13/12/23 Мирослав Авсень.
Камни волколаков.
(роман)
Часть 2-я
Х Х Х
Когда Славка познакомился с Санькой и постепенно сдружился, то первое время, ничего такого в ней не замечал, кроме занозистого характера и язвительного языка. И только в беседах, когда на вечерах, иногда устраиваемых в литстудии, заводили мистические темы, Санька загоралась вся разом, и в самом горячем азарте, выстреливала одну историю за другой. Особенно оживлялась она тогда, когда речь заходила об оборотнях. Косулина пересказывала о них не страшилки, а то, что к тому моменту знал уже и сам Славка. Первые смутные подозрения, зародились у него, когда на одной из поздних посиделок, где ради обстановки сидели при свечах, у Саньки таким огнём сверкнули лаза, что Боярцев невольно ощутил знакомые токи. Потом, они все вместе пошли домой, (Вера с Феликсом улизнули по дороге) и разговорились о мистике, о красоте ночи, об энергии Луны, о разнообразии жизни в тонких мирах.
- А, ты, веришь в оборотней? – остановившись вдруг, таинственным голосом спросила Санька, улыбнувшись уголками рта, и вновь сверкнув глазами. Они стояли на зашарпанной, тёмной улице близ закрытого табачного киоска у развилки трёх дорог, ведущих на соседние улицы. Коротким порывом внезапно налетел тёплый ветер, и утих, запутавшись в ветвях садовых деревьев близ молчаливых частных домов.
- Я, верю в волколаков, - таким же тихим и загадочным голосом, ответил Славка, не мигая глядя в пляшущие отражением огней, стёкла её очков, за коими, пылали и горели диким азартом нечеловеческие глаза Саньки.
- А, если бы ты, в живую увидел оборотня, что бы сделал? – уточнила она, повернув голову так, чтоб сверкать на собеседника только одной половиной лица, и отступивши на шаг, приподняв бровь.
- Я бы сказал ему, «Здравствуй, брат мой!» - гулко отозвался Славка, не отводя взора и борясь с желанием оборотиться, пока Санька, фривольно расхохотавшись, и порывисто, словно находясь в сладострастном возбуждении, воскликнула «Я, почти сразу разгадала тебя, Боярцев, и рада что ты, тоже из наших!» и в следующие несколько секунд, с негромким, приглушённо-торжествующим визгом крутанулась вокруг себя, и Славка увидел перед собой здоровенного, с рыжиной в шерсти, волколака, но, только… Славка разразился истовым хохотом схватившись за живот, а коллега, перестав загадочно гореть глазами, растерянно и недоумённо переспросила.
- Ты, это… чего ржёшь-то?
- Очки, Санька-а!.. ой не могу-у!.. они… они у тя на морде остались, и кисточки на ушах как у кошака-а!.. ну. Ты и вервольф!.. – а затем, сам перекинулся, и вытянулся перед подругой здоровенным, на полголовы выше её, волколаком, дугообразно протянувшим ей, лапу.
- Я, вас приветствую, сударыня! – чинно проговорил он, а Санька, разом свела к носу оба глаза, чем опять рассмешила Славку. Собственные очки её не впечатлили, она протянула лапу в ответ, «Весьма приятно!» а затем молча уставилась на соплеменника.
- Так пойдём? – предложил было Славка, но Санька отрицательно мотнула мордой.
- Нельзя без нужды, так по городу шататься, напугаем кого-нибудь…
Они приняли обычный облик, и дошли до весёлой квартиры на Красноармейской уже так. Спустя какое-то время, после нескольких совместных вечерне-ночных променажей, Санька рассказала Славке что Кирилл Козинцев, их знакомый по фестивалям, тоже из их плеяды, природный! О том, как к ним присоединился на Воргольских скалах Серёга Большин, спасший глупую девчонку от падения, мы, уже говорили. На момент описываемых событий лета 2005 года, команда Славки поучаствовала уже в двух десятках интересных дел, и в мире Нави их зауважали, и определённым образом боялись… С оборотнями Вепрем, Вороном, Филино, Котом и Зайцем, Боярцева познакомил дед Роман, у Камней волколаков.
В одном из снов, дед явился внуку в светлом, дневном лесу, у тех самых камней, и поприветствовав, назначил здесь встречу в два часа по полудни. Пробудившись, Славка в усиленном режиме переделал домашние дела, и сказавши матери что ему нужно отойти по личной надобности, направился к лесу, но, не напрямик, а через соседнюю улицу, чтобы родители, лишний раз не донимали потом расспросами. Зайдя в лес, Славка выбрал укромное местечко, обернулся, и взапуски понёсся по знакомым только ему, узким тропам, распугивая лесных обитателей. Прибежав на условленное место, он скакнул внутрь, и принялся внимательно оглядываться и принюхиваться, ища знакомые запахи, и уловил-таки их. Из-за Великого дуба величаво вышел седеющий волк с породистыми и благородными чертами: мощные, крепкие лапы, широкая грудная клетка, прямая осанка, ровная холка, ну, словом, царственный волколак! Молча вошёл он через Западные ворота, и пройдя шагов пять, прямо на ходу, в пару секунд материализовался в того самого 50-ти летнего седоватого мужчину с окладистыми усами, в неприметном тёмном костюме и брюках.
- Дед! – Славка, даже не оборотившись в человека, ринулся к Роману Семёновичу, и тот, широко улыбнувшись, заключил внука в крепкие, жилистые объятия.
- Ах ты серый, ах ты морда, обрадовался так, что аж облик человеческий принять забыл!.. – заговорил дед Роман так, словно играл с любимым псом, трепя его за складки шерсти – Славик, ну будет, будет сигать-то, не Бим чай! Обернись, весь как есть! – то ли приказал, то ли проговорил как по заученному, и раз, внук в един миг перевернулся, и предстал пред дедом, в своём человеческом обличии.
- Мужчина совсем! – обнявшись с ним повторно, заметил дед Роман, видя, как внук переполняется вопросами и расспросами…
- Дед, ну расскажи мне свою жизнь, отчего ты такой… как стал… то есть, как получилось, что ты, оборотень, с чего всё началось? – стараясь не сбиться, принялся упрашивать его Славка, а дед, указавши рукой на один из торчавших из земли камней, предложил присесть на него поговорить.
- Особо и рассказывать-то нечего, Славка, род вот наш, очень древний, и корни его уходят за грани тысячелетий, - невозмутимо начал старик, - Мне, мой дар перешёл от деда с отцом, а им от прадеда… Милана Власьевна, верно предположила тогда, что проявился я волей случая. Спешил на зорьке домой, через огороды в тумане, а за копной обернулся уже человеком и пошёл уже так. Вот тогда, один из соседей, шедший от любовницы, это дело видать и углядел. Так вот и пошло… - дед Роман усмехнулся в усы, и продолжил – О войне, Славка, я как-нибудь потом расскажу, а то, лучше записки свои тебе дам почитать, я их отпечатал, да вот издать недосуг… После войны хозяйство поднимал, то да сё. Навий гонял, их о ту пору, ой как много в наш мир хлынуло! И бесы, и черти, и ведюги чёрные, упыри-вурдалаки, ликаны даже… словом, дел было не мало. Селяне-то само-собой, не без глаз, а вот насчёт ума не скажу, излишков не замечал! – он поднял взор глядя перед собой – И быль и небыль на меня вешали, и кабы не моя воля да характер… Словом, угомонил я односельчан, а начальство, оно, так на этак, к семье нашей относилось. С одной стороны, вроде бы атеисты, партийцы-материалисты, с мистикой всякой боролись, сплетников гоняли…А вот с другой, - дед снова улыбнулся, понизив голос – партийцы тоже кой-чего соображали, и без нужды ко мне не лезли. Я ведь на все руки мастер был: и плотник, и столяр, и механик, и кузнечное дело знал, так что руки мои везде требовались. Годы шли, ровесники старели, а я, не очень, и когда это стало уже бросаться в глаза, я даже волосы и усы седеть начал нарочно, но, морщины фальшивые не сделаешь, не киностудия тут… Бабка Таня твоя, тоже кой-чего сообразила, и мы с ней расстались. Молодёжь и люди образованные, относили мою моложавость к игре природы, чего и я подтверждал, но, к моменту твоего рождения, надобно было уже что-то решать; родители твои, тоже коситься стали, особенно мать, - дед невольно улыбнулся, - папу твоего, Серёгу, супротив меня настропалила, он и поддался. Но, я их не виню, и ты не моги, каждому своё, Славик, не всем быть героями, должны быть и обыватели обычные… Ну, когда через два года я понял что ты, такой же как я волколак, (потом я научу тебя, как понять что дитё из волколаков) написал я тебе то письмо, и попросил ягишну приглядывать за тобой, а когда придёт нужный час, встретиться и всё разъяснить!..
Семейству, напоказ я сказал, что уезжаю, а куда точно, объяснять не стал, да они не очень-то и настаивали. Куда я уехал и где жил, это сейчас неважно, главное, я всегда держал тебя в поле зрения, и вот теперь я здесь, теперь, пора… - дед Роман помолчал, и сбоку стал глядеть на внука. Славка, осторожно спросил, не в Усьминске ли он живёт? Ответил, дед уклончиво.
- Можно и так сказать… - а следом, предваряя новый вопрос, пояснил, что показываться в семье не собирается, ибо будет нехорошо и неудобно, если папаша, окажется на вид моложе сына и дорогой снохи. Да даже и без этого, красивое явление блудного дедули, ничего путного в дом не привнесёт.
- А друзей твоих я знаю, всех троих, но вот они меня покамест нет. Но, через пару-тройку дней, я с ними познакомлюсь, и возьму вашу серую команду, под свою руку, организую, так сказать, и возглавлю! - дед улыбнулся чуть шире, и подмигнув, заговорщицки заметил – У меня, Славик, тоже есть помощники, правда матушка-природа большая шутница: наделила меня не классическими волколаками, а подвидами оборотней нашего богатого, славянского эпоса, а именно; Вепрем, Вороном, Филином, Котом и Зайцем. Такой вот я, Славка, сапожник с тапочками! – рассмеялся наконец дед Роман, а следом захихикал и внук, через минуту уточнивший.
- А как же они тебе помогают? Разве же они, могут навий гонять? С их-то повадками…
- Я, по серости своей, Слава, поначалу тоже так подумал. Но, когда увидал их в деле, понял, что эти ребятишки, мне вполне подходит. Они знают и умеют работать как по одному, так и в команде, и поверь, внук, после нас, волколаков, они лучшие. Да, тут ещё двое есть, Медведь и Конь, но эти держатся особняком, и к нам приходят, когда сами пожелают, но дело своё тоже знают. Думаю и к тебе они заглянут, когда сочтут нужным. Да, вот ещё что, есть у нес в союзниках и ведьмак настоящий, я сведу вас как-нибудь. Ну, а пока, познакомься с моими! – дед Роман встал, и не поворачивая головы, громко позвал – Выходи-вылетай, ребята, можно уже!
Из гущины дубовой кроны, ссыпав вниз множество листвы и желудей, сорвались приличного размера ворон и филин, что подобно тяжёлым воздушным судам, мастерски спланировали на камни, и уселись рядком на одну из серых плит, подёрнутых красивым мхом. Минутой позже, из-за дуба показался тяжёлый вепрь размером мало не с телка, за ним, беспородный, гладкошерстный и обаятельный кот ростом с таёжную рысь с пышными баками, и наконец зайчище, величиной с годовалого хряка. Млекопитающиеся деловито подошли к тем камням, где их ожидали пернатые собратья, и с видом членов жюри, расселись внизу, под ними, создав таким образом, прелюбопытную композицию.
- Знакомьтесь друзья, это, мой наследник, мой внук Славка, тот самый, что с недавнего времени, с командой единомышленников, наводит шорох в тонком мире нашего города и его окрестностях. С остальными, вы познакомитесь на днях! – представил дед Роман, нового волколака, своей пастве.
Славка приветливо кивнул им головой, а они, как в хорошем старом кино, почт незаметно для неискушённого взора, перевоплотились в человеков. Ворон и Филин, на камнях сверху, предстали ребятами лет 30-ти, примерно одинаковой комплекции, темноволосых, с загорелыми лицами; у Ворона продолговатое, у Филина круглое с выпуклыми бровями. Одеты они были в старенькие камуфляжи синеватого и желтоватых оттенков. Оба сидели, чуть подогнув колени. Вепрь, оказался коренастым крепышом с короткой стрижкой, походившей скорее на щетину, мощной челюстью, боксёрским носом, и небольшими, глубоко посаженными чёрными глазами, с рельефными морщинами под ними. Тёмно-серая олимпийка с капюшоном да истёртые чёрные джинсы, как влитые сидели на его фигуре. Заяц, парень лет 23-25-ти, с округлым, продолговатым лицом и светлыми, волнистыми волосами, закрывающими затылок и лоб, не был ни худ, ни полон, а просто плотен. Видавшая виды, выгоревшая на солнце водолазка и такого же вида спортивные штаны с чёрно-белыми лампасами, выдавали в нём человека близкого к спортивным кругам, или около того. Кот, походил на дачника, зашедшего в лес не столько за грибами, сколько ради удовольствия; защитного цвета штормовка с завязками на капюшоне и у пояса, и старые хебешные брюки, висевшие немного мешковато на неприметном парне с округлыми чертами лица, на котором явственно читались озорство и веселие, вороватость и хитринка. Тонкие, но аккуратные усы над верхней губой, могли говорить, и, о благородном, происхождении…
В следующие пять минут, Славка узнал, что Заяц, - в миру звался Лёшей Дудиным, владельцем газетного киоска в городе. Вепрь, — это просто Коля Грибков, хозяин небольшого, но никогда не пустовавшего спортзала, или спортшколы, как её ещё называли в округе. Ворон – Ваня Курков, заядлый поклонник малой авиации, имел собственный дельтаплан, но летал и на спортивных самолётах, базировавшихся на старом военном аэродроме. Филином, назывался хозяин книжного магазина, Юрий Плотников, большой любитель литературы. И, наконец – Кот, Валера Катков, преподавал физкультуру в педколледже города.
Никого из них, Славка раньше не знал и нигде не встречал, но такому пополнению, искренне обрадовался. Через три дня, на этом же месте, с дедом Романом и его помощниками, познакомились и встали под его руку Санька, и Кир с Серёгой, причём первая, сразу же стала своей в новом обществе, а с Вороном, через непродолжительное время, закрутила небольшой роман.
Отношений никто не скрывал, а на едкие замечания Славки «Во-о-т, так, всякие сфинксы на земле и появились!» счастливая Санька обыденно бросила «Не дождётесь!» и жизнь пошла своим чередом. На весёлой квартире на Красноармейской, новые оборотни не появлялись, а Вера и Феликс о них ничего не знали: Санькины романы случались время от времени, и с кем она гуляет под ручку или раскатывает на машине, никого не интересовало.
В ту ночь, когда Женька Ключев узрел неупокоенные души у Кремнёвских складов, Санька и Славка встретились в городе уже после того, как Косулина, распугавши компашку у «Бумера» переводила дух, сидя в зарослях. Славка признался ей что решил приглядеть за журналистом, ибо лезет он со своим любопытством туда, куда лезть опасно. Санька тут же вызвалась ему помочь, и как теперь известно, не зря. Они крались за Женькой на почтительном расстоянии, но не теряли его: хорошая туалетная вода, вела не хуже всяких там жучков и маячков. В начале, Санька шла на четырёх лапах, а затем, поднялась на задние, и деловитой, женской походкой дефилировала подле напарника, остававшегося пока в человеческом облике. В одном месте, заговорившись, они не заметили на другой стороне узкой, мощёной улочки, прислонившемуся к дощатому забору, вдрызг пьяного интеллигента в синем костюме, очках и при бороде, который поправив на голове плоскую кепку и проводив запотевшим, туманным взором странную пару, не весьма уверенно промычал.
- У-м… тибетский мастиф… типический… прямоходячий… ик!..
Бегство Женьки от неупокоенных произошло столь стремительно, что Славка машинально сиганул за какой-то короб, оставив Саньке возможность показать себя во всей красе. Уже на другой день, на весёлой квартире, после того как унялись уже страсти по «Бумеру» с гопниками, оборотнем и светофором, а Ключев отчего-то скрыл свои, Славка и Санька выйдя в кухню по какому-то минутному поводу, Косулина, тихо спросила у Боярцева.
- Как думаешь, он, что-то понял, про вчерашнее?
- Скорее да, но он, по-моему, не уверен до конца, и будет искать, - прозвучал ответ.
- А, ладно, - вяло отмахнулась Санька, - Женька свой мужик, да и вряд ли он на нас подумает, не бери в голову, пошли! – она указала глазами на комнату, где сидели все остальные. Расходиться стали около четырёх часов дня, и на улице, Женька отозвал Славку в сторону, и в начале, спросил, нет ли у того каких-либо соображений, по поводу пропавших без вести? Славка ответил, что мол времени пока прошло слишком мало, но то, что большая часть исчезнувших, это жертвы нечистой силы, сомнению не подлежит.
- Или же той силы, которой мы, пока не видим, и не знаем, - продолжил пояснения Боярцев – Предки наши, они, к примеру знали, что существует крестная, нечистая и неведомая силы. Вот третья сила, самая загадочная: какая она, на самом деле? Может она разная, смотря как ты, ей покажешься. Может порталы, где открытые есть, кто знает?
- Да, Слав, первый же мой визит к месту пропажи людей, принёс такие результаты, что…- журналист не договорил, а дружески поглядев на Боярцева, спросил – Слушай, ты как думаешь, что это были за сущности, если это чудище волкоподобное, их трепало зубами и било лапами?
- Может, разновидность призраков? – искренне, но не уверенно, предположил Славка, не зная, как и ответить, - Мало ли какими они бывают, мы же не знаем? Вот, к примеру, ты, знаешь, чем отличается наш, славянский упырь, от их, западноевропейского вампира, или вурдалака у славян балканских или карпатских? – ловя нужную тему, задал он вопрос, понизив голос. Ключев захлопал глазами, неуверенно пожал плечами, и как-то стеснительно, переспросил.
- А они, что, как-то отличаются?
- То-то и оно, что очень! – Славка кивнул ему, и приятели пошли в ту сторону, где жил «акула пера».
- Европейский вампир, активен от заката до рассвета, либо в тёмных помещениях, чащобах, там, где не проникает солнечный свет, и всё. Кусай всех подряд как хищник, и не особо разбирайся. Вурдалак, похож во всём, кроме одного; он, вначале нападает на своих близких, чтобы собрать их подле себя, очень опасен… Ну, ты же читал Толстого, «Семья вурдалака» ? (Женька согласно кивнул) Во-о-т… А упырь, этот опаснее их всех, ибо есть такая его разновидность, не боящаяся светового дня и солнечного света, хотя и не любит его… Живёт он, с виду как обычный человек, может даже в брак вступить, но вот по ночам, он творит то, что творит. Вокруг, хиреют и болеют люди, умирают и всё такое… Убить его можно так же, как и других кровопийц. У того же Толстого, в повести «Упырь» описаны бригадирша Сугробина и помещик Теляев. Я, пока, не знавши этих подробностей, злился на писателя, и не мог понять зачем он, описал таких неправдоподобных упырей? А оказалось, что писатель прекрасно знал о чём писал! А есть ещё стриги, или стригои, эти, даже человеческую пищу жрать могут и в больших количествах, - Славка машинально поднял палец, - Но основная их пища, это плоть и кровь людская… вот, в чём страх и жуть! Я даже вспомнил югославский фильм «Бабочка» на эту тему. Там, как раз и действует классический стрига, но в кино его называют вампиром. Вот так и в этой нашей бесплотной публике, наверняка водятся разнообразные экземпляры…
- Интересно рассказываешь, я вот даже не знал этого, - честно признался Женька и вдруг, сменившись в лице, осторожно спросил – Славк, ты, когда в засаде сидел, ничего странного в облике этой баскервилины, не заметил?
- Ну, только размеры, хотя ночью, многое кажется большим, да и с испугу тоже, - нарочито уклончиво, стал отвечать Славка, соображая, за что мог уцепиться лучший журналист района, в облике Саньки, и как сие заболтать?
- Да нет, Славк, размером, ты прав. В темноте, да со страху такое покажется, что мама не горюй! - поясняя, возразил Женька, и тут же подошёл к главному – Я, внимательно, как правоверный журналист, наблюдал как зверюга треплет этих подвидов. Ну, что этот зверь, не подходит ни под одну собачью породу которую я видел и знал, это, ладно, это спишем на чернобыльскую зону, или беспорядочную, собачью, половую жизнь – Женька скупо улыбнулся – Но вот его задние лапы, или ноги, уж не знаю теперь как верно, но они меня, смутили конкретно…
- А что с ними не так? – сделав вид что удивлён, переспросил Славка.
- Я, готов поставить на кон всю свою фото и видеоаппаратуру, что вот этими своими глазами, видел, что задние ноги у пса, сгибались коленями вперёд, как у человека! – Женька заметно волновался, и слегка побледнел.
- Ошибиться не мог? – машинально буркнул Славка, понимая, что свести всё к тупому киноштампу «Вам показалось, вы, выпили, и вот», не получится, да и нет в том нужды.
- Нет, не мог! – быстро ответил Ключев и предложил сеть на ничейную скамью на каком-то отшибе, под густой, жёлтой сливой.
- Я про это уже дома вспомнил, когда спать собирался. Прямо так резко в голову стукнуло, что я всё увидал как в кино, когда плёнку назад перематывают. Вспомнил и всё тут!
- И что думаешь? – не открывая карт до последнего момента, спросил Славка. Женька помрачнел, помолчал с полминуты, и наконец раскрылся.
- Увлекаясь тайным и неведомым, я кое-что читал на похожие темы, хотя про вампиров как оказалось, я, каюсь, знал мало… Но вот об оборотнях, читал много, и одна из их верных примет, причём во всех источниках, это то, что их задние ноги, в волчьем обличае, сгибаются так же, как и у человека, коленями вперёд!.. Что скажешь? – Ключев повернулся к собеседнику полубоком. Тот слегка пожал плечами, и ответил.
