в себя, сладко потянулся в кресле.
-      Отлично, Доган! Работаем!
-    Вышка Псков! Я борт Эй Би двадцать два два ноля, вхожу в Вашу зону, занимаю эшелон девять тысяч пятьсот! - по английски говорю я диспетчеру русской вышки.
-      Я, Псков, борт Эй Би двадцать два ноля. Слышимость четыре! Доберите пятьсот! - раздаётся в наушниках.
-    Я, борт Эй Би двадцать два ноля, добираю пятьсот! - эхом откликаюсь я,  беря джойстик на себя.
        Ну теперь до порта назначения осталось лететь чуть меньше часа, да и то минут сорок займёт снижение, вход в зону ожидания и заход на глиссаду полосы их Пулково.
        Несмотря на то, что у русских уже несколько лет проблемы с воздушным движением, а особенно на юге, а сейчас уже и в Москве, этот коридор над Европой пока нареканий не вызывал. Так что до Петербурга мы дошли совершенно спокойно в штатном режиме, а потом начали стандартные процедуры снижения и захода на посадку.
-    Пулково, я борт Эй Би двадцать два два ноля! Занял глиссаду, держу Ваш маяк, прошу подтвердить посадку!
-     Я, Пулково, посадку разрешаю! Полоса вторая!
      Ну теперь уже осталось отработать бортовому компьютеру, который проведёт самолёт по глиссаде и на пеленге маяков аэропорта, опустит самолёт на полосу. Пассажиры, конечно, могут похлопать после того как шасси забарабанят по плитам полосы, но немногие из них знают, что посадка в обычных условиях идёт в автоматическом режиме, а пилот только контролирует процесс. Хотя не исключено, что многие уже знают об этом, а хлопая после удачного приземления, просто выпускают нервный пар.
-     Всем бортам в районе Пулково! У нас воздушная атака! Аэропорт закрыт на посадку! Всем уход на запасные аэродромы!
Крик диспетчера в наушниках был настолько неожиданным, что до меня не сразу дошёл смысл сказанного. Черт побери! Неужели теперь проблемы у русских уже и на Севере страны!
-    Доган! Шасси убрать! Закрылки в положение ноль! Тяга на двигатели! - командую я, лихорадочно осматривая пространство через стекла кабины.
 -    Пулково! Я борт Эй Би двадцать два ноля! Вас понял! Ухожу в аэропорт Пскова! - отчитываюсь я диспетчеру, и закладываю глубокий вираж на запад.
       Принимая экстренные команды относительно нового эшелона и захода в зону запасного аэропорта, я продолжаю, как и Доган, во все глаза осматривать нашу полусферу. Все вроде спокойно, может, хвала Аллаху, пронесёт!  Черт дери этих русских с их проблемами! За такие штуки нам не доплачивают!
       Доган весь покрылся потом, он, да как впрочем и я, первый раз в такой переделке.
-    Спокойно, парень! Сейчас зайдём в зону Пскова, потопчемся в квадрате ожидания, все будет нормально... - цежу я ему сквозь зубы.
      Тот только кивает в ответ, но я вижу, как я его продолжает трясти, как побелели костяшки его пальцев на параллельном джойстике управления.
      Удар по корпусу, казалось, просто разорвал мне и без того натянутые нервы.
-     Что это?! Берк! - вне себя кричит Доган.
-      Проверка всех систем! - командую я ему, стараясь не обращать внимание на истерику.
-   Отказ правого двигателя! Отработала система пожаротушения! Теряем горючее, ограничен запас хода руля высоты! - с теми же истерическими нотками докладывает Доган.
       Дело плохо! Очевидно мы столкнулись с одним из чертовых беспилотников, что сейчас шастают по русскому небу. При заходе на посадку такое, учитывая высоту, на которой они летают, это вполне вероятно!
-    Доган! Выпустить шасси! Будем садиться на вынужденную! И, черт тебя возьми, перестань ты визжать!
       Второй пилот затыкается, тычет пальцев в кнопки.
-      Шасси вышли! - глухо докладывает он.
       Так! Теперь главная задача! Куда опустить мой чертов Айрбас, под нами сейчас окраина города с густо натыканными многоэтажными домами. Доворачиваю ещё немного джойстиком, прямо по курсу оказывается гладь их моря, которые русские называют Финским заливом.
-     Доган! Садимся на воду! Доклад по системам!
      Он смотрит по многочисленным шкалам и циферблатам:
-    Падение мощности! Видимо задеты лопатки на движке! Утечка горючего прекратилась после переключения топливного насоса на резервный бак!
-    Через несколько минут вынужденная посадка на воду, пассажиров по аварийному расписанию! - кричу в микрофон стюардессам.
       Всем хорош этот джойстик управления, но только не в таких ситуациях! Сейчас больше бы подошёл старый добрый штурвал, в который можно вцепиться с любой силой. Здесь же, черт побери, нужно контролировать каждое своё движение! Это требует чудовищной концентрации, ведь эта штука реагирует на даже лёгкие непроизвольные движения руки.
       Под брюхом самолёта тянется уже прибрежный лес. Кругом эти чертовы сосны! Надо как то зайти параллельно берегу. Нам говорили, конечно, что залив мелкий, но черт его знает, может, как раз в этом месте нашему самолёту  хватит глубины, чтобы пойти на корм рыбам!
-     Закрылки на тридцать градусов! - командую Догану и тут же думаю, не слишком ли сильное будет при таком угле торможение, учитывая, что идём на одном полудохлом движке.
       Сейчас главное не зарыться носом! Главное плюхнуться на воду брюхом, этот самый нос перед водой задравши!
      Перед глазами зарябила водная поверхность залива.
-    Десять метров, пять! - кричит Доган.
      Мягко тяну джойстик на себя, нос немного задирается. В этот же момент раздаётся чудовищный удар в подбрюшье. Главное, чтобы наш Айрбас не развалился! Стекла кабины заливает волной. Привязные ремни, кажется, сейчас просто лопнут от напряжения.
Ещё удар! Что это - дно?! Чудовищный треск... Похоже вывернуло стойки шасси. Я хорошо прикладываюсь головой о боковое стекло. В голове выключается свет..

                ДОГАН

«     О, господи, как же разламывается голова! Хотя, это, наверное, скорее всего, добрый знак! Раз я чувствую головную боль, то я, скорее всего, хвала Всевышнему, жив!» - думал я, по - прежнему не решаясь раскрыть глаза, которые по какой то детской привычке я закрыл в самый критичный момент нашей посадки на морскую поверхность.
        Но болела у меня не только голова, ломило грудь, в которую, как я помнил перед тем как отключиться, впились привязные ремни, болела поясница. В общем, хватит этих детских страхов, пора открывать очи, какая бы картина перед ними не предстала!

       Я по - прежнему сидел в своём кресле второго пилота в кабине нашего Айрбаса. Повернув голову налево, я увидел Берка, голова которого бессильно свесилась на грудь, лицо его было мертвенно - бледно. Я протянул руку и попытался прощупать у него на шее пульс. Но тщетно... Командир нашего судна совершил свой последний полет. Черт! Надо как - то встать, осмотреть салон, оценить обстановку, наверняка кто - то нуждается в помощи. С кончиной Берка обязанности командира теперь перешли ко мне. Голова моя понемногу начинала соображать. Так! Во-первых радио! Сначала включу аварийный маяк. Щёлкаю кнопкой красного цвета. Аварийный маяк снабжён автономным источником питания, так что должен заработать. Да, работает! Лампочка с характерным  красным же светом, мигая, показывает, что маяк запущен. Так теперь дальше, что с судном?! Смотрю в окно - метрах в двухстах виден берег с нагромождением огромных серых камней. Наверное, и на дне их хватает, не оттого ли при посадке был такой страшный удар? Может, стойки шасси попали под водой в такую вот каменюку, или удар пришёлся в брюхо самолёта или по плоскостям крыльев. По крайней мере, после этого  удара я и отключился. Насколько мне позволяет высота моего положения я вижу, что уровень воды находится где - то в районе кока ( нос самолёта - прим. Авт.). Значит, правильно нам давали информацию о том, что русское море здесь  мелкое. Отщёлкиваю замки привязных ремней, осторожно по сантиметру поднимаюсь с кресла. Несмотря на боль, со мною вроде бы более - менее все в порядке, по крайней мере, не чувствую ни переломов, ни сильных ушибов. Хотя, вполне возможно, что я пока ещё в состоянии шока, и настоящая боль придёт потом. Наклоняюсь к Берку и убеждаюсь окончательно, что он мёртв.
       Знакомы мы были не так давно, начали работать в паре на этой машине только в этом сезоне. Но он мне нравился, да и пилот был классный, что и показала эта его последняя посадка... Ну ладно, довольно лирики! Он уже, может быть в джаннате ( рай - мусульманск. - прим. Авт). А мне следует позаботиться о живых. О том, что в салоне есть живые пассажиры я не сомневался. Если уж я уцелел в такой самой опасной части самолёта, какой является пилотская кабина, то в салоне должно быть много выживших!
Я, все также осторожно, подхожу к двери, с усилием жму на ручку замка, дверь распахивается, и вместе с её открытием мне в уши врываются крики, стоны и нестерпимо громкая разноголосица находящейся в панике толпы.
       Где же наши проводницы?! Наверное, сами ещё не оправились от шока, Так, надо как - то эту толпу успокоить! Я шарю рукой по стене, где должен находится закрепленный микрофон. Да вот он, на своём месте! Да, будет ли работать? Может аккумуляторным батареям от того удара при посадке пришёл конец? Тут я замечаю, что горят несколько потолочных плафонов. Значит, питание ещё пока есть. Пальцем я сдвигаю рычажок, кручу колёсико на максимальную громкость, и, стараясь заглушить этот нестерпимый какофонический вой в салоне, но вместе с тем, контролируя, чтобы мой голос звучал уверенно, говорю:
-    Calm down! - и тут же, вспомнив, что практически все в пассажирском салоне русские, добавляю. - Спокойно!
      Крики затихают, ближайшие ко мне пассажиры, по - прежнему сидящие пристёгнутыми в креслах, с изумлением смотрят на меня, как на мертвеца, вылезшего из могилы.
-   Is there anyone here who speaks English well? ( Есть здесь кто - нибудь, кто хорошо говорит по английски? - англ. Прим.Авт.) - спросил я, так как по - русски знал буквально несколько фраз на бытовом уровне общения, а разговор предстоял серьёзный.
Из середины салона поднялся мужчина возраста лет тридцати и, перешагивая через какие - сумки и иные вещи, вывалившиеся с багажных полок, подошёл ко мне:
-   Я довольно сносно говорю, по работе есть такая необходимость! - сказал он мне на языке туманного Альбиона. - Вы говорите, я переведу! Меня Андрей зовут!
-    Доган! - представился и я ему.- Переводите! В результате вынужденной посадки на воду в районе аэропорта Санкт - Петербурга командир экипажа... м-м-м... не может исполнять свои обязанности! Я второй пилот Доган принял командование на себя. Хочу Вам пояснить, что до прибытия на борт или к месту нашей высадки представителей местных властей, согласно международного воздушного законодательства я остаюсь для Вас командиром воздушного судна и мои приказы обязательны для всех!
       Я сделал паузу. Андрей бойко стал переводить на русский. В салоне наступила относительная тишина, прерываемая криками детей, которых безуспешно пытались успокоить родители.
       По мере того, как  Андрей говорил, паника физически ощутимо стала спадать на нет.
-    Сейчас я хочу знать - есть ли погибшие или пострадавшие в пассажирском салоне? Айла, Гизем! - позвал я наших стюардесс, увидев с большим облегчением, что они выходят из своего закутка и начинают обход салона. - После того, как мы выясним наше положение с ранеными ....или погибшими, мы приступим к эвакуации с борта судна, пока прошу сохранять спокойствие и готовиться к выходу. Стюардессы помогут одеть спасательные жилеты.
-    Андрэ, Вам придётся пока быть вместе со мной! - обратился я к своему переводчику.
-    Без проблем, Доган! Я летел один, так что располагайте мной! - ответил Андрей.
      Я развернулся и прошёл обратно в кабину. Андрей шёл следом. Закрыв дверь, я сказал ему:
-    Андрэ, чтобы вновь не создать панику, я солгал! Командир Берк погиб, спасая нас при этой чертовой посадке! Помогите мне вытащить его тело из кресла!
      Вдвоём мы не без труда освободили тело Берка от привязных ремней и уложили его на пол за сидениями, накрыв  одеялом.
       В дверь раздался стук, я кивнул Андрею, тот открыл дверь. Это была Гизем. Она протиснулась в кабину, увидела лежащее на полу тело, глаза её округлились. Но стоит отдать ей должное, она быстро справилась с собой.
-   Доган! Погибших в салоне нет. Несколько человек получили серьёзные ушибы и порезы. Сейчас мы обрабатываем их раны. Но ничего такого...- она невольно вновь посмотрела на тело на полу, и глаза её увлажнились.
-    Не исключено, что многие находятся пока ещё в шоковом состоянии и не могут адекватно оценить своё состояние! - заметил Андрей.
-     Тоже верно! - кивнул я. - Однако, на наш маяк никто пока ещё не отреагировал, похоже, что пока не до нас!
-      Кстати, а что случилось? - Андрей тоже посмотрел на мигающий сигнал маяка. - Неисправность? Мне показалось, что мы уже практически были готовы приземлиться!
-     Случилось, но не у нас! - зло ответил я, потом спохватившись, добавил более спокойным тоном. - Была объявлена чрезвычайная ситуация в связи с угрозой воздушной атаки. Аэропорт был закрыт, а мы, уходя на запасную площадку, по - видимому столкнулись с беспилотным аппаратом! Но, Андрэ, прошу Вас пока держать это в секрете!
       Он, понимающе, кивнул, потом спросил:
-      А на сигнал аварийного маяка земные службы должны отреагировать немедленно?
-      А как же! Это ведь тот же самый SOS только с воздушного судна!
-     Странно действительно. Ведь получается мы совсем рядом с городом?
-     Практически в городе, с десяток километров от аэропорта.
      Я ещё раз проверил работу маяка, сел в кресло и щёлкнул тумблером рации, питание наличествовало:
-   Я борт Эй Би двадцать два ноля! Совершил вынужденную посадку на воду в нескольких стах метрах от побережья Финского залива! Прошу помощи! Аварийный маяк активирован!
        Однако, в моих наушниках кроме мерного потрескивания ничего слышно не было.
-      Рация неисправна? - напряжённо спросил Андрей.
-    Питание есть, но , похоже, нас не слышат! Наверняка при жёсткой посадке сорвало антенну! Ну что же, попробуем выбраться на берег самостоятельно. Судя по тому, что самолёт не погружается и не дрейфует по воде, мы стоим на дне залива на остатках стоек шасси. Попробуем выбросить аварийные трапы, ну а дальше, исходя из глубины, либо вброд, либо вплавь доберемся до берега!
-      Ну не знаю...- Андрей задумчиво посмотрел в стекло кабины на береговую кромку. - Все ж таки в самолёте полно детей! Не лучше ли дожидаться спасателей здесь на борту?
-     Инструкция запрещает при посадке на воду оставаться внутри самолёта! - терпеливо разъяснил я ему. - Тому есть масса причин - могут окончательно сломаться стойки шасси, тогда самолёт ляжет на дно уже брюхом и станет заполнятся водой, поднимется паника, последствия которой будут непредсказуемы. Второй вариант - поднимается волнение на море, и самолёт начинает дрейфовать по воде, также постепенно заполняясь...
-     Понял! - Андрей тряхнул головой. - Ну что же пойдём к трапам!
      Мы вышли в салон. Паника значительно убавилась за это время. Некоторым родителям даже удалось успокоить плачущих детей. Стюардессы с помощью пассажиров расчистили проход, рассовав выпавшие вещи обратно по полкам и под сиденья.
     Я кивнул Андрею, чтобы он переводил, взял микрофон и обратился к людям, которые вновь стали напряжённо меня слушать:
-    Сейчас мы попробуем спустить аварийные трапы, после этого организованно будем покидать борт судна! Я повторяю - организованно!  Сначала по трапу спускаются пассажиры сидящие ближе к аварийным выходам, затем следующий ряд и так далее. После эвакуации с борта, сразу надуйте свои спасательные жилеты. Если Вы забыли инструктаж, то стюарды сейчас вновь Вам покажут, как это делать ! Если аварийные трапы сработают, а они, я уверен, сработают, поскольку обладают автономными источниками энергии, то вместе с ними на воду будут сброшены несколько спасательных плотов, которые будут надуты автоматически. Прошу всех на борту, кто не получил серьёзных ранений, оказывать помощь женщинам с детьми и погрузить в первую очередь их на плоты, затем раненых, которые не могут передвигаться самостоятельно. При нехватке места на плотах, учитывая небольшие глубины, прошу двигаться к берегу самостоятельно. И самое важное! Никто не берет свои вещи! Если мой приказ не будет исполнятся дословно, я имею право применить оружие! Пока Вы здесь на борту, я как исполняющий обязанности капитана судна, являюсь для всех высшим должностным лицом с полным объёмом полномочий!
      Андрей стал торопливо переводить. После того, как он замолчал, с некоторых мест послышался ропот, я даже без перевода понял, что речь идёт о том, что вещи останутся на борту. Андрей подтвердил мои догадки, наклонившись мне к уху. Вместо повторного предупреждения, я просто передвинул поясную кобуру с пистолетом из - за спины, к пряжке поясного ремня. Вооружиться я успел, когда мы находились в кабине. Недовольный ропот сразу смолк .
     Я прошёл к люку аварийного выхода в середине салона, попросив через Андрея сидевших там пассажиров пока постоять в проходе. Потом я отодвинул максимально сиденья от люка, открутил верхние и нижние барашки, спрятанные за декоративными панелями. Распахнув люк, я выглянул наружу, меня обдало холодным северным морским ветром, вода плескалась в подбрюшье фюзеляжа, в метрах в полутора внизу от нижнего края люка. Я дёрнул красного цвета рычаг, сработал пиропатрон, из люка вылетел резиновый трап, который сразу же надулся, как подушка безопасности автомобиля. Рядом с трапом надувались, вырастая на воде, такого же ярко жёлтого цвета, как и сам трап, надувные аварийные плоты.
-   Эвакуация начинается по моей команде согласно оглашенного порядка! - предупредил я через Андрея.
       Мы вместе прошли  в хвостовую часть, где я проделал аналогичную процедуру, система сработала штатно. Третий трап мы спустили из первого салона. Потом по моей команде, пассажиры стали съезжать по трапам вниз, плюхаясь в воду. Пространство около самолёта расцветилось россыпью надутых спасательных жилетов.

