Научи меня прощать. Книга вторая. Глава 87

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2025/09/07/1838

- Ты уверен, что всё прошло нормально?

Гости давно разъехались и теперь Герман Вильгельмович сидел за столом в своём кабинете, пристально глядя на мужчину, который стоял перед ним.

Это был тот самый человек, которого Аня окрестила "гардеробщиком".

- Я уверен, - ответил тот, слегка склонив голову, - всё было сделано строго в соответствии с вашими личными инструкциями.

- Эмилия не проболтается?

- Эмилия моя жена, - неожиданно жёстко, с нажимом, сказал мужчина, - она будет делать то, что я ей скажу. Разумеется, она будет молчать.

- Хорошо, Адольф. Я доверяю тебе... Ты долгие годы был единственным моим близким человеком, я считаю тебя своим другом.

Мужчина снова склонил голову, держась с необычайным достоинством для обычной прислуги.

- Всё же я беспокоюсь... Что, если кто-то вас видел?

Герман Вильгельмович побарабанил пальцами по столу.

- Я более чем уверен, что всё в порядке. Вы правильно сделали, что подобрали гостей так, чтобы никто из них не обратил внимания на единственную новенькую. Она держалась особняком и так и не решилась сама к кому-нибудь подойти. Охрана ничего особенного не заметила. Они видели лишь то, что позволил увидеть я. Эмилия женщина худая и высокая, пальто девушки ей подошло… Когда мы уходили, никто не рассмотрел её лица. И потом, вряд ли у кого-то было желание его рассматривать.

Видя, что хозяин всё ещё не может избавиться от беспокойства, мужчина продолжил:

- Охране, в соответствии с вашим распоряжением, я сказал, что гостье стало нехорошо и она попросила вызвать ей такси. Я посчитал нужным отвезти её сам. Поэтому охрана уверена, что я повёз именно эту девушку. Ваша идея записать пару фраз на диктофон была блестящей! Теперь все парни убеждены, что Эмилия всё это время находилась дома и не покидала особняка. Я же привёз её обратно известным вам путём.

Мужчина за столом усмехнулся.

- Да, я помню. В багажнике своей машины.

- Именно так, Герман Вильгельмович. Конечно, Эмилия была не слишком довольна, но она любит семью больше собственной жизни, поэтому готова на всё, о чем бы я её не попросил.

- Странная штука - любовь...- задумчиво произнёс хозяин дома, - я тоже, как видишь, готов на всё. Тоже ради любви...

Управляющий молчал.

- Адольф, ты же понимаешь, чем рискуешь? - мужчина устремились на пожилого человека внимательный взгляд.

Всмотревшись, он искал хоть какую-то тень нервозности, но мужчина, стоявший перед хозяином, был абсолютно спокоен.

- Я понимаю, - спокойно ответил он. Его лицо при этом ничего не выражало. - Я помню добро, - в этот момент глаза Адольфа блеснули, - я обязан вашей семье всем, в том числе, жизнью. Не только моей, но и жизнью нашей единственной дочери. Именно поэтому, я подчеркиваю - я уверен в Эмилии. Ради дочери она будет молчать. Я привык платить по счетам. Мы с женой очень благодарны за оплату очередного курса лечения...

- Я обещал помочь, Адольф, - мужчина за столом улыбнулся, но его глаза оставались холодными, - я помогают тебе и твоей жене, а вы помогаете мне. Это взаимовыгодное сотрудничество. Эмилии ничего не угрожает. Если девушку начнут искать, под подозрение попадешь только ты. Но ты согласился на риск сам, добровольно. В свою очередь могу уверить, что я не нарушу данного тебе слова: лечение вашей дочери будет продолжено.

- Спасибо, Герман Вильгельмович, - мужчина слегка вздрогнул после этих слов, словно по его телу прошелся озноб, - вы можете быть уверены в моей преданности и преданности моей жены.

- Можешь идти, Адольф. Сейчас я рад, что в своё время вы решились оставить страну и уехали в Россию вместе со мной. В сущности, я был очень одинок там, но я всё также одинок и здесь.

- Надеюсь, это не надолго, - Адольф знал, какие слова хочет от него слышать хозяин.

Он служил в их семье долгие годы и научился узнавать малейшие оттенки его настроения.

Герман Вильгельмович протянул ему руку для рукопожатия.

***

- Зачем ты согласился, зачем?! – женщина мерила шагами комнату.

Она была не на шутку испугана и не находила себе места, - я предупреждала тебя, чтобы ты не лез в это дело! Если хозяину угодно таким образом устраивать свои дела, он должен был обойтись без нас! Я же просила тебя, Адольф!

- Молчи, Эмилия, - резко оборвал её мужчина, - всё продумано до последних мелочей. Никто не подумает искать эту девушку здесь, в доме.

- Но её видели! – Эмилия не могла успокоиться, - её видела охрана, гости, в конце концов!