- Если это не какая-то херомантия, сбежавшая из секретной лаборатории, то тогда это оборотень, но, - Славка кашлянул – Если это оборотень, то почему ты тогда живой? Почему он, тебя, спас? По идее, должен был разорвать, хотя полнолуния не было…
- А вот это, и для меня загадка! – устало выдохнул репортёр. Дабы как-то эдак завершить разговор, Славка спросил у товарища, не рассказывал ли тот, кому-либо о своих ночных приключениях и подозрениях? Оказалось, что нет, не говорил.
- Кроме меня, пока не говори никому, мало ли что там? – попросил Славка. Женька, чуть прикинув согласился, надеясь и сам, детально во всём разобраться…
Х Х Х
Охотники на оборотней, после лицезрения на камнях Ворона, Филина и Зайца, посидели ещё порядка получаса после того, как живность ретировалась, но ничего интересного более не дождались. Олег предложил вернуться в лагерь, и посидеть там, дескать оборотни и духи пока не появятся, светло ведь, хоть и вечереет. Вернувшись, развели костерок, и Люська принялась хлопотать над чаем и кофе, а прочие, доставали из пакетов печенье и хрустящие вафли, что прекрасно шли с чайком и кофейком у костра!
- Это, а чего мы делать станем, если оборотни, реально сюда придут? – помявшись и почесав щетину на лысине, опасливо полюбопытствовал Влом. Олег, кивнул головой и принёс из своей палатки небольшой рюкзачок-котомку, с которыми любили ходить школьники и студенты 1-го курса. Изнутри он достал несколько пучков вяловатого, но остро пахнущего аконита.
- Вот, это, аконит, самое верное средство от оборотней! Они совершенно его не выносят, ни вкуса, ни запаха, ни самого вида… привяжите себе га шеи, и будет вам защита, мама не горюй!..
Все взяли по пучку, и минут через десять, у каждого на груди висело по кулону из аконита, причём свой, Люська всё время рассматривала и немного теребила как ребёнок погремушку. Померанец, повесив себе на шею с трудом повязанный им аконит, пару раз нюхнул его, бросил короткое «Круто!» и углубился в кофе. Влом, возился со своим кулоном дольше всех, и когда наконец повязал его на себя, то хрустнув плечевым суставом, одобрительно изрек.
- Прикольный веник!
Когда вопрос защиты таким образом утрясли, перешли к обсуждению перспектив наблюдения и охоты, но ни к чему определённому, не пришли. Затем, Влом с Померанцем опять вспомнили о вчерашнем происшествии с Пашей Ломтём и его приятелями.
- Если в городе и дальше будут гулять эти разговоры, значит у того светофора, и впрямь случилось что-то необъяснимое, - вслух подумал Олег, смакуя огненный кофе, который очень любил.
- У-м, вернёмся, я сразу у девчонок всё разузнаю! Они, ни капельки не пропустят, от них ничего не утаиться! – живчиком проговорил Люська, окуная в свою розовую пластиковую кружечку, пакетик чёрного чая.
- Ага, твои девчонки, такого нанесут, что на три ужастика с клипом хватит. Нашествие зомбей на Усьминск нарисуют! – растянув рот в улыбке, едко заметил Влом.
- Ничего подобного, - не моргнув и глазом, возразила барышня – Мои, девчонки, расскажу, как было на самом деле, а уж я, всегда смогу отличить враньё, от сути!
- Предлагаю после кофе, погулять тут… к эстраде сходить, у камней покрутиться, и кто знает, может что-то и увидим? – предложил Олег, и все охотники, согласно закивали. Храбрая бригада прожила в лесу трое суток. Они гуляли, брали воду из найденного метров за сто в низине, ручья, готовили на костре макароны с тушёнкой, либо просто заливали кипятком бомжпакеты (так в основном харчевались братья-меломаны) несмотря на все вечерние, дневные, и ночные наблюдения, даже в полнолуние ( когда всех кроме Олега заметно знобило) ничего таинственного они не заметили. Ни Камни волколаков, ни Русалья колоннада, не притянули к себе ни бесов, ни чертей, ни печальных женских привидений. Лес издавал только естественные звуки; голоса птиц, шум ветра, хруст падавших сухих веток, да и всё. Лишь один раз, под закат, на вторые сутки, Люська увидела промелькнувшего в вышине ветвей, большущего ворона, но это, разумеется, ничего не значило. Померанец и Влом, чувствовали себя неплохо, если не считать небольших страданий Родика, коему тоже приходилось собирать дрова для костра, что было нетипично: от любой работы, он старался держаться как можно подальше, ему, что называется было влом…
Сворачивая экспедицию, Олег пребывал в не очень приподнятом настроении, он, ожидал чего-то больше… Попытки Люськи его взбодрить, успеха не имели.
- Ну, может мы в городе что-то найдём, не парься! – помогая ему собирать рюкзак, предложила она, на что Олег, хотя и беззлобно, но устало, ответил.
- Что, мы, там найдём? Пьяный глюк Паши? Оборотни с этих камней нужны, где следы искать? А ведь есть они, есть, я чувствую!.. ты-то вот, среди своих подруг, не знаешь таких, нет? – улыбнувшись, прибавил он в конце, и вдруг, на этих его словах, Люська моментально сделала стойку, и замерла изваянием с живыми глазками.
- Ты чего, утюг не выключила? – пошутил Олег, но девушка, медленно оттаяв, победно улыбнувшись, сверкнула взором.
- Олежа, ты гений, а я, кажется знаю одного оборотня, а точнее семейку, в которой таких, в серьёз подозревали! – с тихим азартом выдохнула она.
Когда молодая пара, расставшись наконец со своими помощниками вернулась домой, а девушка, заварив чай и подав к нему земляничное варение, начала рассказывать.
- Олег, ты говорил, что оборотни, где-то должны быть… И ты знаешь, кажется, я, могу тебе помочь!..
- Да, ты в лесу на что-то там намекала, - припомнил Олег, развалясь сидевший в старом кресле.
- Так вот, ещё в самом начале, когда ты только придумал всё это дело с Камнями волколаков, у меня внутри что-то щёлкнуло. Мне показалось что я, уже где-то, что-то такое слышала. Но вот сегодня, когда мы сворачивали лагерь, я вспомнила всё! В Песках, где я родилась и провела детство, много чего мистического, слышала я от бабушек и тёток, да и от сверстниц. И вот, в череде историй про ведьм и колдунов, про одних соседей, Боярцевых, я и слышала несколько раз, что они – оборотни! – Люська торжествующе уставилась на Олега.
- Что, все?! – искренне удивился тот, чуть подавшись вперёд, на что рассказчица, прикрыв веки, быстро замотала головой «У-у не!» и пояснила.
- Задолго до моего рождения, в конце 70-х годов, в той семье, пропал или уехал с концами, их дед, роман, про которого-то и говорили, что он, точно оборотень! Потом косились на детей и внуков, но точно, все показывали на младшего, Славика… Я, знаю его так, по стольку по скольку, здоровалась при встрече пару раз, да и всё. Вот про него-то я и слышала что он, ещё с детства видел в темноте, всё чуял, в лесу был как у себя дома, из любой чащи мог выйти, ну всё такое… А самое главное, скотина его боялась, домашняя, собаки с кошками чуяли его, но с ними, он говорят хорошо ладит! – перейдя на приглушённую ноту, заметила девушка, шевельнув бровями – И деда его, тоже говорят скотина в колхозе боялась, и, всё такое разное…
- А, почему, я, про этого Славика с его дедом, не слыхал ни чего? – сделав стойку, спросил Олег, но Люська только плечами пожала.
- А кто знает? Ты же, горожанин типичный, в Песках если и бывал, то или в лесу, или на речке, а родни там нету? – на всякий случай, уточнила она в конце.
- Нету, но пацанов знаю многих, и ни от кого ничего такого, не слышал, - ответил Олег, но девушка и на это нашлась, пояснив ему что в мужской среде, редко обмениваются такими слухами, разве что под пиво?
-Всё может быть, - согласился Олег, и теперь уже более осознанно спросил – А ты когда этого Славика, последний раз видела?
- Да как-то вот недавно, в мае, или начале июня встретила в городе, и всё…
- И как мы поступим? Не за домом же следить? Это, во-первых, не реально, во-вторых, и третьих, всё тоже, нереально! – хмуро стал рассуждать Олег.
- Он, ходит в литстудию при редакции, там вообще все известные литераторы города собираются, и просто те, кто любит поэзию и прозу, - загоревшись глазами, заговорила Люська – Я, иногда что-то кропаю, так, по-девичьи, под настроение, но, могу посещать студию и как слушатель, это не воспрещается, а даже приветствуется! Там часто поэтические вечера при свечах устраивают, приглашают желающих, так что я, не вызову никаких подозрений. А чуть погодя, и ты подтянуться можешь, не выгонят… как тебе? – она уставилась на него, и он, поскребя себе пятернёй живот, согласно кивнул.
- Ну, а что? Риску почти нет, да и, по сути, это единственная возможность подойти к этому Славику… Люсь, а кого ты ещё, из этой тусовки знаешь?
- Угу… Женьку Ключева, прикольный такой, заметки хорошие пишет, общались несколько раз в компаниях. Так, Веру Одалискину с её Феликсом, та ещё подруга, но компанейская. Сашу Косулину знаю, она, или они с ней, живут где-то на квартире, там сам аллах не поймёт, но, тоже прикольная…
- Ну, это, уже кое-что, - согласился Олег, и остававшееся до вечера время, они посвятили разработке плана по заброске Люськи, в стан литераторов. На одной из дежурных посиделок на весёлой квартире, когда Феликса не было дома, а Вера вышла поставить на газ чайник для кофе, Славка поделился с Санькой Женькиным подозрениями насчёт появлений оборотней в городе. Та и ухом не повела.
- Ну заметил и заметил, нам с того что? Он, могу спорить, будет ломать башку больше над тем, почему я, ему голову не откусила, а спасла. Не типичное происшествие, так ведь? – она улыбнулась, глядя на собеседника.
- Так, но ты просто будь внимательней и всё, - не найдя других слов, согласился Славка.
- Я ему при случае, посочувствую, посулилась Санька, а Славка добавил, что уже предупредил журналиста, чтобы тот молчал о своих приключениях у складов. Это, Косулину слегка огорчило.
- Жаль, было бы прикольно присутствовать при том, как он, тебя саму ищет, или что-то в этом роде…
Славка ничего не успел ответить, из кухни вернулась весёлая Вера с чайником в одной, и сахарницей в другой руке, (кофе и посуда в комнате, уже имелись)
- Вы, будете? – быстро спросила Одалискина, наводя себе приятный напиток.
- Давай, - кивнул Славка, а Санька просто промычала согласное «Угу» и через минуту, все смаковали огненный кофе. Вера пристроилась напротив Славки нога на ногу, нарочито демонстрируя ему красоты своего тела, (одета она была в короткий чёрный пеньюар) да пуская искорки своими колдовскими глазами, прекрасно зная, что нравится Славке, как и мужчинам вообще.
- Ну, как творчество-то? – чтобы сбить волну атаки, пошёл вперёд Славка, обращаясь к Вере – Поэму свою испанскую, когда закончишь? – Вера, отпивая кофе, не сразу смогла ответить, а только рассеянно отмахнулась ладошкой, словно рыбка плавничком.
- Зависла поэма, недостаток вдохновения! – печально вздохнула она, на что Санька, язвительно, ввернула.
- Феликс, на поэмы не вдохновляет, в лучшем случае, на квартальный отчёт, по себе знаю!
Славка от души загыгыкал, отставив чашку с кофе в сторону, а Вера, и сама едва сдерживая прущие наружу смешки, театральным жестом отставила и свой кофе в сторону, и укоризненно пояснила подруге.
- Саш! Ты вот как ляпнешь что-нибудь, что просто слушать невозможно!
- Дык, как есть, так и говорю, - отбрехалась Санька – Феликс, ещё ни у кого, не вызывал, поэтического вдохновения, увы-с! – и философски развела руками.
- Так, всё, хорош! – Вера решительно пресекла дальнейшее избиение своего «мужа», а видя, что Славка трясётся от смеха всё сильнее, напустилась уже на него – А ты, чего ржёшь? Лишь бы рот раскрыть!
- А чего ж мне, плакать что ли? – резонно возразил Боярцев, но Одалискина, вдруг чего-то вспомнив, спешно сообщила что в литклуб, скоро придёт новая девушка.
- Саш, ты ж её вроде должна знать, Люда Красина (Санька согласно кивнула) я вчера в парке её встретила, она сказала что тоже хочет прийти и послушать… У-у-м – Вера снова потянулась к чашке с кофе – Она и сама кое-что пишет, но, всё больше девичьи сопли…
- Пусть приходит, нам, свежая кровь нужна, а то всё гении да романтики окружают, - спокойно заметил Славка, потягивая кофе – Даже если она, пока не важно пишет, то при Санькином содействии и моём подключении, из этой девчонки чего-то да выйдет…
- Вот-вот, посодействуйте, а то только подколки да подковырки одни! – укоризненно присоветовала Вера, допивая свой кофе и отставляя уже пустую чашку.
- Ты, её, Феликсу поручи, пусть он ей проповеди почитает, о том, как правильно в жизни жить. Глядишь, и пробьёт девку на великие строки! – сердобольно посоветовал ей Славка.
- Пошляк, она, за мужем! – элегантно махнув на него ручкой, патетически протянула Вера, борясь со смехом на устах своих.
- Когда, это, вас, останавливало? – обыденно парировал Боярцев, так же расставаясь с опустевшей чашкой.
… Сумерки незаметно прокрались на городские улицы в летней духоте, меняя её на чуть задержавшуюся прохладу, и растекаясь затухающим светом по всем закоулкам, самые глухие из которых и в светлое время, мало чем отличались от вечерних. Одно из таких мест, небольшой, деревянный двухэтажный дом, потемневший от старости, с едва заметными следами зелёной или синей краски, бывши заброшенным уже лет десять, сохранял все следы старинной архитектуры с потрескавшимися наличниками и прочей резьбой, во многих правда местах, уже покосившейся да отвалившейся.
В доме было только два подъезда, один из которых кто-то заколотил грубыми сосновыми досками, а второй, иногда поскрипывал незапертой облезлой дверью. Кругом дома, как по заказу, валялись уже вросшие в землю, кучи строительного мусора; стекло, обломки гнилых досок, куски ржавого железа, гнилого тряпья и ваты, и негодной, дырявой посуды… Заросли двухметровых лопухов, чернобыльника, американского клёна, и густого бадера, создавали на участке русские джунгли, сделавшиеся пристанищем бродячих животных. И только задний двор заброшенного дома, казался более просторным чем передний. Там, радовали случайный взор одичавшие клумбы когда-то домашних цветов, одуванчиков, высокорослой мяты, и просто мягкой травы, окружая собой несколько скамеек и лавочек. Чёрный вход тоже действовал, его прикрывала старая дверь обитая серым, облезлым и потрескавшимся дерматином. Ручку этому притвору, заменяла чёрная, отполированная скоба. Дом стоял на берегу лога, что когда-то, наполняясь вешними водами, нёс их для пополнения реки!.. Ближайшее жильё, стояло метрах в полста, в стороне за зарослями, прочая же местность представляла из себя полуразбитую дорогу с выбоинами, так же густо украшенную всяким кустарником. По этой дороге когда-то возили фрукты из совхоза, но забросили после того, как построили новую, более ровную и широкую. Молодёжные компашки в этот дом почему-то не захаживали, иногда, лазали дети, да время от времени, посещали алкаши и бродяги.
Славка и Санька шли к этому дому из центра города, где незадолго перед тем, гуляли в компании Веры и Феликса, да попавшегося им Женьки. Саньку украшало лёгкое платье песочного цвета, и чёрная сумочка. Славка красовался в серых отутюженных брюках, и серой же рубахе из толстого, прочного сукна. Желание их отделиться от общей компании, удивило всех, а особенно, Веру, выразившую это во фривольной форме.
- О-у! да у вас роман?
- Не-а, у нас эссе! – с серьёзной мордой лица пояснил Славка, и вместях с сообщницей покинул остальных, оставив их в немалом размышлении, о превратности человеческой природы. Серая пара подошла к заброшенному дому, когда на улицах замигали фонари, а на небе начали просыпаться первые звёзды.
- Хорошо бы все наши собрались, а то нету ничего хуже, как по второму разу всё разъяснять! – проговорил Славка, идя сквозь заросли к зачарованному дому.
- Все не все, а большинство будут, и кажется, кто-то уже пришёл раньше нас, - Санька указала глазами куда-то мимо дома, да Славка и сам уже явственно почувствовал присутствие нескольких душ, из их рода-племени.
- Сладкой парочке привет! – негромко поприветствовали их, поднявшиеся с лавочки Серёга и Кир, а бывший тут же Заяц, он же Лёня, молча пожал руки.
- Остальной зоопарк, ожидается? – в привычной для себя манере, спросил Славка, и Лёня, покусывающий толстый стебелёк травинки, не очень уверенно ответил.
- Пернатые, грозились быть всенепременно, а Кошак с Кабанидзе, могут либо опоздать, либо вовсе не прийти: у первого с бабой нелады, у другого, спортсмен в ментовку залетел, пути, ищет…
- Бабы и спортсмены в таких делах как наши, могут и бамбук покурить, а «Улей» ждать не может, с ним решать надо!.. – задушевным голосом заметила Санька, прихлопнувшая на своей ляжке, здоровенного комара.
- Решим задачу, не переживай! – улыбнулся Заяц, подмигнув Саньке. Минут через пять, в маслянисто-фиолетовом небе, где гирлянды звёзд искрились всё ярче, раздался шум крыльев, и две большущие тени, разом спланировали на лужайку перед ожидающими. Филин и Ворон, блеснувши красивым пером, коснулись земли, и уже через пять секунд предстали Юрой и Ваней, одетых обыденно, по-обывательски: Ворон, в чёрную водолазку и серые брюки, а Филин в джинсовую жилетку поверх бесцветной рубахи, и старые джинсы.
- Моё почтение! – поднявшийся на ноги Ваня довольно улыбнулся – Сильно опоздали? – спросил он, подходя ближе, а Юра, тряхнувши головой подошёл молча, и только тут, поздоровавшись за руки, спросил, не ожидается ли ещё кто-то?
- Может посидим минут 15-ть? – не очень уверенно предложил Серёга, на что Кир, а за ним и Санька, согласно заметили.
- Ну, давай, стрелу как говориться, ждут 15-ть минут…
Правда, ждать пришлось несколько меньше. Минут через семь-восемь, донёсся знакомый всем треск веток и довольное хрюканье, и со стороны одичалого сада, продрался здоровенный кабанище с горящими глазами. Вепрь на ходу перевоплотился в коренастого Колю в кожаной жилетке с десятком карманов, сидевшей поверх синей футболке, и широкие, ярко-синие джинсы с кожаными заплатками на коленях.
- Физкульт-привет! – с хриплым смехом бросил им Вепрь, почёсывая на ходу свой крепкий живот.
- Вот нельзя вовремя явиться, кабанидзе? – приветливо попенял ему Заяц, на что Коля, широко улыбнувшись, ответил.
- Нельзя, косой, никак-с нельзя-с!
Сразу же после этих слов, из-за угла, одним большим, затяжным как у сказочной пантеры прыжком, рядом очутился здоровенный, беспородный, но весьма милый и забавный котище с зелёными глазами-лапочками, и промурлыкавши «Пр-р-и-и-ве-е-т!» обернулся физруком Валерой, в синей с белыми полосами олимпийке, и таких же спортивных штанах.
- Все в сборе? Это приятно! – сказал он, подходя и здороваясь за руки, — Кто на сегодня председатель? – иронично поинтересовался он, на что услышал ровный голос Зайца.
- Санька!
- Самоотвод! – деловито донеслось из мрака, а затем, поинтересовалась мнением общества; тут удобнее проводить собрание, или же лучше прошествовать в дом?
- Лучше в доме, у нас с Вороном есть что вам показать, - предложил Филин.
- Да, там, пожалуй, удобнее будет, хотя бы мебель есть, - согласился Славка и общество направилось к подъезду. Дом принял компанию оборотней сыроватым воздухом нежилых комнат, которые, однако, не были загажены, как в большинстве подобных строений. Только унылая, серая пустота с обрывками гнилых обоев, старых пожелтевших газет, ненужного никому тряпья, и скукоженой, сморщенной обуви. Пройдя засоренный подъезд, компания не поднялась наверх по ободранной и затёртой лестнице слева, а прошествовали в дверной проём справа, хрустя битым стеклом, крошками штукатурки и кусочками щепы. Они прошли в просторное помещение когда-то бывшее залом с одним окном, глядящим в сад. В замусоренной сигаретным бычками комнате, стоял голый стол с крышкой из ДСП, три старые раскаченные и скрипучие табуретки, ржавая полуторная кровать в углу, и негодная настольная лампа. Никакого освещения, разумеется, не было, но оно и не требовалось тем, кто расставляя табуретки вокруг стола, смахнул с его поверхности махровый слой пыли. Впрочем табуретки, после тщательного осмотра были решительно отставлены, особенно за это ратовала Санька, отнесшая несимпатичный табурет к окну, со словами «Это не для моей задницы, а для умной башки Феликса!» Сотоварищи собрались в кружок стола, и первым, начал Филин.
- Семёныч, просил нас, отыскать «Улей», у кого какие итоги? Кто-то может сказать?