      Я и Андрей, мокрые с головы до ног, стоим на берегу этого холодного моря. Я смотрю на свой самолёт, он по - прежнему находится  на месте вынужденной посадки, аварийные трапы уже утратили прежнюю упругость и начинают постепенно обвисать. На берегу стоят вытащенные из воды аварийные плоты. Многие из пассажиров пытаются дозвониться со своих мобильных телефонов, но судя по тому, что все они задирают руки с мобильниками как можно выше,  сеть здесь отсутствует. Андрей, поколдовав со своим телефоном, который он упаковал в специальный карман спасательного жилета, подтверждает мои мысли:
-    Сети нет, Доган! Если спасатели не появятся? Что делать то будем?
Я с запозданием вспоминаю, что свой телефон оставил в кабине, но да Бог с ним!
-   Сейчас достанем из плотов аварийный запас. Там ракетницы, сухие пайки, жидкость для розжига костра! Помимо бортового аварийного маяка, на плотах одновременно с раскрытием заработали и их портативные маяки! Надо ждать. Пока обустроим здесь временный лагерь! Надо обсушиться  немного  накормить людей!
     Андрей согласно кивнул, и мы пошли к плотам.

                АНДРЕЙ

       После эвакуации с борта самолёта я, как переводчик, непрерывно находился около Догана, который взял на себя руководство нашей разношёрстной пассажирской толпой. Несмотря на мои опасения, переправка на берег произошла более - менее организованно. На берегу к моему, да и не только к моему удивлению, никто из нас не смог оживить свой гаджет. На мой взгляд, да и по пояснениям самого Догана выходило, что мы плюхнулись в залив, где то недалеко от Пулково. Стало быть, место нашей вынужденной посадки должно было находится как минимум внутри радиуса кольцевой автодороги, которая пересекала Финский залив через Кронштадт от южного берега до северного. Но присутствия на горизонте ни дороги, ни башни небоскрёба Лахта - центра не наблюдалось. Оставалось думать, что самолёт после столкновения от Пулково ушёл к заливу по западному направлению и сел либо у южного берега вдалеке от КАД, или у северного ближе к Финляндии, но в обоих случаях получается достаточного далеко от города, поскольку поблизости не нашлось ни одной вышки сотовой связи, чтобы принять сигналы наших мобильных телефонов! По заверениям Догана на сигналы работающих аварийных маяков должны были сразу выдвинуться спасательные группы. Однако со времени нашего приводнения прошло уже более часу, а присутствия ни спасателей, ни иной службы не наблюдалось. Так что пришлось нам разводить костры, поскольку несмотря на лето, купание в Финском заливе, это не омовение в Средиземном море, так что у пассажиров, не исключая и меня с Доганом, зуб на зуб не попадал. На поиски горючего материала для костров пришлось мобилизовать часть мужчин, по возрасту подходящих для такой чрезвычайной ситуации и не склонных к нервным переживаниям и оханьям вокруг своих жён и младенцев. Ибо такая часть нашего мини -  общества выглядела в виду молодого своего возраста и изнеженности современным цивилизационным бытом, совершенно неприспособленной для экстренных действий.
      После того как подобие дров было обильно полито горючей жидкостью из флаконов аварийного запаса плотов, и огонь весело заплясал языками,  к нему потянулись все пассажиры, чтобы обогреться и обсушиться. Однако ж, Доган приказал нашим заготовщикам ещё принести веток, остатков камыша и высохших водорослей , чем всегда богато побережье Финского залива вдали от окультуренных мест отдыха, поскольку огонь следовало поддерживать.
      Достав из того же аварийного запаса плота карту с прикрепленным к ней маленьким компасом, Доган обратился ко мне:
-    Андрэ, думаю нам с Вами придётся проследовать по направлению к Петербургу, чтобы выйти в зону действия ближайшей вышки сотовой связи! Не нравится мне это бездействие спасательных служб! Хотя не исключено, конечно, что в районе Вашего аэропорта произошла крупная заварушка, по причине которой про нас забыли на какое - то время. Но нужно, тем не менее, сообщить о нашем положении! Многим нужна медицинская помощь, кто то, отойдя от шока, непременно почувствует недомогание. Да и купание вряд ли пошло на пользу. Не исключена возможность переохлаждения, особенно у детей!
-    Согласен! - отвечаю. - А Вы знаете куда нам отсюда идти, чтобы выйти к ближайшей вышке?
      Доган глянул на карту и покрутил компасом:
-   Пойдем на восток в сторону Петербурга. Логичнее всего предполагать наибольшую концентрацию вышек сотовой связи вблизи мегаполиса!
      Рассуждения его были логичны, и по его просьбе я обратился к мужчинам, что помогали нам с топливом для костров:
-    Мужики! Надо оставить кого - то за старшего, пока мы с пилотом пойдем за помощью! Желающие есть?
      Вперёд вышел мужчина в годах и степенно ответил:
-    Ладно, идите! Я за старшого побуду! Все - таки как никак двадцать лет на военной службе оттянул в своё время.
      И, обернувшись к остальным, представился:
-     Меня Степаном Михайловичем зовут! Ну или просто - Михалыч!
      Доган, выслушав мой перевод, одобрил его кандидатуру:
-   О, кэй! Вы тут продолжайте тогда заниматься устройством лагеря! Если я и Андрэ разминёмся со спасателями, скажите, что мы направились в восточном направлении. Если спасатели не появятся в течении получаса, то можете взять плоты и попробовать вывезти с самолёта вещи и запас провизии из отсека стюардов!
      Михалыч кивнул, развернулся и пошёл к своей команде.