- Дорогая, - наставительным тоном произнес мужчина, - если хочешь что-то как следует спрятать, нужно делать это в месте, о котором подумают в последнюю очередь.

Он многозначительно посмотрел на жену.

- Что тебе не нравится? Наш план был просто идеален!

- Засунуть меня в багажник было идеальным планом?! – женщина уставилась на мужа немигающим взглядом.

- Ну… Тебя ведь нужно было как-то вернуть в дом? – Адольф помедлил, - сама подумай: охрана уверена, что девушка вышла из дома и я увез её. Если понадобится, я буду рассказывать выдуманную историю: когда мы добрались до города, девушка потребовала остановить машину и вышла, заявив, что теперь доберется до дома сама. Высадил я её (то есть тебя) у круглосуточного магазина, продавец которого, если что, сможет подтвердить моё алиби. Я уехал, девушка ушла. Я подобрал тебя потом у проходного двора заброшенного дома, этого не видела ни одна живая душа. Гостям безразлично, куда подевалась девчонка, которую они увидели первый раз в жизни.

- Ты считаешь, что ваш план гениальный? – усмехнулась Эмилия.

- Разумеется, - Адольф был невозмутим, - согласись, небольшая поездка в багажнике, куда ты перебралась в самом конце пути – это совсем небольшая плата за продолжение лечения Берты. Ты ведь хочешь, чтобы наша дочь выздоровела? Где нам взять такие огромные деньги, Эмилия?!

Адольф вдруг резко повысил голос, разглядывая собственную жену.

- Но ты знаешь, что у нашего хозяина есть определенные проблемы! – Эмилия тоже заговорила на повышенных тонах, - а если он навредит этой девочке? Она же совсем ещё ребёнок! Почти ровесница нашей Берты! Ты подумал об этом?!

- Подумал, - спокойно ответил мужчина, беря с подноса яблоко и фруктовый нож.

Он принялся методично чистить яблоко.

Эмилия, стоя перед мужем, настороженно следила за тем, как из-под ножа появляется тонкая, витая спираль срезанной кожуры.

Муж не отвечал ей. Казалось, чистка яблока сейчас полностью занимала всё его внимание. Неожиданно он резким движение отбросил яблоко в сторону, а нож швырнул на стол. Мгновения ему хватило, чтобы оказаться рядом с женой.

Побледневшая Эмилия почувствовала, как грубая мужская рука, схватив её за горло, едва не оторвала её тело от пола.

Однако, мужчина всего лишь оттолкнул её к стене.

Прижатая спиной к холодной, шершавой декоративной штукатурке, Эмилия сама себе сейчас казалась бабочкой, насаженной на булавку.

- Я обо всём подумал! - тихо сказал Адольф ей прямо в лицо. - Я подумал о том, что судьба этой девчонки меня не интересует вовсе, а вот судьба собственной дочери интересует очень сильно. Поэтому, оставь свои сантименты, Эмилия, и вытри, наконец, розовые сопли! На кону стоит жизнь нашей дочери! Или ты думаешь, что хозяин будет отваливать нам такие деньжищи только лишь за твои красивые глаза?!

Эмилия молчала и смотрела на мужа, боясь отвести взгляд.

- Берта жива только благодаря деньгам Германа, по вкусу тебе это, дорогая моя, или нет.

Он резко отпустил жену и без сил опустился в кресло. Эмилия продолжала стоять, вжавшись в стену, ощущая под пальцами холодную шершавость штукатурки.

- Думаешь, мне всё это нравится? – глухо спросил её Адольф, нахмурившись. На лбу у него обозначились глубокие складки морщин. – У нас нет другого выхода, Эмилия. Мы ввязались в игры хозяина сами. Но я сделал всё, чтобы ты не пострадала... Отвечать за всё буду я один. Ты нужна Берте.

Женщина посмотрела на него отчаявшимся взглядом зверька, загнанного в угол.

- Он выполнит обещание? – спросила она тихо через мгновение, в этот раз отведя взгляд в сторону.

- Да, - мужчина устало кивнул, - он выполнит обещание.

Он резко поднялся со своего места.

- Мне пора, - сказал он, - наша работа только начинается.

Адольф вышел из комнаты, а Эмилия, в отчаянии, спрятала лицо в ладонях…

***

Голова кружилась и было крайне неприятное ощущение тошноты, которая всё не проходила.

Всё ещё ничего не понимая, Аня, не разлепив глаз, провела руками возле себя. Почувствовав что-то мягкое и гладкое, она осознала, что лежит в постели.

Что?!.. В постели?!..

Девушка, удивленная этим странным фактом, провела руками вокруг ещё раз.

Несомненно, это ткань… Пожалуй, даже настоящий шёлк…

Сделав над собой усилие и пытаясь подавить подступающую к горлу тошноту, Аня приоткрыла глаза.

Она увидела над собой балдахин. Совсем такой, какие были в спальнях знати в фильмах про средневековье.