Славка и Санька сознались честно, что они, только в начале поисков, причём первый, пояснил что была мысль разведать Кремнёвские склады, но наскочили только на неупокоенные души, и вряд ли «Улей» прячут в этих помещениях. Серёга и Кир, поделились тем, что на своей окраине, они заподозрили один двухэтажный, деревянно-каменный домишко на четыре квартиры. От внешнего мира, подозрительный дом отделял высокий дощатый забор с железными воротами и небольшой дверью в них. Людей там видели лишь пару раз, но никто из соседей, ничего о них не знает и не может сказать. То ли заслуженный пенсионер какой живёт, то ли коммерсант, то ли приезжий из Средней Азии, а то и писатель иль газетчик какой. Гостей, жильцы дома не привечают, газет-журналов не выписывают, музыки не слушают, словом, нелюдимый дом какой-то. Свет правда по ночам зажигают, но не во всём доме, а так, два-три огонька на все четыре квартиры. Больше пока ничего.
Вепрь сказал, что проверил только два дома, пока, но ничего подозрительного не заметил. Жильцы, частью палёной водкой приторговывают, а частью, гастарбайтерам квартиры в тихую сдают, да что-то вроде притона держат. Заяц принёс извинения, и сказал, что порадовать товарищей нечем, все дома какие он знает, населены людьми самыми обычными, с семьями и заботами.
Кот похвалился тем, что наколол один приземистый, двухэтажный домик с полуподвалом на одной из окраинных улиц, близ закрытой церкви.
- Жильцы в домике есть, четверых видел, - стал разъяснять Валера – но, все взрослые, без детей, и нелюдимые. Я закосил под ищущего квартиру, постучался, но мне три слова только сказал, и всё: мол не сдаётся тут ничего. Даже через ментов знакомых справки навёл, но и там ничего не сказали, кроме того, что ничего криминального о том домике сказать не могут. Мол живут местные, и уже давно…
- Ну, с миру по нитке – голому рубаха, - довольно проронил Филин, и хитро поглядев на Ворона, достал из внутреннего кармана сложенный в четверо серый лист обёрточной бумаги, развернул его, и показал собравшимся нечто вроде карты-плана Усьминска.
- Вот, мы тут с Вороном в здешний архив заглянули. И там, нам, за могарыч, позволили изучить старинный план уездного города… Ну, как старинную? Это послевоенный экземпляр, годов 48-го, или чуть раньше, 46-го… тут очень хорошо все двух, трёхэтажные дома помечены. Через тот же архив, мы выяснили, что всего, а конкретно двухэтажных, в Усьминске, 43-ри штуки, вместе с пригородами и левым берегом. Заброшек или недавно оставленных, девять штук, эти мы вычеркнули. Семёныч-то, про обитаемые жилища говорил. Из 34-х оставшихся, под подозрение попадает девять, включая те, что проверяли Кир с Серёгой и Кот, – он указал отмеченные одним крестиком – Мы с Вороном, по ночам с высоты полёта кружили там неоднократно, спускались на бреющем, наблюдали. Недобрая, тягостная энергетика, фонит от четырёх – Филин указал на дома, отмеченные двойным крестиком – Прямо, как радиация какая… Обычный-то человек этого вряд ли почувствует, ну, а мы, можем. Вот, у нас, пернатых, всё! – он закончил говорить и теперь ожидал что на это скажут остальные.
- Гм, интересно, - отозвался Славка, - а вот про архив не докумекал, в музей наш сходить решил…
- Ну, если фонит от четырёх домов, то, что в них, может такое быть? – рассуждая, вопросила Санька.
- Всё, что угодно, - спокойно сказал Серёга, поглядев сначала на карту, а потом на Саньку – нечисть всякая, чернокнижники, или ещё что. Может даже портал небольшой есть, не такой как «Улей» но, так сказать, резонирует.
- Ну, вот нашли мы положи эти девять домов, а под каким соусом, в те дома пойдём? «Здравствуйте, мы служба газа?» - полушутя, спросил Заяц.
- Да, это вам не ужастик для тинейджеров, где просто взяли, и пролезли, - хмыкнув, заметил Кир – думать надо…
- Я, всё-таки думаю заглянуть в музей, и истории этих девяти домов поискать, – снова подал голос Славка – старые владельцы, все краеведам известны как правило. Вдруг, да зацеплю где? Там ведь как, под видом иронии, и легенды про дома приводятся. И если про какой-либо дом будет сказано «суеверные люди, распускали слухи о нечистой силе, и иных фантастических слухах, значит верный признак, что домик не простой!..
- А почему нет? Заглянем, время есть, не вваливаться же в самом деле, в эти дома просто так! - одобрил Вепрь.
- Легенды, положим, ты, про несколько домов найдёшь, и что в том? – повернула голову Санька вопросительно уставившись на приятеля.
- Ну хуже-то не будет, - уверенно заметил Славка, хотя в душе, и сам понимал, что истории о приведениях, особо не помогут, но что-то же говорить надо?
- Вот если в этих архивах будет упомянуто, что в таком-то доме, пропадали люди и следов не находили, тогда, может статься что это, наша цель, - подал голос и Кот
- Так, ну, с теорией, на сегодня решили, или как? – навскидку спросил Филин, протягивая руку к карте, на что коллеги согласно загалдели что так мол, давай, убирай! Юра сложил карту, убрал во внутренний карман, а затем, принялся обсуждать вместе со всеми что делать сегодня: понюхать обстановку у всех девяти домов, или разойтись по своим надобностям?
- А какие у нас надобности? Пошли на разведку. Чего мы теряем? – резонно предложила Санька, которую поддержал Ворон, сказавши, что их тут восемь рыл, почти один к одному получается.
- Ну, что же, тогда по матрёшкам, волколаки! – выдохнул Славка, и вся компания неторопливо пошла на выход, совещание закончилось.
Х Х Х
Дом, который достался Славке для ночного обследования, располагался прямо в центре города, соседствуя с обычными одноэтажными домами различного вида: бревенчатые, на крепких кирпичных фундаментах, обитые дощечкой в «ёлочку», и просто кирпичные. Белый от извёстки, кубической формы каменный особнячок с посеревшей, местами замшелой шиферной крышей с выщербленной кирпичной трубой. С правой стороны его подпирал современный гараж из красного кирпича с железными воротами, а с левой, примыкал двухметровый забор зелёного цвета, сбитый из крепких досок. За забором, шумел листвой пахучий яблоневый сад. Уличный фонарь светил шагах в двадцати от дома, расточая тускловатый свет в густую шевелюру высокого тополя. Славка немного постоял в тени под кустом ирги, росшей на обочине близ нужного дома, а затем, быстро обернувшись, одним прыжком перемахнул забор, приземлившись на четыре лапы среди кучи поколотых дров, пустой собачьей будки, и белевшей под лунным светом старой ванны с водой для полива небольших грядок. Он внимательно принюхался: обычные запахи, обычных людей (варёная еда, коты, барбосы, машинное масло, бензин, цемент в мешках, мыши и прочее) тогда он приблизился к заветному дому, и осмотрелся. Тёмные окна первого этажа отдавали сонным царством и стандартным бытом. Славка запрыгнул на дерево, и внимательно всмотрелся в окна второго: примерно тоже самое, и лишь где-то в одной из комнат, кто-то баловался приворотной магией. Ничего другого он не почувствовал, и посидев для верности ещё с полчаса, спрыгнул на землю, прошёл сад, и перемахнул соседскую ограду с другой стороны, очутившись на сумрачной и узкой улочке. Не зная, что делать дальше, Славка перекинулся в человека и просто пошёл домой… Он даже забыл, что обещал Женьке и остальным найти их потом в городе, и вспомнил об этом уже на подходе к дому. «А, ладно, ни чего страшного! Не особо-то нас с Санькой там и ждали» мелькнуло у него, когда он отпирал дверь своим ключом. В коридоре, он наскоро перекусил парой сырых яиц с хлебом, и потушив свет пошёл спать.
… Славка явственно ощутил себя в своём городе, в погожий, летний день. Город был его родным Усьминском, и в то же время каким-то иным, особенным. Увидел несколько зданий которых уже не было, их сломали в 30-е и 40-е годы прошлого века. Народ кругом нормальный, приветливый. Боярцев пошёл по самой широкой улице, Ярморочной. Жизнь как жизнь… и тут, он замечает совсем удивительное: неизвестный и невиданный ему ранее квартал, а точнее ряд старых, красного кирпича зданий причудливой архитектуры, частично разрушенных, словно Славка очутился в 15-м или 16 веках. Развалины притягивали своей необычностью, загадочностью, и от них совершенно не исходила опасность. Сводчатые крылечки, колоны, башенки-колокольни, овальные крыши пристроек, ниши в стенах, проходы, и несколько чёрных провалов – подземных этажей. Славка никуда не пошёл, он только лишь разглядывал строения, и недоумевал, откуда, тут, такое? Ну не было же! Затем он прошёл дальше, свернул в переулок, и оказался на ранее не знакомой улице, точнее той улице, которой здесь не могло быть, ведь тут, он ходил много раз, а теперь, улица… Славка ещё немного прошёл и увидел магазин, стандартный такой, советский гастроном в старом купеческом здании с давно не ремонтированным порогом. Входили-выходили люди, и Славка огляделся: да тут целый район старого Усьминска, которого не могло быть и не было! Мелькают машины, велосипеды, обычные прохожие, дети носятся… Боярцев зашёл в магазин, там набор современных и советских продуктов, и приятный, щекочущий ноздри и вызывающий аппетит, кулинарный аромат! Но он ничего не купил, его потянуло на улицу, и Славка вышел. Глядит, а он в обычном месте, на площади возле районного дворца культуры. Домой! Славка торопливо пересёк площадь, спустился на тротуар, и здесь, и здесь он дёргается и просыпается в своей кровати…
- Тьфу ты! Надо же, а? ну словно в ином измерении побывал, бывают же такие реальные сны? – говорил себе Славка, переводя дух, спустив ноги с постели. Потёр лицо, и находясь ещё под восторженным впечатлением от увиденного, даже пожалел, что проснулся, а точнее, вернулся. Лучше бы остаться в том городе, в том мире, измерении! Там, спокойно, нет политических потрясений и всего что с этим связано, и все близкие и приятные душе люди там, и он, будет совершенно другим, таким, каким он с детства хотел быть, но не был! Впрочем, похожие сновидения и впечатления о них, бывали у Боярцева и ранее, и всякий раз ему было несказанно хорошо от осознания что Тот мир, всё же где-то есть, и жалел, что живёт в этом. Полностью придя в себя, Славка пружинисто встал, натянул штаны, и пошёл умываться.
Когда он неторопливо завтракал, мать, как бы между прочим, спросила почему он вчера, так рано с города пришёл?
- А нечего там делать было, походили с ребятами, да и по домам, - обыденно ответил сын, неторопливо работая ложкой.
- Когда же ты девку-то себе найдёшь? – тоскливо вздохнула мать глядя на сына, на что тот, сразу как-то помрачнев, так же мрачно и ответил.
- Может, и никогда…
Вопреки ожиданиям и надеждам, в музее, где он просидел следующие три дня, Славка не нашёл ничего существенного, кроме обыденных и туманных упоминаний о «фантастических слухах о призраках, распространяемых суеверными людьми». После приватной беседы Женьки со Славкой по выходу из весёлой квартиры, журналист вспомнил что у него, по мимо поисков НЛО и прочей аномалии, есть и основная работа в редакции «Нашей Жизни». На другой день, он порадовал шефа статьёй на развитие спорта среди молодёжи. Уже после обеда, Женька умчался брать интервью у долгожителя возрастом 101 год, которого шали волей случая. К концу дня, Ключев интервью принёс, и минут за сорок сварганил из него недурственный материал, после чего торопливо пошёл домой, где у него уже горело…
Женька давно собирался составить карту пропаж людей в городе и окрестностях. На настоящий момент, у него уже имелся черновик такой карты, а теперь, он решил закрыть вопрос окончательно и поглядеть уже то видео, которое снимал у Кремнёвских складов. Да, хотя прошло уже несколько дней, журналист так и не удосужился поглядеть свой «фильм». Всё время что-то мешало, отвлекало и сбивало настрой, а Женька, любил покой во время просмотра как собственного материала, так, и видео, иного характера… Дома, Ключев от души плотно отобедал, а затем в предвкушении заветной работы, уселся за свой стол. Свежий план города, он заготовил загодя, оставалось только нанести уточняющие данные с черновика: место, дату и количество пропавших. Возможно, что-то из всего этого, да и выйдет! Женька работал проворно и чётко, ни одного обозначения не пропустил, всё перекатал как должно, и получил искомую карту. Поглядев на неё с минуту, он выдохнул.
- Ну, с этим всё, поглядим теперь, что за ужастик я там наснимал…
Повозившись с аппаратурой минут пять, Ключев с замиранием сердца уставился на экран в надежде на чудо. Первые секунды, ничего кроме замытых луной стен, ящиков, листвы, и ржавой железной калитки, блокировавшей вход в старую пожарку, он не разглядел. Но вот в том месте, где он сидел в засаде в тупике, и изо всех дыр полезли какие-то подозрительные призраки, на видео, проявились фосфористо-белые, мутные человекообразные фигуры, двигавшиеся три с лишним минуты до тех пор, пока наблюдатель не был обнаружен и пошёл на прорыв. Радости репортёра не было предела!
- Ай да Пушкин, ай да сукин сын! – торжественно воскликнул Женька, не веря в душе такой удаче. Пересмотрев мистический момент шесть раз, он решил непременно показать это видео на весёлой квартире. Там, он нашёл жарившую оладьи Саньку, да Веру с Феликсом, обсуждавших какой-то балет из современных, который они видимо недавно и посмотрели. Славка сегодня не приходила Серёга с Киром, ушли минут сорок назад.
- А у меня, к вам, кое-что есть! – восторженно сообщил журналист, когда обитатели злачного места перевели своё внимание на него.
- О, Жень, и что ты нам принёс? - вся, играя собой, замурлыкала Вера, на прекрасной фигуре которой, облегающе сидел халатик зелёного цвета.
- Мне, удалось заснять на камеру, самых настоящих призраков! – гость нетерпеливо потоптался на месте.
- Да ладно, где?! – искренне изумилась Вера, расширив глаза, от чего стала ещё привлекательней, а Феликс просто вытянул от удивление лицо.
- В тупике складов Кремнёва! – живо сообщил журналист, и дабы не возникло лишних вопросов, коротко посвятил приятелей в предысторию своего расследования о пропавших людях. Короткое видео, произвело на присутствующих не то впечатление, на которое рассчитывал Ключев. Санька с тарелкой горячих оладий, политых свежей квашёнкой, сверкнувши очками, коротко промычала «У-у. как они повылазили-то» Вера застыла с разинутым ртом, приложив правую руку к глубоко вздымавшейся груди, а Феликс, сделавши стойку, внимательно изучал экран. По просьбе Веры и Феликса, автор повторил своё видео пять раз, а потом, Феликс попросил разрешение скопировать видео себе. Ключев возражать не стал.
- И, что теперь? – дожёвывая оладий, спросила Санька глядя на Женьку.
- Буду продолжать искать, должны же быть концы, у этих исчезновений! С 55-го по 2004-й, без вести пропало аж 289 человек, это, не считая тех, кто по криминалу пропал! – живо добавил он.
- Учёным мудакам, ничего не показывай! Из гнилостной своей натуры, объявят подделкой или дефектом… - проглотивши последний оладий, посоветовала Санька, на что автор сказал, что и не собирался того делать, тем более что таковых в районе и нету. Внезапно, Вера, попросившая Феликса сходить за оладьями и попросившая отказ, как бы чего-то вспомнив, торжествующе поглядела на служителя газетных муз.
- Жень, а я сейчас ещё одну такую историю вспомнила!
- Какую? – он на минутку замер.
- Ты тут упоминал что краевед ошибся в датах, и приписал перестройке, события, произошедшие в 72-м году. А я, только щас вспомнила, как однажды в детстве, то ли на Новый год, то ли на Рождество, ну, где-то в это время, у нас дома были посиделки с историями про всякое такое, - Вера неопределённо повела колдовскими глазами, - а я, и там другие дети, родственники тоже слушали, спать никого не загнали… И вот, году так в 87-м или 88-м, как раз в перестройку, в конце лета или начале осени, на улице Котовского, в одном доме пропал мужик. А дело было вот как: тот мужик, он не наш был, приезжий, практикант, командировочный, или по распределению, не важно, - Вера лениво отмахнулась – был кем-то вроде этнографа, собирал истории старинных городов с их легендами. Он от какого-то музея Московского или областного работал, и наш город его чем-то привлёк! Ради нас, - рассказчица сделала особое ударение – он отказался в более древний город ехать!
- Не ему первому, киношники тут прямо пасутся! – прервал её Феликс, за что был награждён гневным взглядом, и дива продолжила.
- Ну, вот собрал он тут все наши истории, в музее нашем чего-то рылся, по старожилам ходил, собирал-записывал. И месяца через два или три, он раз, и пропал. Как перстень с пальца, бульк в воду, и только круги одни! – поэтически прибавила Вера.
- А где пропал-то? Страшилка-то в чём? – с заметным интересом в голосе, спросила Санька.
- Да погоди, Саш, я ж не дошла ещё! – чуть обиделась Одалискина, и поправив локон на лбу, продолжила – Говорили, что незадолго перед тем, мужику кто-то посоветовал сходить в один дом на Котовского, старинный особнячок, где ещё с царских времён жил какой-то старик как бы ну, из дворян, который мог много знать, ибо работал в городском архиве или суде, я уже плохо сейчас помню… Да, -рассказчица подняла пальчик, - кроме того старого деда, там ещё какие-то жильцы были снимавшие весь остальной дом. Говорили, что вроде кооперативщики какие-то, дельцы, не важно, главное, что в доме не было семейных, это точно. И главное, многие знали, что мужик, идёт в тот дом; и в музее, он там справки о доме и старике наводил, и в редакции для страховки тоже, короче, упорный мужик. И как ушёл перед обедом, так и пропал. Причём как потом выяснилось, точно видели, как мужик в тот доим заходил, но никто уже не видел, как он вышел! Самое страшное, это то, что пропали и те кооператоры, что снимали оставшиеся квартиры! Сидел в особняке только древний дед, который ничем следствию помочь не смог, а дней через пять-семь, помер… Ну, потом понятное дело, сплетни пошли, всяких историй на дом навешали, а ни мужика, ни дельцов тех, так и не нашли, вот! – Вера выдохнула и вопросительно уставилась на слушателей.
- Никогда, ничего похожего, не слыхал, ты уверена, что это реально было? – Женька недоверчиво поглядел на Одалискину, на что та, уже безразличным голосом ответила, за что мол купила, за то и продаю.
- Да сходи в музей и уточни там, было или не было? – резонно предложила Санька, на что Ключев, с плохо скрываемой озадаченностью, ответил, что в музее, он в своё время о пропавших узнавал, и этой истории там не нашёл.
- Ну, мало ли что не нашёл? – возразила Санька – Не нашли значит, плохо смотрели, проглядели, мало ли у нас растепайства? Ты, конкретно по этому делу с дедом, узнавай, так проще будет. А уж в редакции-то тебе проще всего концы найти, архив-то свой есть. И хоть главредом тогда другой был, Гладышев его должен помнить. Проверь, чуйка мне шепчет, что история не простая! – глаза у Саньки загорелись азартом.
- Ну а что я теряю? Возьму вот, да и перепроверю! – решил Ключев, тоже уловивший, что что-то во всей этой истории есть, во всяком случае, отмахиваться от неё нельзя…
Через несколько дней, включая те, что Славка бессмысленно провёл в музее, ища источники аномальных явлений в старинных домах, общество оборотней пришло к неутешительному и непонятному результату, а точнее, отсутствию результата; ни один из девяти обследованных ими домов, не источал достаточного количества подозрительной энергии. В три дома удалось даже заглянуть (Заяц, Кот и Ворон, нашли повод и язык с обитателями) но ни чего из того, что должно было себя проявить, не проявило. Всё что удалось выявить, это четыре ведьмы различной подлючести, один контрактёр с НЛО, два экстрасенса с признаками помешательства, и один пожилой эротоман. Всё это, Санька поведала Славке при личной встрече у себя дома, когда Боярцев заглянул туда на досуге. Ей же, об этом рассказал Ворон на свидании, да и личные её наблюдения оказались не ахти, эротомана обнаружила именно она… Славка также сообщил свой скромный результат о гадании и баловстве с приворотом.
- Что ж деду-то говорить? – задумчиво спросил Славка, поглощая Санькины оладьи с вареньем. Косулина сдвинула брови, чуть помолчала и предложила сказать всё как есть.
- Может он сам перепроверит, да и подскажет что? – сочувственно поглядела она на приятеля. Славка цыкнул уголком рта, и отрицательно помотал головой.
- да нет, Саньк, так сразу бежать и жалиться? Не, не пойдёт… Да и времени у нас, вагон! До холодов месяца три, железно! А возможно, мы что-то упустили, - Славка сосредоточил свои мысли – из девяти домов, проникли только в три. Да, ото всех оставшихся не фонит, дозиметры наши не зашкаливают, но это, ещё ничего не значит. Дом, может и не выпускать настолько сильную энергию, которую способны уловить обычные оборотни… Мы, ведь, Сань, не киношные чучела с суперспособностями, - Слвака устало вздохнул – Волколаки, да, но не, всемогущие боги. Власьевна вон, не знаю, насколько она человек, но и то всего не может.
- Ну, думаю ты где-то прав, - согласно кивнула Санька поджимая ноги на диване, на коем они восседали, - если вспомнить что говорил Семёныч, то «Улей» набит ходами, порталами и провалами, а значит снаружи, он обязан иметь мощнейшую защиту, дабы людей и не совсем людей, не корёжило близ дома и не отбрасывало. Пусть даже у дома скверная репутация, и многие испытывают близ него недомогание и тревогу, таких много и это нормально. А вот «Улей» видимо иной, и защита у него иная… Хошь не хошь Славка, а в оставшиеся шесть, придётся поникать не мытьём, так катаньем! – вздохнувши, закончила мысль Санька.
- А почему бы, и нет? – подхватил Славка и сверкнув глазами, прибавил – Если не выйдет побывать там легально, можно применить проникновение со взломом, ну на крайний случай, организовать налёт волколаков…
- Последнее заманчиво, но, хлопотливо, - скептически шевельнув бровью, заметила Санька – если внутри обычные люди, возможны нервные припадки, срывы, ступор и преждевременные роды.