Вот уже с полчаса как мы с Доганом пробираемся в направлении Петербурга, забирая немного от залива в сторону, однако ж, стараясь не терять глади моря из виду. Мой телефон и прихваченный ещё один телефон одного из наших «костровых» помощников ( на тот случай если один из аппаратов вдруг окажется неисправным, мало ли как на электронную начинку могла повлиять наша экстренная посадка) никак не проявляют признаков наличия живительной для этих гаджетов Сети. Да и честно говоря, обстановка вокруг какая-то странная... Я не выдерживаю и обращаюсь к Догану:
-    Знаете, Дог, что то мне не нравится это местечко, в которое мы плюхнулись с небес!
Идущий впереди Доган оборачивается и на ходу интересуется:
-      Что Вас беспокоит, Андрэ? Вы сами то откуда будете?
-    В том то и дело, что я родился в Петербурге! Да и окрестности знаю отлично! Тут везде кругом дачные посёлки в пригородах и место на заливе, где не должно быть Сети надо ещё умудриться найти!
       Доган останавливается и внимательно смотрит на меня:
-    Ну...допустим, что мобильную связь могли отключить из соображений безопасности, если учитывать атаку на аэропорт!
-     Хорошо! Пусть связь отключили, но не могли же отключить и радиоэфир! Ведь до сих пор маяки с борта судна и с аварийных плотов дают непрерывный SOS в эфир! Кроме того, я знаю наш залив, не даром его в области Невской губы ещё с древних времён прозвали Маркизовой лужей. Тут так много всего должно быть - искусственные острова, что при царе Петре насыпали, включая самый большой - остров Котлин, не говоря уже о кольце окружной автодороги... А мы не видим ни одного признака человеческой деятельности, не говоря уже о таких обыденных вещах, как шум автомобилей, пролетающих самолётов и так далее, в виде линий электропередач и прочего!
-    То есть Вы хотите сказать, что мы с покойным Берком за несколько минут полёта умудрились спланировать на терпящем бедствие самолёте очень далеко от городской черты? - недоверчиво спросил Доган.
-     Другой версии у меня нет! Как ещё можно объяснить все эти несуразности?!
-     Ну, если мы оба с Вами не спятили, что я исключаю, то поверьте у нас, я имею в виду пилотов, не было просто физической возможности на критической посадочной глиссаде уйти далеко. В  квадрате аэропорта была принято решение тянуть до воды, то есть до моря, которое как нам доводили, как раз - таки   ввиду своих небольших глубин подходит для посадки на воду! То есть мы шли от точки столкновения с беспилотником по кратчайшему расстоянию - по прямой!
-   Тем более! Мы неизбежно должны были сесть где - то в районе Петродворца или Ломоносова. Это все пригороды Петербурга, мы же находимся в какой -то глуши! И уж поверьте из этих районов  даже на большом расстоянии  можно увидеть и кольцевую автодорогу, что пересекает залив по дамбе, и корабли на рейде, которые проходят только в одном месте, под этой кольцевой автодорогой. Здесь же я вижу только морской горизонт и все!
-   Так что Вы предлагаете?! - разозлился Доган. - Возвратиться в лагерь и ждать помощи там?
-    Я думаю, что мы , Дог, должны вернуться на берег залива, пройти по нему в том же направлении ещё несколько километров, и если мы не увидим тех признаков, о которых я говорил,то есть ни кораблей, ни кольцевой автодороги, ни башни Лахта - центра, которую вообще видать ото всюду - самое высокое сооружение в Европе, то нам следует повернуть восвояси!
       Доган несколько минут раздумывал, потом был вынужден со мной согласиться:
-     В общем то Вы правы, Андрэ, сейчас я вспомнил заход на посадку, действительно эта часть около аэропорта густо населена и строения идут достаточно плотно вдоль залива. Там есть ещё и железнодорожные пути, насколько я помню. А насчёт башни ... Ее действительно видно должно быть издалека!
      Мы вернулись к побережью и пошли вдоль береговой линии, периодически огибая гранитные валуны. Но сколько мы ни продвигались вперёд, ничего мне не напоминало петербургских предместий. Как и ожидалось, через несколько километров пути картина не поменялась. Гладь моря была также пустынна, как и в начале нашего путешествия. Все больше и больше ощущая какую  то непонятную и смутную тревогу, мы заспешили назад в лагерь.
        Возвращались мы молча. Но на подходе к нашему бивуаку, Доган наконец - то нарушил молчание:
-     Признаюсь, Андрэ, даже не знаю, что ответить на вполне естественные вопросы людей, который сейчас на нас посыпятся!
-    Давайте скажем, что наткнулись на болото и вынуждены были повернуть назад! - предложил я. - А потом Михалычу, да ещё нескольким мужикам с нервами покрепче ( если таковые среди них есть) постараемся объяснить, что попали в переделку, и что нам нужно как то обустроиться, хотя бы на одну ночь! Ведь скоро уже начнёт темнеть! Хотя ночи у нас не в пример южным, гораздо светлее, но надо как то надо решить вопрос и с питанием, и с ночлегом!
      Когда мы подошли к лагерю, то увидели, что Михалыч и его команда не теряли времени даром. Костры знатно горели, около них уже висели на просушке многочисленные вещи пассажиров. Кроме того, рядом с плотами уже выросла большая горка из чемоданов и ручной клади . Аварийные плоты, пользуясь тихой погодой, ходили к стоящему в воде самолёту, перевозя багаж и иные запасы на берег.
Михалыч, во всю распоряжавшийся перевозкой имущества с борта самолёта , увидев нас, махнул рукой перевозчикам с «переправы» и подошёл к нам.
-   Ну что ж, ребятки! Барахлишко мы сегодня засветло перевезём, так что народишко успокоится по вещичкам, а то многие тут гундеть начали в Ваше отсутствие! - деловито доложил Михалыч.
-    Спроси его, кто из команды помощников надежные люди. Надо обсудить создавшееся положение! - попросил меня Доган.
-    Михалыч, кто из этих мужиков люди надёжные? - тут же перевел я.
Михалыч быстро взглянул на нас, и поняв, что ситуация с нашим положением далеко не так проста, как рисовалась  в начале, подумал и степенно ответил:
-   Ну что ж... Серега, что сейчас плот грузит у самолёта, парень неплохой, не ноет, как другие, что без интернета своего не знают куда руки на берегу девать! Михаил, тот хоть и шибко умный, чуть ли не доктор наук, тоже ничего! Вон работает , не чурается. Остальные так себе, в основном шваль городская, офисными конторами изнеженная. Конечно, ежели через мать с ними ором беседовать, можно и их к делу приставить, но догляд нужен!
-   Ну вот и зови сюда  этого Серегу и Михаила! - сказал я, не дожидаясь одобрения Догана.
      Игнорируя вопросительные взгляды пассажирского сообщества, мы впятером ушли от бивуака на достаточное расстояние, чтобы наш разговор не дошёл до чужих ушей. Здесь мы расселись небольшим кружком, используя вместо сидений гранитные камни, что во множестве были рассыпаны по побережью.
      Я вкратце поведал нашим новым товарищам неутешительные результаты нашей с Доганом разведки.
-    Ну, у меня тоже сразу же такие же подозрения возникли! - воскликнул Сергей. - Я, когда мы валиться начали не башку руками закрывал, как девчонки стюардессы требовали, а в окно смотрел. Так сказать, прощальный взгляд в этой жизни на небо и землю! И точно видел, что мы практически за кольцевой где-то на залив стали заходить. И башню Лахта - центра увидеть успел перед снижением на воду! Так что не могли мы ни в Финку, ни в Эстонию улететь! А кроме того, даже если бы мы дотянули до границы или за неё, то такого молчания в эфире все одно быть не должно! Уж там то с Сетью все в порядке, её не отключают в случае воздушной тревоги, как у нас!
-  Значит, Вы Андрей и Вы Доган, не заметили, так сказать следов человеческого присутствия на протяжении нескольких километров по морскому побережью? - спросил Михаил по-русски и тут же, не дожидаясь моего перевода, произнес эту фразу по- английски для Догана.
        Мы с Доганом в ответ одновременно кивнули.
-      Эфир пустой, причём как в сотовом диапазоне, так и в диапазоне радиопереговоров? Я правильно понимаю, что Вы пытались связаться со службами аэропорта по радио? - продолжал спрашивать на двух языках Михаил.
 -      Да, именно! - ответил я за себя и Догана и предложил. - Наверное, нам теперь нужно организовать несколько разведгрупп, отправившись за помощью в другую сторону побережья и вглубь береговой полосы!
-      Думаю, это бесполезно, результат будет тот же...-  как - то глухо ответил Михаил.
       Все озадаченно посмотрели на него.
-    Что же ты, Миша, предлагаешь?! - возмутился Михалыч. - Сидеть тут сиднем, грибы собирать, да головастиков в заливе отлавливать! И ждать непонятно чего?
-     Ну, если все обстоит так, как я предполагаю, то не исключено, что этим нам придётся заняться! - Михаил как-то странно посмотрел на нас всех.
-    Ну так объясни, в чем тут дело! - не вытерпел я. - По - твоему мы не в наш залив приводнились, а что, на том свете все уже ?
-      В каком то смысле, да! - ответил Михаил. - Отсутствие вокруг нас, по крайней мере, в одном направлении никаких признаков присутствия людей, при том, что хоть какое -то присутствие, пусть визуальное, быть должно, может говорить только об одном, что мы не в окрестностях Петербурга!
-     Э-э-э.... - растерянно протянул Михалыч. - Как это? А где ж нам быть то? Падали мы рядом с аэропортом, а упали получается в какое то непонятное место, так что ли ?
-      Место это действительно пока для нас неизвестное и непонятное! - Михаил снял очки, устало протёр их и продолжил. - Но опять - таки это только моё предположение, как человека профессионально занимающегося нелинейной физикой! Я бы очень хотел, чтобы все происходящее сейчас с нами было объяснено простыми, понятными причинами. Но мы в этом месте уже несколько часов, а нас не только не ищут, а даже на связь никто  не вышел на аварийной волне! А отсутствие радиосигналов в эфире только подтверждает мою гипотезу...
-    Да какую ещё гипотезу?! - не выдержал Сергей. - Я вижу и чувствую - вот земля, вот вода, воздух, комары, черт бы их побрал! Что ещё нужно, чтобы определить, что мы на Земле, только завалились в какую то дыру, где почему то не берет ни радио, ни мобилы!
-    Видите ли, Сергей! Я ещё раз повторюсь, что это пока только моя гипотеза! И связана она с такой структурой как Время. Ещё в восьмидесятых годах века прошлого американский писатель Клиффорд Саймак в одном из своих фантастических рассказов предположил, что Земля на солнечной орбите представляет собой множество аналогичных таких же планетных образований, каждое из которых находится в другом, своём времени. Ну, допустим, Земля Один - это та, на которой мы потерпели авиакатастрофу, Земля Два отстаёт от неё на минуту или более по времени, и на ней уже не было нашей катастрофы, на ней совершенно другая жизнь, непохожая на нашу, дальше с таким же временным интервалом идёт Земля Три и так далее... А все они образуют настоящее земное кольцо вокруг Солнца, существуя независимо друг от друга!
-    То есть, Михаил, по Вашему мы на одной из планет - близнецов нашей Земли, так что ли? - растерянно спросил я. - И на этом близнеце нет ни Петербурга, ни Лахта - Центра, ни сотовой связи, даже обыкновенное радио отсутствует?
-    Это только моё предположение! - твердо ответил Михаил. - И, понятное дело, что я не могу знать, как тут устроена жизнь! Единственное, что можно утверждать - физические законы и условия существования в природной среде тут аналогичны нашей Земле! А есть ли тут животные, какая то разумная сообщность, цивилизация - нам ещё только предстоит выяснить! Одно могу с уверенностью утверждать! Идентичная флора вокруг нас должна свидетельствовать о том, что и фауна должны быть аналогичной нашей!
Доган, выслушав мой достаточно сбивчивый, перевод, так как Михаил свою теорию объяснял по - русски, спросил:
-   То есть, можно предположить, что здесь люди, если они есть, конечно, могут находится на какой то первобытной стадии развития? 
-     Вполне! - ответил Михаил. - Об этом косвенно говорит отсутствие радиоэфира!
-   В таком случае нам нужно в первую голову позаботиться о своей безопасности, - вступил в разговор Михалыч, долго переваривавший обрушившуюся на него информацию, - если людишки тут ещё бегают с голыми задницами, да с луками или копьями впридачу, то нужно держать ухо востро!
-    Да! И лучшее укрытие для этого - самолёт! Его можно на ночь задраить, как то переночевать на креслах, да и теплее в нем, нежели на берегу! - предложил Сергей.
-      Что ж, обратно всех перевозить что ли? -  задумался Михалыч.
-      Ну, можно женщин и детей перевезти, а мужики и здесь переночуют...  - неуверенно предложил я.
         После недолгих споров решили установить парное дежурство около вещей, складированных на берегу. Теперь предстояло объяснить пассажирам необходимость ночёвки на борту самолёта, что было на нашем же совещании признано правильным. Погода не давала оснований полагать какого-то шторма или иного резкого изменения погоды. Но все таки внутренность самолёта - это металлическое убежище и достаточно прочное, внутри есть кресла, на которых, пусть и без достаточного комфорта можно переночевать. Ночёвка же на берегу чревата  опасностью переохлаждения, несмотря на летнее время. Кроме того, если принять за основу версию Михаила, что мы очутились па двойнике нашей Землю, то несмотря на всю похожесть природы, никто не даст гарантии, что вокруг не водятся какие-то хищники. Перевозить обратно вещи пассажиров было пока признано нецелесообразным, поскольку на следующий день нужно будет расширить круг разведывательных поисков для обнаружения человеческого присутствия или констатации факта  отсутствия оного. Так что пока ещё было непонятным, будем ли мы со всем этим пассажирским скарбом перемещаться в какое то иное убежище, или будем как то преобразовывать самолёт в подобие такого убежища. Держать речь перед пассажирами, среди которых уже  явственно нарастал вполне понятный, вызванный двусмысленностью нашей ситуации ропот выпало , конечно, мне с Доганом.
      Мы подошли в людям, которые выстроились полукружьем вокруг нас. И я, стараясь не обращать внимание на откровенно неприязненные взгляды, начал говорить:
-   Я и командир Доган, просим прощения за то, что так поздно информируем Вас о том положении, в котором мы оказались в результате случившейся с нами катастрофы. Если, кто ещё не в курсе, то сообщаю, что при подлёте к аэропорту Пулково и заходе на посадку экипаж нашего самолёта получил экстренное сообщение с земли о воздушной атаке на аэропорт беспилотными летательными аппаратами, что, как Вы знаете, в последнее время не редкость. Наш экипаж сразу совершил манёвр для ухода из опасной зоны для посадки на запасном аэродроме. К нашему несчастью в воздухе наш самолёт столкнулся с этим чертовым аппаратом, после чего экипаж пошёл на вынужденную посадку к Финскому заливу. Остальное Вы сами видели. После посадки были сразу активированы аварийные маяки, которые работают и сейчас. Попытки связаться с земными службами по радио оказались безрезультатными. Мобильной сети, как вы опять - таки все убедились, в данной местности нет. Разведка, произведённая мною совместно с командиром Доганом, результатов не дала. Нам не удалось выйти ни к дороге, ни к какому - нибудь жилью. Так что с учётом того, что скоро уже стемнеет, а ситуация в Петербурге, скорее всего, сложилась чрезвычайная, и спасательным службам пока, по всей видимости, не до нас... Мы решили организовать ночёвку в самолёте! Так что сейчас из состава нашей группы, - я указал рукой на нашу четвёрку, -  и мужской части остальных пассажиров мы организуем пары, которые будут сменять друг друга на дежурстве около складированных на берегу вещей. Остальным же, включая и выбранных для дежурства, нужно проследовать на самолёт и готовиться к ночлегу. Что нужно из вещей, можете взять из багажа. На борту есть небольшое количество пищи и питьевой воды, попробуем организовать подобие небольшого ужина. Командир Доган надеется на Ваше понимание ситуации!
      После того, как я закончил своё выступление, напряжение, царившее в толпе, взорвалось беспорядочными выкриками :
-    Что за бред?!
-    Да я возьму чемодан и пойду по направлению к городу, пока сеть не появится!
-    Какое право Вы имеете нас здесь удерживать?  Полет закончен, и мы уже не на борту самолёта, так что Доган нам не указ!
-    С ума Вы все тут посходили, что ли? Как с детьми я буду ночевать на этих креслах!
-    Какая ночёвка?! Да эти спиногрызы весь полет орали! Заснёшь с ними, как же!
      Я вкратце перевел Догану суть претензий. Он выслушав, поднял руку, призывая к спокойствию:
-      Да, я признаю, что за пределами борта самолёта, я не могу уже, как командир экипажа, применять к вам принуждением и силу! Я полагаю, что мои товарищи согласятся с желанием тех, кто захочет отправиться на поиски жилья или человеческого присутствия самостоятельно! Однако, прошу Вас ещё и ещё раз взвесить свои силы и шансы! Мы с Андрэ вели разведку налегке на расстояние нескольких километров, пройдя по берегу моря в направлении Петербурга и его пригородов. Однако, ничего не обнаружили! Неужели Вы думаете, что окажетесь удачливее? Тем паче в наступающих уже сумерках? Если кто то умеет ориентироваться в такой ситуации, я даю слово, что никто из нас не будет препятствовать Вам! Но, уйдя достаточно далеко, Вы не сможете вернуться сюда! Вот о чем, Вам следует подумать!
     Меня покоробило то, с какой лёгкостью Доган сдал свои командирские позиции. С толпой так поступать нельзя, все это чревато анархией. Однако, пассажиры, поворчав для виду, покосившись на действительно наступающие сумерки и недвусмысленную балтийскую облачность, чреватую дождём, подчинились нашему решению. Мы выбрали несколько мужчин на вид покрепче для дежурства и стали переправлять в первую очередь женщин с детьми обратно на борт самолёта. В первую партию вошли девушки - стюардессы, которые должны были организовать питание на борту. Потом начали перевозить мужчин. По выпавшему жребию мне и Михаилу выпало первым дежурить на берегу. Догана освободили от дежурства, ему нужно было восстановить силы после этого чертова дня, да и ночёвка в кабине с трупом была делом не очень приятным. Захоронением Берка решили заняться уже завтра.
      Наконец мы остались с Михаилом на берегу одни у горящего костра. Иллюминаторы самолёта тускло светились, наверное удалось включить аварийное освещение. Плот, перевозящий последнюю партию людей, доставил нам небольшой пакет, в котором мы нашли несколько булочек в вакуумной упаковке, да бутылку с водой. Это явственно говорило о том, что запасов провизии на борту просто нет, или их решили растянуть на как можно  дольше. Похоже, что завтра проблема питания встанет со всей своей остротой...