Тяжелая, темно-бордовая ткань занавесей была подвязана. Если развязать завязки и задернуть эти огромные «шторы», она точно окажется в полной темноте.

Боже мой! О чем она только думает?! Откуда здесь эта кровать? Как она тут оказалась?!

Голова всё ещё болела и, привстав, девушка поморщилась.

Странное ощущение…

Пол казался ей сейчас не ровной, гладкой, твердой поверхностью, а чем-то вроде странной пустоты, на которую страшно было наступить.

Осторожно спустив ноги с кровати, Аня с опаской коснулась пола голой ступнёй ноги. Пол был тёплый.

Девушка постучала по деревянной поверхности пальцами.

Ничего особенного, обычные дерево… Ламинат, скорее всего. Выглядит, как настоящий паркет, но это из-за своеобразного рисунка.

Стоп. Почему на ней штаны?!

Аня с недоумением, приоткрыв рот, посмотрела на свои ноги, которые оказались облаченными в мягкие, пижамные штаны. По плюшевой ткани блестками рассыпались мелкие звездочки.

Что за шутки?! Где её платье?!

Аня вдруг похолодела. У неё мелькнула вполне логичная мысль: если она лежит в пижаме, значит, кто её раздел!

Это открытие ошпарило её, словно на неё вылили ушат кипятка. Мгновенно покрывшись с головы до ног «гусиной кожей», Аня быстро вскочила с кровати и осмотрелась.

Она находилась в обычной комнате.

Трельяж, подсвечники с пластиковой имитацией настоящих свечей, письменный стол, огромное зеркало и… Что это?

Аня прищурилась. Верхний свет не горел, а включенные светильники освещали странную комнату не слишком ярко. В полумраке она разглядела золоченую раму.

Девушка осторожно приблизилась к стене.

Это была картина.

Она разглядела портрет какой-то женщины, но из-за недостатка света было невозможно хорошо его рассмотреть.

Так… Где-то должен был быть выключатель… Она пошарила взглядом по стенам и увидела… дверь! Обычную, входную дверь, обитую искусственной кожей.

Наконец-то! Сейчас она выйдет и ей, разумеется, объяснят, что тут происходит!

Наверняка, она просто перенервничала… Она смутно помнила каких-то людей рядом с собой, но не могла вспомнить, что это были за люди…

Была какая-то женщина, она звала её за собой… Точно! Она пошла за ней, а потом ей стало плохо…

Наверное, хозяин дома, этот Герман Вильгельмович очень испугался из-за того, что кто-то из его людей напугал гостью, поэтому он решил проявить деликатность и пока оставил Аню у себя. Ну, конечно!

Аня, воодушевленная этой мыслью, рванулась к двери.

Однако, взявшись за ручку, она с удивлением обнаружила, что та заперта.

Она подергала ручку один раз, потом ещё, снова и снова убеждаясь, что дверь надежно закрыта и без посторонней помощи выйти из комнаты она не сможет…

Возле двери был выключатель.

После испытанной эйфории после обнаружения двери, Аня снова почувствовала озноб. Её опять трясло, словно от холода, хотя в комнате было очень тепло.

Осторожно потянувшись к выключателю, девушка нажала на кнопку.

Под потолком вспыхнуло верхнее освещение.

Стало так ярко, что глаза, привыкшие к полумраку, неприятно резануло. Аня инстинктивно прикрыла глаза, дожидаясь, пока её зрение приспособится к свету.
Постояв так с минуту, она решилась, распахнула глаза и снова осмотрелась.

Теперь все предметы в комнате приобрели нужную четкость и были хорошо видны.

Помещение была довольно большим и напоминало уютную женскую спальню: большая кровать, кресла, письменный стол у одной из стен, огромный трельяж с зеркалом, уютные бра в виде подсвечников на столе и на стенах…

Необычным был только балдахин над кроватью. Сама кровать тоже, казалось, выглядела нормально: кровать, как кровать… Большая, со спинками из натурального дерева, она была дорогой, но совершенно обычной…

Двери! Ещё две двери!

Аня кинулась к ним, обрадовавшись, но и здесь её постигло разочарование.

Одна из дверей оказалась лишь входом в ванную комнату, а вторая вела в громадную гардеробную, доверху наполненную разнообразной женской одеждой.

Если бы Аня обнаружила её при других обстоятельствах, огромная гардеробная чрезвычайно бы её заинтересовала. Но сейчас девушка лишь скользнула равнодушным взглядом по рядам дорогой обуви и одежде, висящей на плечиках.

Наконец, окончательно убедившись в том, что она заперта, девушка подняла взгляд на портрет.

Увиденное повергло её в полное изумление.

На портрете была… она, Аня! В этом не было ни малейшего сомнения!

Девушка замерла напротив картины и принялась с усердием её разглядывать, словно изображение таило какую-то загадку, и Аня должна была обязательно её разгадать.