- Да, осложнения могут быть, нужно всё хорошо обдумать, но сердце мне вещует что без налёта не обойтись!..
- Обождём с налётом, посоветуемся с другими, вдруг, да у кого-нибудь и щёлкнет в башке? – осторожно осадила его Санька, и Боярцев согласился, лезть куда-то наобум ему тоже не улыбалось. Через пару дней, Санька, на вечернем променаже в пивной, где они со Славкой наслаждались отличным разливным пивом, рассказала ему о просмотре Женькиной «фильмы» с последующей Веркиной историей о пропаже мужика на улице Котовского в перестроечные годы. Удачный фильм, Славку искренне порадовал, а вот страшную историю от Веры, он язвительно поддел (Санька не сказала ему о намерениях журналиста, заняться этим вопросом)
- Было бы гораздо больше ужасных подробностей и подозрений, если б тот мужик, пропал в доме у самой Веры: зашёл под закат в романтических сумерках, а назад – уюшки, исчез!
- Таких мужиков, без вести и с концами, много в её широком и горячем сердце пропало! – поэтически проговорила Санька, приглядываясь к кружке.
- У-м, - Славка вытер ладонью пену на усах – главное, что они с концами! – едко добавил он в конце, на что Санька затряслась в беззвучном смехе. В тот же вечер, Санька через Ворона, донесла до остальных членов общества, что, шестью оставшимися подозрительными домами, следует заняться более подробно, и как угодно, но проникнуть внутрь. Оборотни всё поняли, сойдясь на том, что будут держать друг друга в курсе, и давать знать в случае его.
В субботу веером, когда Славка сидел, дома и никуда особо не собираясь писал свои заметки в тетрадь, ему позвонила Вера, и сообщила что завтра, в литстудии состоится встреча, будут новые люди, и что Славку особо приятно зацепило, она в конце прибавила, что хотела бы чтобы он, тоже пришёл.
- Ну, раз ты, хочешь, то тогда. мне просто грех не прийти, буду обязательно! – хмыкнув в трубку, ответил Славка, после чего вновь вернулся к своим запискам, что помимо ночных пробежек волколаком, были такой же страстью в его жизни. Собрание, как узнал он на другой день, назначили на восемь вечера и назвали «Мистический вечер».
- Хорошо, что предупредили, а то бы припёрся к 12-ти как обычно, и ждал бы у моря погоды! – сказал себе Славка, когда после завтрака пил чай с печеньем.
Женька узнал о предстоящих посиделках вечером, в субботу, когда пришёл на весёлую квартиру, принеся Верке и Феликсу компакт-диск с хорошей музыкой, которую намедни грозился им записать. Ключев обещал им прийти как позволит время, ибо сам собирался посетить дом директора музея, обещавшего журналисту те самые данные, о пропавшем в перестройку мужике на улице Котовского.
- А ты что, на весь день у того директора зависнуть хочешь? – засмеялась Вера, и добавила – Вечер-то в восемь, и опоздать можно, не съедят, чего ты не уверен?
- Да ладно, это я так, на всякий случай, - начал объяснять Ключев, - вдруг он мне что-то важное сообщит, и придётся ещё куда-то бежать… Так что, может быть всякое…
- Так, ты безо всякого такого, бери, и приходи обязательно! – в приказном прядке, звонким голосом объявила Одалискина.
И вот, на следующее утро, Женька сел на велосипед, и покрутивши педали немногим более пяти минут, остановился у современного, советской постройки кирпичного дома, где в начале был облаян небольшой рыжей псиной, а затем его встретил и хозяин, одетый в старую, зеленоватую футболку, с остатками чьего-то лица на ней, и широкие спортивные шорты с белыми лампасами. Ступни директора спасали литые резиновые шлёпанцы с толстыми подошвами.
- Привет, Жека! – директор протянул ему руку и пригласил в дом.
- Есть что-нибудь? – нетерпеливо просил гость, следуя за хозяином.
- Есть кое-что, не особо много, но и не мало… А уж с твоим чутьём, ты и из такого малого материала, чего-нибудь да сварганишь! – уважительно пояснил директор. Они прошли в небольшую комнату с компьютером, книжными полками, тахтой с пледом и подушками, да книжной тумбочкой, заставленной кофейно-чайными приборами, посреди которых, господствовали массивные, в рельефной стеклянной оправе, круглые часы на костяной платформе.
- Мой рабочий кабинет, так сказать, - улыбнулся директор, указывая рукою на свободный стул. Когда оба присели, хозяин выдвинул один из небольших ящичков стола, и извлёк несколько бумаги для письма, стиснутых скрепкой.
- Вот тут, я набросал что удалось найти у нас про то дело. Я-то тогда при музее, смотрителем был, но прежнему директору помогал и в архиве хорошо разбирался. А тут, в один из дней, приходит к нам приезжий этнограф, Павел Сергеич Волокушин, лет 30-ти, из Питера. Рассказал, что собирает интересные истории в старинных городах, и вот наш ему тоже очень понравился. Ну, понятное дело, гостей-то мы любим, и Пал Сергеичу, предоставили всё что он просил: адрес-календари дореволюционные, брошюрки всякие, ну, словом, всю городскую жизнь царского времени. Более всего, питерца интересовали таинственные истории, и всё что с этим связано. Ну, в 88-м с этим уже попроще было, тем более что и материалы подобные у нас имелись. Несколько дней работал он у нас, и за это время, я, как его помощник, уловил одно обстоятельство, - директор машинально понизил голос – Волокушин, среди прочих домов на улице Котовского, до революции Николаевская, заинтересовался двухэтажным домом титулярного советника, учёного математика, и астронома, Младенцева, Василия Ардалионыча, жившего в доме с рождения, и до самого своего исчезновения, в феврале 17-го года… Да-да, Женьк, не погиб, а пропал. Причём с ним, исчезла и его дочь Ксения. Жена ещё раньше куда-то съехала, оба сына на фронте были, и в доме остались только горничная, она же кухарка, да кучер, он же дворник. Понятное дело, новые власти заподозрили неладное, но розыски ничего не дали: ни тел, ни слухов ограбления. Хотя, - директор азартно улыбнулся и поднял палец – ни денег, ни документов, ни золотых украшений, а также части одежды и фамильных портретов и фотографий, в особняке не обнаружили! Создавалось впечатление, что Младенцевы уехали, но, прислуга клялась-божилась, что извозчика никто не нанимал, это же подтвердили и показания соседей. Следствие зашло в тупик, а там и вовсе было прекращено, а после октября 17-го, о происшествии в доме Василия Ардальоныча, и вовсе надолго позабыли. Вот на эту историю, питерец и устремил свой основной взор…
- Там говорят какой-то дед, осколок империи жил, и дельцы-кооператоры какие-то? – напомнил, чтобы не забыть Женька, на что директор, согласно кивнул
- Да, жил там в паре комнат на первом этаже, бывший гласный городской думы, хозяин городской библиотеки, Демьянов, Корней Петрович, из разночинцев, дом которого теперь занимает БТИ. Самого Демьянова после выселения из его дома, засели в дом Младенцева, где уже жили совслужащие. Демьянов, кстати, так библиотекарем и проработал до самой смерти, а также был негласным директором, и сохранил все книги. Так. Ну, в 30-е годы дом Младенцева почти опустел, кого шлёпнули, кого посадили, кто лыжи навострил, а Демьянов жил тихонько и не отсвечивал. Бывали там и другие жильцы, беженцы во время войны, правда, беженцы из советской элиты, «красные баре» как тогда говорили, но и они к середине 50-х, все разлетелись-разъехались. Давали там потом квартиры нужным людям, - директор хитро подмигнул собеседнику – но и те старались жилище поменять. Все, кроме старика Дементьева, чувствовали себя в доме неуютно: тоска, беспричинные страхи, депрессия, вот и съезжали люди. Окончательно, все жильцы кроме библиотекаря, съехали в 68-м, и с тех пор, и до перестройки, в нём обитал старик Дементьев, да иногда киношники зависал там со своими хлопушками да софитами. А кооперативщики, первые в нашем городе открывшие в 88-м году видеосалон, прожили там не очень долго. Пропали, вместе с питерцем, но на сей раз, большая часть их вещей, включая ящик с видеокассетами, оказалась на месте. Ветхий к тому времени старик Демьянов, ничем следствию помочь не смог, а вскоре и сам почил в бозе. Вот такая история Жень, если коротко, подробнее в тексте, - директор указал на бумагу.
- С меня причитается! – искренне пообещал журналист, пряча бумаги в карман.
- Это, уж как водиться! – охотно согласился директор.
Х Х Х
Выяснив у директора, где именно на Котовского стоит дом Младенцева, (его там так и называли) Женька сел на велосипед и поехал домой, решив по пути поглядеть на этот дом, так, предварительно. Пока ехал, спросил себя о том, почему этот дом, не попал в его список, и на его карту? Не найдя пока ответа на этот вопрос, Ключев повернул на Котовского, неширокую на первый взгляд улицу, и чуть проехав по истёртой брусчатке, подкатил к искомому дому, и став на обочине, принялся незаметно его рассматривать. Это оказался двухэтажный особнячок, почти кубической формы, с высокой крышей, выстроенный из красного кирпича в причудливой старорусской архитектуре с арочными окошками, широким карнизом, и несколькими массивными трубами. С фасада, в центре дома, в центре дома выдаваясь вперёд, высилась своеобразная башенка прямоугольной формы, бывшей чуть выше конька. Такая же башенка просматривалась и сзади. Высокой ограды дом не имел, а только лишь небольшой фигурный штакетник с захудалым палисадником из одичавших роз. Вместо крыльца, в дом вёл небольшой порог из трёх каменных плит-ступенек, защищённых сверху, резным козырьком из металла с боковинами из проволочных завитушек. Тяжёлые филёнчатые двери из дуба, украшенные резьбой, поблёскивали медными ручками отливавших цветом старого ореха.
Дом как дом, от дороги метров 50, ничего особенного, судя по тропинке, обитаем вроде и сад сзади ветвями шумит, ничем в глаза не бросается. «А что, если через шефа сюда заглянуть, или что-то узнать о пропавшем Волокушине?» подумалось Женьке, и он, оттолкнувшись ногой от брусчатки, покатил домой, читать директорский материал.
Литературная гостиная принимала гостей и завсегдатаев. Посетители входили в одноэтажное здание редакции через тяжёлую, играющую на весу, деревянную дверь, сбитую из лакированных дощечек, попадали в просторную прихожую, или как её окрестили некоторые, фойе, и свернувши направо, проходили во вторую половину здания, где через пять-семь шагов и попадали в саму гостиную с одним большим диваном у правой стены, и парой кресел да десятком стульев у другой стены, простенков и окна. Ходящий ходуном журнальный столик, стоявший здесь бог знает с каких времён, являлся центром всякого священнодействия в гостиной в похожие вечера; на нём горели свечи в канделябре, или дымились горячим паром, чайные приборы.
Славка пришёл где-то без пяти восемь и нашёл там пока только двух человек: ключницу Катю, работницу редакции, и одну из первых посетительниц литстудии, которая эту студию и отпирала. Вторым оказался поэт-либерал, Ефимов Артур, или просто Фима, как звали его окружающие. Фиме шёл только 22-й год, но он уже считал себя гражданином мира, убеждённым материалистом, который от чего-то не чурался спиритизма, но не верил в жизнь на иных планетах.
Все поздоровались, расселись, и принялись ждать остальных, обсуждая темы предстоящего вечера. Гостиная наполнилась народом где-то через полчаса. Пришедшая в элегантном наряде Вера, привела с собой Люську Красину, одетую в хороший джинсовый костюм зелёного цвета, и торжественно представила её тем, кто ещё не был с ней знаком. Славка, разговаривавший с одним из сочинителей, не обратил внимание на то, каким любопытством вспыхнули глаза новоприбывшей, когда она, обведя общество взором, упёрлась им в него…
Собираясь в редакцию, Люська предупредила Олега чтобы он её не ждал, и если хочет, мог бы сходить куда-нибудь. Идущая в логово литераторов, предположила, что посиделки со свечами да страшными историями затянуться, после чего, вероятнее наступят поздневечерние прогулки, переходящие в ночные.
- А если тот Славик не придёт? – осторожно спросил Олег.
- Не придёт сегодня, придёт в другой раз, а вписываться в эту тусовку надо, оборотень туда, всё равно придёт! – заметила Люська. И вот теперь, когда ей подали свободный стул, она уселась напротив Славки, мысленно перекрестилась, и принялась ждать. Когда собрались все кто смог, и Женька в их числе, Катя-ключница собрала по обычаю взносы на чай со вкусняшками, гонец сбегал в магазин, закипел электрический самовар, и среди галдежа запылали свечи в паре деревянных канделябров, и Катя, сказавши короткую речь о теме сегодняшних посиделок, открыла заседание… Когда речь зашла о местных ведьмах, Славка, со знанием дела, таинственным голосом заметил.
- У нас в Песках, этих ведьм, пруд-пруди, особенно в Песках-Стрелецких, в лесу… историй о них, масса!..
- Подтверждаю!.. – неожиданно даже для самой-себя, отозвалась Люська, загоревшись щеками и заколотившись сердцем – Я, сама там в детстве жила, и таких историй много слышала.
Народ загудел, и кто-то попросил Лавку рассказать хотя бы пару историй.
- Можно и пару, - согласился Боярцев, слушатели навострили уши, и он, неспеша и с расстановкой, поведал им парочку тех самых страшилок, что слышал ещё от бабушки. Рассказывать он любил и умел, а потому, слушали его со вниманием, и даже Люська искренне оказалась увлечена этими байками, но в конце, как бы одёрнувши себя, внутренне сказала себе: «Ишь ты, и ведь как оправдывается, и оторваться нельзя… Конечно, небось не от бабушки слышал, а сам той ведьме волком помогал, да ужас наводил, оборотень… Погоди, всё равно спалишся!»
После Славки, истории пошли одна за другой: кто-то вспомнил произошедшее в городе, кто-то пересказывал ранее услышанное, в общем, мистический вечер шёл как ему и полагалось. Гоняли чаи, похрустывали печеньем, шуршали конфетными обёртками, а дрожащие огоньки на свечах, создавали неповторимый, романтический фон, погружая воображения многих, в 19-й век, (не хватал только старомодных платьев с фраками) Света никто не зажигал, даже если надо было выйти, (выключатель имелся и в прихожей) Наконец, Люська решилась, но дабы никто ничего не заподозрил, она осторожно поинтересовалась.
- А вот кроме ведьм, ещё какие-нибудь монстры, у нас в городе проявлялись?
- Какие монстры, вас интересуют конкретно? – деловито спросила Катя, словно этих монстров, у неё имелась целая коллекция.
- Ну, какие… вампиры, зомби, ещё там всякие, кого в ужастиках показывают, - осторожно пояснила Люська, стараясь не сбиться, и ничем себя не выдать.
- Да ну-у, какие тут у нас, вампиры! – устало отмахнулась Катя, ничего такого никогда не слыхавшая.
- Вампиры не вампиры, а неупокоенные мертвецы есть, шатались с могил под окна своих домов. Пока им в могилы, осиновые колы не вбивали! – обыденно проговорил Славка, вытягивая из вазы печенье курабье – Привидения с призраками шалили, бывали случаи, - прибавил он, отпивая подостывший чай.
- А, оборотни? – опасливо спросил кто-то, (Люська даже не заметила кто именно,) народ завозился, и здесь в разговор вступил Женька.
- А каких оборотней, вы тут ждёте-то? Из кино?
- А они что, разные? – как бы случайно пискнула Люська, на что Ключев, утвердительно кивнул.
- Ну да. Насколько можно верить легендам и приданиям, эти существа не одним миром мазаны, разные они, как и люди…
- Ой, а я слышала, на той неделе или раньше, после дискотеки, на углу, где детская площадка, на парней с машиной, самый настоящий оборотень напал! – горячо заговорила одна девушка, постоянная посетительница литклуба.
- Сплетни! – с твёрдой убеждённостью заявила ключница.
- Не сплетни! – так же твёрдо и убеждённо парировала девушка, и продолжила – Они пиво стояли пили, вдруг девушку молодую увидели, высокая блондинка в белом платье, вся с такой фигурой, что раньше тут не видели! Прошла мимо, и поглядела на них такими горящими глазами, что двое из мужиков, бросились к ней как загипнотизированные… она дальше, они за ней, она за угол, они следом, она во двор прыгнула, они за ней… И вот оттуда, они с диким криком выскочили, и бегом! А за ними, оборотница с горящими глазами и диким рыком! Как начала за ними гоняться и пастью щёлкать, так что чудом никого не разорвала!
- Всю, ту, компашку, я хорошо знаю! – смеясь и трясясь всем телом, пояснила Катя – И Пашу Ломтя, и Гену с Витюшей, за которыми тот «оборотень» бегал. И Лёшу, которого менты со светофора снимали… там, столько выпито было, что не только оборотня, Кинг-Конг с Годзилой увидят!
- Да не были они пьяные! – упорно возражала девушка.
- А почему оборотень, никого не растерзал? – негромко поинтересовался Женька, оглядевши всех.
- Не знаю, может просто напугать хотел? – предположила девушка, ища глазами поддержку. Люська решила дерзать.
- Я, слышала, что оборотни, не все обязательно кровожадные, да, тем более что в тот день, не было полнолуния. Я на другой день на другой уж день эту историю слышала. Может в полнолунии дело?
- Может быть, - пожала плечами Катя.
- Гм, если та девушка с горящими глазами и в белом платье превратилась, то во доре должны были найти остатки одежды, обуви, и всякую там слизь, как в кино показывают, когда оборотень превращается! – подал глас Артур Ефимов, до того просто слушавший.
- Фу, гадость какая! – скривилась Катя.
- Херня всё это! – громко вдруг выдохнул Славка.
- Что херня? – машинально перепросила Катя, строго посмотрев на него.
- Да штампы эти киношные, что же ещё! – стал отвечать Боярцев – Слизь, коконы, жидкости вонючие да разноцветные, рваное шмотьё и всё прочее, вот всё это, вкупе и есть, хер-ня! – чётко выдал Боярцев отставляя пустую чашку – Абсолютное большинство оборотней, не сбрасывают с себя одежду, она становиться чем-то вроде шкуры. Обернётся человек в волка, а потом обратно, и останется в тех же тряпках что и был, и никакой слизи с блевотиной, пардон, за мой французский! – Славка, чуть кашлянув, продолжил – И полнолуние не на всех действует, есть оборотни, что с помощью колдовских обрядов превращаются, много способов знают. А лунное безумие, действует как раз на небольшую часть оборотней, на тех, кто от укуса, от проклятий от чёрной магии заразились. Вот они, да, в полную луну, опасны, и могут по желанию. либо повинуясь инстинкту, нападать…
- Откуда такие познания, Слав? – искренне удивилась Вера, сидевшая в отблеске свечей, подобно роковой женщине со старинной картины.
- Не интернетом единым, жив человек! – улыбнулся Боярцев, которому понравилось, что он, может быть интересен хотя бы на этой теме, - Да вот даже в русских сказках, Иван-царевич тоже обладает даром оборачиваться волколаком, ударившись о сыру землю. Тоже, к слову, старинный способ! – закончил Славка. Люська, сидела, не произнося ни единого звука, боясь кого-то спугнуть, (кого, она и сама не понимала) и чтоб не закрыли нужную тему, быстро спросила.
- А, вы, сами, каких-нибудь оборотней не встречали?
- Да кто ж его знает, что нам там в жизни встречалось? - с нарочитым туманом проговорил Славка, делая вид недоговаривающего чего-то человека, любопытство и задор девушки, показались ему забавными.
- А вот я, похоже встретил недавно, ну, относительно недавно, - неожиданно для Славки, начал вдруг Женька, по лицу коего, скользнуло желание поговорить. Журналист откинулся на спинку стула, и рассказал о своих злоключениях у Кремнёвских складов, делая упор на огромную собаку, колени которой подгибались как у человека.
- Вот эта-то особенность, ребята, и не даёт мне покоя, ибо я слышал что так, можно распознать оборотня в зверином обличии…
Общество снова загудело, старожилы клуба и их поклонники, Женьке поверили, Вера с Люськой прямо полыхали щеками и глазами, поражённые услышанным: два случая в одну ночь, не могут быть случайностью!
А вот Славка сидел и гадал, зачем журналист рассказал о своём приключении? Хотя, чуть прикинув ещё, Боярцев решил, что ничего такого, в этом нет, мало ли кто и чего, в такие вечера расскажет? Погоняет молва сплетни с недельку по городу, да и забудет до следующего упоминания.
- Ой, а я, с детства любила фильмы про оборотней больше, чем про вампиров! – нарочито пылко произнесла Люська, глядя на Славку.
- Чем же они, вас, так привлекают? – улыбнулся Боярцев, коего всячески забавляли колоритные девушки с их непосредственными интересами.
- Ну, так сразу я не скажу, - честно призналась Люська, наморщив лоб и слегка сдвинув брови – про вампиров везде и всюду пишут и показывают. Вон, одного Дракулу, сорок тысяч раз показали со всех сторон, куда ж уж больше? А оборотни, на мой взгляд, охвачены слабовато, да и то, не всегда качественно.
- У, любите качественные фильмы про волколаков? – поинтересовался Славка, глядя на собеседницу, чуть склонив голову.
- Очень, но, в основном классику, современные как-то не заходят, - призналась Люська, стараясь не глядеть подозреваемому глаза в глаза.
- Согласен, современные кинульки про оборотней, в основном, лажа полная! – заметил Славка, спровоцировав галдёж и лай: все творческие личности кроме Женьки и Кати, наперебой пустились возражать Боярцеву и Люське, приводя в пример, обворожительных с их точек зрения, героев последних новинок фильмов.
- Какие герои? Одни, крашенные как пидоры, а вторые, на плотоядных приматов похожи, а не на волколаков, глядеть тошно! – искренне оценил новинки синематографа, Славка.