-    Что в сон не тянет? - я задал вопрос Михаилу, подбросив несколько сучьев в наш костерок. - Озадачил ты нас, нечего сказать!
-    Я только высказал предположение... - Михаил, словно очнувшись, повернулся ко мне.
-   Нет, я тебя не виню...- я сконфуженно попытался оправдаться. - Просто понимаешь... Живёшь вот так, своей обычной жизнью, шустришь, строишь какую то карьеру, радуешься удачно купленной путёвке, совершенно забывая о том, что вокруг бесконечная Вселенная со своими законами и установлениями, нам не известными, и что в любое мгновение мы можем оказаться не только в иновременье, как вот сейчас, а вообще черт те где!
-   Ну нам можно сказать ещё повезло, - Михаил задумчиво посмотрел на огонь, который живо набросился на подброшенные мною сучья,  - условия для жизни подходящие, вопрос пропитания решаем, поскольку мы не на голом скалистом острове. Судя по ночным звукам, леса тут не пусты, есть и звери, и птицы, и разная флора, годная в пищу. Так что, не будем  гневить Бога! С учётом спонтанности нелинейных перемещений мы вполне могли оказаться в сердцевине Солнца или на поверхности Юпитера!
-   Хм! Тогда да! Будем считать, что нам Вселенная дала шанс выжить! Может быть, на
      той, нашей Земле посадка не была бы такой удачной! - я тоже решил поискать плюсы в нашем положении. - Кстати! Из реальности нашей настоящей Земли  мы исчезли? Или остался какой-нибудь след?
- Если исходить из закона сохранения энергии и вещества, то вряд ли... Для той реальности мы просто пропали. Поищут нас в окрестностях залива, да и махнут рукой!
-  Слушай! Я тут подумал, ведь столько самолётов пропадает! Помнишь один толи из Малайзии, толи из Австралии вылетел, а потом исчез с радаров и сколько не искали его, ни следов, ничего не нашли! - я вспомнил случай пропажи самолёта в своё время наделавший много шума.
-     Да, помню, конечно! Я тогда прикидывал тот случай на его перемещение по временно-пространственной структуре! Хотя и не исключено, что в том случае самолёт мог войти в глубины Индийского океана, не оставив после себя следов.
-   Послушай, Михаил! - я решился задать  вопрос, мучавший меня с момента начала наших поисков. - Получается, что близнецы нашей Земли, разнящиеся с ней по нахождению в том или ином времени, идентичны в плане географического и иного природного устройства?
-   Ну, для такого категоричного вывода у нас пока мало фактов. Но, думаю, что в плане географии, природных, климатических и иных условий  все двойники схожи. Ведь они располагаются в одной и той же пространственной точке Вселенной. А значит, формирование среды происходило и происходит у каждой в одинаковых внешних условиях. Что касается идентичности флоры и фауны, то здесь именно по флоре, тоже пока наблюдаем полную схожесть. По животному миру, к которому мы относим и себя, могут быть более существенные различия!
-   Это почему же?! - удивился я. - Растения, деревья, кустарники, что мы видим здесь вокруг себя, точно такие же! Некоторые из наших пассажиров даже умудрились найти ягоды, что-то типа местной малины лесной, попробовали, детям даже дали. Все усвоилось, да и по вкусу отличий никаких!
-   Видишь ли, Андрей! Животные более подвержены такому фактору как эволюция, а в число этих факторов помимо различных климатических и иных отнесено такое важное обстоятельство, как наличие человека разумного, который в период своей экспансии по планете не слишком заботился о сохранении видов! Поэтому в зависимости от наличия здесь какого-либо вида гомо сапиенс, уровня его эволюции, может значительно различаться и животный мир!
-    М-да...  Не говоря уже о том, что эволюция самого человека могла пойти совершенно по другому пути. Может быть здесь, как в фильме «Планета обезьян», люди находятся на низшей ступени развития и не являются «царями природы»! - вздохнул я.
-    Все может быть! Вселенная многообразна. Не говоря уже о том, что в разумный вид здесь могла эволюционировать совершенно иная страта животного мира!
-    То есть, можно столкнуться с племенами обезьян, или разумных дельфинов, или волков?
-      Пока с учётом того, что признаков техногенной цивилизации мы не наблюдаем, либо разумные здесь на каких-то низких стадиях эволюции, либо их вообще нет!
-     И неизвестно, что лучше! - вздохнул я. - Если поблизости проживает какое-то племя человеческое или народность, то нас могут принять как за богов, спустившихся с небес, так  и за злых духов, которых непременно нужно будет принести в жертву этим тем же богам!
-      Думаю, что это не самое страшное в нашей ситуации! - помедлив сказал Михаил. - Вы, Андрей забываете о тех врагах, которые невидимы и которые ко времени нашего существования в нашей временной фазе были полностью нейтрализованы! Я имею в виду различные бактерии, вирусы и прочих представителей микромира! По поводу присутствия здесь людей думаю так - всё-таки, учитывая полнейшей сходство поверхности и мира растений - наши земные двойники точно такие же, как и наша основная Земля. Я в своё время не совсем полностью принял гипотезу К. Саймака. Долго размышляя над таким устройством нашего большого гравитационного механизма, которым является наша солнечная система, я пришёл к выводу, что «двойники» нашей Земли - это временные слепки нашего мира, тянущиеся за ней и постепенно исчезающие в бездне Времени и Пространства. Вот в какой слепок нашей прошлой реальности попали  мы, это то, что нам предстоит выяснить в ближайшее время. Судя по отсутствию Петербурга и его пригородов, но по ярко выраженному балтийскому климату нашего местонахождения, предположу, что попали мы в слепок эпохи пока ещё племенного общественного устройства обитателей здешних земель! Но вот такой вопрос, который пока не имеет решения, даже теоретического, это как нам вернуться в своё время?
-     Хм! А скажите, Михаил, зачем именно такое  многомерное устройство  нашего мира? У Вас на этот счёт есть предположения?
-    Как знать? Может быть, для того, чтобы иметь возможность вернуться и исправить свои ошибки и ошибки самого Мироздания? Так сказать, второй раз войти в ту же воду! - задумчиво ответил Михаил и снова стал смотреть на языки пламени.
-    А что, разве нельзя найти ту точку, где мы так хорошо  приложились корпусом самолёта, когда шли на посадку? - спросил я его, внезапно озарённый пришедшей ко мне мыслью. - С беспилотником мы столкнулись в своём мире, это понятно, так как после этого видели и город и всю нашу ту, земную, инфраструктуру. А вот когда плюхнулись в воду, то был ещё удар! Доган говорит, что, похоже, фюзеляж угодил в подводный камень - валун! Может быть именно там точка перехода, или портал, врата, ну или как это правильно называется ?
       Михаил с интересом посмотрел на меня :
-    А Вы способны, Андрей, к аналитическому мышлению! Действительно, хронология событий были именно такова! А поскольку самолёт стоит в конце нашей посадочной траектории, то мы без труда можем обнаружить критическую точку преобразования энергии кинетической в энергетику перемещения!
       Он был настолько взволнован, что мне стоило больших трудов отговорить его не отправиться на поиски тотчас же, использовав один из аварийных плотов. Михаил, выслушав, мои доводы о необходимости обсуждения этого плана с остальными, наступления дневного времени и в конце - концов какого-то отдыха, вынужден был признать мою правоту. К тому же к нам причалил плот со следующей сменой в составе Сергей и Михалыча, и мы отправились на борт уже видневшегося в предрассветных сумерках самолёта.

                МИХАИЛ

      Вот уже больше часа я ворочаюсь в этом чертовом самолётном кресле, пытаясь заснуть. Но сон не идёт, толи из-за того, что кресло расположено под практически прямым углом, и его не откинуть в полётное положение, толи из - за возбуждения, которое охватило меня после разговора с Андреем во время нашего дежурства на берегу. Вот ведь молодец! Конечно, скорее всего случайно, по какому-то своему наитию он высказал мысль о наличии «ворот» между временными земными реальностями. Но, я то сам должен был до этого догадаться! То же мне физик! Ведь бесэнергетический переход из одной временной реальности в другую не возможен по определению. Значит, он действительно произошёл в момент второго удара, где в необходимую энергетическую комбинацию соединилась энергия портала и кинетическая энергия самолёта, что дало возможность через этот самый портал пройти. Теперь нужно найти это самое место. Портал если он, допустим, находится на поверхности воды, должен проявить свою энергетическую сущность внешними признаками. Хуже, если он находится в воздухе. В газовой среде определить энергетические контуры гораздо сложнее. Но главное сейчас эту точку бифуркации найти, а как осуществить обратный переход думать будем уже после. Самое основное сейчас, чтобы у всех этих людей, волею судьбы и устройства Вселенной попавших в такие чрезвычайные обстоятельства, появилась не только надежда на возвращение, важно, чтобы они прониклись этой целью, чтобы сплотиться и вместе решить эту задачу. А задачка будет трудной, ведь о таких вещах как нелинейные переходы известно только нам - представителям теоретической физики, отрасли науки, практически заброшенной в современности. Я прислушался к звукам спящего салона. Наверное, мне и Андрею повезло, что мы отдежурили в первую половину ночи. Представляю сколько было шума, когда вся группа пассажиров располагалась здесь на ночёвку! Дети, наверняка капризничали, люди ворчали, а может даже были какие-либо конфликты, неизбежные в таких ситуациях! Но, сейчас самая глубокая фаза сна, которая наступает в момент раннего утра. Поэтому в салоне достаточно спокойно. Вон Андрей только сел в соседнее со мною кресло, как тут же выключился и сейчас сладко посапывает у меня над ухом.
     Ещё не одни раз перевернувшись на неудобном кресле, мне все - таки удалось забыться каким-то подобием сна. Однако ж долго пребывать в царстве Морфея мне не удалось. Проснулся я оттого, что кто -то сильно тряс меня за плечо. С трудом разлепив тяжёлые веки, я увидел перед собой напряжённое лицо Андрея:
-    Миш! Давай просыпайся, тревога!
-  Что? Какая тревога? Что случилось?! - в мои уши ворвался помимо его голоса шум встревоженной толпы салона.
-   Михалыча с Серегой какие - то аборигены забрали!
-   Аборигены? - я протолкнулся к одному из иллюминаторов борта, обращённого к берегу.
     Действительно ни Михалыча, ни Сергея видно не было. Вместо них около складированных на берегу чемоданов, находилась группа весьма пестро одетых в шкуры людей, вооружённых круглыми щитами, мечами и луками. Своим одеянием они напоминали викингов, сериалы о которых в последнее время заполонили экраны телевидения в нашем времени. Мне показалось, что один из них, на голове которого красовался большой меховой треух, смотрит мне прямо в глаза. Вдруг он внезапно, выдернул из-за спины довольно большой лук и буквально через мгновение в борт что -то сильно ударило, отразившись эхом по обшивке.

       Многие из пассажиров, которые, как и я, глазели на дикарей из иллюминаторов, в ужасе отшатнулись от окон. Дети начали кричать. Не дай Бог, сейчас начнётся паника! По салону к нам спешит в хвостовую часть Доган, ночевавший в кабине пилотов и освобождённый нашим общим решением от ночных дежурств.
-     What,s happenning? - отрывисто спрашивает он.
-   Какие то черти на берегу появились! - переходя на английский отвечает Андрей. - Видать местное племя дикарей. Михалыча с Серегой похоже взяли врасплох, сейчас вот и нам из лука прилетело. Как полагаете, Доган, выдержит обшивка, попадание стрел?
-   Смотря под каким углом попасть. Алюминий не самый жёсткий из металлов! - отвечает тот, осторожно осматривая пёструю толпу на берегу. - Насквозь, конечно, вряд ли, да и расстояние для полёта стрелы большое. Они попадают в нас практически уже на излёте...
        Как бы в подтверждение его слов ещё несколько дикарей взялись за луки и выпустили по нам стрелы. Одна из них попала в борт рядом с нашим иллюминатором, и отскочив, упала в воду, подтверждая умозаключения Догана. Последний же, вытянув из кобуры пистолет, глянул на нас, вроде как спрашивая одобрения на применение оружия.
-    Бросьте, Доган! - остановил его я. - С такого расстояния можно только произвести шумовой эффект! Пистолет целесообразно будет применить только в случае если эти ребята решатся на штурм, то есть в условиях ближнего боя!
-      Я и собираюсь это сделать! - ощерился Доган. - Хорошо, что они ещё не догадались продырявить наши аварийные плоты! Но, однако, что же мы будем делать, если они станут на берегу лагерем?! В осаде мы долго не вытянем!
        Я понемногу стал успокаиваться :
-     Так ребята! В вас смотрю просыпается боевой дух предков! Вспомните, что мы люди двадцать первого века, а перед нами племя или охотников, или каких-то «джентльменов удачи», в этой местности их до черта было. Забросило нас, похоже, во времена Рюрика или около того... Поэтому, хотя они уже знают огонь, но с действием огнестрельного оружия явно незнакомы. И не надо пока демонстрировать его силу и ограниченность в расстоянии! Лучше подумайте, Доган, что мы можем продемонстрировать такое, чтобы они осознали свою ничтожность, а наше превосходство?
-    Двигатель запустить вряд ли удастся! А вот пальнуть из ракетниц и зажечь несколько фальшвееров из аварийного запаса можно! Я вчера насчёт ракетниц по известной причине не распространялся, изъял их из комплекта  плотов!
-   Ну вот! Давайте подумаем, как с их помощью произвести на дикарей должное впечатление!
      
       Минут через десять Доган в сопровождении Андрея занял место у задраенной выходной двери. Во избежание провокации со стороны противника людям, находящимся в салоне было категорически запрещено глазеть в иллюминаторы борта, обращённого к берегу. Я занял позицию за спиной Андрей в небольшом кессоне, расположенном непосредственного перед входной дверью.
       Доган медленно отвернул верхний и нижний запорные рычаги, осторожно приоткрыл дверь. В салон сразу проникла морская свежесть. Что и говорить, систему кондиционирования задействовать ночью в период сна мы не могли в виду практически пустых аккумуляторных батарей, остаток энергии которых экономился для питания рации и аварийного маяка. Я также осторожно, стараясь, чтобы меня не заметили с берега, смотрел в соседний с дверью иллюминатор. Дикари увидели, что дверь начала открываться, о чем я  сразу предупредил Догана:
-  Будьте осторожнее, прикрывайтесь насколько возможно дверью! Стрелы этих разбойников легко достигают нашего самолёта!
      Тот кивнул и медленно, стараясь, чтобы тело его было укрыто дверью показался в открывшемся проёме. Дикари смотрели и пока не предпринимали агрессивных действий, однако я помнил, как мгновенно среагировал на моё появление в окне тот лучник в меховом треухе. Сейчас он выглядел расслабленным и даже любопытствующим, однако я уже удостоверился насколько это может быть обманчивым. 
      Когда дверь была открыта на расстояние достаточное, чтобы Доган смог высунуться по грудь, и когда показалось в проёме его лицо, он не стал производить ни жестов, свидетельствующих о каких-либо мирных намерениях, а просто выстрелил в воздух из своего пистолета, а Андрей одновременно, высунувшись из-за его плеча, пальнул из ракетницы в сторону наших противников. Ракета, шипя и оставляя за собой дымный след, рванулась к берегу и попала аккурат в толстую сосну за спинами дикарей. Рассыпавшись на десятки горящих осколков.
    Эффект превзошёл все наши ожидания. Завопив на разные голоса, аборигены бросились врассыпную, и через мгновение берег был очищен от их присутствия.
-   Ф-ф-у! - Доган вытер выступивший у него от напряжения пот на лбу. - Не думаю, что мы решили проблему окончательно, наверняка эти вояки попрятались по ближайшим зарослям и будут за нами следить!
-    Не факт! - Андрей тоже ещё был возбуждён после краткой схватки. - Если они приняли нас за разгневанных духов, то может быть рванули в своё поселение, где расскажут, как водится в весьма преувеличенном виде, о том, что с неба или из-под земли вышли разгневанные боги и своим внукам закажут сюда ходить!
-    Тем не менее, полагаю, что мы должны направиться к берегу и попытаться отыскать Михалыча с Сергеем! - я вернул своих товарищей к насущной проблеме.
-   Да, конечно! Андрей, объясните пассажирам вкратце все , что можно объяснить в нашей ситуации! А я с Михаилом подготовлю плот! Кроме того, возьмите двух крепких мужчин - нужно вынести из пилотской кабины тело Берка и погрузить его на плот! Пора бы уже предать его земле! - Доган нервно дёрнул щекой.
-   А если ... они опять заупрямятся и откажутся подчиняться? - с сомнением спросил Андрей.
-  Применим силу! Мы на борту самолёта, я его командир, и они снова под моей юрисдикцией!
       