Всмотревшись на девушку на портрете пристальнее, Аня уловила, что это всё-таки не она… Отличия, едва заметные, но были. Фигура у девушки с портрета была более пышная, хотя, пожалуй, незнакомка была с Аней одного роста, о чем говорили пропорции.

Черты лица у портрета были резче, разрез глаз тоже отличался. Однако, в целом, сходство было просто поразительное!

Взгляд Ани вдруг выхватил ещё одну деталь: на письменном столе стояли фотографии.

Девушка быстрым шагом пересекла комнату и, шлепая босыми ступнями по теплому полу, подбежала к столу на котором стояли четыре фоторамки: позолоченные, витиеватые и тяжелые.

Они были похожи, но и отличались одна от другой: разнообразные резные листья переплетались в рисунке с причудливыми узорами.

Не было никакого сомнения – это её фотографии! Её, Ани!

Вот она на одном первых своих из кастингов, затем она же – на вручении приза зрительских симпатий одного из конкурсов красоты, куда её отправила Злата Анатольевна… Потом шла фотография из её портфолио, очень удачная, на взгляд самой девушки: Аня в строгом костюме, с папкой, полной деловых бумаг, в стильных очках, спешит на деловую встречу…

Девушка припомнила этот съемочный день: фотограф тогда, казалось, готов был выжать из моделей все соки. Но и фотографии получились исключительно удачными. И, наконец, Аня на новогоднем вечере – в том самом платье с вышивкой, улыбающаяся, беспечная, довольная собой и жизнью…

Откуда всё это здесь?! Кто это сделала? Зачем её заперли? Кто эта девушка на портрете? Что происходит?!

И потом… Аня обвела комнату беспомощным взглядом. В этом помещении, куда она попала, не было окон! Ни одного окна! Ни одного!!!

Аня снова запаниковала.

Девушка почувствовала, как глаза её расширились, а в груди стало не хватать воздуха. Она задыхалась, как рыба, выброшенная на берег.

Паника накрыла её с головой.

В ужасе она принялась метаться по комнате.

- Эй! – принялась она кричать, сначала слабо, а потом всё громче, - эээээээээй! Кто-нибудь! Меня слышит кто-нибудь?! Ээээээээй!

Никто не отзывался.

Аня, по-прежнему, оставалась абсолютно одна в полной, давящей на уши, гнетущей тишине.

Может быть, её просто не слышат? Ну, конечно! Нужно, чтобы кто-нибудь услышал, что она здесь! Её закрыли тут просто по ошибке! Кто-то из прислуги, которым велели за присмотреть за гостьей, забывшись, просто запер её, пока она спала!

Аня оглядела комнату. Взгляд её остановился на зеркале. Огромное, в полный рост, оно должно было издать громкий звук, если его разбить…

Но… Вдруг оно очень дорогое?.. Хотя, какая разница?!

Уж лучше она потом заплатит за испорченную вещь, чем продолжит оставаться тут, в этом жуткой комнате без окон…

Нужно срочно найти что-то тяжелое… Хотя… Это ведь просто стекло! Стекло, как известно, бьётся довольно легко, лишь бы не было слишком толстым. Надо лишь приложить достаточное усилие!

Аня снова забегала по комнате.

Первое, что ей пришло в голову – тяжелые рамки с фотографиями. Они металлические… Значит, подойдут для роли пушечного ядра…

Аня схватила со стола одну из рамок и мельком взглянула на снимок.

С него на неё с улыбкой смотрела она сама, беспечная, весёлая, полная надежд и желаний, красивая, гордая, в своём новом платье с вышивкой…

Взвесив в руке предмет, Аня решила, что рамка вполне подходит в осуществлении задуманного.

На всякий случай она отошла подальше, боясь, что её могут поранить разлетающиеся осколки, а потом, тщательно прицелившись, она со всего размаху швырнула рамку прямо в центр гладкой, зеркальной поверхности.

В голове у девушки в этот момент вертелись абсолютно глупые мысли…

«Сила удара, как и любая другая сила, измеряется в Ньютонах. Один Ньютон – это сила, благодаря которой тело массой 1 кг получает ускорение 1 м/с2».

Зачем ей сейчас вспомнился школьный урок физики, она не могла понять. Глупость какая-то…

Швырнув рамку в стекло, Аня инстинктивно прикрыла руками лицо, ожидая, что сейчас раздастся грохот разбивающегося стекла, которое огромными осколками обрушится на пол.

Однако, произошло что-то странное.

Тяжелая, металлическая рамка просто отлетела от зеркала, словно ударившись о стену. Кроме глухого звука удара, который был совсем слабым, Аня ничего не услышала.

Не понимая, что происходит, Аня нетерпеливо подбежала к зеркалу, и наклонилась, поднимая с пола рамку, отлетевшую немного в сторону.

Рамка оказалась целой. Более того, на тонком стекле, за которым укрывалась такая знакомая фотография, не было ни царапины.

Аня постучала по изображению.

Да это вовсе не стекло! Это, скорее всего, плексиглас…* Органическое стекло!