- Ты, ничего не понимаешь в новинках кино, вот и несёшь всякую херь! – истово возмутилась Одалискина, славящаяся по мимо основных достоинств, ещё и пристрастиям к киноновинкам, кои она смотрела зачастую только потому, что они, новинки.
- Можно подумать, что ты, понимаешь в них больше, особенно в мистике и ужасах! – состроив язвительную гримасу, чем подпалил тлевший фитиль Вериного возмущения.
- Режиссёры, - пылко начала она, сверкая глазами – выдают новые фильмы для молодой аудитории, а не для замшелой, там, всякой! Новые формы в кино, это, прогресс! Новое время, новые герои!
- Ага, новые… не новые должны быть, а интересные прежде всего! И самое главное, близкие к оригиналу, либо к изначальному материалу! – не сдаваясь возражал Славка – Народные легенды надо читать, а не высасывать истории из 21-го пальца. Вот тогда, и оборотни, и вампиры, будут похожи на самих себя, а не на жертв пожара в гей-клубе и зоопарке! – вернул в конце Боярцев, чем окончательно едва не вывел Веру из себя, вызвав дружный смех у собравшихся. Вера вся вспыхнула, и замахала на него рукой.
- Иди ты, Слав, знаешь куда?! Я, вот, вообще теперь с тобой разговаривать не буду, за это!
- Ой ты беда-то какая! – дурашливо заохал Славка – Не переживу прямо, самоубьюсь!
- Нет, когда режиссёры одну отсебятину гонят, это одно, а когда к каноническим вещам лепят что в голову взбрело, это другое! – как бы стараясь притушить пожар, заметила Люська, за что тут же ухватилась Вера, обрушив темперамент, на развитие мысли.
- Самое интересное, это снять фильм так, чтобы зритель запомнил всё до чёрточки, особенно в ужастиках, - опять встрял Славка – Ну, покажи ты вурдалака или оборотня так, как они векам в легендах ходят, а не бред в виде постоянных кланов тех или других!
- А оборотни разве не живут кланами? – удачно закинула удочку Люська, которой уже и самой, стало искренне интересно тут.
- Что назвать кланом, и где? – уклончиво начал Славка – Славянские, и в частности русские волколаки, раньше жили деревнями или сёлами, глухими и дальними, (это если вступали в браки меж своих, и чурались людей) Но, оборотни живущие среди, людей, если это настоящие оборотни, а не дикие чудища, живут в браке с земными женщинами и мужчинами, ничем себя не выдавая, так вот, как-то!
- Как интересно! – ахнула Люська, и тут же поинтересовалась, где бы она могла, обо всём этом, прочитать?
- У-у! – грустно протянул Славка – Это в разных источниках искать надо, в одном месте не найдёшь…
- Жалко! – вздохнула Люська, и цепляясь за последний шанс, спросила – А у вас, лично, нету ничего про них, почитать?
- Нету, увы! Всё что сказал, по памяти говорю! – искреннее ответил он.
- Я теперь, только канонические вещи про оборотней буду искать! – объявила Люська, и подъехавши лисой, предложила Славке обменяться телефонами, что и было проделано. Дальше вновь пошли страшные истории, кто-то предложил погадать, но от этого отказались, и продолжили щекотать нервы страшилками. В 11-ом часу вечера, родилась идея выйти в город и погулять, и всё сборище с гомоном и гулом выскочило из редакции, в ясную и звёздную ночь.
Люська сразу пристроилась в компанию с Женькой, Славкой и Верой, которая к тому асу уже сменив гнев на милость, общалась со Славкой по-старому. Общество растеклось на ручейки, и компашка Женьки по настойчивой просьбе Люськи, пошла к Кремнёвским складам. Во двор входили осторожно, даже сам журналист немного мандражил, когда они проходили через живую арку, и дальше, крадучись, а вернее тихим шагом двигались, озираясь в полной темноте, мимо уснувших складов, (луна, как назло, схоронилась за наползшее облако)
- Здесь, были привидения? – сдавленным голосом, отчаянно труся, спросила поёжившись Люся у Женьки.
- Нет, Люсь, тут, они меня настигли, а их, оборотень прихватил и трепать начал, - Ключев показал место напротив одного из складов – Призраки дальше, в тупике за углом, где у них что-то вроде свалки…
Славка, дабы народ не спотыкался, вышел вперёд, и жестом позвал за собой.
- Давай за мной, экспедиция! – весело бросил он, видя всё как днём, и свободно пошёл дальше. Почти полный мрак встретил их в тупике за поворотом, в котором всё же просматривались и груда мебели, и бесколёсный «УАЗ» ящики, короб, ларёк, и дикие заросли, показавшиеся всем новичкам, наиболее зловещими. Женька решил попугать девушек, и нарочито дрожащим голосом, повёл что-то вроде экскурсии, указуя на все предметы по порядку, и какой призрак откуда вылезал. В свою экскурсию, журналист добавил перчинки, описывая стоны и завывания призраков с их горящими глазами, чем достиг впечатляющих результатов: Вера и Люська, тоненько ойкая, жались друг к дружке, заметно бледнея и поёживаясь. Славка не изменил себе: улучив момент, он, глухо рыкнув, внезапно ухватил Веру за мягкий бок, и та, взвизгнув словно укушенная, обрушила на покушавшегося, обвинения во всех грехах и пороках, пылко посулившись покончить с ним, когда-нибудь. Люська выразила свой испуг глубоким вздохом и хватанием за сердце.
Здесь, луна наконец вышла из-за облака, и медленно осветила местность, что придало мистицизма и магии всей сцене. Заиграли живыми красками и пирамида из старинной резной мебели, и старый «УАЗ», который как показалось, вот-вот оторвётся от земли, и начнёт левитировать. Кусты от чего-то заколыхались, словно кто-то невидимый пробирался сквозь них, огромный короб-кузов просто облился лунным светом, а мрачный ларёк, затронутый лунным серебром, как-то даже, шевельнулся…
- Вот-с, извольте видеть, господа и дамы, здесь я всё это и наблюдал… декорации, как в классическом хорроре! – обведя рукой полукруг, проговорил журналист.
- Круто тут! Реально круто! – восторженно выдохнув, оценила Люська, во все глаза любуясь мистикой.
- Впечатляет здесь, меня, аж током и дрожью всю пронзило! – созналась и Вера, правда тут же, тревожным голосом, справилась у репортёра – Жень, а эти мертвецы, они, не полезут щас внезапно из своих щелей, нет?
Женька деловито пожал плечами, и не очень уверенно ответил.
- А кто их знает? Может прямо сейчас и полезут… с них станется!..
- О-ой, пойдёмте отсюда пожалуйста, а? – тоненько заскулила вдруг Люська, опасливо косясь на залитого лунным маревом Славку, а вторящая ей Вера, намекнула что и впрямь пора уже и честь знать.
- Не, не полезут покойники щас из нор своих, сегодня, не полезут! – со знанием дела, и повернувшись ко всем, заявил вдруг, улыбающийся Славка.
- И.. почему это? – на всякий случай, переспросила Вера, ожидая от негодного, какой-нибудь каверзы, но, ошиблась.
- А испугаются… - сверкнувши глазами как-то по-особому, так же улыбаясь, ответил Боярцев.
- Ну, раз никто больше ничего не хочет, тогда пошли, хватит! – Ключев указал рукой на выход, и компания поспешно покинула мистическое место. Когда нагулялись, было уже около двух ночи, и стали решать, кому-кого провожать? Вера попала в небольшое, и где-то даже ироничное положение: как не возмущалась она поведением Славки, но именно с ним, ей было по дороге, а Женьке, предстояло провожать энергичную от новых впечатлений Люсю. Простившись, пары расстались в центре у фонтана, договорившись общаться почаще.
Славка с Верой шли неторопливым, прогулочным шагом, причём первый, никак не мог решить для себя, обнять её, или не надо, а вторая, болтала без умолку, пытаясь открыть Славке глаза на самого себя, и своё ужасное поведение. В какой-то момент, Вере показалось, что Славка созрел для покаяния, осознал свои прегрешения, и готов признать свою неправоту в споре с ней.
- Ну ты вот хоть теперь-то понимаешь, что был неправ? – укоризненно, но с нотками снисхождения, вопросила она, когда оба уже подходили к весёлой квартире.
- Понимаю, - кивнул Славка, остановившись, и глядя на игравшую эмоциями Одалискину.
- Что понимаешь-то? – коротко жестикулируя ладошками, уточнила Вера, ожидая успеха.
- Всё понимаю, Вер, всё что хочешь, то и понимаю, кроме твоей любви к крашенным вампирам и плоскомордым оборотням… - устало выдохнул Славка, на что Вера, не выдержав рассмеялась, и наградив Боярцева «дураком» торопливо пропала за дощатой дверью забора.
- Ночь-то какая, побегать что ли? – вздохнул Славка полной грудью, любуясь луной и звёздами, а на ум отчего-то пришла новая-старая знакомая Люська, девчонкой ещё бегавшая по улицам Песков. «Симпатичная девочка, но, вряд ли моего поля ягода. Романтична, энергична, любопытна, но, лучше не приближать». Поразмыслив ещё, Славка пошёл дальше. Спустился в затемнённый по причине отсутствия фонаря лог, и мгновенно обернувшись, промчался в чарующую и светлую ночь большущим волколаком. Дрыхнуть в такие ночи дома, он ещё с юных лет считал преступлением.
Перемахнув-перебежав пустынную проезжую дорогу, засыпанную щебёнкой, Славка помчался огородами, по сильно заросшей тропинке. В такую позднюю пору, обычные люди здесь не ходили, а встретить можно было разве что алкашей, бредущих в хмельном состоянии, в одно сплошное никуда… однако, Славка не боялся встретить кого-либо; в этом случае он просто махнёт в сторону, в темноту, и вся недолга. Огороды он пробежал за минуту, не спехом, чуть не наступив на пару ежей, и проскочив дорогу ведущую к школе, он почесал по школьному же полю в сторону леса, держа путь к знаменитому Крестищу…
Славка нёсся по накатанной за годы дороге, минуя молодое редколесье, выросшее на поле за те годы, что им не пользовались. Кладбище что раскинулось через дорогу от поля, никак теперь не интересовало нашего волколака, гонять там покамест было некого. Под дружный лай и вой барбосов, он выскочил на Лесную улицу, перепрыгнул с неё в овраги, поросшие молодым сосняком, и продравшись сквозь кусты и дебри, выбежал на проезжую дорогу, ведущую к лесу. Поглядев по сторонам, нет ли где подгулявших парочек, Славка высуня язык, помчался дальше. На минуту остановился напротив запертого холма с дверью, и дремавшего с ним рядом старинного кирпичного дома. Что-то тягостное и нехорошее потянулось от низенького, каменного строения с крышей из дёрна, и массивной дверью под висячим замком: что-то таится за этой дверью? Волколак спрыгнул с дороги, потрусил к строению, и внимательно стал нюхать дверь, не подаёт ли там чего-нибудь, признаков жизни? Тягостное, словно в хорошем ужастике, потянулось из-за двери, что-то… Если бы он мог, Славка сорвал б замок, и заглянул внутрь, но, какая-то внутренняя таможня, пока не позволяла ему сего проделать, (сил бы хватило с лихвой!) «Что же там есть-то внутри, а?» промелькнуло у него в голове. Он отошёл от окованной двери, и приблизился к закрытому крепкими ставнями окну. Тянет тем же, и вроде шуршит что-то… крысы? Может быть… Славка прошёл чуть дальше, и запрыгнув на край холма, осторожно поднялся наверх, обнюхал там всё, потоптался по дёрну под ногами, «Что-то там внутри, всё же есть!» Он так увлёкся обследованием заросшего строения, что не заметил двигавшегося по дороге легкового автомобиля с тусклыми фарами, который, неожиданно осветил фарами и приземистое строение, и крутящегося на его крыше, большущего волколака с горящими глазами, который вздрогнув всем телом и клацнув зубами, разом сиганул куда-то вниз в темноту, и пропал. Двое мужиков, сидевших в машине, на пару минут застыли в ступоре, а потом шофёр, осторожно правился у пассажира, видал ли мол он, ЭТО? Пассажир, отдышавшись и утерев пот с лица, стуча зубами сказал, что видел, но лучше отсюда ехать на хер пока целы, и шофёр не заставил себя уговаривать…
Славка обежал дом сзади, подождал пока легковушка скроется среди сосёнок Крестища, и опять вышел на дорогу.
- Ездят тут, всякие! – недовольно буркнул он, и вдруг, уловил своим особым чутьём, колебания воздуха от того места, где когда-то шумела колёсами, скрежеща жерновами и гремела цепями, водяная мельница. Славка медленно пошёл туда, и чем ближе подходил, тем явственнее чувствовал и слышал нарастающий шум колёс, тяжкий скрежет и звон цепей, и глухой стук массивных деревяшек. Волколак понял, что это, просыпается Призрачная мельница…
Уже привыкший к похожим явлениям, волколак сделал стойку и замер. В том месте, где теперь росли высокие ольхи, да несколько развесистых вётел, дрожавший, источавший звуки воздух заискрился, задрожал, подёрнулся рябью, начавши сгущаться. Растворились как и небыли, деревья, а на их месте выросло высокое, продолговатое сооружение водяной мельницы с огромным колесом, медленно крутившимся в чёрной, отливающим мертвенным серебром, воде… Славка ожидал узреть большущую храмину с надворными постройками, но вышло иначе. На бугорках, где теперь росла лоза и молодые ольхи, а по весне тёк в реку не очень широкий, и не очень глубокий ручей, теперь проявилось призрачно-фосфорным светом, постройка размером с избу, но без окошек, по крайней мере с улицы. Сама мельница стояла на множестве мощных, скреплённых меж собой, свай, как бы поперёк, опираясь на два противоположенных холма, между которых бурно тёк глубокий приток, тогда ещё тогда ещё полноводный, вращая тяжёлое, двойное колесо, на такой же крепко сбитой, дубовой станине. Небольшой, но шумный водопад, подающийся на верх и затем падавший в клубящийся поток с особой деревянной конструкции чуть правее, шумел негромко, но приятно. Вокруг колыхались всё те же кусты лозы, а сзади торчали верхушки вётел и ольх.
- Так вот как всё это, выглядело сто лет назад! – невольно ахнул Славка, и в ту же секунду, мельница как бы ожив, загудела-загремела так, словно попала под шквальный ветер, хотя ветра почти не ощущалось. Волколак навострил уши, но на территорию самой мельницы, пока не пошёл. Откуда-то из дырок и щелей, потянулись прозрачные призраки мужиков, одетых по-старинному, человек шесть-семь, с полупустыми, заплатанными мешками. Лица призраков, абсолютно мутные и прозрачные, горели раскалёнными как угли глазами, а светящиеся белым огнём патлы на головах, топорщились во все стороны, как и их нечёсаные бороды. Мужики, сновали вначале как муравьи, как бы таская зерно и муку, что более походила на светившуюся, прозрачную пыль. Неожиданно, из ниоткуда, то ли из воды, то ли из зарослей, появились несколько прозрачных, молодых дев с распущенными волосами, и в рубахах до пят. Они озорно захохотали, и принялись летать над мужиками, да всячески их подзуживать да подковыривать. Один из мужиков медленно повернулся к Славке, и указав на него кривым, узловатым пальцем, прогудел низким, как в пустую бочку, голосом.
- Вон, волак молодой стоить, самое вам на игрушки! – призрачные девы разом обратились на Славку, и закружившись в воздухе словно бабочки в лунном свете, хохоча и кривляясь.
- Волколак, а волколак! А чего ты такой страшный, огромный, а? У нас давненько не было волколаков в гостях… упыри были, ведьмы, колдуны… хи-хи-хи!.. Лешак иногда заглядывает, но он дюже корявый… А ты, красивый, а, волколак? Оборотись в парня обратно, а? Мы поиграем с тобой, молодой волколак! Обернись, весь, как есть! Мы поглядим на тебя, а?! Э-э, да ты невежда, даже не отвечаешь, образина-а!.. – захихикали приведения, но ближе не подлетали. Славка не знал, что предпринять. Броситься да всех распугать, глупо, да и не даст это ничего. Фантом как самой мельницы, так и этих существ, здесь, появляются наверняка из иного измерения, или откуда там, они проявляются? Брызнут в разные стороны со смехом, да и всё… Но почему мельница появилась так поздно? Сейчас почти три часа, рассвет скоро, а они так задержались? Значит спонтанно всё происходит, или вообще непонятно как…
Живые люди могут видеть эту мельницу и её обитателей, а если кто зайдёт внутрь, то всё, с концами! А вдруг, не все? Может поискать? А что, попросить помощи у Рысьевой, давненько они, кстати, с ней не видались-то, надо бы встретиться.
Волколак осторожно тронулся по дорожке, не проходя за границу призрачного свечения, продолжая наблюдать за работавшими и злобно глядевшими на него мужиками, да ставшими уже не таким весёлыми, девами. Одна из них, внезапно исказила милые черты своего прозрачного лица, злобой, подлетела не ближе границы, и сверля Славку зелёными угольями глаз, прошипела по-змеиному.
- Поняли мы, кто ты!!! Ты, не наш оборотень!!! Не из наших!!! Ты, из их!!! Ихний! Пошёл вон! Проваливай! И дед твой, враг! И ты, наш враг! Только мы бесплотные, и тебе не по зубам! Убирайся с нашей мельницы! Тут нет тебе ничего! Пшёл! - призрак налилась от гнева кровью, выпустила кривые когти, но напасть видимо, не имела сил.
- Сама ты, пошла, дура! – рыкнул волколак, и так резко махнул правой лапой, что шипящая дева отпрянула с визгом, и клубком светящейся сферы, ухнула в кусты, а буквально через минуту, всё свечение начало тускнеть, звуки стихать и всё пропало: и мельница, и призраки, и старинный пейзаж. Вновь заколыхались листвой высокие ольхи, вётлы, исчез полноводный приток, и всё стало по-старому.
- Теперь, можно и домой! – выдохнул волколак, и прыгнув через кусты, понёсся до дома, нечистый пятачок села, ещё потребует его вмешательства!
Женька проводил Люську до дома, и пообещав девушке держать её в курсе всех мистических событий города, неторопливо направился к себе. Там, попивши зелёного чаю с мёдом, он размышлял, как лучше подкатить завтра к шефу, чтобы он, как-нибудь, да дал добро на посещение дома Младенцева. Под каким соусом? Сам-собой в дом не придёшь, тем более что не известно ещё кто там живёт, вдруг бандиты? Да нет, бандюги вряд ли… Может шеф чего, о пропавшем Волокушине знает? Или даже о самом Младенцеве? Весь день до вечера, как только он пришёл от директора музея, журналист размышлял над историей титулярного советника и библиотекаря Демьянова. Ему не давали покоя странности, если не сказать больше, в судьбах этих двоих. Как и куда могли исчезнуть взрослый мужчина и его дочь, причём вкупе с деньгами, личным вещами, а извозчиков не нанимали, их никто не видел. Конечно, в вихре госпереворота, всякое может статься, но в Усьминске-то кровопролития не было, власть сменилась вроде бы бескровно, без погромов, и простому математику, ничего тогда не грозило… А как Демьянов дожил до смерти в этом доме? Совработники, пролетарии, ипрочие жильцы не уживалися, а он докоптил, почему? Что-то тут во всём этом деле с домом Младенцева не так, что-то есть…
Нет, прежде надобно всё как следует разузнать и разведать, а так ему в дом соваться нечего, мало ли что? Решивши так, Женька пошёл спать.
Славка дрых часов до 11-ти, затем освежившись в душе и перекусив, пошёл в огород, помогать матери рыхлить грядки. Он с удовольствием прополол арбузные бахчи, чесночные и луковые грядки, (всё это, он сажал лично и особо заботился) а когда солнце особенно прижарило, он снова освежился в душе и пошёл обедать. Общими усилиями, огород засиял чистотой, а посему можно было отдохнуть. Мать повела на луг подоенную козу Зинку, что росла у них с маленького козлёнка, и Славки не боялась, как не боялись его ни куры с утками, ни свиньи в катухе. Покемарив после обеда с часок, Славка нашарил свой мобильник, и позвонив Саньке, спросил, как у той дела, и хорошо ли прошёл вчерашний день-вечер? День у Саньки прошёл в уборке квартиры, к чему она притянула и Веру, а вот Феликс, от трудов по дому откосил, сославшись на личную занятость в городе. Косулина, не отпустила от себя страдающую Одалискину, до самого завершения уборки. Ну, а вечер и последующую за ним ночь, она провела с Вороном. Про посиделки в литстудии, Санька всё узнала от Веры, причём последняя, во всех красках расписала ужасное поведение Славки, и его полное непонимание качества современного кино. Славка, по телефону всё подтвердил, а после спросил у приятельницы, не занята ли она сейчас, и дома ли сама? Санька оказалась свободна, и пока дома, ибо Вера с Феликсом упёрлись к кому-то в гости.
- Дельце есть, Сань, я там погулял вчера, кое-что видел, и вот посоветоваться хочу, мало ли что? – сообщил он, и Санька ничтоже сумняшись, ответила, что он может приходить хоть сейчас, она дескать никуда и не собирается особо.
- Лады! – бросил Славка в трубку, и выключил телефон. Санька встретила его в коротком домашнем халате и стоптанных тапочках на босу ногу. Её неизменные очки, всё так же поблёскивали на кончике носа, что всякий раз делало её похожей на училку пения или ботаники. Боярцев даже несколько раз подмечал ей это, что вызывало у неё восторг и умиление.
- Заходи! – сверкнув линзами, сказала Санька отворяя двери в дом, и пропустив гостя в дом, заперла дверь на засов. Прошли в зал с диваном, на который Санька и угнездилась, поджав ноги, и выдохнула.
- Говори!
Славка подробно поведал сцену с проявлением Призрачной мельницы и её обитателей, а также поделился идеей попросить помощи у ягишны. Санька в задумчивости приподняла брови, поглядела чуть в сторону, и так же задумчиво высказалась.