         Небольшой шум в салоне, вызванный только что закончившейся схваткой с отрядом аборигенов, которую не смотря на запрет многие из пассажиров всё-таки наблюдали тайком в иллюминаторы, внезапно затих. Я понял, что из кабины Андрей с помощниками вынесли тело покойного Берка. Через минуту - другую они появились в нашем отсеке хвостовой части. Пока Андрей, молодой человек, задействованный им для помощи, и Доган грузили тело погибшего на аварийный плот, я подумал, что настало время как - то объяснить всем присутствующим пассажирам суть происходящих событий, ибо отсутствие информации порождает домыслы и слухи, никак не способствующие дисциплине, которая сейчас была нам ох - как необходима!
        Я испросил разрешение на это у Догана, на что он сразу же дал добро.
        Встав в проходе и откашлявшись я начал:
-  Наверное ,  пришло время объяснить всем присутствующим в каких именно критических обстоятельствах оказались все мы! Каждый из вас в течении последних суток наверняка терзался догадками и предположениями о том, почему после катастрофы нашего самолёта мы не получили помощи, куда подевалась мобильная связь и многими, многими другими вопросами! В том, что я сейчас скажу Вам, я не был уверен ещё вчера, но сегодня после появления на берегу аборигенов мои теоретические предположения получили полное практическое подтверждение! Итак, уважаемые пассажиры и мои товарищи по несчастью, мы не находимся сейчас, как многие думают, в окрестностях Санкт-петербурга, где наш самолёт после столкновения с беспилотным летающим аппаратом совершил аварийную посадку!
       Я сделал паузу, чтобы слушающие меня смогли переварить эту информацию. И действительно через мгновение - другое минутного замешательства на меня со всех сторон посыпались вопросы:
-     А где же мы, черт возьми, по Вашему?!
-     Как это самолёт за несколько минут смог улететь от Питера в какую то дыру, где даже связи нет!
-      И что же нам теперь делать?!
Дождавшись этого самого насущного и самого «русского» вопроса, я поднял руку, призывая к тишине, и продолжил:
-      Прежде всего мы должны выжить в этих трудных, предлагаемых нам обстоятельствах! А поэтому, поскольку волею случая  старшим над нами является пилот Доган, который замещает погибшего при посадке командира корабля, тело которого сейчас будет предано земле, полагаю, что нам не стоит оспаривать его полномочия, по крайней мере, сейчас. Мы должны сплотиться вокруг него, как нашего временного руководства и дисциплинированно исполнять  приказания Догана и его помощников! После того как мы наладим более - менее приемлемый быт, будем пытаться выбраться отсюда!
-   А с чего это вдруг Вы решили, что мы должны подчиниться этому воздушному шоферу?! - в проход вышел плечистый парень, который вчера собирался идти в направлении города пешком. - Из-за того, что у него есть пукалка, да пара ракетниц? И помощников его никто из нас не выбирал! Из - за того, что банда каких-то бомжей объявилась около самолёта, мы должны сидеть тут как заключённые, да ещё выполнять приказы Вашей шайки, так что ли? Вот что, дядя! Давай ка ты с дружками оставайся тут, если у вас всех в одном месте свербежь, а те кто не хочет тут торчать, пусть идут в город!
      Парень был агрессивен и возбуждён. Наверняка хлебнул спиртного, набранного в магазине аэропорта и припрятанного в своей ручной клади.
-    Я бы не возражал, если бы наш самолёт, действительно просто ушёл далеко от города и упал в малонаселённой местности! - ответил я ему, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.- Но дело в том, что мы сейчас не находимся на нашей Земле! Поймите, нет здесь ни Петербурга, ни Москвы, ни нашей страны. То, что вокруг все так похоже на нашу Землю, ничего не значит! Мы ещё только начинаем узнавать, куда и в какую точку времени и пространства нас занесло после катастрофы! Так что лучше сядьте и успокойтесь, а хотите - берите своё барахло и идите! Но знайте, что обретёте Вы в лучшем случае пленение и рабство у здешних аборигенов, намерения которых, как все уже успели убедиться, далеко не мирные! 
      Парень с минуту ещё ошарашенно пялился на меня, а потом, не найдя, что сказать, махнул рукой и поплёлся к своему месту.
-   Сейчас мы отправимся на берег, чтобы выяснить судьбу наших товарищей, дежуривших ночью на берегу и попавших под нападение аборигенов. Остальным находится на борту и ждать!
      Не дожидаясь вопросов, я круто развернулся и пошёл к выходу, где уже погрузившись на плот, меня ждали Доган и Андрей....

                МИХАЛЫЧ

      Когда я служил в молодости на флоте, то это время дежурства, ближе к рассвету называлось «собачья вахта». Именно в это время трудно сохранить бодрость, тебя постоянно тянет в сон. Наверное, именно поэтому все диверсионные операции и войны начинаются на рассвете, когда противник более всего расслаблен. Тем не менее, мне и Сергею досталось по жребию дежурство именно перед рассветом.
После того как Михаил с Андреем отчалили от берега на плоту и неспешно погребли к смутно виднеющемуся в темноте фюзеляжу самолёта, я велел Сергею поддерживать огонь, а сам решил обойти периметр нашей «зоны дежурства». Ночной лес, окружающий  стоянку, жил своей обыденной жизнью. Сосны тихо шумели, гася небольшой ветер с моря, у нас на Балтике не какие-нибудь амазонские или африканские джунгли, в которых и днём и ночью животный мир бодрствует в безостановочной пищевой цепочке, пожирая друг друга в борьбе за выживание. Балтийские леса, как правило, могут испугать попавшего в них в ночное время, разве что каким-нибудь волчьим воем, да и то для этого нужно углубится в какие-нибудь дебри, а мы все ж таки находимся на берегу, где кроме шума ветра в сосновых ветвях и небольшого прибоя иных звуков нет. И все же, несмотря на эту тишину, меня не покидало чувство какой-то опасности, исходящей, как казалось, из тёмной лесной чащи. Наверное, заработали инстинкты, свойственные древним нашим предкам, которым расслабляться в течении всей жизни не приходилось.
Я постоял ещё несколько минут, напряжено вслушиваясь в лесные звуки, потом медленно пошёл на свет костра. Сергей, заправив огонь порцией сучьев, видимо не смог справиться с навалившейся сонливостью. Голова его беспомощно склонилась на плечо. Парень спал.
Подумав, я не стал его будить, пусть подремлет. Обстановка вроде бы не диктовала необходимости бодрствовать двум дозорным, хотя вдвоём, когда идёт хоть какая-то беседа, легче бороться со сном. Подкинув ещё немного сучьев в огонь я задумался. Что же, черт побери, с нами приключилось?! Взять хотя бы меня. Жил я своей простой, недмудреной жизнью. Учёба,  служба, женитьба, потом работа на производстве. Семья, внуки. Кстати, я и в поездку эту дети меня отправили. Езжай мол, посмотри на берег турецкий, а то так и просидишь в Питере, ничего своими глазами не посмотрев. Пришлось уступить. Супруга не ко времени расхворалась. Но она тоже настояла, чтобы я ехал. Мол, деньги то за путёвки плачены, а если от двух сразу отказаться, то вернут оплату в сильно урезанном виде, такой уж договор с агентством! Честно говоря, от самой поездки я был не в очень большом восторге. Ну да, ешь - пей в этом турецком отеле вволю, купайся, да грей брюхо на жарком солнышке. Но все ж таки я северянин по крови, и такая жара не по мне. Я гораздо лучше себя чувствую в балтийской прохладе, такой вот как сейчас. Объяснения Михаила о том, что мы сейчас вроде как бы уже не Земле, а в каком то другом месте, как две капли воды похожей на неё, может быть и были понятны какому-нибудь учёному, но меня ставили просто в тупик. Ведь этих мудрёностей мне не довелось изучить в институте, да и всякой там фантастикой я не особо интересовался. Куда могла в одночасье подеваться целая планета с городами, с материками, океанами, а вместо неё вдруг возникла точная её копия было выше моего понимания.
Вздохнув я подбросил ещё пару сучьев в огонь, справедливо рассудив, что как добраться до «нашей» Земли должны решать именно такие головы как Михаил,а моё дело помогать по мере своих сил. Я посмотрел на спящего Сергея, сам невольно глубоко зевнул. Черт! Как все -таки сильно хочется спать! Я встал и направился к берегу, решив умыться холодной водой, чтобы прогнать сонливость. Вода залива была совсем спокойная, бывший ночью ветер к утру совсем стих. Когда я нагнулся, чтобы набрать в ладони воды, мир внезапно исчез из поля моего зрения. Голова моя оказалась в плотном меховом мешке, внутренности которого отдавали толи псиной, толи ещё каким-то животным запахом. Одновременно чьи - то крепкие руки скрутили меня, в мгновение ока я оказался спелёнатым как ребёнок, так что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Несмотря на потерю ориентации в пространстве, я чувствовал, что меня куда то быстро несут. Через несколько минут движение прекратилось, и меня довольно грубо кинули на землю. Я замычал от боли под своим мешком, мне тут же досталось сильным ударом, видимо ноги, под ребра. Пришлось закусить губу и молчать. На минуту - другую меня оставили в покое. А потом с головы сдёрнули мешок. Видимо, меня оттащили от побережья вглубь леса, так что своих похитителей разглядеть не мог. В сумраке леса единственное, что я мог видеть перед собой - это несколько смутных силуэтов людей.
-    Эй, Вы кто, ребята? - спросил я.- Пограничники или диверсанты?
     Силуэты передо мной хранили молчание, может, рассматривали меня. Скорее всего видели они в темноте ночной как кошки, а может быть были оснащены приборами ночного видения.
      Наконец один из силуэтов качнулся и  сказал:
-     Херем ен ду, ен бонде, ен кригер? Хвор менге ав дере ер па сикпет дит?
     Я помотал головой :
-    Не понимаю! Я русский!
     Тогда в разговор вступил другой силуэт:
-    Ти кто ест?  Селянин, воин?  Сколка воин на твой корабл?
      Я совсем растерялся. Похоже меня допрашивали как пленного, да ещё, судя по характеру вопроса, намеревались и самолёт захватить. Короче, решил я пока дурачком прикинуться:
-    Меня заставили костёр жечь на берегу, сколько солдат на корабле не знаю, но много, намного больше вас! Я не воин!
     «Переводчик» буркнул другому, видимо, их предводителю:
-      Детте ер ен тинер, ла ос та хам ен слейв!
      Мне вновь нахлобучили мешок на голову, и я снова очутился в полной тишине и темноте.
      Однако ситуация стала критичной. Считай из-за меня и сонного Сереги к лагерю подобрались какие-то местные бандиты.  Так что надо как то дать знать нашим, а вот как?! В том, что Сергей находится в таком же, как и я положении, я ничуть не сомневался. Похоже, что после допроса мешок мне затянули не так уж сильно в районе шеи, можно попытаться его как-то стащить! Но как это сделать, когда вокруг ни черта не видать?! Извиваясь, как змея, я стал отползать с того места, на котором лежал. Меня, видимо, оставили без охраны, полагаясь на крепость и надёжность пут. Практически сразу я упёрся головой во что-то твёрдое, похоже, что это был ствол дерева. Перевернувшись и опёршись затылком на невидимый ствол, я попытался подняться на ноги. Это было чертовски трудно! Спеленали меня так, что движения мои скорее всего напоминали извивания наполовину парализованной гусеницы. Наконец - то мне удалось выпрямиться и встать на ноги. Я задыхался в своём вонючем мешке. Эта работа потребовала повышенного расхода кислорода, которого в пространстве мешка было ограниченное количество. Пот валил с меня градом. Немного отдышавшись, я стал переступать практически по сантиметру вокруг ствола, пока неожиданного для себя не ударился головой о что то выпирающее. На моё счастье это оказался мощный остаток сука, с достаточно острыми , расщеплёнными концами. Зацепившись мешком за острые края, я стал пытаться стянуть мешок с головы. Несколько раз плотная ткань срывалась с зацепа, но в конце концов, мешок поддался и понемногу стал тянуться вверх, надёжно зацепившись за сук. Я напрягся в мощном усилии, так что заныли все мышцы шеи. Ещё рывок, и моя голова выскочила из заточения. Не удержавшись я упал к основанию дерева, которое оказалось большой сосной. Несколько минут я глубоко дышал, не забывая осматриваться по сторонам. Вокруг меня был только сосновый лес, густо разбавленный ельником. Бандюков видно не было. Восстановив дыхание, я осмотрелся. Я находился на небольшой полянке. На другом её конце, также с мешком на голове лежал Сергей. Я определили это по его одежде. Сергей был недвижим. Черт его знает! Может его допрашивали гораздо жёстче, чем меня, учитывая его молодость и предполагаемую нестойкость к пыткам! Я опустил взгляд и увидел на груди узел верёвки, которой меня связали. Как можно дальше вытянув шею , я достал зубами этот чертов узел и, преодолевая отвращение ( верёвка была явно не первой свежести), стал тянуть на себя один из концов. То ли по недосмотру наших пленителей, то ли потому что положение Сергея придало мне сил, мне, чуть не вывихнув челюсти, удалось растянуть верёвку. Дальше дело пошло веселей.  Минут через пять, стоивших мне неимоверных усилий, я освободился из верёвочного плена. Сразу кинувшись к Сергею, я сорвал с его головы мешок. Глаза моего товарища были закрыты, однако он дышал. Видимо, просто был без сознания. Может допрашивающие переусердствовали, может чисто от неожиданности и нервов....
     С минуту я энергично молотил Сергея по щекам. Сначала его голова только бессильно моталась из стороны в сторону от моих ударов. Наконец он открыл глаза и все ещё мутным взором обвёл меня и поляну:
-   Что это было? - наконец прохрипел он.
-   Ты как себя чувствуешь? - вместо ответа спросил я его, быстро освобождая его от пут.
-    Да, вроде сносно... - неуверенно отвечал Сергей. - Башка трещит....Наверное из-за того, что без воздуха провалялся в этом вонючем мешке, а может и приложился кто-то кастетом...
-    Не исключено! - я перешел на громкий шепот. - Серега! На нас напали какие-то отморозки, балакают не по нашему! Судя по всему хотят захватить самолет, так что вставай, если можешь, надо наших упредить!
     Сергей, неуверенно поднялся, постоял, опёршись на меня. Потом помотал головой и сказал, что готов идти.
      Направление к берегу залива определить было легко. Бандиты не озаботились тем, чтобы оттащить нас далеко в лес. Между соснами в свете наступившего утра явно синело море.
     Мы, крадучись, пробрались к кромке леса, где начиналась песчанная береговая полоса. Я, велев Сергею лежать в небольшой ложбинке, где мы укрылись после движения перебежками, по пластунски добрался до края лесополосы и осторожно осмотрел берег. Справа, где я и предполагал,  увидел наш лагерь. Однако, вокруг нашего багажа, толпились около десятка человек, одетых весьма разномастно. Что то в них было от древних охотников, наверное, на эту мысль навевали их одеяния из меховых шкур. Тем не менее, у всех были поверх одеты кожаные панцири с клёпками, покроем похожие на современные бронежилеты. Вооружены они были небольшими мечами, круглыми щитами, за спину закинуты луки с колчанами стрел. Какое-то сходство у них было с теми ребятами, что я видел в сериале «Викинги», но эти были одеты явно поплоше.
Все они смотрели в сторону нашего самолёта, в котором наверняка тоже уже заметили неприятеля на берегу. Один из этих людей вдруг неожиданно выхватил из - за спины лук и так быстро выпустил стрелу в направлении фюзеляжа нашего корабля, что я только и успел услышать как тяжёлая стрела глухо ударила в металл.
-   Ого! Этих ребят голыми руками не возьмёшь! - пораженно прошептал я.
Через некоторое время открылась овальная дверь в борту самолёта, оттуда грохнул пистолетный выстрел, сопровождаемый выстрелом из ракетницы. Ракета, шипя пронеслась над головами бандитов, попала в толстый ствол сосны, рассыпавшись на множество горящих осколков. Эти лесные вояки явно не видели в свой жизни ничего подобного, может только в сказках им рассказывали о молниях рассерженных богов. Все прыснули в стороны! Один, видимо, совсем ошалев от испуга, побежал прямо на меня. Когда передо мной затрещали под тяжестью его тела кусты, я аккуратно подсек его под ноги, а на земле по всем правилам армейского боя, отключил  ударом ребра по шее.
-   Серега! Тащи верёвки с поляны, будем «языка» вязать! - скомандовал я.
Сережка опрометью бросился назад. На всякий случай я прижимал плененного коленом к земле, заломив ему запястье. Черт его знает, какая у древних была выносливость. Туго спеленав пленённого их же верёвками, мы потащили его к месту нашего бивуака. На самолёте нас заметили и стали готовить к отплытию плот.