Ладно… Только как же зеркало? Почему оно не разбилось?..

Аня подошла ближе к стене и всмотрелась в зеркальную гладь, припоминая примерно, куда пришелся удар фоторамки. Она присмотрелась снова. На зеркале не было видно никаких отметин.

Конечно, силы у неё не слишком много, но уж точно её хватило бы чтобы расколотить какую-то стекляшку!

Аня, как безумная, всё осматривала гладкую, блестящую поверхность, водила по ней кончиками пальцев, пытаясь найти хоть какой-то след от удара, хотя бы царапинку, хотя бы крошечный, малюсенький скол…

***

В это же самое время у зеркала, только в другой его стороны стоял человек, мужчина…

Внимательно ловя каждое движение девушки, каждое шевеление её губ, он рассматривал черты её лица.

Видя, как она водит по зеркальной поверхности рукой, он сделал тоже самое, копируя её движения. Теперь мужчине казалось, что сейчас пальцы их рук соприкасаются и он чувствует настоящее, живое тепло, а не прохладу прозрачного стекла…

Зеркало было «ложным».

С другой стороны, где оно располагалось, был сделан крохотный коридор, чтобы он, если пожелает, мог беспрепятственно наблюдать за тем, что происходит в комнате.
По его коже пробегал приятный озноб.

Его Ада, его любовь находится сейчас так близко!

Его девочка так мила в этой пижаме. Она совсем такая, какой он её запомнил в те дни, когда они ещё были счастливы…

Он сам купил ей эту пижаму. Она так понравилась Аде в магазине, но стоила довольно дорого, тогда она не могла позволить себе её купить.

Тогда он подарил ей её на новый год. Какой это был незабываемый вечер! Они были вдвоём. Он, его Ада и снег. Много-много снега за окном.

С тех пор он редко видел снег…

Теперь его Ада вернулась к нему, и они снова могут быть счастливы!

Он все водил рукой по стеклу, словно гладя лицо девушки, которая стояла по ту сторону зеркала, смотря на своё отражение широко распахнутыми глазами, полными страха.

Нет, Ада не должна бояться! Она перестанет бояться, как только он всё ей объяснит.

Конечно, она вспомнит его. Она просто забыла! Ещё бы… Ведь она так долго провела одна, а его не было рядом. Но теперь всё изменится. Он будет рядом с ней всегда.

Всегда!

***

Аня услышала за спиной какой-то тихий шорох и резко обернулась.

Дверь открылась практически бесшумно.

В проеме двери стоял человек.

Девушка смотрела на него с ужасом. Это был он… Хозяин дома. Герман Вильгельмович.

Слава Богу!

Аня с воплем облегчения кинулась к своему спасителю, однако он, отступив в сторону, захлопнул дверь почти у неё перед носом. Аня, удивленно уставилась на мужчину, а потом попятилась.

- Здравствуй, Ада! – мужчина ослепительно и, как показалось Ане, весело улыбнулся.

Девушка молчала, ничего не понимая.

- Не узнаешь старых друзей, - покачал головой мужчина и горестно вздохнул, -  я понимаю… Прошло столько лет. Ты всё забыла. Но я помогу тебе вспомнить. Обязательно помогу!

- Герман Вильгельмович, - тихо прошелестела Аня, - вы что? Я же Аня! Меня Анной зовут! Вы сами меня сюда пригласили! Что происходит, в конце концов, вы можете мне объяснить?!

- Тише Ада, - хозяин дома поморщился, - хотя, я помню, ты всегда была, на мой взгляд, чересчур шумной.

Он снова улыбнулся, по-хозяйски посматривая на девушку.

Аня, уловив этот взгляд, снова запаниковала.

Что ему нужно? Почему он запер её здесь, почему не отпускает? Кто такая Ада?!

- Кто такая Ада? - спросила она громко, стараясь, чтобы голос у неё не дрожал.

Нельзя показывать, что она боится, ни за что нельзя!

- Разве ты не знаешь? – улыбка выглядела радушной и абсолютно счастливой, - Ада – это ты!

Торжественно объявив ей это, Герман Вильгельмович сделал шаг по направлению к девушке.

Аня испуганно взвизгнула и отпрыгнула от него к кровати.

- Хорошо-хорошо, - мужчина поднял руку, - я совсем не намерен тебя пугать. Наоборот! Я хочу сделать твою жизнь, похожей на сказку!

- Вы в своём уме? – Аня с сомнением посмотрела на мужчину, - вы понимаете, что это похищение? Меня будут искать!

- Не будут, - радостно улыбнулся ей Герман Вильгельмович, - никто не будет искать тебя, Ада. Я всё предусмотрел. Даже если кто-то захочет тебя найти, у него это не получится.

Он был совершенно спокоен.

Глаза Ани наполнились ужасом.

Этот человек сумасшедший! Точно! Он совершенно безумен! Он похитил её, а теперь почему-то называет Аню другим именем. Она не знает никакой Ады!