- Ну, а что ты, теряешь? Обратись к ней, хуже-то не будет…
- Я вот хотел тебя к этому делу привлечь-пристегнуть, одному-то скучно к белой ведьме идти, да и вообще, - продолжил он, стараясь угадать, согласится сообщница, или нет?
- А почему нет? – оживившись по своему обыкновению, отозвалась Санька, пошевелив крепкими голенями, Ты, когда пойти хочешь?
- Да сейчас к примеру, телефона её у меня нету, но живёт она отсюда не далеко, 10-15-ть ходу, в пригороде, - ответил Славка, взгляд которого случайно скользнул в сторону, и попал належавший на подоконнике мужской носок, свисающий до половины.
- Ну, давай чайку на дорожку треснем, да и сходим, заодно познакомишь меня со свей ведьмой… Как там её улица называется? – Санька чуть подалась вперёд.
- Тенистый переулок, - ответил Славка, глядя как хозяйка элегантно соскользнула с дивана, и пошла ставить чайник да одеться. На чайную церемонию и одеяния Косулиной, ушло минут 20-ть, после чего, серая парочка вышла из дома.
— Значит говоришь, разоблачили тебя призрачные девки? – весело вопросила Санька, когда они шли по окольной улочке, перейдя лог по зашарпанному бетонному мосту.
- Да, провалился Штирлиц, - согласно кивнул Славка, - не знаю только, что им во мне не понравилось, ведь вначале заигрывали, а? – Славка проводил взором перелетевшую им дорогу и пропавшую в густой листве, большую сороку.
- Повеяло видать о тебя, видать добросердечием, не иначе! – хмыкнула Санька, на что Славка со смехом согласился: добродетель, иногда исходила даже от него.
Боярцев стоял в полной растерянности, держа руки в карманах, и напряжённо пытался понять, что сие, может значить, и как прикажете, это понимать, господа-волколаки? Дело состояло в том, что никакого Тенистого переулка, они с Санькой не нашли! Прошли дорогу, повернули возле старой водонапорной башни из красного кирпича, выкрашенной в синий цвет. Прошли дальше, повернули по словам Славки «Вот сюда, щас в переулок войдём», но остановились на утопавшем в вишнёвых и сливовых деревьях, перекрёстке, с деревянными и кирпичными домами.
- Не понял… а, где переулок-то?! – крутя головой по всем сторонам, и хлопая глазами: Тенистого переулка не было!..
- Заметь, я не спрашиваю тебя, ошибся ты, или нет! – подала голос Санька, на что Славка, вытянув правую руку из кармана, окинул ей полукруг перед собой.
- Нет, ничего я не ошибся: старая водокачка на месте, мы тут с ней повернули, а что всё это означает, я пока не врубаюсь, хотя переулка такого вроде и не было тут никогда…
- Давай пройдёмся тут, да поглядим, - предложила Санька, и они неторопливо пошли, пошли по перекрёстку в ту сторону, где по словам свидетеля, был переулок Тенистый. Улица как улица, никакого переулка. Прошли до конца, пока не остановились на проезжей части, пересекающей улицу пополам, вернулись и прошлись по другим улицам перекрёстка, ничего, кроме руин старого молокозавода, упиравшихся в жилой, дореволюционный дом, в два этажа.
- В Ярославскую тюрьму, залетели гулюшки: залететь-то залетели, а оттуда – уюшки! – задумчиво пропел Славка, когда они стояли на обочине близ развалин завода.
- Что ты, про всё это думаешь? – он почти в упор посмотрел на Саньку. Та склонила голову набок, пошевелила бровями, и философски произнесла.
- Ну, что сказать? Если она не призрак, то просто прячется, и полагаю, что в иной реальности, где она и живёт, а к нам, ходит на работу. Другого ничего нет, я, о подобном читала…
- Да и я слыхал, и примерно понимаю о чём говорим, но столкнувшись с этим в живую и в первый раз, я слегка озадачен…
- Знаешь, а давай попробуем ночью сюда заглянуть, обернёмся, да и поглядим, вдруг, Тенистый переулок проявиться? – предложила Санька, и Славка, похвалив её за идею, согласился. В самом деле, вдруг в облике волколаков, они увидят таинственный переулок и его привлекательную хозяйку?
По приходу в редакцию, Женька сразу направился к шефу, со своим делом по дому Младенцева. Крепкий, кряжистый, с благородной залысиной на лбу, главред, выслушав Ключева внимательно, сказал ему.
- Про питерца пропавшего, я вряд ли могу сказать тебе больше, чем ты от музейщиков слыхал. Тоже самое и по Младенцеву, пропавшему с дочкой в купе, и про Демьянова-старикана. Дом Младенцева, по слухам моего детства, считался местом несчастливым, никто толком не мог там ужиться. Ни работа, ни служба, ни карьера не клеилась, рушилось всё и конец! Некоторых даже посадили, так что, домик, с историей. Знаю, что теперь, там живут какие-то коллекционеры и художники. Живут уже лет семь, ни тихо не громко, криминала не замечалось, и дом целиком ихний.
- А фамилии у этих антикваров какие? – тихо спросил Женька. Шеф кивнул, полез в ящик стола, и достав пухлую, записную книжку, принялся неторопливо её листать, и остановившись, зачитал.
- Брюцман, Вольф Ефимыч, лет 60-ти, Милкина, Ангелина Михайловна, полтинник с хвостиком, и Манжунский Яков Яковлевич, этому за сорок. Телефон домашний 4-17-41.
Когда Женька записал данные, Гладышев предложил.
- С историей дома и жильцов, я помочь тебе не могу, не располагаю данными. Но, - шеф поднял палец – есть у нас в городе, один весьма талантливый краевед, Анатолий Сергеич Кущин. Лет ему 60-т с копейками, и вот он, буквально жизнь посвятил изучению редких явлений нашего края.
- А чего же мне в музее про него ничего не сказали? – изумился Женька, на что шеф, ухмыльнувшись и сцепив пальцы в замок, ответил, как бы себе на уме.
- Он с музеем, в контрах вот уже лет десять после того, как они отказались принять какие-то его новые данные, по деяниям революции в нашем уезде, а потом, он и сам, разорвал с ними отношения. Правда с областным и музеями соседних городов, он сотрудничает вполне себе. Вот думаю, что он, тебе и поможет, во всяком случае, кроме некому. С нами, он дружит, мы печатаем иногда его материалы. Вот его адрес, - шеф быстро начертал его на маленьком листочке и протянул сотруднику – Если впрямь что-то интересное нароешь, с тебя статья в лучших твоих традициях! - с улыбкой, намекнул шеф.
- Это, уж само-собой, - пообещал репортёр. Он сел на свой верный велосипед, и покатил. Петлял долго, ждал на перекрёстке пока проедут машины, в одном месте пришлось давать крюк и ехать в объезд, из-за ремонта водопровода. На Усьминск, приходилось несколько таких несчастливых точек, на коих не реже одного раза в год случался прорыв, и приходилось раскапывать и чинить, по уши в грязи и жиже.
Краевед Кущин жил в просторном, метров на 60-т дощатом доме, торцом, стоявшим к фасаду. Крыша на доме отливала цинковой жестью, а низкий фундамент, зацементированный и выкрашенный в бурый цвет, цвёл у основания, жёлтыми одуванчиками. Низенький серый штакетник, с чинёной калиткой, создавал небольшой, но симпатичный палисадник с тюльпанами, тонколиственным ножами, ноготками, несколькими кустами малины, и колониями чистотела. Журналист прислонил велосипед к штакетнику, осторожно отворил калитку, и пройдя внутрь, хотел пройти через дверь во двор, но она оказалась заперта изнутри. Он постучал в окно, но пока никто не выглядывал. «Дома что ли нету? Вот ведь невезуха, а?» пронеслось в голове, и Женька постучал в другое окно. Ни-че-го… Постояв пару минут, он вернулся к велосипеду, и стал размышлять. Что ж делать-то? У кого спросить про краеведа? Из соседнего дома, стукнув дворовой дверью, вышел мужик лет 50-ти, в затрапезной футболке, и блестящих от заношенности треников с истёртыми лампасами. Репортёр поздоровался, и поинтересовался о месте нахождения Кущина. Сосед, сонно растянув лицо, не очень уверенно показал, что что час назад дома был, а потом куда-то ушёл, он де часто так уходил, то на час-другой, а то и до вечера. Поразмыслив ещё пару-тройку минут, Женька сел на велосипед и поехал обратно. Он решил повторить визит после обеда, а если и тогда Кущина не застанет, то на сегодня к нему больше не поедет. Вернувшись в редакцию, Женька сказал шефу что пока глухо, и пошёл в свой кабинет, чтоб заняться вычитыванием одного из своих материалов, для отправки в печать.
Когда Люська поздно ночью возвратилась домой в сопровождении журналиста, то открыв коридорную дверь, проскользнула внутрь, прокралась к своей квартире, отперла её своим ключом, мышкой юркнула внутрь и тихонько затворила. Быстренько разделась и пошлёпала босыми ногами в спальню. Олег уже мирно храпел, и она сдержалась чтоб не разбудить и не поделиться горячими новостями: всё равно он спросонья мало что поймёт. Скользнула под одеяло и прикрыв глазки принялась засыпать, перемешивая в голове итоги своего первого задания. Забормотав и забурчав чего-то, нежданно проснулся Олег, приподнял голову, и поглядев на милую, промычал.
- М-м… пришла уже?..
- Угу, спи давай, завтра всё! – свистящим шёпотком отозвалась Люська, и Олег, кивнув и угукнув, моментально уплыл в царство снов. Минут через пять, уже сопела словно котёнок и Люська. Утром Олег проснулся первым, но не стал будить так по-детски сопящую девушку, а пошёл на кухню ставить чайник и варганить скромный завтрак. Когда чай с завтраком подоспели, Люська уже умытая и причёсанная, стояла в кухне в симпатичном приталенном халатике в бело-синие, вертикальные полосы.
- Утро доброе! – просияв солнышком, промурлыкала она, принюхиваясь к приятному аромату кухни.
- Доброе! – приветливо ответил Олег, накрывая на стол – Ну, разведчица, рассказывай, как прошла заброска в логово поэтов и оборотней?
- Прошла хорошо, - накладывая себе на тарелку и делая бутерброд, - духов не вызывали, но истории страшные, травили на перебой… Вот. А потом, кто-то тему про оборотней поднял удачно, с этого, пошло интересней, я, удачно влезла и теперь мы с тем Славкой приятели, и телефонами обменялись… М-м, вкусненько! – Люська чуть прижмурилась лакомясь завтраком, и запивая его горячим кофе – когда загалдели шаблонные истории про оборотней, Славик прямо-таки чуть не до скандала раздолбал все трафареты киношные, и высмеял всё, что про оборотней показывают! – и в мельчайших подробностях и чуть не в лицах передала всю сцену «учёного диспута» что вызвало искренние улыбки Олега. И лишь упоминание о том, что Женька, с его слов, встретил настоящего оборотня у Кремнёвских складов, вызвало у Олега живейший интерес.
- Так, и что мы имеем в наличии? – заинтересованно вопросил он, осторожно потягивая ароматный кофе.
- Не знаю пока, Олеж, это ж наблюдать надо, - пожав плечиками, ответила девушка – даже если я при посредстве Веры вольюсь в их компанию, вряд ли он там при мне, в волка превратиться…
- Да, солнце, тут ты права, надо искать какой-то подход, но вот какой? – он вопросительно поглядел ей в глаза.
- Вот это, Олежек, ты сам должен придумать, моё дело внедриться и удостовериться, а там, уж ваш выход, маэстро! – подмигнула она, и вдруг замерев как памятник, слегка хлопнула себя по лбу «Вот я лохушка-то!» и поведала про их прогулку по городу, и особенно в Кремнёвском дворе, где Славик с Женькой (дураки!) пугали их самыми разными ужасами, а последний, указал непосредственное место, где выскочил оборотень, разогнавший призраков.
- Так, погоди Люсь, погоди, - словно что-то нащупывая напрягся Олег, - Возможно Женька-то нам и поможет. Надо только как-то подготовить его к этому, вернее привлечь чтобы он заинтересовался. Ты, его недавно знаешь?
Люська сказала, что шапочно, она знала его давно, встречались на всяких тусовках по делам молодёжи, и тому подобных делах.
- А вчера, мы можно сказать даже подружились, ему выпала честь меня проводить, - она лукаво прикрыла один глаз – представляешь сколько страха я натерпелась бы, если б это был Славик?
- Да уж, такого провожатого, тебе лучше избегать, - согласился Олег, а затем добавил – даже если он не классический вервольф, это дело времени, рано или поздно, он начнёт убивать. Те, кто пропадал в нашем городе, я не поручусь что кто-то, не стал жертвой оборотня. Так что, нам надо быть осторожнее…
- Ну, пока-то, нечего, - попыталась возразить Люська, но Олег как метрономом покачал головой.
- Осторожность, должна быть при нас как оберег. Кстати, насчёт оберегов: если мы куда-то выходим в ночь, аконит должен всегда быть при нас, хоть какая-то защита… Заодно кстати, можно проверить реакцию на аконит этого Славика.
- Это что же, пучок на грудь повесить, и ходить с ним, пока Славик как-то не среагирует?
- немножко удивилась барышня.
- Зачем открыто? Пучок можно увязать по уже, с кошачью лапку, например, и спрятать под маечку или блузку, грудь, всё скроет, - обыденно предложил Олег, на что Люська хитро улыбнувшись, согласно мурлыкнула.
- Моя, скроет!..
Окончив завтрак, Олег встал и заходил по кухне.
- Чего маячишь-то? – подперев щёку ладошкой и следя за ним глазами туда-сюда, туда-сюда…
- Думаю Люсь, что потом нам делать, вернее, как поступать, если оборотень себя покажет?
- Ну, покажет-то он себя на людях, чего боишься? – продолжая стрелять глазками туда-сюда, заметила девушка.
- А если он поймёт, у кого именно, тот аконит был? – Олег замер возле стола.
- Ну, если это случится в литстудии, я могу прийти пораньше, и спрятать пучок в комнате, а там хоть чихай, хоть перхай, на человеке-то аконита нету! – ответила Люська приподняв голову – И потом, я ж могу носить аконит в сумочке, в мешочке от какой-нибудь безделушки, и в этом случае, могу носить его открыто как кулончик. Молодёжь сейчас много чего на себе таскают, все привыкли…
- Ну что ж Люсь, давай попробуем, - окончательно согласился Олег – по крайней мере убедимся в одном: оборотень Славик или нет?
- Хм, а Померанца с Вломом, будем напрягать? – на всякий случай спросила она, и Олег утвердительно кивнул.
- Будем, обязательно напряжём!
Повторный визит к дому краеведа Кущина, опять кончился ничем, он по-прежнему стоял закрытым, однако Женька решил не унывать, дело журналистское привычное, бегай, рой, нюхай и жди! Он вернулся в редакцию, отчитался о неудачах шефу, но сказал, что время терпит.
- Не переживай, Женьк, эти твои истории с мистикой, никуда не денутся, а вот развёрнутую статью о литстудии, ты, давай, напиши. С юморком, с классикой, в твоём стиле, как ты любишь.
- К вечеру сделаю, - пообещал Ключев, и пошёл в свой закуток.
Х Х Х
В то время как журналист неудачно посещал краеведа, в пивном зале кафе «Калинушка» за одним из столиков, сидело трое. Двое, были товарищами по несчастью, пережившие нападения оборотня возле светофора и «Бумера» Гена Шпала, и Витя Дырокол, одетые, как всегда, в майки и бриджи разных цветов. Рядом с ними заседал интеллигентного вида товарищ в серых брюках со стрелками, белой рубахе с коротким рукавами, и тёмно-синем галстуке. На вид, ему можно было дать от сорока и выше. Роговые очки на небольшом поджаром лице и бородка, неплохо сочетались с негустой шевелюрой зачёсанной на лево, а небольшая плешь на темени, уже вполне себе ловила солнечные зайчики. Трио, потягивая густое, пенное пиво, бурно, но не весьма громко, гудело, периодически оглядывались по сторонам и особенно на входную дверь. Кряжистый и кривоногий Гена, сдавленным шёпотом внушал интеллигенту.
- Мы, эту тварь рыжую, с Витьком на всю жизнь запомнили: фигура – глаз не оторвать, грудь, жопа, всё как у модели… а глазищи горят, э-э, горели, как у ведьмы!
- Это пидец был лютейсый! – перебил друга, редкозубый и лысоватый Витёк, проглотивший глоток пива, и вытаращив белики продолжал – Залетели за ней во двор, она зопой вильнула сука, и в угол, к гаразам, там сараи иссё какие-то, дрова-муйня всякая коросе… Мы гы-гы, да за ней…
- Да, ну, познакомится хотели, пригласить там, - влез Гена, раздиравший остро пахнущую вяленую рыбину – Свои шмары подевались куда-то, твари…
- Ага! – как-то резко кивнул Витёк, твпарь эта, у гаразей в темноте развернулась к нам, оскалилась как стебанутая, глаза, бля буду, как в узастике загорелись, ну очки как угли в натуре! – Дырокол поспешно, чтобы его не опередили, отхлебнул пива, поперхнулся, но Гена могучей дланью хлопнул его по горбу, и тот, кашлянув, продолжил – Ну вот, повернулась, оскалилась, и вдруг… Сёма, вот не поверис, - Витя приложил левую руку ко впалой своей груди, глядя на интеллигента весьма пристально – как-то так вся крутнулась-повернулась, , мы моргнуть не успели, а вместо рызей, уже волчина как две собаки ростом, стоит и скалится на нас!..
- Ага - подхватил тему Гена, бросив очередной вороватый взор за спину, - у меня очко так сжалось, что я потом как в парилке покрылся, тока ледяным… а волоса, где тока были на теле, все дыбом!..
- Ноги, сами нас из того двора вынесли! – осипшим голосом подтвердил Витёк, и не упуская инициативы, пылко зашипел – Оборотень бля! Ну, ну обортень зывой, натуральный! А мы крепсе пиваса в тот весер и не пили вассе нисё, вот те крест! – пострадавший быстро, истово перекрестился.
- Мне эта жуть, неделю потом снилась, - тихо пожаловался Шпала, и сделал несколько больших глотков.
- Я не помню узе как менты приехали, как меня из той ресотки домкратом вынимали, - вспоминал Дырокол – Лёсик на светофоре орёт как сирена, Паса с баклаской куда-то делся, и других нету…
- И как она эта оборотница, нас там в мясо не порвала, этого я до сих пор не понимаю! – тяжко выдохнул Гена. Интеллигент, коего назвали Сёмой, внимательным образом выслушав пострадавших, с пристальным прищуром поглядел на обоих, отпил чуть-чуть из своей кружки, и едва разжимая плотные губы да подавая вперёд бородку, плавно и мягко заговорил, приподнявши указательный палец.
- Полагаю мужики, что вы, стали жертвами обыкновенной ведьмы, которая перекинулась волчицей, да и погоняла вас ради развлечения. Ибо ведьма, если даже обернётся хищником, не может есть сырое мясо, у неё человеческие инстинкты. Хотя, просто разорвать, может, если ей надо. А вот если б вы нарвались на конкретного оборотня, порождение луны и демонов, он растерзал бы всех, кто там находился! Инстинкт полнолуния, или лунное безумие, называйте как хотите…
- Так не было в ту ночь полнолуния, мы потом лично в календаре проверяли! – заметил Шпала.
- А, какого числа это случилось? – осторожно переспросил Сёма, оживившись лицом, будто что-то вспомнив. Гена секунд пять подумал и назвал дату. Сёма глубоко вздохнул и резко выдохнув, несильно хлопнул ладонью по столу, сверкнул очками, задрал бороду и проговорил.
- Это, судьба мужики! – и жадно потянул пиво из кружки.
- В смысле? – не понял Шпала, а Дырокол заморгал и замер в ступоре.
- Дело в том, господа, - отставив кружку в сторону, приглушённо зашуршал Сёма – в тот день, вернее в ту именно ночь, я, сильно пьяным шёл домой по тротуару, где аллея, и остановился перевести дух, и прислонился к забору. Сколько стоял точно не помню, но не долго, и тут- рассказчик понизил голос ещё больше – идут по той стороне дороги, двое. Луна светила хорошо, отражения фонарей, словом, видел я хорошо. Идут двое: парень примерно ваших лет, а рядом, на задних лапах, виляя задницей шла громадная псина, это я тогда, так, подумал, - Сёма поправил очки – они шли и беседовали меж собой, мужики! Вот что я вспомнил-то! Я не испугался тогда только потому, что был нетрезв, и принял это чудище, за тибетского мастифа, прямоходячего!
- А чё, такой есть? – изумился Витёк прикладываясь к кружке. Но Сёма отрицательно помотал головой.
- Нет, прямоходячих нет…
- И чё теперь делать? – озираясь, спросил Гена.
- Я, полагаю, что в нашем городе завёлся оборотень и возможно не один! – Сёма опять по-учёному поднял палец.
- Ну а нам-то чё делать? Мы с пацанами, по темноте дальше дворов не вылазим, колов осиновых настругали… От баб рыжих щемимся… Вон, овчарка раз на улицу выскочила неожиданно, так у меня чуть мотор не перегорел! – пожаловался тот же Гена, а Витёк согласно закивал.
- Ну, если она не разорвала вас тогда и не преследовала в последующие дни, то, думаю бояться нечего, только ведите себя чуть потише, и думаю, что всё образуется, - предположил Сёма. Друзья-пострадавшие чуть помолчали, а потом, Витёк едва слышно спросил.
- Слыс, Сёма, а как они оборачиваются-то?
Интеллигент опять поправил очки, отхлебнул пива из другой кружки, пожевал губами, и преподавательским тембром стал отвечать.