-    Ну, Михалыч, мы уже думали, что нет вас с Серегой в живых! - Андрей крепко обнял меня. - Что пустили вас в расход или просто сожрали эти дикари!
-    Насчёт сожрать, это уж чересчур! - отвечал я. - Но дознаться пытались насчёт самолёта, правда, называли его кораблём!
-    А они, что по русски говорили? - сразу встрепенулся Михаил.
-    Да нет! - стал объяснять я . - Сначала на каком то своем тарабарском языке говорили, а потом, когда увидели, что я не понимаю , один из них стал спрашивать на ломаном русском! Но кто был толмачом из них сказать не могу, темновато тогда в лесу было! Может, нам повезло и именно переводчик нам попался?
Я легонько пнул лежащего пленника. Тот от толчка зашевелился. Похоже, что стал приходить в себя. Я, не миндальничая, взял его за шкирку и усадил, прислонив  спиной к куче багажа. Глаза пленника с тревогой осматривали нас. На лице у него были татуировки, так что моё предположение насчёт викингов могло оказаться не беспочвенным.
-   Ну, что, паря, можешь говорить по нашему? - спросил я его, сопровождая вопрос лёгким тычком в кожаный доспех.
-    Йа, лег форстар, лит ог сир! - откликнулся он и тут же добавил. - Немного говорить и много понимать твой язык!
-    Ого! - удивился я. - Похоже повезло нам ребятки! Сейчас узнаем, кто это напал на нас!
-    Ты свей, дан, норвей? - быстро спросил Михаил.
-    Я есть свей, служу конунг Деймар! - откликнулся пленник.
-    Как твоё имя? - продолжал Михаил.
-    Асвальд...- после недолгого молчания представился пленный.
-    Ну, я думаю, Михаилу нужно как следует побеседовать с этим Асвальдом! -  выслушав перевод диалога сказал Доган. - Пусть узнает, что за обстановка тут в этой местности, и насколько она опасна для нас! Остальных попрошу принять участие в захоронении тела Берка!
       Оставив Михаила наедине с Асвальдом, которого мы благоразумно не стали освобождать от верёвочных пут, я, Доган, Андрей и Сергей отправились на плоту к самолёту. После того как мы забрались на борт, встревоженные пассажиры обрушили на нас град вопросов.
       Доган с помощью Андрея дал краткие пояснения:
-     Сейчас идёт допрос одного из местных жителей, которые были на берегу и которых нам удалось обратить в бегство! После выяснения обстановки будет принято решение о возможности переправить всех вас на берег! Наверное, все уже имели достаточно оснований убедиться, что никакого Петербурга и никакой цивилизации поблизости нет и в помине! Необходимые разъяснения, вернее предположения о том месте, куда мы попали будут даны несколько позже. Извините, но нам нужно отдать последний долг командиру корабля!
    Последние слова заставили умолкнуть даже самых раздражённых крикунов. Все молча смотрели, как наша команда проследовала к пилотской кабине и вынесла оттуда укутанное в одеяло тело Берка. В погрузке тела покойного, перевозке его на берег, импровизированных похоронах прошли следующая пара часов. Я старался занять свой мозг работой, вернее не занять, а переключить его на простые действия - переноску тяжестей, копание земли примитивным шанцевым инструментом, найденным на борту. После того, как траурные мероприятия были закончены, и мы покинули могилу капитана Берка, в качестве обелиска на которой пришлось использовать более - менее подходящий небольшой гранитный валун, на котором Доган с помощью баллона с чёрной краской вывел имя погибшего и даты его жизни. Затем мы вернулись на берег.
Михаил и его собеседник выглядели очень усталыми, но было видно, что все это время  было потрачено не зря. Рядом с Асвальдом стояли две пустые бутылки из под воды. Хотя, я полагаю, что этого парня можно было поить водой и из Финского залива, явно он к ней привычен, а не тратить на него ограниченные запасы пресной воды. Вот , кстати, еще одна задача, которую мы пока еще не решили! Нужно найти поблизости или речку или ручей, так как питьевая вода на борту уже практически закончилась, как, впрочем, и немудрёная еда.

-    Ну что же... - Михаил печально оглядел всех нас, когда мы расселись вокруг него в некотором отдалении от Асвальда, предусмотрительно привязанного к ближайшей сосне. -    Мне приходится констатировать, что мои предположения были верны. Да, может быть это не копия Земли во времени, может мы просто провалились в земное прошлое! Но из моего разговора с Асвальдом следует, что мы сейчас находимся во времени когда на здешних землях ещё только начиналось становление княжеств из древних славянских племён. По словам пленного главным городом является пока Старая Ладога, основанная ни кем иным как Рюриком. Она сейчас главный порт на торговом пути из «варяг в греки». Кроме неё существуют, конечно, поселения, городища различных князьков, к которым нанимаются в дружинники норманны, такие как этот Асвальд. Помимо княжеского служения они занимаются разбоем по побережью. В Европе раннее средневековье. Такие вот дела....
      Михаил замолчал. Молчали и мы. Андрей торопливо переводил сказанное Догану. Тот кивал головой и, когда Андрей умолк, сказал:
-   Что ж! Учитывая события последних суток, на что то иное рассчитывать не приходилось. Наверное, у каждого из нас теплилась надежда, что ситуация все - таки заключается не в перемещении во времени и пространстве! Однако, теперь надежд не осталось и перед нами суровая реальность. Нас , учитывая всех пассажиров, около полутора сотен. Большая часть женщины, много детей. Нужно как-то наладить пропитание, ночлег. Я могу управлять воздушным судном, но меня не готовили к таким ситуациям! Так что, давайте подумаем, что мы можем сделать?
       Я прокашлялся и начал :
-   Во - первых нужно решить вопрос с питанием! Если уж мы оказались в Руси изначальной, то нужно организовать сбор грибов, ягод, хвороста. На это дело можно отрядить женщин! Мужчины же, извините, должны заняться охотой! Понятное дело, что у нас нет оружия, за исключением табельного ствола Догана, да пары ракетниц. Ну что ж! Надо вспоминать, как охотились наши предки!
-     Представляю тебя , Михалыч, с копьём или самодельным луком! - невесело улыбнулся Андрей. - Вряд ли большинство из наших пассажирок могут заняться собирательством. Однако, учитывая, время года и, так сказать, эпоху, грибов в лесу должно быть до черта! Но ведь их, наших собирательниц, как-то надо охранять! Кто поручится, что поблизости не крутятся дружки Асвальда или им подобные? Кстати, этого парня тоже надо будет чем - то кормить, да ещё тюрягу для него какую-то смастерить. Можно, конечно, запереть в сортире самолета, но...
-   А вот мне не нравится, что Вы ,Доган, начали включать заднюю! В таких обстоятельствах должна быть железная рука, как в эти первобытные времена, что нас окружают! - внезапно горячо заговорил Сергей. - Если не будет единоначалия, ничего у нас не выйдет! Какое то время, конечно, мы можем отсиживаться в самолёте, отпугивая различных Асвальдов ракетами и  пистолетной пукалкой. Но к этому рано или поздно местные привыкнут, или вперёд у нас боеприпасы кончатся! Может, сначала определимся, кто у нас будет главный, так сказать, вождь племени пассажиров?! А главным должен быть тот, кто лучше всего знает, как выжить в таких вот условиях! Например, тот же, Михалыч!
      Я вздрогнул, а Доган, опустив голову, сказал:
-    Да, наверное, так будет лучше. Кроме того, не могу же я постоянно общаться со всеми через переводчика! Если мы примем такое решение, готов отдать своё оружие!
 -   А ты, Миша, что молчишь? Ты же среди нас самый умный, может подскажешь, что? - я обратился к нашему товарищу, который на протяжении всего спора, задумчиво ковырял веточкой прибрежный песок.   
     Он вздохнул и, выбросив прутик, сказал:
-    Все предложения, которые Вы высказали, были бы годны в случае, если бы мы совершили посадку на каком-нибудь необитаемом острове. Тогда бы, вспомнив приключения различных Робинзонов, мы действительно могли бы наладить какой то немудрёный быт и тянуть своё жалкое существование до момента, когда нас кто - нибудь обнаружит. Так как всех Робинзонов всегда спасали.... Но, не забывайте, что наше пребывание на здешнем берегу не является тайной! И вскоре уже товарищи Асвальда отойдут от приступа паники, который они испытали, впервые увидев и услышав огнестрельное оружие. Когда они вернутся, готовые к тому, что уже им довелось испытать, шансов у нас против их примитивных луков, мечей и копий будет ничтожно мало. Если мы запрёмся в самолёте, то не исключено, что нас возьмут в осаду, а то ещё хуже подожгут самолёт горящими стрелами или иным способом. Возникнет неизбежная паника, люди вырвутся наружу, ну а дальнейшая судьба наша понятна -рабство. Иного норманны просто не знают!
     Михаил взял паузу. Нечего и говорить, что все мы были в отчаянии от его слов. Ведь он везде был прав, этот учёный мужик. Если задуматься, у нас действительно в здешних местах и временах шансов ноль, а то и меньше.
-    Поэтому я предлагаю! - внезапно снова заговорил Михаил. - Использовать эту паузу, во время которой банда Асвальда будет приходит в себя для попытки вернуться обратно в наше время и на нашу Землю!
       Мы все и изумлением уставились на него. В глазах наших без труда читался вопрос : « Как?!»
       Михаил не стал испытывать наше терпение:
-   По всему выходит, что точка бифуркации или перехода из нашего времени и пространства в теперешнее находится в воде на траектории вынужденной посадки самолёта. После столкновения в воздухе с летательным аппаратом мы продолжали находиться в своём времени, так как и пилоты и тот же Сергей наблюдали современную инфраструктуру  в окрестностях аэродрома. А вот когда самолёт сел на воду Финского залива, то раздался сильный удар, который стал смертельным для командира Берка. Доган полагает, что самолёт ударился о валун, которых тут разбросано во множестве. Я же полагаю, что в этот момент мы подвернулись воздействию различных энергий, которые и вызвали перемещение объекта (нашего самолёта) в иную точку времени и пространства! Поэтому нам нужно немедля на плотах исследовать пространство позади самолёта, чтобы обнаружить эту точку или портал, если хотите! Если мои предположения окажутся верными попробуем через неё вернуться домой!
        Мы жадно слушали Михаила. Наконец, я с молчаливого согласия своих товарищей, вроде как принявший руководство нашим пассажирским отрядом, сказал:
-      Раз так, тогда пусть Михаил с Сергеем, отправятся на поиски этой чертовой точки, а мы попробуем что то придумать насчёт еды. Да и пассажиров нужно выпустить на берег, сколько же им в салоне сидеть. Обстановка пока позволяет! Но посты вокруг нашего лагеря выставить нужно! Отберем  всех тех, кто леса не боится - отправим их за лешьим мясом (грибами). Я лично с Андреем или Доганом попробую животину или птицу какую-нибудь добыть!
       Выслушав меня, все согласились с предложенным планом, Доган подошёл ко мне и молча отдал  пистолет и запасную обойму. Андрей остался вооружённым ракетницей.

                МИХАИЛ

       На словах, что были произнесены мною в качестве плана по поиску точки пересечения временных и пространственных сфер, все было, конечно, достаточно легко. Но только сейчас, когда мы с Сергеем подгребли на плоту к хвосту самолёта и прикинули возможную  траекторию посадки, я понял насколько трудно на надувном плоту держать прямую линию на не очень спокойной воде Финского залива. Да, на какой - нибудь лодке было бы проще. Пусть даже весельной. Сергей был грёб , а я бы держал курс на ориентир, корректируя направление. Сейчас же нам обоим приходилось грести достаточно неудобными пластмассовыми вёслами, а плот так и рыскал из стороны в сторону.
-     Как оно хоть приблизительно может выглядеть? - не выдержал наконец Сергей. - Вдруг эта штука невидима, как тогда?
-     Если визуальных признаков не обнаружим, тогда и будем думать об этом! - сказал я внимательно осматривая водную поверхность.
       Мы уже находились в нескольких сотнях метров от начальной точки нашего пути - хвостовой части самолёта . Моему взору представала однообразная водная поверхность, без каких - либо признаков энергетического воздействия. Я запоздало подумал, что энергетическое взаимодействие с материальным объектом может начаться только в случае физического контакта. Причём объект должен быть определённой массы, допустим, такой как самолёт - порядка нескольких тонн. Тогда на своём лёгком плоту мы просто без толку будем плавать по воде.
      Через час времени мы удалились от самолёта настолько далеко, что он виднелся небольшой белой окружностью. Поиски ничего не дали и, скрепя сердце, я велел Сергею поворачивать обратно. Я просто был в отчаянии. Неужели моё предположение неверно? С другой стороны на всем протяжении пути мы не нашли никакого камня или валуна,  о который самолёт мог получить такой сильный удар. Значит, было не физическое, а все - таки энергетическое воздействие! Доган клялся, что удар произошёл когда самолёт уже приводнился. Первый удар был при касании фюзеляжа о водную поверхность, второй был гораздо сильнее и произошёл  позже контакта с водой.
-   Ф-ф-у! Давай отдохнём!  Руки отваливаются уже! - Сергей зло швырнул небольшое весло на плот.
-     Давай! - согласился я, обессиленно растянувшись на резиновой поверхности плота. Все мышцы просто ломило от усталости.
       Сергей порылся в карманах своего порядком уже измочаленного пиджака, вытащил оттуда сигаретную пачку, достал сигарету, закурил. Нервно скомкав пустую пачку, выбросил её в воду.
«   Кстати, вот и еще одна проблема!» - как-то безразлично подумал я. - «Сколько у нас курядщих на борту, скольким придется помучатся без вредной привычки!». 
     Из-за усталости я не сразу сообразил, что видел нечто такое, что не укладывается в обычные рамки. Что то мелькнуло перед глазами и оставило какой то след в памяти, но вот что. Я начал восстанавливать, спокойно, насколько это было возможно в такой ситуации события последних минут. Мы гребли назад, к самолёту, потом Серега заныл об усталости, бросил весло, закурил.... Так ! Вот в этом моменте что то не так! Но что?!  Я тупо смотрю на водный горизонт, снова и снова мысленно возвращаясь к последним нашим действиям. Похоже, вот что! Пачка из под сигарет Сереги исчезла, по моему даже не коснувшись воды! Но ведь по всем законам физики она должна плавать где то возле плота, а её нет! Так! Я достаю трясущимися от волнения и от часовой гребли руками какую то квитанцию, сминаю её в комок и бросаю в том же направлении, куда полетела Серегина пачка. Так и есть! Бумажный комок просто исчез в воздухе.
Я перевожу взгляд на Сергея. Похоже, что видок у меня ещё тот, судя по выражению его лица.
-   Миш, ты чего, а ? - c тревогой спрашивает он.
-   Похоже, нашли! - отвечаю я.
    Наскоро объяснив ему суть, я поочерёдно бросаю всякие предметы, которые удаётся найти в наших карманах и на плоту в предполагаемый портал. Вчерне удаётся крайне приблизительно определить его границы, которые составляют более десятка метров и похоже, что портал сферичен. Я заношу координаты на листок ручкой, с которой никогда не расстаюсь, случайно обнаруженной точки, соотнося наше положение с ориентирами на берегу и хвостовым оперением самолёта. Я уверен, что мы сможем точно подойти сюда вновь!
Окрылённые надеждой и, сразу забыв об усталости, мы гребём к берегу, на котором уже деловитым Михалычем организовано какое - то упорядоченное движение людей.