- Все знают, куда я пошла! – выкрикнула Аня, - меня видели у вас в доме! Куча народу видела меня!

- И что? – равнодушным голосом спросил мужчина. Улыбка сползла с его лица и теперь на Аню смотрел жестокий и угрюмый человек. – Кому ты нужна? Гости, которые были у меня вчера на вечере, с утра не смогут вспомнить твоего лица. А даже если и вспомнят, то никому ничего не расскажут. Даже если расскажут, то для всех ты вышла из дома, и мой человек отвез тебя в город, где это тоже видели. Ты вышла из машины и всё. Упс!

Мужчина, словно фокусник, щелкнул пальцами. Потом он помолчал, изучая Анино лицо, искаженное гримасой ужаса.

- Думаешь, мало людей пропадает в таком мегаполисе, как этот? – он хищно улыбнулся.

- Вы меня убьёте? – прошептала Аня, чувствуя, что сейчас потеряет сознание.

- Господь с тобой, Ада, ты что? Я только что спас тебя, зачем мне тебя убивать? – искренне удивился Герман Вильгельмович.

- Вы спасли меня? – Аня уже ничего не понимала.

- Конечно, спас! – хозяин дома уверенно кивнул, - я искал тебя очень долго… Помнишь, ты заболела, потом мне сказали, что тебя больше нет… Но я не верил, понимаешь?! Не верил! Ни одному слову о твоей смерти я не поверил и оказался прав! Я так долго тебя искал… Скажи, ты веришь в переселение душ? – вдруг спросил он.

Его глаза светились неподдельным интересом.

- Что? – переспросила Аня, слегка мотая головой, - какое переселение? Куда?..

- Так ты веришь в реинкарнацию? ** – переспросил мужчина, спокойно посматривая на девушку, - ты знаешь, что это такое?

Лицо Ани озарила догадка. Может быть, ей стоит подыграть этому сумасшедшему?..

- Я знаю, что такое реинкарнация… Но вы ведь это не серьёзно? – она испуганно посмотрела на Германа Вильгельмовича.

- Ну, почему же несерьёзно? – спросил тот совершенно спокойно, - очень серьёзно. Ты видела портрет?

Мужчина кивнул на изображение, висящее на стене в золоченой раме.

Аня была так измучена происходящим, что только слабо кивнула.

- Этот портрет написан очень талантливым художником. И написан он по твоим старым  фотографиям, Ада. Ты разве сама не понимаешь, что не бывает таких удивительных совпадений? Когда ты ушла от меня, моё сокровище, ты снова родилась! Да, конечно, в другом теле, у других родителей… Но это всё равно была ты, понимаешь?! Я это знаю!

Он пронзительно взглянул на замершую девушку.

- Я знал, что снова найду тебя! Я никогда не оставлял надежду! Я понимаю, что сейчас ты не помнишь меня, потому что при реинкарнации в физическом мире каждый раз развивается новая личность… Но определенная часть «я» остаётся неизменной, и её, эту часть, просто нужно разбудить! Ада, ты не помнишь меня сейчас, но ты вспомнишь, я обещаю!

Аня вдруг с ужасом осознала, в какую ловушку она попала…

Она сейчас в полной власти этого безумного человека... Пусть он не маньяк и не собирается её убивать, но он же невменяемый!

Какая, к лешему, реинкарнация?!

О чем он сейчас болтает? Что ей теперь делать? Господи… Зачем только она поехала в этот особняк… Зачем?!

Понимая, что, единственное, чем она сейчас может себе помочь, девушка решила поддержать разговор.

- Хорошо, предположим, что я вас не помню. Но... Что вы намерены со мной делать? – спросила она тихо, стараясь, чтобы её голос не дрожал, хотя всё её существо вопило от страха…

- Ты не понимаешь? – Герман Вильгельмович улыбнулся. – Ты будешь жить здесь, Ада. Посмотри! Я создал для тебя это волшебное место, это же копия твоей комнаты в доме родителей! Хотя, я понимаю… Всё слишком быстро происходит… Ты должна привыкнуть, вспомнить…

Он подошел к двери в ванную и распахнул её. Потом щелкнул выключателем.

- Посмотри, Ада! – позвал он Аню.

В его голосе слышался энтузиазм, смешанный с восторгом.

– Ты только посмотри! Здесь всё, как ты любишь! Смотри!

Аня решила, что перечить сейчас не стоит и, подойдя к мужчине, осторожно заглянула в дверь.

Огромная ванна, душевая кабина, раковина и зеркало – всё здесь было устроено удобно и со вкусом. Горшки с искусственными цветами в виде вьющегося плюща, смотрелись красиво.

- Ты очень любила плющ… - сказал мужчина мечтательно, - дома у тебя было только это растение. Его стебли расползались огромными, длинными плетьми по всем стенам нашей маленькой квартирки, когда ты уехала от родителей. Тебе нравится?