- Видите ли господа… если говорить о России, о наших оборотнях, то ведьмы или колдуны, как правило оборачиваются через ножи, впитые в пень, и при этом читали заклинания или заговоры, всяк по-разному. Но нюанс в том, что количество ножей разное, в зависимости… вот отчего в зависимости, я не знаю, - внезапно замолк Сёма, но тут же продолжил – От одного-двух ножей, и аж до 12-ти! Впиваешь ножи в пень, ходишь по кругу определённое количество раз, а потом как бы кувыркаешься через этот нож, и всё, ты уже волк. И одежды рвать на себе не нужно! – понизив голос, проговорил Сёма.
- Ничё се! И что, и как обратно? – спросил Шпала.
- А также: перекинуться в обратную сторону. Но, боже избавь, если кто, ножик из пня вытащит, - зловеще прошуршал Сёма – тогда, оборотень так и будет волком бегать, пока кто-то, нож на место не воткнёт. Вот так вот, господа!..
- И что, любой так может? – ещё тише переспросил Гена, и образованный Сёма, поправив очки, ответил, что в принципе, это может любой, кто освоит технику превращения.
- Чё, и мы дазе? – напрягся Витёк, на минуту позабывший о пиве.
- И вы, а почему нет? Все смогут кто освоит! – уверенно повторил Сёма. Вслед за этим последовало горячее обсуждение возможностей и способов превращения в волка, итогом чего стало согласие этого триумвирата, что лучшая защита от оборотней, это самим стать оборотнями. Правда возник каверзный вопрос насчёт количества ножей, и слов заговора. Про количество, Сёма пояснил, что, как и всякое изыскание, это требует ряда экспериментов, и уж какой-нибудь, да увенчается успехом. А вот про слова заговора, он пообещал коллегам, поглядеть в своей библиотеке, в книгах по русскому фольклору. На самый крайний случай, Сёма сказал, что можно будет покопаться и в интернете…
Дабы скоротать время до следующего вечера, Славка по возвращении с весёлой квартиры, помог родителям по хозяйству, сбегал по просьбе матери в магазин, а потом, а потом позвонил один из старших братьев, и попросил помочь заколоть порося. Славка сел на велик и поехал на другой конец села, к брату, жившему у реки. Кабанчика закололи быстро, опалили горелкой, отскребли, очистили, разделали, и Славка, получивши свой гонорар в виде свеженины с прослойкой на сало, булдыжек с ушами на холодец, да часть ливера, завернувши всё это в хорошую бумагу, и уложивши в пакет, неторопливо поехал домой. Ехать большой дорогой, Славке отчего-то расхотелось, и он покатил просёлочными, протоптанными за десятилетия порыбачить да покупаться. Внезапно кое-что вспомнив, свернул влево, и поехав по совсем узкой тропе, подкатил к небольшому на вид каменному домику, притаившемуся чуть в стороне, как бы в своеобразном треугольнике, образованном тремя же дорогами, в центре коих, в далёкие уже годы, поставил этот дом, старый хозяин. Жилище обросло садиком и просто деревьями, но виден был как с основной дороги, так и с тропинок. Хотя, несведущий человек, вот так с ходу, мог и не заметить старинного домика. Жить здесь было удобно: соседи не мешали, и вообще никто особо не докучал. Однако, в сём неприметном жилище, обитал и неприметный человек – Мишка Накачин, оборотень-самоучка, тот самый мужик, что оборачивался волком через нож во пне, и которого Славка встретил как-то раз в ночном лесу, на перекрёстке близ старого ржавого трактора. Разоблачённый Мишка, по секрету рассказал, что подглядел этот нож и прочитал нужный заговор в книжице своего деда (ничего больше магического и тайного, в той книжице не было) Однажды ночью, он подглядел за дедом в саду, как тот, воткнувши нож в пень от старой яблони, кувырнулся через него, и серым волком припустил по огородам. Дед никого не разорял, но периодически, по мере необходимости, таскал домой дичь и птицу, так и жили. Слушок про его деда ходил. Но ничем не подтверждённый, затихал. Как помер дед, то через полгода, Мишка повторил всё что проделывал дед, и с тех пор пристрастился к ночным прогулкам в волчьем обличии. Славка заехал на подворье в тот момент, как хозяин выходил из курятника с миской желтоватых яиц.
- Привет, серый брат мой! – прислоняя велосипед с пакетом к одной из яблонь, поприветствовал его Славка, и подошёл.
- Здорово! – не очень радуясь встрече ответил Мишка, неуверенно протягивая руку. Славка пожал её, и указав взором на яйца, коротко спросил.
- Несутся?
- А чего им ещё делать? - отрывисто ответил Мишка, стараясь не смотреть гостю в глаза, и как-то нехотя, спросил – Ты… по делу, или как?
- Я, по дороге, вон, порося у брата резали, ехал домой да вспомнил про тебя, дай думаю, зайду в гости к товарищу, мало ли что? – улыбаясь ответил Славка, и знаком показал, что можно посидеть на небольшой лавке, торчавшей под дикой грушей. Неспешно подошли, присели, (миску яиц Мишка осторожно поставил на травку рядышком)
- Ну спрашивай, чего хотел? – Накачин повернул голову к гостю.
- Ты чего это Миша, такой смурной да настороженный? – вопросил Славка, видя, как томится этой беседы, собеседник, - Боишься, чего, или накосячил, где, да листочком прикрыл? – добавил он усмехнувшись. Мишка сразу как-то встряхнулся, тоскливость сменилась на озлобленность и небольшую тоскливость.
- Чего я боюсь? Ничего не боюсь, просто мало ли что? Набрешут на меня чего не было, а ты и припожалуешь, спрос снимать… А я, в прошлый раз, в лесу тебе всё сказал, бегаю сам для себя, и вреда от меня никому нету! – быстро ответил Мишка.
- Да это бегай сколько влезет, не вредишь, и бог с тобой, - повёл разговори Славка – Ты секрета своего, никому не рассказал?
- Я что, больной, такие вещи рассказывать? – искренне удивился Накачин.
- Ну, мало ли? – буркнул Славка и продолжил – Ты, наверняка каких-нибудь ведьм или духов знаешь, бегаешь своими тропами, и не слыхал ничего о пропавших без вести в наших краях?
- Не больше, чем все, да и не интересовался я никогда этими пропажами, что я, краевед вам? – отрывисто ответил Мишка, поглядев куда-то в сторону.
- Ну, это ладно, а про Призрачную мельницу и тамошних призраков мужиков и баб, что являются внезапно? – Славка пристально поглядел на Мишку. Тот пожал плечами, и осторожно спросил сам.
- А, что, являлись кому?
- Мне, недавно…
- Ну, я, их за всё время видал раза три, но к ним не подходил, как ни зазывали, ну их на хер… А то сунешь к нем морду, да назад уж не высунешь! – рассказал да прикинул Мишка.
- А строение каменное с дерновой крышей и на двух замках у заброшенного дома, никогда тебя не интересовало? Не знаешь ли чего внутри там? Иль может слышал что? -осторожно спросил Славка. Собеседник поморщился, пошевелил бровями, и сказал.
- Я, как-то хотел туда пролезть, ночью, часа в два, когда самая темь. В человечьем облике, с ломиком, - хмуро продолжил он – думал может там клад есть, царский… Подошёл, стал ковыряться и вдруг, что-то, словно из ледяного погреба меня ка-ак потоком окатило, и такая тяжесть и муть по всему телу пошла, что я, бегом оттуда, и болей не подходил! Пытался там узнать по своим каналам, пробить что там за замками, но, глухо, не узнаешь. Я тогда удивился, почему его при коммуняках не открыли да не заглянули внутрь-то? – закончил Мишка.
— Глухо значит с дверью, и с постройкой, - вздохнул Славка, но посмотрев на Мишку, задумчиво поговорил.
- И всё-таки, Миша, мне кажется, ты что-то скрываешь… может видал чего? Свидетелем чему-то стал? Давай, серый брат, колись…
- Ну ё-моё… ну с чего вот ты взял, что я, что-то знаю?! – не весьма уверенно переспросил Накачин, морща лоб.
- Тебе подробно рассказать, с чего я это, взял? – усмехнулся Славка. Мишка помялся, поскрёб затылок, и сдался.
- Ну, есть, есть одна маленькая штука, есть кое-кто по нашей части, по мистической… Ты, ни разу не видал парня, на летающем баране верхом, нет?
- Хм, интересно… Это он летает на баране, как на транспортном средстве? Интересно, ну, и что за кент, кто такой? Ты, как и где его видел-то? – искренне полюбопытствовал Славка.
- Видал я его в небе, раз пять-шесть, в основном над лесом, но один раз и над селом пролетал. По виду, пацан как пацан; азартный, весёлый, летает себе и всё, вроде как кайф от этого ловит, кто ж его там знает? Я тут в лесу поспрашал, когда волком бегал, мне и дали наколочку что зовут его, Лёша Бахчин, лет примерно, как тебе, а живёт, где подстанция. Он великами на рынке торгует, у магазина «Велогон», его там все знают. Говорят, что этого барашка, он ягнёнком вырастил и чему-то там, научил…
- Чему, барана, можно научить? – слегка изумился Славка.
- Я-то почём знаю? – пожал плечами неклассический оборотень, - Может и не научил, а воспитал как-то, кто его знает? Как-то же он на нём летает? В воздух поднимается?
- И что за этим Лёшей, есть что-нибудь? – осторожно спросил Славка, думая что-то своё.
- Да я не слыхал, нет вроде, ну ты ж сам, лучше меня знаешь, какое обличие, могут те же стригои принимать? И не подумаешь даже!
- А что же ты, ведьмаку, про Лёшу не рассказал? – Славка сорвал небольшую травинку, и начал крутить её в пальцах. Мишка снова поморщился.
- Я, того ведьмака, случайно не встречал, ко мне в гости он не заходил, а мне его разыскивать ходить, резона нету… Если уж он упырей и им подобных чует, то Лёшу на его баране, уж и сам давно срисовал, на то он, и ведьмак!..
- Резонно Миша, резонно, - согласился Славка, и хлопнув ладошками себя по коленям, поднялся с лавочки, встал и хозяин – Ладно, серый мой коллега, Лёшу того я проверю, так, на всякий. А те, спасибо, разводи курей, бегай, но не балуй! - Боярцев направился к своему велосипеду, а Мишка, подхватив с земли миску с яйцами, поплёлся с ней к дому. Настроение у него стало хреновым…
До сумерек, Славка со всей семьёй ворочал сено в полях, погода стояла хорошая, и сено требовало ухода. Уже потом, перекусив и обмывшись в летнем душе, Славка оделся в выходное облачение, и пошёл к Саньке. Та, уже ожидала его в коротком платье и туфлях на высоком каблуке.
- Ты, прям как на свидание собралась, - бросил ей Славка, когда она вышла из тени сиреневого куста.
- А чем чёрт не шутит, вдруг наш вояж, волей обстоятельств, перейдёт в ночь свиданий? – невозмутимо ответила Санька, когда они, торопливо пошли по улочке.
- Ну, что-то в твоём наряде есть, по крайней мере, внушает оптимизм! – сделал вывод Славка, не собиравшийся в случае неудачи, идти домой так рано. Прошли лог по бетонному мосту, и оказались в полной темноте, фонари в этой части пригорода не работали.
- Ну, побежали? – Славка поглядел на неунывающую Саньку.
- Побежали! – тряхнула она причёской, и через несколько секунд, два большущих волколака, уже неслись по затухающим улочкам и переулкам, распугивая паникующих кошек, и трусливо скулящих собак. В одном месте, случайно напугали толстую тётку, спешившую куда-то с пластиковым ведром, выкрикнувшую «Пошли вон, с-собаки! Развяли псарню, бля!» и низкорослого паренька в джинсах и свитере, что, увидав двух несущихся в темноте чудищ, сиганул в сторону, прямо через штакетник и чужой двор, с простым воплем «А-а-а бля-а-а!» Славка и Санька осторожно сбавили бег близ старой водонапорной башни, и хотели уже повернуть мимо, как из мрака рядом с ней, раздался знакомый Славке, миловидный женский голосок.
- Ну, наконец-то явились, волколаки серые! – и следом, вышла словно из театральных кулис, Милана Власьевна, в белой, расшитой яркими цветами сорочке, и лёгкой, голубой в золотую искру, юбке – Я, уж минут десять вас тут жду-дожидаюсь. А ну-ка, обернись, все как есть! – мягко приказала она, и два волколака моментально приняли человеческое обличие.
- Прошу за мной, молодые люди! – Рысьева взмахнула рукавом указывая дорогу, а её гости двинулись за ней. Только повернули за угол, как показался Тенистый переулок, и Славка, невольно, на секунду запнулся, глядя на это чудо, вот он!..
- Да, Слава, Саша оказалась права, когда говорила тебе в тот раз, что мой переулок, живёт и находится в иррациональном мире, или измерении, называй как хочешь. Мой мир параллелен вашему, и проявляется только для своих, хотя иной раз, к нам заносит и людей случайных, но, тут уж ничего не попишешь, неизменный закон Вселенной! – пояснила ягишна.
- Очуметь можно! – закончил Славка, когда они шли по нездешнему, жившему своей жизнью, переулку.
- А мне, нравиться! – радостно выдохнула Санька и прибавила – Это, золотая мечта моей жизни: обитать там, где тебя никто не сможет опекать и доставать!..
Очень скоро они пришли на подворье таинственной хозяйки, которая провела их через освещённое симпатичным фонарём в виде яблочка на ветке крылечко прямо в дом, и расположила в уже известной Славке комнате с напольными часами, и щедро накрытым для чаепития столом, в центре которого так же царственно красовался пузатый генерал-самовар с орденами.
- Присаживайтесь дорогие гости, для начала почаёвничаем! – пригласила их ягишна, и как только расселись, дым пошёл коромыслом. Где-то через полчаса, хозяйка тепло поглядев на Славку, сказала ему.
- Ну, друг мой, ты хотел поговорить со мной о Призрачной мельнице, и том неказистом каменном строении с поросшим дёрном крышей, запертом на два замка?
- Да, Милана Власьевна, я, побывал рядом сс первой, видел её злобных обитателей, таскающих сияющую фосфором муку, девок, что в начале заигрывали-заманивали меня, а потом, разоблачивши меня, с шипением и рычанием стали гнать, но скоро исчезли, чуть-чуть не дождавшись крика петуха… А у строения того, я раньше побывал-понюхал, почуял что-то нехорошее, и вот подумал о вас, ягишна. Собственно говоря, насчёт мельницы, меня смущает слишком позднее её появление, почти перед рассветом, чуть ведь, под петушиный крик не угодили, и зачем им оборотень? Людей ведь заманивали, пропадали там люди, говорят. Да ещё это Крестище, лагеря заброшенные, нехорошее место, даже днём там неуютно, так и чувствуешь, что тебе, кто-то в спину смотрит. Одна пацанва мелкая счастлива, лазают там как воробьи! – Славка умолк, и стал наводить себе ещё чая, уж больно хорош он у хлебосольной хозяйки!
- Да, Слава, настала пора, нам с тобой общаться по чаще, начала Рысьева – мир нави, оживился в последнее время, и это настораживает. Что касается Крестища, то это место такое, здесь ничего пока не поделаешь, ни-че-го… тоже самое и заброшенные пионерлагеря, пока не снесут, так и будут там черти водиться. А вот призрачная мельница, это уже больше чем просто нечистое место. До революции, мельница просто была мельницей, зерно молола, работу людям давала. В октябрьскую революцию и гражданскую войну, её захватили местные пролетарии, ограбили, убили некоторых членов семьи, что сопротивление оказали. Кто-то сбежал, а сам хозяин, перед смертью проклял грабителей на триста лет, «Молоть не перемолоть, и так же, как вы, вас, казнить будут!» вот эти комбедовцы, не получившие посмертного упокоения, и мелят там муку бесам, а те гоняют их без жалости. А девки призрачные, это производное явление, так что Слава, мельнице этой, ещё более двух столетий греметь цепями и колёсами, да проявляться, когда заблагорассудиться. Тебя, они хотели заманить к себе для развлечения, скучно им там. А узнали они что ты не ликан, вот и осклабились на тебя. А вот подземное холмистое строение под двумя замками, это склеп, только непростой склеп, - Милана Власьевна на миг посмурнела – лежит там не простой человек, положенный туда, в весьма давние годы. В заброшенном теперь доме, жили смотрители склепа и его хранители. Однако, сам склеп, тоже имеет свою охранную особенность: он насылает морок на тех, кто пытается открыть его ради любопытства или за желание вынести гроб с телом. Кто-то, вместо здания, видит холм без дверей и каменной кладки, кто-то, собираясь по праву власти вскрыть и вынести, уже уверены, что такого-то числа, дверь вскрыли, ничего там не нашли, и по отсутствии надобности закрыли,
и забыли о нём. Не нуждается власть, в этом помещении, вот поэтому и не трогают это строение, нет уж никому до постройки дела. А если у дома появится владелец, то он либо ничего кроме холма не увидит, либо останется к постройке равнодушен. Вот такой хитрый склеп, да… Есть там в том месте и ещё кое-что, но об этом как-нибудь после, как придёт в том, нужда.
- А, что за человек в том склепе? Нетерпеливо спросил Славка, на что Ягишна, налив себе чаю, тихонько ответила.
- Непростой там человек лежит, очень непростой. Кто он таков, ты, Слава, и ты, Саша, узнаете в своё время. Но, в начале, скоро, вас двоих, я познакомлю с моими помощниками, сподвижниками, и в какой-то мере, членами семьи. Могу поспорить, любезные мои, что вы даже не представляете с какими людьми встретитесь, но, это я так, интригую! – таинственно сверкнув глазами, проговорила ягишна.
- Теперь понятно почему власти, до сих пор тот холм не разорили, хорошая защита, такой бы овладеть, и можно никого не бояться, - устало улыбнувшись, отметил Славка.
- Ни от чего, зарекаться нельзя: ни от плохого, но и не от хорошего, - сказал на это Рысьева – век волколака долог, ты, можешь как потерять что-то, так и приобрести! – заметила в конце хозяйка, протягивая волколаку румяный, прожаренный пирожок.
- Мерси! – ответил он, принимая угощение, а Санька и сама не очень стеснялась пробовать всех блюд понемножку, да похвалить кулинарные способности хозяйки.
- Милана Власьевна, а вот, этот ваш, Тенистый переулок, он часть параллельного мира, или он уже есть тот мир, маленький, но уютный? – неожиданно вопросила Санька. Рысьева скупо улыбнулась и ответила.
- Для нас, обитателей здешнего мира, он, огромен, как и ваш, земной, у вас. Вон, Слава, иногда видит во сне удивительные кварталы города, которых у вас, наяву не существует. Это, и есть часть параллельного мира, нашего мира, - ласково добавила хозяйка, аккуратно отставляя порожнюю чашку в сторону, - А для людей, попавших к нам случайно, их обитание ограничено в основном Тенистым переулком, своего рода карантином. Лишь немногие остаются жить в Большом мире, и совсем единицы, возвращаются обратно, как правило спустя годы после пропажи. Прочие же, навсегда остаются жить в Тенистом, но это, в тысячи раз лучше, чем если бы они угодили в антимиры, разновидность негативных или нечистых измерений. Слава и такие во сне видел, когда убегал или дрался с чудовищами и нечистью…
- А развалины красных дворцов, теремов или жилых комплексов старорусского стиля, от которых у меня щемит сердце и болит душа от их гибели, это что, почему меня так это волнует? – невольно перебил Боярцев, но ягишна не смутилась. Она лишь печально вздохнула, глянула на обоих, и пояснила.
- Это, Слава, ты видишь далёкое прошлое, очень далёкое, канувшее во мгле тысячелетий… Вы, наверняка слышали про страшную битву при Курукшетре, (оба согласно кивнули) описанную в индийском эпосе. Только вот произошла эта величайшая трагедия нашей цивилизации, тут, у нас. Она охватила русский север, и наш юг, до Курских земель включительно. Тогда, погибло всё, абсолютно всё, высочайшая цивилизация русов-ариев, исчезла в мановение ока!.. – на глазах у ягишны блеснули слезинки – Те развалины что ты видел Слава, следы той войны, и когда-то, тут действительно были, но, потом исчезли и они, их растащили на стройку далёкие потомки погибших…
- Я, что-то подобное подозревал, но чтоб в таком виде, это вы меня удивили несказанно! – сознался Славка, - Вот откуда мысли о погибшей русской цивилизации, память прошлых жизней? – он вопросительно посмотрел на ягишну.
- Она самая, - прикрыв глаза, кивнула та, - но есть ещё и временные особенности. Где-то там, - Власьевна коротко указала ладошкой в верх – эти погибшие города стоят в виде развалин, и сколько так будет, никто не знает. Но людям, даже туда, лучше не попадать, развалены населены толпами отчаявшихся призраков и тому подобным контингентом. И только волколаки, попав туда, имеют шанс выскочить обратно: нюх, чуйка, смекалка, интуиция, называйте как хотите, всё это, может помочь вернуться волколаку, если он конечно, не увяз слишком глубоко. А то ведь бывает, что ухнется наш волколак в эти руины, подвалы и залы слишком глубоко, завязнет там как пчела в паутине, и всё. Выпустить-то его выпустят, но возвращается в наш мир, он уже другим, - чуть нахмурилась Милана.
- Он сохраняет контроль над превращением, не-подвергается лунному безумию, но, испытывает тягу к сырому мясу и крови? - осторожно спросил Славка., прислушиваясь к мерному тиканью старинных часов.
- Не только это, - не меняя выражения лица, ответила хозяйка – он может начать собирать вкруг себя нежить и повелевать ей, усиливать её, в общем создавать своё общество, хотя и не столь многочисленное. Нежить недисциплинированна, понимает только принуждение или подкуп, но, долго таким хозяевам как изменившийся волколак, не служат. Не доверяют до конца и подозревают в различных хитростях и подлостях.
- И вот здесь, такой волколак может пойти в разнос? – как бы дополняя ягишну но и уточняя, вопросил Славка.
- Может. Он как правило ищет и находит селение диких оборотней, вливается к ним, и многому их учит, делая таковых особо опасными для людей, - закончила мысль Милана.