      Причалив к берегу, мы с удивлением увидели, что разномастную пассажирскую толпу нашим товарищам удалось таки организовать в какое то подобие общественного механизма. Праздно шатающихся не было. Кто то поддерживал костёр, кто то отсутствовал, видимо, отправленный в лес на сбор хвороста и растительной пищи. Особое удивление вызвали несколько больших ёмкостей, явно доставленных с борта самолёта и наполненных водой. В такой суете мы не сразу отыскали Михалыча, который, как оказалось, разделывал тушу какого-то животного. Ему, морщась от непривычного зрелища, помогали Доган и Андрей.
-     Ого, Михалыч, откуда мясо? - воскликнул Сергей. - Когда кормиться то будем?
Слова Сергея напомнили мне о том, что скудный завтрак давно уже растворился в организме, и что действительно чертовски хочется есть.
-    Да, ребятки нашли тут западню в виде ямы. Видать, местные поставили! Ну и сами туда чуть не завалились. Косулю, что в яму попалась, пришлось приговорить к высшей мере из Догановского ствола. Так что, скоро будем мясо жарить. Правда, этой туши на всю нашу братию хватит, разве что на один разок! Были бы чаны или большие кастрюли, можно было супу наварить! Да тут ещё один мужик рыбаком оказался, смастерил удилище, вместо лески какую то нейлоновую пить присобачил и там на камнях знатную рыбалку устроил. Рыба то здесь еще непуганная, да химией не потравленная. Там женщины уже её разделывают. Слава Богу не только девицы - бездельницы у нас в экипаже. Есть нормальные тётки, с готовкой знакомые! Так что будет у нас обед, прямо как в самолёте - мясо или рыба!  Ну, а у Вас как дело прошло?
-     Нашли! - глаза Сереги блестели. - Миша нашёл, когда мы уже совсем отчаялись!
-   Вот как ?! - Андрей, Доган и Михалыч бросили свои кухонные дела и потребовали рассказать обо всем.
      Я вкратце пояснил об обнаружении портала, что предметы брошенные нами в сферу исчезают, что теперь нужно думать о том, как нам всем переправиться обратно и чем скорее, тем лучше!
-    Да, что тут думать! Надо раздать всем жилеты, подкачаем их, или прямо на плотах идти к этой дырке! - сразу предложил Андрей.
       Однако Доган, выслушав от того же Андрея перевод, покачал головой :
-   Поскольку Вы, Михаил, не нашли никакого камня или иной причины, повлекшей сильный удар по самолёту, то скорее всего это результат входа и выхода из этого самого портала, не так ли ?
 -    Да, Доган, я тоже пришел к такому же мнению! - подтвердил я. - Берк заплатил за этот переход своей жизнью. Других спасла прочность фюзеляжа самолёта и то, что все были пристёгнуты по аварийному расписанию. Так что переход обратно без какой то оболочки чреват! Причём речь идёт о жизни!
-    Хм... - сказал Михалыч, снова принимаясь за разделку туши, - а как же нам обратно такую махину, я имею в виду самолет, к этому переходу доставить?
-     Полагаю, это невозможно! - Доган, нахмурившись смотрел на свой самолёт. - Даже если бы двигатели были в порядке.... Один движок вышел из строя после столкновения с беспилотником, он залит противопожарной пеной, по нему система отработала. Второй практически сдох уже на посадке, из него выжали все, что можно было... Похоже, у него лопатки турбины полетели! Так что, как то отбуксировать самолёт без современных механизмов невозможно!
-      А, если....Ну, допустим... - Андрей тоже посмотрел на самолёт. -  Сделать плоты из деревьев, подвести их под фюзеляж и под крылья! Он же сможет держаться на плаву!
-        Да ты что! - вступил Сергей. - Это ж сколько деревьев надо будет свалить, да ещё и к воде перетащить, чтобы плоты вязать! Мы тут до зимы провозимся! Да и чем деревья валить? Разве что у Асвальдовской братии или в деревне ближайшей топорами разжиться?
-      Ясно! Самолёт отпадает! А нельзя этот...как его...портал к самолёту передвинуть? - спросил Михалыч, продолжая энергично орудовать кухонным ножом, позаимствованным не иначе как в кухонном блоке самолёта.
        Я вздохнул :
-      Думаю, что это также невозможно, как приблизить к земле Солнце! Так что придётся нам какое то другое средство перемещения найти!
-    Какое?! - Андрей пренебрежительно махнул рукой. - Лошадей позаимствовать у местных что ль, или телегу? Да есть ли у них телеги то? Колесо то уже изобрели иль нет ещё?
      Я посмотрел на Андрея, и у меня внезапно мелькнула мысль.
-     А где, кстати, наш арестованный?
-     Да там же у сосны сидит под охраной! Руки и ноги ему развязывать не стали! Но с ним надо что то решать! Что так и будем его таскать с собой? Не в расход же его пускать, вроде бы зла он нам не успел причинить! - Михалыч смотрел на меня.
-     Да, что то решать надо... - задумчиво пробормотал я и пошёл в сторону, где отбывал арест Асвальд.
        Он действительно сидел возле той же сосны. Рядом в качестве охраны находились двое крепких парней. Асвальд не терял времени даром. Пользуясь случаем, он просто спал, подложив под голову связанные руки.
-    Парни, отойдите недалеко! - попросил я новоявленных охранников. - Мне с ним поговорить надо!
-      А Михалыч разрешил? - насупился один из них.
        Ого! Похоже, Михалыч, устанавливая единоначалие в наше отсутствие здесь, не особо миндальничал.
-     Разрешил, конечно! Один из Вас может сходить к нему удостовериться! - предложил я.
       Но парни, поверив на слово, отошли от нас на десяток метров.
       Я легонько потряс спящего за плечо. Асвальд мгновенно открыл глаза, не то что современный человек, который бы ещё с минуту зевал ,да потягивался. Он вопросительно смотрел на меня.
-     Асвальд. Мы не хотим причинять тебе зло! Мы хотим отпустить тебя на свободу! Мы можем дать тебе даже плату, но ты должен помочь нам!
-     Помогай.... - Асвальд растянул губы в растерянной улыбке. - ... тебе... Я воин, денег мало... Что хотеть?
-      Как вы сюда прибыли из Швеции, ну в смысле, со своей родины?
-   Конунг Деймар иметь большой драккар, воин - свей пешком не ходить! - пожал плечами Асвальд.
-    Можешь показать, где он? Нам нужен этот драккар! - я впился глазами в лицо Асвальда.
      Тот помотал головой:
-     Деймар узнать, Асвальд делать птица...
      Я непонимающе посмотрел на него, а потом вспомнил этот ритуал жестокой казни у племён викингов, когда приговорённому к казни ломали ребра на спине, вытаскивали лёгкие и раскладывали их на спине...М-да, задачка, надо как то уговорить его!
-     Мне драккар нужен срочно! Могу тебе за него дать вот эту волшебную вещь! - я достал из кармана смартфон.
         После того как объявили посадку на наш злосчастный рейс, я им не пользовался. Я посмотрел на значения зарядки, индикатор показывал девяносто процентов. Следующие десять минут я демонстрировал Асвальду возможности гаджета двадцать первого века, которые он мог исполнить, работая вне Сети. Последний, широко раскрыв глаза, смотрел на неведомое ему доселе  чудо. Особенно его поразили возможности записи голоса, видео, фотографирование и выполнение телефоном голосовых команд.
-    На нашей земле Боги дают эти волшебные вещи избранным, с помощью такого волшебства ты сам сможешь стать конунгом и не бояться своего Деймара, - говорил я Асвальду, который уже больше ни  о чем не думал, кроме того, как стать обладателем волшебной коробочки.
         Итак сделка, была совершена. Сегодня  Асвальд проведет нас к спрятанному даккару Деймара. По его словам он укрыт недалеко. Он же обязался нам помочь его привести в месту стоянки и оказать помощь в управлении им на пути к точке портала....

        Я, Михалыч, Сергей, Андрей, Доган ожидали Асвальда на небольшой полянке, скрывшись за густо растущими здесь кустами. Последний должен был сходить в тайную бухту, где был спрятан драккар и убедиться, что он на месте.
-     Не доверяю я этому викингу чёртову! - не выдержал Сергей. - Сейчас приведёт своих архаровцев, мозгов у него хватит, чтобы сообразить, что волшебную коробочку можно силой отнять, да ещё полторы сотни рабов в придачу прихватить на невольничий рынок. Кроме того, в качестве арестованного он убедился, что мы люди, занимаемся обыкновенными бытовыми вещами, еду готовим, постирушки там всякие. Достаточно фактов, чтобы прийти к выводу, что никакие мы не Боги!
-     Спокойно! - отвечал я ему. - Асвальд сделает все, как надо!
      Следует сказать, что не все подробности нашего общения с Асвальдом я рассказал своим друзьям. Дело в том, что и у меня были опасения, аналогичные тем, что высказал сейчас Сергей. Но я поступил хитро, я дал смартфон осмотреть и ощупать Асвальду. Он сколько не вертел его в своих заскорузлых пальцах, естественно, не смог его оживить, не введя пароля. Кроме того, забрав гаджет у него, я пояснил, что в случае обмана, этой волшебный артефакт лишит его разума ( при этом я намеренно включил фотовспышку), практически рядом с лицом последнего. Отчего Асвальд, ослепленный, долго моргал глазами и причитал, что он ослеп, хотя ничего плохого мне не сделал.
      Я ему объяснил, что наши Боги внимательно будут следить за ним сверху, и если только он задумает предать нас, как такая же точно вспышка ослепит его по настоящему. А в случае выполнения им своей части сделки, ему будет сообщено заклинание, оживляющее волшебную коробочку.
      Хотя, честно говоря, я тоже волновался. По словам Асвальда, драккар находился всего в нескольких десятках минут ходьбы,а мы ждали его уже более часа. Может, что то пошло не так, и наш Асвальд встретил там своих товарищей и объективно не может увести корабль. Но ведь в таком случае, он должен был дать нам знать об этом, согласно нашей же с ним договорённости. Хотя, может быть, ситуация такова, что он пока не может отлучиться.
      На всякий случай мы переменили место нашего ожидания, отойдя на сотню метров, но так, чтобы полянка оставалась в поле зрения.
      Не смотря на непрестанное наблюдение за местом встречи с нашим союзником, его появление из чащи оказалось для полной неожиданностью Всё-таки в отличие от нас эти люди своего времени  передвигались по лесу совсем бесшумно.
     Асвальд не стал оглядываться в наших поисках, просто сел на землю и стал спокойно ждать. Мы выждали ещё некоторое время и вышли к нему. Он спокойно обернулся на шум наших шагов, как будто наше укрытие не было для него никаким секретом.
-    Асвальд сделать дело! - сказал он когда мы приблизились. - Можно идти за даккар!
-    Что так долго?-  спросил я его, успокаиваясь после услышанного.
-    На даккар быть один воин! Он мне мешать....но сейчас он в Вальхалла!
      Я только теперь заметил, что теперь наш собеседник вооружён, за плечами у него торчала рукоятка меча, на широком поясе висел нож в ножнах.
     Михалыч тоже оценил это вооружение, я явственно услышал щелчок затворной рамы пистолета. Ну что ж! Правильно. Нужно быть начеку. Конечно, Асвальд по первобытному наивен, но может быть и также первобытно коварен и жесток. Он легко поднялся на ноги и жестом предложил следовать за ним. Минут через пятнадцать - двадцать мы были у укромной бухты, сплошь заросшей деревьями, так что боевого корабля викингов, тоже замаскированного кустарником, видно совсем не было. Тайной тропкой мы спустились к кораблю и со всеми предосторожностями переправились на судно. Борта его были черны, толи от смолы, то ли специально окрашены в этот зловещий цвет.
     Выполняя указания Асвальда, которые ему зачастую пришлось повторять, из за корявости русского выговора, который опять таки очень отличался от нашего современного языка, нам удалось вывести драккар из бухты. Я и не думал, что древние корабли викингов были таких размеров. Судя по сериалам это были совсем утлые судёнышки. Сейчас же, находясь на палубе, этого древнего корабля я мог по достоинству оценить его размеры и осадку. Здесь, конечно, с относительным комфортом могли разместиться все наши люди.
     Пользуясь попутным ветром, мы как могли, помогли Асвальду поставить парус и драккар быстро заскользил к месту нашего лагеря.
     Я стоял на носу корабля, который был увенчан деревянной головой какого - то мифического чудовища и размышлял о том, как нам переправиться через портал на этой древней посудине. Ко мне подошел Доган:
-   Что думаете о том, как нам обеспечить безопасность пассажиров при прыжке через время и пространство?
-     Угадали! Здесь нет кресел и привязных ремней. Технически, конечно, возможно вытащить их и укрепить внутри судна, но без должного инструментария это будет сложно, да и времени займёт достаточно. А нам нужно спешить! Если приятели Асвальда обнаружат пропажу корабля, то первое подозрение падёт, конечно, на нас. А наше местонахождение им хорошо известно!
-     Ну что ж! Придётся рисковать! Мы пока пытаемся у Асвальда перенять некоторые навыки управления даккаром. Вещь не сложная, но и гребля и установка паруса требует большой физической силы!
        Доган посмотрел на приближающуюся точку, в которой постепенно угадывались очертания нашего самолёта и вдруг спросил :
-      Как Вы считаете остающийся здесь самолёт, окажет какое то влияние на здешнюю историю?
        Я пожал плечами :
-      Вряд ли. Растащат его по кусочкам местные, когда осмелеют. Ведь, если нам удастся покинуть этот мир. То уже никто не сможет помешать аборигенам проникнуть на самолёт и раскурочить его! Не думаю, что из него будут делать какое то святилище!
       Доган вздохнул. На берегу нас уже заметили и сначала с тревогой стали суетиться, но потом наиболее зоркие заметили нас на борту. Мы со своей стороны, вовсю махали предусмотрительно захваченным с собой большим куском белой ткани, внося в успокоение в пассажирский лагерь. Информации куда  идём и зачем мы не оставляли, чтобы не будить напрасных надежд. Все ведь было так зыбко поначалу. Теперь нам предстоит объяснить все, ведь вдруг найдутся те, кто не захочет отправляться в неизвестность. И это будет их право остаться здесь и не рисковать ещё раз своей жизнью.