Он восторженно смотрел на Аню, словно ожидая заслуженной похвалы.

Девушка судорожно сглотнула и едва заметно кивнула головой.

- Очень красиво, - сказала она, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

Куда она попала? Может быть, она просто спит и это кошмарный сон? Или она заболела и теперь бредит?..

- Здесь гардеробная! – Герман Вильгельмович уже распахивал дверь с левой стороны от входа, - я обустроил её по твоему вкусу. Я помню размеры, поэтому купил всё, что тебе может понадобиться. Это всё – твоё! Видишь?

Аня была вынуждена заглянуть и в эту дверь.

Наверное, если бы она увидела такое обилие разнообразной дорогой женской одежды при иных обстоятельствах, это бы сильно её впечатлило. Но сейчас ничего не имело значения, кроме свободы…

- Я всё предусмотрел! – глаза Германа Вильгельмовича лучились гордостью, - ты ни в чем не будешь нуждаться! Тебе стоит только приказать – любой твой каприз будет исполнен, я обещаю!

- Я хочу домой! – голос Ани сорвался и предательски задрожал, - вы слышите?! Отпустите меня сейчас же! Я хочу вернуться домой! Это мой каприз!

Взгляд мужчины изменился. Он снова стал серьёзным, восторженная теплота мгновенно исчезла.

- Ты дома, Ада, -  сказал он спокойно, - тебе придётся уяснить это. Я не хочу, чтобы ты всё испортила бесполезным выяснением отношений. Я надеялся, что, родившись в новом теле, ты утратила своё прежнее упрямство... Я хочу видеть тебя здесь, Ада, хочу видеть тебя каждый день, говорить с тобой, чувствовать, как ты вспоминаешь меня! Не хочу пропустить ни одной минуты нашей новой встречи и нашей новой жизни. Слышишь меня?

- Но я не Ада! – изо всех сил закричала Аня, не силах больше сдерживаться.

В этом крике было всё: отчаяние, гнев, страх, ненависть к этому человеку…

- Я не Ада! – девушка кричала прямо в лицо мужчине, - я не Ада, понятно вам?! Меня зовут Аня! Я – Аня! Мне нет никакого дела до вашей Ады! Пусть она бросила вас или даже умерла, я здесь при чем? Отпустите меня немедленно! Меня зовут Аня, слышите?!

Герман Вильгельмович спокойно стоял, пока девушка кричала на него, не помня себя.

Он смотрел на искаженное страхом и яростью лицо и думал о том, что эта девушка точно притворяется. Она понимает, что он прав, точно понимает! Иначе она не злилась бы так сильно. Совсем, как Ада!

Конечно, он знал, что встретит сопротивление.

Было бы глупо думать иначе. Однако, это обстоятельство вызывало чувство досады…

Он решил, что ему придется проявить некоторую твердость, иначе сложно будет обуздать такой сильный характер. Его Ада всегда была сильным человеком.

- Говоришь, что ты не Ада? – мужчина вдруг заговорил так, что Аня поняла – это не предвещает ничего хорошего. – Допустим. Тогда зачем ты мне?

Он нехорошо усмехнулся.

Аня замерла. Она словно заледенела и теперь, не отрываясь, смотрела на хозяина дома, боясь отвести взгляд.

- Как это? – теперь из её горла вместе со словами вылетал хрип и какое-то глухое сипение.

Девушка вдруг поняла, что попросту сорвала голос.

- Всё очень просто, - мужчина криво усмехнулся и пожал плечами, - ты же знаешь математику и можешь сложить два плюс два. Мне нужна только Ада. Только она достойна жить здесь, со мной.

- Значит, вы меня отпустите? – Анин сиплый голос выражал надежду, хотя и смутную.

- Ты шутишь? – мужчина вдруг зло рассмеялся, - ты серьёзно полагаешь, что мне важна судьба какой-то дешевой модельки? Вас развелось сейчас, как грибов в лесу после дождя. Все одинаковые, как будто всех наштамповали на одном станке. Грудь, волосы, губы, ноги... Мне уже кажется, что даже уши одинаковые! Я выделил тебя, потому, что ты не похожа на остальных. Ты – моя Ада! Конечно, ты ещё не понимаешь этого, не осознаешь… Я готов ждать! Но… Раз ты отказываешься рассмотреть мою Аду внутри себя, мне просто придется продолжить поиски, хотя мне будет очень жаль.

Он с сожалением пожал плечами и окинул Аню взглядом, полным досады.

- А я? – глаза девушки расширились ещё больше.

- А ты мне будешь не нужна, - сказал мужчина равнодушно, - мне нужна моя Ада, а ты отправишься за дальнейшей реинкарнацией. Возможно, в следующей жизни тебе повезёт больше.

Аня отказывалась поверить в то, что услышала.

Он что же, её просто убьёт?! Если она откажется, как он сказал, «рассматривать внутри себя» его бывшую возлюбленную, этот безумец готов пойти на преступление?!