-     М-да, когда здесь будет полторы сотни человек, да ещё с детьми....- Андрей задумчиво осматривал внутренность теперь уже нашего драккара. - Будет, мягко говоря, тесновато...
-  Дело не только в тесноте! - возразил я ему. - Самое главное, как обеспечить безопасность всем нам.  Здесь люди могут сидеть, ну обмотавшись одеялами, прикрыв головы подушками или иной одеждой! Ни о каких ремнях безопасности не может быть и речи!
-    Может действительно как -то кресла с самолёта попробовать тут установить.... - неуверенно сказал Сергей.
-    Теоретически это возможно, но во - первых кресла крепятся очень прочно к полу фюзеляжа, и без заводского инструмента изъять их можно только отломав крепления, во - вторых закрепить их внутри драккара тоже можно только с помощью специального инструментария. Без надёжного крепежа, люди в таких креслах могут получить гораздо больше увечий, нежели просто будут сидеть, укутавшись как можно больше своими вещами и одеялами! - с помощью перевода заявил Доган.
-     Действительно все это только теория! И дело не в технических деталях, о которых Вы сейчас тут толкуете! - я решил прояснить ситуацию. - Дело в том, что нам нужно как можно скорее, а именно лучше уже сегодня, не дожидаясь второй ночёвки, убыть в своё время и на свою Землю!
-     Погоди, Миш! - Михалыч посмотрел на меня. - К чему такая спешка, светового дня на сегодня осталось несколько часов! Нужно же собраться, погрузиться....Или я чего то не знаю?
-    Вы все забываете о том, что мы здесь гости. Причём гости незваные! - разъяснил я. - Вы, что уже забыли об утреннем столкновении?!  Вы, что думаете, нас оставили надолго?А я вот более чем уверен, что уже сегодня ночью нужно ждать банду Деймара. Уверен, даже с их примитивными мозгами, они постараются не упустить добычу в виде самолёта и полусотни потенциальных невольников! И я полагаю, что вторая попытка будет не позднее сегодняшней ночи!
        Все ошарашенно молчали, как то в бытовой суете они вдруг забыли об утреннем инциденте. Я счёл нужным добавить :
-    Более того! Об этом я поговорил с Асвальдом, который тоже уверен, что Деймар предпримет попытку напасть на нас! Иначе он забрал бы даккар из укрытия. Ведь для небогатого конунга, это практически все его состояние. Тем не менее, после того, как мы их прогнали, все, кроме пленённого Михалычем Асвальда, скорее всего собрались вместе, оставили часового на драккаре. А сами, наверняка, готовятся к захвату!
        Михалыч озадаченно мял затылок:
-   Так это...Нужно тогда срочно общий сбор объявить, организовать кормёжку и размещаться на этой лодке, грузить в неё, что возможно... То, что после обеда останется из провизии!
-     А это то на черта,Михалыч? Уж в нашем времени в любом магазине ближайшем отовариться можно!
-     Бережёного Бог бережёт! - Михалыч продолжал настаивать на своём, пока все не согласились.

        Я смотрел в лица пассажиров, которых мы срочно созвали на наш чрезвычайный сбор, оторвав многих от работы. От недавней отпускной беззаботности на них не осталось и следа. На многих читалась паника, многие выглядели просто измученными до нельзя. Я решил долго не рассусоливать:
 -    Итак, я думаю, что многие из вас, если уже не все , догадались, что нас волею случая и неизвестных нам физических законов занесло в иное время и пространство. Сейчас вопрос стоит так, что нам нужно срочно возвращаться в наше время! Пока не повторилось в более худшем сценарии утреннее происшествие!
-    Да хоть сейчас!
-    Если есть такая возможность!
-    А что ж Вы раньше молчали?! Можно было не издеваться над нами!
     Я поднял руку, призывая к тишине:
-    Надо было во всем убедиться окончательно! Кроме того, только некоторое время назад нам удалось найти так называемые «ворота» или «портал» , через которые мы сюда попали. Самолёт физически невозможно доставить к порталу! Поэтому мы решили задействовать вот этот корабль. Мы все сможем на нем разместиться, конечно, без такого комфорта, как в самолёте. Придётся каждому взять минимум вещей - сами понимаете, грузового отсека на корабле не имеется. С учётом того, что находиться здесь с приближением темноты становится все опаснее, объявляется срочный сбор и погрузка на судно! Да, вот ещё, что... Не скрою, что переход может быть опасен! Все прекрасно помнят, какой чудовищной силы удар пришёлся по самолёту во время прохода по порталу. Поэтому, если кто то не захочет рисковать, то он может, конечно, остаться здесь, но....
 -    Нет уж!
-     Обратно!
-     Хоть на этом корыте, хоть на метле...
      Всеобщий гул одобрения стал сигналом к началу наших сборов. С помощью Асвальда, которому я наскоро объяснил технику использования доступными функциями гаджета, мы отогнали даккар на глубину к большому валуну более - менее плоской формы, который использовали в качестве причальной площадки. На него мы с помощью плотов доставляли пассажиров, которые без слов, разобрали свои чемоданы и, взяв самое необходимое , грузились на древнее судно, стараясь обосноваться в его чреве с наибольшей безопасностью. Михалыч, несмотря на протесты, загрузил - таки и канистры с пресной водой, кроме остатков жаренного мяса и рыбы.
   
      Сергей с Андреем и Доганом несколько коряво поставили парус. Он захлопал под небольшим шквалом ветра, но Михалыч с кормы переложил рулевое весло, и парус сразу упруго выгнулся. Дракар заскользил прочь от гранитной пристани, оставляя по борту наш самолёт. На валуне остался только Асвальд, неожиданно и вдруг наотрез отказавшийся помочь нам в управлении драккаром до портала. Мы планировали, оставить ему один из плотов, когда мы взяли б курс на сферу портала, Асвальд мог бы на нем достичь берега.
    Уговаривать его времени не было. Махнув на него рукой, мы отчалили. А Асвальд, несколько минут смотрел нам вслед, а потом вскочил на плот и бешено погреб к берегу. Толи осуществлять с помощью подаренного гаждета идеи личной власти, то ли спеша отыскать своих дружков. И, скорее всего, не зная, что мы собираемся покинуть это место навсегда, Асвальд полагал, что он с помощью своих соплеменников, может нас легко догнать и пленить, так как с нашими навыками управления судном мы явно не могли уйти далеко. Ну да, Бог с ним, есть у нас дела поважнее!
     Я корректировал движение корабля, который, несмотря на все усилия моих друзей, управляющих парусом, и Михалыча, все равно рыскал и стороны в сторону, не выдерживая прямой линии. Я поминутно сверялся с тем чертежом, что составил при обнаружении сферы портала. И по нему выходило, что мы где то близко.
-   Так, ребята, попробуйте убрать парус! Мне нужно какая - то статика! - скомандовал я.
     С десяток минут ушло на то, чтобы свернуть парус. Судно мерно качалось на волнах. Я с помощью камешков, предусмотрительно набранных на берегу перед отплытием, пытался найти сферу. Я кидал их вперёд с небольшими интервалами, образуя своеобразную дугу. Камни падали в воду с характерным звуком, но ни один из них не покинул нашего места. Меня понемногу стал охватывать ужас, который я усилием воли старался не демонстрировать окружающим, так как все напряжённо следили за каждым моим действием.
«   А что, если портал появляется спонтанно в какие то рваные промежутки времени, что если не функционирует постоянно?! - лихорадочно думал я. - Или я на радостях неверно соотнёс ориентиры берега и самолёта?!».
      Бросив очередной камешек в сторону от правого борта, я не услышал характерного всплеска. Боясь дышать и не отводя глаз от места исчезновения камня, я бросил ещё один. Теперь я точно увидел, что камень просто исчез, не достигнув воды. Не в силах сдержать радость, я крикнул :
-    Есть!
     Теперь уже спокойно  бросками я отметил сферу портала, определив его центр, в который по моему разумению нужно направить корабль.
-   Все готовы? - спросил я наш теперь уже корабельный экипаж, и голос мой предательски сорвался.
       Получив подтверждение, я с Михалычем скорректировал направление по намеченному центру. Парни отпустили парус на несколько витков, и даккар медленно поплыл к нужной точке. Я отступил к матче, мне нужно было успеть укрыться внутри судна и постараться быстро занять как можно более безопасное положение. То же следовало сделать и другим, занятым парусом и рулевым веслом.
      И вот я вижу, как нос судна исчезает, как будто он вошёл в невидимую стену или нырнул в плотный туман. Тут же я спрыгиваю вниз, сажусь на заранее приготовленное себе место, укутываюсь в самолётное одеяло, кладу на голову подушку. По характерным звукам, понимаю, что тоже самое делают Сергей, Андрей и Доган с Михалычем.
       Все мышцы мои напряжены в ожидании сильного удара. В голове по кругу вертится только одна мысль: «Выдержит ли удар судно этих чертовых викингов?». Однако все тихо, никаких колебаний, кроме покачивания судна на волнах не ощущается. А может судно снесло в сторону от цели, когда мы бросили управление?  Осторожно освобождаю голову из-под подушки. Над нами то же сероватое балтийское небо. За бортами плещется вода. Неужели все - таки промазали?! Вот черт! Придётся начинать все сначала!
-    Мужики! - зову я остальных. - Давайте на воздух!
     Рядом встают Доган, Михалыч и Сергей с Андреем.
-   Ну что? Мы уже на нашей Земле? - нетерпеливо спрашивает Андрей. - Ударов не было, все прошло гладко!
-    Вот это меня и смущает! - отвечаю. - Может промазали мы мимо портала?
     Действительно окружающая обстановка ничем не отличается от той, что была несколько минут назад.
-    Эй,ребятки, гляньте ка на берег! - вдруг раздаётся спокойный басок Михалыча.
     Мы смотрим в сторону берега, куда он указывает нам рукой. Действительно, черт побери, как я не заметил! На берегу стоят приземистые здания, их более десятка, и они явно не постройки времён викингов. Есть даже причал. Видимо, мы вынырнули у какой то деревушки на побережье.
-    Так, ребята, подождите минутку! - я стараюсь, перекрыть радостный гул  голосов пассажиров. - Я зафиксирую место портала.
     Лихорадочно набрасываю  на листке ориентиры выхода из портала. Все хором уговаривают меня бросить эту затею и плыть к берегу, мол, потом найдём этот чертов портал. Но я настойчив. Наконец, я даю команду плыть к берегу. В этом времени на море стоит практически штиль, небольшой ветерок дует от берега, так что приходиться взяться за древние и очень тяжёлые весла.  Понемногу мы приближаемся к краю причала. На нем уже стоят двое мужчин. Видимо, наше появление из ниоткуда не осталось не замеченным.
С противным скрежетом борт даккара ударяется от причал.
-   Ну, что же вы, салаги, кидайте концы! - кричат с причала.
     Но как на грех на судне нет ничего похожего на причальное вервие. Просим встречающую сторону помочь, пытаясь наскоро объяснить, что все мы случайные гости на судне. Двое на причале суетятся, где то находят небольшой канат и бросают нам. Ребята наскоро обматывают его вокруг мачты и, как могут, закрепляют. Наконец, можно сказать, что драккар викингов пришвартован у причала наших времен.
-   Здравствуйте! - все ещё на эмоциях кричу я тем двоим.
-   Здорово, коли не шутите! - отвечают с причала. - Кто такие? И что за посудина у вас? Откуда взяли её, раз сами тут случайно?
-    Рассказать, так не поверите! - возбужденно отвечает Андрей.
-    Не поверим, так проверим! - как то негостеприимно отвечает наш собеседник и говорит, обращаясь ко второму. - Что то не нравятся мне они, парторг! Надо бы нашего уполномоченного кликнуть! Не с того ли берега ребятки? Одежа то явно не наша!
      Тут я наконец обращаю внимание на говорящего мужчину и замечаю, что это скорее он одет странно. Ну рыбацкие бахилы, черт с ними, они во все времена более-менее одинаковы, а вот фуфайка на нем и шапка ушанка, явно не тянут на современное одеяние.
     Я гляжу в спину удаляющемуся второму мужчине и тут меня как молнией ударяет : «Парторг!».
Как можно вежливее спрашиваю:
-    Уважаемый, а какой сейчас год?
     Тот выкатывает на меня в изумлении глаза, всплёскивает руками:
-    Ты, что в море незнамо сколько болтаешься? Тридцать седьмой, батенька!
      Я тупо смотрю на наколку на его кисти в виде серпа и молота, одновременно замечаю красный флаг на одном из зданий, из которого, кстати выходят ещё несколько мужчин. Все складывается, начиная с «парторга», в логическую цепь. Мы не во временах Руси изначальной, но это время тоже для нас не менее опасно.
 -   Рубите верёвку! Михалыч, сюда! - ору я.
     Сергей, Андрей и Доган изумлённо смотрят на меня. Михалыч бросается ко мне с кормы.
-   Михалыч! Этого на мушку! Мы в сталинских временах! - быстро говорю я ему.
Слава Богу Михалыч не склонен спрашивать, что да почему. С ходу включается в ситуацию, дёргает из-за пояса пистолет, передёргивает затвор, берет нашего «земляка» на мушку :
-   Не дёргайся, паря! Если что, я не промахнусь!
    Стоящий на причале изумлённо вздёргивает руки вверх. Наконец то ребята развязывают свой же чертов узел. Михалыч передаёт пистолет Догану, тот продолжает удерживать на мушке продолжающего стоять с поднятыми руками мужика. С берега уже бегут к причалу во все лопатки. Пассажиры с тревогой и изумлением следят за разворачивающимися у них на глазах событиями. Ребята как можно быстрее распускают парус, он вяло наполняется этим береговым ветерком. Михалыч смотрит на меня, он не знает куда ему держать курс, я бросаюсь на нос, достаю свой чертёж. Краем глаза успеваю заметить, что бегущие по причалу вооружены ружьями. Черт! Теперь нет времени с помощью камешков определять нахождение портала, надо попасть в него с первой попытки! Сзади гремят ружейные выстрелы. Я инстинктивно втягиваю голову в плечи. Одна из пуль прошивает парус, одна расщепляет борт.
-   Все ложитесь на дно! - командует Михалыч, не выпуская из рук весло.
Он для палящих из ружей отличная мишень! Гремят ещё несколько выстрелов. Корма принимает пару пуль, одна вспенивает воду у борта.
 Вроде по ориентирам вход должен быть здесь, я молюсь, чтобы не ошибиться и одновременно благодарю Всевышнего, что хоть и из-за  научного интереса, но успел занести на бумагу ориентиры. Только бы не мимо! Стреляющие сейчас наверняка возьмут соответствующие поправки для пальбы и я, и Михалыч первые кандидаты на получение пули.
   Внезапно нос корабля исчезает, я не успеваю спрыгнуть вниз и укрыться, море исчезает из виду, исчезает и все окружающее...
               
                КОНЕЦ   ПЕРВОЙ КНИГИ
                Сентябрь 2025 года. Санкт-Петербург.



 
    


Рецензии