Девушку словно окатили ледяной водой.

Это не просто ловушка – она попала в кошмар! В оживший страшный кошмар! Теперь она – пленница этого человека, обезумевшего, опьянённого властью и деньгами.

Конечно, её будут искать! Она перестанет сообщать о себе родителям, и они сразу заподозрят неладное...

Но сейчас ей придётся подыграть этому страшному человеку.

Аня почувствовала, что плачет. Слёзы, не останавливаясь, текли по её, замершему от ужаса, лицу.

- Слёзы, это хороший знак, - миролюбиво сказал её мучитель, - это очищение.

Помолчав, он, нахмурившись, спросил:

- Что ты решила? Кто ты? Кто ты на самом деле?

Мужчина смотрел на Аню, буравя её глазами.

- Я – Ада… - просипела, наконец, девушка.

Герман Вильгельмович счастливо улыбнулся и его взгляд сразу же потеплел.

- Прекрасно, - сказал он с довольным видом, - начало положено. Теперь отдыхай, моя любовь. Ты много нервничала сегодня… Прими ванну, расслабься, изучи тут всё… Подумай, чего тебе не достает. Всё будет доставлено в течение дня. По поводу еды: пиши в заказах всё, чего тебе хотелось бы съесть, повар будет готовить специально для тебя! И ещё кое-что… Каждый день здесь будет появляться прислуга. Приносить еду, убирать, доставлять заказанные тобой вещи. Разговаривать запрещается! Поняла меня? Если я узнаю, что вы разговариваете, наш договор сразу же потеряет силу. Ясно?

Его тон снова изменился, голос налился сталью.

Аня, которую всю трясло, только кивнула в ответ.

Ей уже было всё равно.

Было всё равно, что она стоит сейчас перед этим чужим, взрослым мужчиной, в одной пижаме, было всё равно, что он о ней думает. Даже бояться она устала – её мозг отказывался поверить в адекватность происходящего.

Хотелось только одного: дойти до этой кровати с дурацким балдахином, залезть под одеяло и уснуть. Чтобы потом всё оказалось просто дурным сном…

Когда Герман Вильгельмович ушел, и дверь за ним бесшумно закрылась, Аня сделала то, что хотела: добралась до кровати.

Её шатало, как пьяную, слёзы капали на дорогую пижаму и шелковое постельное бельё.

«Это только страшный сон, - твердила она про себя, - всё это неправда!»

Она поспит… Когда проснется, ничего этого не будет. Ни этой комнаты, ни этого страшного человека.

Однако, в тревожное забытье она провалилась лишь через пару часов, совершенно измученная…
___________________
*Плексиглас — это органическое стекло, или полиметилметакрилат (ПММА), синтетический термопластичный виниловый полимер метилметакрилата. Название произошло от одноимённого бренда, под которым материал начал выпускаться в Германии в 1933 году. Некоторые свойства плексигласа: имеет большую светопропускную способность (до 93%); выдерживает сильные вибрации, удары и статические нагрузки; не рассыпается на осколки при разрушении; обладает хорошими шумо- и теплоизоляционными свойствами; устойчиво к гниению, распространению плесени и грибка; может эксплуатироваться при температуре от -40°C до +90°C; не желтеет и не мутнеет под воздействием солнечных лучей; легко очищается от различных загрязнений; не выделяет едкий запах или токсичные вещества. Плексиглас широко применяется в строительстве, мебельном производстве, рекламной индустрии, приборостроении и многих других отраслях.

**Реинкарна;ция (лат. reincarnatio — «повторное воплощение»), то есть перевоплоще;ние; также переселе;ние душ, метемпсихо;з (др.-греч.), в буддизме — пунарбха;ва — группа религиозно-философских представлений и верований, согласно которым бессмертная сущность живого существа (в некоторых вариациях — только людей) перевоплощается снова и снова из одного тела в другое. Эту бессмертную сущность в различных традициях называют духом или душой, «божественной искрой», «высшим» или «истинным Я»; в каждой жизни развивается новая личность индивидуума в физическом мире, но одновременно определённая часть «Я» индивидуума остаётся неизменной, переходя из тела в тело в череде перевоплощений. Ряд традиций утверждает, что череда перевоплощений имеет некоторую цель и душа в ней претерпевает эволюцию. Представление о переселении душ присуще не только ряду религиозных систем, но встречается и в отрыве от какой-то религиозной системы, например, в личном мировоззрении. Вера в переселение душ представляет собой древний феномен. Согласно этнографу С. Токареву, наиболее ранняя форма представлений связана с тотемизмом. У некоторых народов (эскимосов, североамериканских индейцев, евреев) считается, что в ребёнка входит душа деда или иного представителя той же родовой группы. Доктрина реинкарнации является центральным положением в индуизме, буддизме, джайнизме и сикхизме. Идея переселения душ принималась такими древнегреческими философами, как Пифагор, Сократ и Платон.

Продолжение следует...