- А у нас, такие волколаки из бывших, есть? – спросила Санька, допивая чай уже просто так.
- Бог миловал, давненько уже не было, последний раз, при Петре Первом, таковые объявлялись, да в революцию был один на подозрении, но, самозванцем оказался, ликан, обыкновенный, - обыденно пояснила Рысьева.
- А, если вдруг объявиться, то, какие признаки его выдадут? – не унимался Славка, боясь, что разговор прервётся на самом интересном.
- Если таковой объявиться, то, во-первых, кто-то из вас, волколаков, его почувствует, а во-вторых, я вас предупрежу об этом, или Роман Семёныч, словом, неожиданностью, как в дешёвом и бездарном ужастике, это не станет.
- Интересная у нас беседа получается, думали со Славкой про Крестище и мельницу расспросить, а получился спуск во глубины истории! – восхитилась Санька, отставляя в сторону пустую чашку.
- А я вообще-то люблю говорить по душам, это, к сожалению, не так часто получается, - призналась Милана Власьевна.
- Если в уездном городе твориться такое, то что же делается в областных центрах? Про Москву и Питер я вообще молчу! – вздохнул Боярцев, качнув головой. Но хозяйка не подтвердила с ходу его слова, а дипломатично заметила, что всё относительно: в облцентрах может и не быть того, что водиться в том же Усьминске, а насчёт обеих столиц согласилась, добавив только что там, и присмотр за всеми иной.
- Интересно, вот люди попадают в те измерения, к нам залетают чуды-юды всякие, и что, история от этих перемещений не меняется? – осторожно спросила Санька.
- Иногда, Саша, у меня самой складывается такое впечатление, что кто-то куда-то там влез и изменил историю, - слегка наморщив лоб, ответила ягишна, чуть поправив волосы, поглядевшись в отражение начищенного самовара, - Особенно, сия мысль влезала мне в голову в те моменты, когда Россия внезапно скатывалась в смуту или междоусобицу. Последний раз, эти скорбные мысли посещали мою голову в проклятом на века, феврале 1917-го года, и в августе 91-го… Не ведаю я ребята про подобные вещи, и наверняка не знаю, это очень сложно, и ведомо тому, кто посильнее, белой ведьмы!
Часы монотонно и медно, пробили полночь. Славка почувствовал, что на сегодня уже довольно
- Ну, Милана Власьевна, на первый раз думаю, наш визит пора сворачивать, - он неторопливо поднялся, промокнув губы салфеткой, встала и Санька.
- А у вас больше нет ко мне вопросов? – осторожно спросила ягишна, элегантно приподнимаясь с места.
- Да нет, на сегодня, пожалуй, пора и честь знать, - завершающе ответствовал Боярцев, а хозяйка, сказав дескать раз так, проводила дорогих гостей до самого выхода из Тенистого переулка. Едва волколаки немного отошли, Славка невольно оглянулся, чтобы увидеть, как исчезает мистический переулок, но не увидел ничего.
- Пошли, переулок уже в разных с нами измерениях! – тронула его за рукав Санька.
- И что, домой теперь что ли? – кисло спросил Славка. Решение нашлось через три минуты. Коллеги по серой жизни решили отправиться на прогулку в город, в надежде прилипнуть к знакомой компашке, и с пользой провести время.
На другой день с утра, Женька отпросился у шефа с намерением сходить наконец к краеведу Кущину и поговорить с ним. Главред попросил минуту, полистал какой-то блокнот, и по-доброму улыбнувшись, дал добро на вояж. На сей раз, удача журналисту улыбнулась. Краевед сидел дома, и даже как оказалось знает Ключева по его публикациям, а посему приветливо встретил гостя, и проводил в дом.
- Анатолий Сергеич, я к вам по несколько необычному, я бы даже сказал мистическому делу, точнее нескольким делам, сходящихся на доме Младенцева, - осторожно начал журналист, и краевед сразу оживился, загорелся глазами, и чуть подавшись корпусом, негромко сказал.
- Знаю такой, приметное местечко.
- Вы, как я слышал, вплотную занимались историей этого дома, а точнее, его хозяином, титулярным советником Василием Ардалионычем, который таинственно исчез вкупе с дочерью. Причём не просто исчез, а как бы, куда-то сбежал, ибо пропали самые все самые необходимые для жизни вещи…
- Я, в курсе, - скупо улыбнулся Кущин – несколько лет, ещё при советах, я занимался этим математиком Младенцевым, и после, копал, собирал доказательства, со стариком Демьяновым тесно общался, негласно правда… пугливый он с 17-го года был, библиотекарь наш, - добавил Анатолий Сергеич.
- А что вас так заинтересовало в личности Младенцева? – чувствуя, что дедок расположен к разговору, осторожно продолжил Женька.
- Да вот его исчезновение в 17-м и сподвигло, - охотно ответил краевед – я ведь, в отличии ото всей этой партийной мандобратии, атеистом никогда не был, тому, много причин, - шевельнув бровями, продолжил краевед – Но, с раннего детства слушал байки, что титулярный советник продал душу чёрту, а он в 17-м и утащил вместе с дочкой…
- Интересный какой-то чёрт математику попался, - улыбнулся Женька – вместе с деньгами, ценностями, книгами и одеждой уволок, видать в аду, проблемы с этим…
- Вот и я, так же рассуждал! – улыбнувшись, легонько хлопнул по столу хозяин – Когда занялся краеведением, тридцать с лишним лет назад, тогда и стал понемногу сведения о титулярном советнике. В те поры, когда он молодым был, это последние годы царствования Александра Второго, и до начала 20-го века, Младенцев, нередко как оказалось, бывал в Европе на собраниях математиков. Ну, так во всяком случае он всем говорил, - краевед вздохнул – много переписывался с учёными, и тут, у нас, в Усьминске, писал научный труд, всё что-то искал, теории какие-то доказывал. Ну, про проданную душу я ничего такого не находил, я ещё застал нескольких уцелевших его современников, они, включая Демьянова, ничего такого не подтвердили, - краевед сцепил руки в замок – Младенцев не был склонен к спиритизму и голому мистицизму, но в существование тонкого мира верил. Демьянов, меня кстати сказать, довольно долго держал на расстоянии, так, отделывался общими сведениями о Младенцеве. И только лет через шесть, когда видимо убедился, что я, не газетный писака, а серьёзный писатель, Корней Петрович начал понемногу открывать мне душу, - Кущин слегка помрачнел, и продолжил – Младенцев тот, как оказалось был своего рода гением, но не афишировал себя. В европах этих, или наших столицах, он от кого-то узнал про существование параллельных миров, тех, что существуют у нас на земле. Горбовский о них в своих книгах писал, не читал? – Кущин поглядел на журналиста.
- Слышал, но не читал, - честно признался Женька.
- Ну, и вот, долгие годы наш титулярный советник искал двери в неведомое, - чуть затаив дыхание продолжил Анатолий Сергеич, - Как видно математика, это не просто наука, которую долбят в школах, а что-то более великое, с помощью чего можно творить самые настоящие чудеса. Короче говоря, Младенцеву в конце концов, удалось то ли найти, то ли даже пробить дверь в параллельный мир, году так в девятьсот двенадцатом… - Кущин едва заметно покачал головой – Это, мне по большому секрету, открыл старик Демьянов, аж в 80-м году! Они, с Младенцевым, друзьями были. Демьянов, как хозяин публичной библиотеки, весьма помогал Младенцеву, доставая для него необходимую литературу, в основном труды древних мистиков, они же, математики…
- А не боялся тот советник, что в дверь, им открытую, всякая нечисть хлынет? – спросил зачем-то Женька.
- Боялся, наверное, - кивнул краевед, но тут же подсказал – но он ведь на то и гений, чтобы не с бухты барахты бросаться во всё это. Вычислял-составлял таблицы, следил за фазами луны и солнца, планетами и звёздами, вот и соображал значит, где-какие миры! Я тут к выводу пришёл что он, предвидел приход революции, и мечтал вовремя уйти. А куда? – краевед горько усмехнулся – В Париж? Во Францию? Туда, откуда к нам эту нечисть века назад и занесли с Петрушей вместе? Не-е-т, думаю он не хотел рисковать, никто не мог тогда поручиться, что в том же Париже не полыхнёт. Вот и дверку и искал, да и нашёл, ту, что нужно…
- И что за той дверью? – невольно вырвалось у журналиста. Кущин задумчиво сдвинул брови, и с заметной надеждой в голосе, ответил.
- Думаю, что там, тоже Россия, но, избежавшая всех ужасов 20-го века, хочу во всяком случае на это надеться…
- Ну, теоретически, такое возможно, - заметил Женька – многие исследователи и учёные, про это теперь много и открыто пишут, - журналист чуть помолчал и спросил – Ну, вот они с дочкой ушли, ну а от чего жильцы, кроме старика Демьянова, не уживались в доме?
- Могу лишь предположить, что в результате многочисленных экспериментов Младенцева, в дом проникли какие-то духи, которые и тревожили жильцов. Демьянов у них видать свой был, вот и не трогали. Но, возможно, что я и ошибаюсь! – Кущин развёл руками.
- А пропавшего Волокушина, вы, помните? – с надеждой спросил Ключев.
- Этнографа-то? – немного помрачнев, перепросил краевед – Помню, как ж не помнить, да ещё и торгаши эти, кооператоры, за ноги иху мамашу… Громкое дело было, засекретить как они любили, тогда уже не могли, хотя и глубоко не копали, так, побегали, понюхали для очистки совести, всё-таки четверо разом пропали, да на той заднице и сели…
- Ну, а вы, узнали что-нибудь об этом деле-то? – надеясь уже на чудо, тихо спросил Женька, чуть затаив дыхание.
- Кое-что, узнал! – выдохнул краевед. Он немного помолчал, а затем продолжил – Этнограф этот, помимо всего, весьма интересовался всякой мистикой: экстрасенсы, колдуны, чумаки, кашпировские, и всем прочим. Ну ты ж помнишь сколько всего такого, тогда появилось! (журналист молча кивнул) Волокушин не сразу в Младенцевский дом пошёл, он тут по другим делам лазал. В заброшенный кинотеатр зачем-то ходил, за город в усадьбу дворянскую даже заглянул, всё чего-то искал. Как я от старика Демьянова услышал, (он ни с кем кроме меня, откровенно не говорил) этнограф, магией баловался, он ведь не с первого раза в Младенцевский дом-то попал, нет… разов пять-шесть туда наведывался, деньги старику предлагал, чтобы в комнатах пропавшего математика побывать. Даже с торгашами на этой почве сошёлся, да. Тем-то, пообещал монету, и всех делов. Пропал он, точной даты не помню, но, в конце лета. Старик Демьянов под большим секретом мне открыл, что Волокушин с торгашами, где-то в одной комнате, кабинете хозяина бывшем, собрались, с час или более там было тихо, а потом, внезапно, стены домов заиграли, по словам старика. Загудело что-то, и вроде как ветром по дому пронеслось-дунуло, и всё стихло. Он утром только понял, что что-то произошло. Вот, собственно, и вся история…
- А вы, ни разу в том доме, не были? – спросил репортёр, предвкушая какой материал для своей книге он раздобыл!
- При жизни Демьянова часто бывал, на похоронах его был, а потом уж всё, незачем было, я-то, не охотник за привидениями! – улыбнулся в конце Кущин.
- То есть, вы не предполагаете куда пропали Волокушин и кооператоры? – на всякий случай уточнил журналист.
- Точно не знаю, но, особо гадать нечего, игрались с магией, с нечистой силой, вот и доигрались. Думаю я, что дверцы открылись, да и затянули весь дурной квартет, в непонятно какое измерение…
- А когда вы, в доме находились, ничего такого, не чувствовали? Страх, тревогу, чужое присутствие, желание уйти? – стараясь ничего не забыть, спрашивал Ключев.
- Да нет, особо ничего такого не испытывал. Так, интерес к эпохе как в большинстве старых домов, да и всё. Я-то туда за другим ходил, не за магией. История жизни интересного человека меня привлекала, а уж остальное всё, это так, производное…
- А чего вы, с нашим музеем в контрах? – поинтересовался репортёр. Краевед криво поморщился, пожевал губами, и хрипло кашлянув, ответил.
-Сектанты там, гнилостные сидят. Новый материал о старых фактах не хотят ставить, им, видите ли, неудобно и неуместно. Так и ходят поэтому по людским душам, палачи да террористы, в героях да мучениках до сих пор! А меня всю жизнь, ещё с детства, с души воротило от плакатных героев да липовых великомучеников с пылающими взорами!..
- Ясно – Женька чего-то прокрутил про себя, и под занавес, задал последний вопрос.
- А вы, в последнее время, ничего про дом Младенецева не слышали? Не интересовались им?
- Да как тебе сказать? – шевельнувши бровями да пожав плечами, переспросил хозяин дома, - Особо глубоко не лез, но, чуть, по чуть отслеживал, как себя домик-то ведёт, да… Интересно всё же, что там к чему? И вот года два назад, я узнал, что этот дом, весь целиком купила то ли семья, то ли группа родственников, то ли партнёры-компаньоны какие, старину да антиквариат коллекционируют. И ведь что удивительно, не золото, не камни, не серебро, ни монеты всякие, нет, - краевед загадочно улыбнулся – Картины, зеркала, медь, бронзу, ковры, гобелены, статуэтки, одним словом, не тот антиквариат, ради которого на серьёзное дело пойти можно. Не обычные какие-то коллекционеры, не находишь? – краевед вопросительно посмотрел на собеседника.
- Ну, а что удивительного? – не удивился Ключев – есть же филателисты – марки собирают, и на золото равнодушны. Или нумизматы, да древний медяк, золотую монету могут отдать. А есть, бумажные деньги собирают, значки, награды, самовары, утюги, книги, наклейки от бутылок, оружие старинное. Так что ничего подозрительного в этом случае нету…
- Ну, не знаю как тебе, а мне, так эти антиквары непростыми кажутся, слегка возразил Кущин – Живут, как и не живут вовсе. Никуда не выходят особо, и к себе никого не принимают. Ну вот ты, журналист, слыхал что-либо, про этих жильцов?
- Ничего, - усмехнулся Женька, размышляя про себя, что и впрямь ни бельмеса о них не знает.
- Ну, вот видишь? А городок-то наш, не Питер, не Москва, про любой чих или вздох, все всё слышали, а тут, ни хрена! – краевед досадливо развёл руками.
- Ну, положим не про всякий дом в Усьминске всё и знают, мало ли кто и де, своей жизнью живёт? У нас, бывало, что открывали в городе какого-нибудь самородка: гармони мастерит, часы механические из ерунды, краснодеревщик, да ало ли кого, не отыщешь в нашей старине?
- Резонно, - согласился краевед, но, всё же заметил, что во всяком кажущимся незначительном деле, может встретиться непредсказуемое исключение!
Но, как бы там ни было. Ключев и Кущин расстались приятелями, и Женька покатил обратно в редакцию, где шеф, поручил ему срочное задание ехать на редакционной машине в одно из сёл района, для освещения работ по реставрации старинного храма. Дом Младенцева откладывался на короткое, но неопределённое время. Впрочем, он хотя и хотел заняться домом, но исходя из ситуации, не стал торопить события, полагая что интересное строение и так никуда не денется.
Х Х Х
Санька позвонила в первом часу дня, когда Славка разбирал старый сарай, чтоб на его месте поставить новый. Отряхнув руки от пыли и древесной трухи, он, чертыхаясь «Кого там, бляха?» с трудом вытянул из кармана телефон.
- Да! Санька, чего у тя там?
- Да вот, думаю надо чтоб узнал ты: Серёга, с Вепрем и Вороном, исхитрились посетить четыре точки из шести. Нам с тобой и остальным, надо оставшиеся как-то доделать…
- Я, могу только вечером, щас сильно занят, сараюху старую изничтожить надо, да новую ставить.
- Слушай, Слав, ты, работай не торопись там, мы с ребятами, эти точки попробуем сами посетить, появилась у меня одна идейка, а вечерком встретимся да полялякаем…
- Давай, удачи вам! – проговорил Славка и выключил мобильник, довольный уже тем, что не придётся ломать голову над тем, под каким соусом появляться в незнакомом доме? К собственному неудовольствию, волколак так и не смог себе придумать нормальный предлог для визита в какой бы то ни было дом. Вот хоть ты тресни на британский флаг, но ни одного достоверного не придумал! Всё какая-то ересь лезет в голову, и всё тут. Самое действенное и простое, это незаконно просочиться в жилище и понюхать воздух. А, жильцы? Разбирая сарай и сортируя деревяшки, Славка всячески старался представить каким образом, Санька и компания, попадут в два многоквартирных дома? Сарай, Славка разворотил и разложил доски и брёвна по степени годности, часа за два. С минуту отряхался от трухи и пыли, а затем пошёл в свой летний душ. Пообедал он скромно, поил в своё удовольствие отменного зелёного чайку, и на часок прилёг передохнуть. Отдых затянулся до вечера, после чего он помог родителям управиться по хозяйству, вымылся чисто на чисто, и в эту же секунду позвонила Санька.
- Хватай лапы, и хвост в ноги, и приходи. Мы всё сделали!
- Жертв нет? -дело вопросил Боярцев.
- К сожалению нет…- в тон ему ответила Косулина.
- Бегу! – Славка выключил трубу, сунул её в карман, и побежал на весёлую квартиру. Вместе с Санькой, в доме сидели Серёга и Кир. Вепрь и Ворон, сочли за лучшее не приходить, тем более что Санька и сама за них всё прекрасно расскажет.
- А, где наш великий дуэт? – спросил Славка, проходя в зал и здоровавшись.
- Они ушли визиты делать, Феликс написал великую песню, а Вера теперь вся в вокале, - нарочито протяжно подав фразу «в вокале» пропела Санька – и у них уже есть поклонники, и место, где записать свои шлягеры! – уже простым, хотя и торжественным тембром, завершила она свой ответ.
- Ну, петь-то она иногда умеет, - заметил от себя Славка, и присев на шаткий стул напротив Саньки, нетерпеливо попросил – Ну. Рассказывай!..
- Да особо и нечего, всё оказалось до скукоты обыденно и просто. Пришло мне в голову, что в дома, можно пройти под видом проведения общественного вопроса о способах благоустройства нашего района. Я оделась в брючный костюм, шляпу на башку нацепила, очки на нос, в лапы папку, ну, словом, на чинушу из администрации, я походила вполне. Зашла, то есть сначала позвонила в 1-ю квартиру дома, и пошла тягомотина с мудистикой. В этой квартире требовали прекратить проезд фур в ночное время, и убрать со двора лавочки, на коих собирается шумная молодёжь. В трёх других, после того как я выслушала погребальные излияния о состоянии нынешнего общества, мне выложили рацпредложения о дорожках, для выгула собак, парковку машин, парк цветов с фонтанами, бочками кваса как раньше, убрать колонки, а вместо них вырыть общественные колодцы. И наконец, устроить у нас в городе большой интернет-центр и кафе при нём! Ну, в итоге, дом оказался чист, ни хорош, ни плох, а сам по себе! – Санька развела руками
- У нас похожее, - лениво подал глас Серёга – мы с Киром от имени общественной организации посетили оставшийся дом, и если опустить пустой финал, то самым интересным, у нас было предложение устроить баптистский хор у нас в городе…
Все грохнули смехом «А что, хорошая идея!» «Саньку в главные певчие!» «Не пойду! Я плохая и недисциплинированная!»
- Вот значит как у нас выходит, затаился «Улей» закамуфлировался, - устало проговорил Славка, когда веселье стихло – Все наши подозрения, ушли в песок как политое пиво; запах ещё витает, но пользы уже не будет…
- Ну, даже из этого можно сделать некоторые выводы, - подал глас надежды Серёга, и не дожидаясь, когда переспросят, пояснил – Если всё что мы обнаружили, лопнуло, то теперь, нам осталось найти только один, дом, который где-то сволота затаился, но, уже один. А это, обнадёживает!
— Значит найдём, - согласился Славка, и для полноты картины, рассказал Серёге и Киру, о своём знакомстве с Призрачной мельницей и её обитателями.
- Надо будет погулять в том районе, вдруг да сыщем кого-нибудь интересного? – мечтательно проговорил Серёга.
- А что, можно будет на досуге, чертей погонять! – согласилась Санька, но Славка на сей раз не поддержал веселья, что случалось с ним крайне редко.
- Где дом-то искать будем? – устало спросил он, обводя сородичей таким же взором.
- Спроси, что полегче! – мрачновато хмыкнул Кир.
- Ну, если пойти методом исключения, то единственные дома, где может этот «Улей» затаиться, это те, что сданы под квартиры, - скрестив руки на груди и блеснув очками, вслух подумала Санька. Трое мужчин с минуту помолчали, а затем, единогласно её идею и одобрили. После бурных дебатов о способах поиска двухэтажных старинных домов отданных под съёмные квартиры, в голову Славке постучалась дельная мысль, обратиться к Женьке Ключеву, и через подписку его газеты, узнать кто за последние год-полтора, такие дома сдавал и занимал.
- Думаю, что таких домов, раз-два и обчёлся, - подытожил Боярцев.
- Вечером с Женькой свяжемся, и обсудим, - подвела черту Санька.
Ключев со свойственным ему мастерством отработал тему реставрации старинного храма. Он разговаривал с добровольными помощниками, с бригадиром, с бодрым, поджарым мужиком лет сорока, с дородным бородатым батюшкой, тоже молодым, с парой местных жителей, и несколькими гостями села. Уже после обеда и чаепития, группой собрались под развесистой грушей, да и разговорились о сельской и городских жизнях.
- А правду говорят, что в городе, оборотни по ночам являться стали? – то ли в шутку, то ли в серьёз, спросил один из парней, лет двадцати. На доли секунды, Женька вопросительно
Посмотрел на него, и не меняя серьёзности собственной физиономии, утвердительно кивнул.
- Правда! По всем улицам скачут-прыгают, кусают всех подряд, распоясались негодяи совсем, оборзели в корень!
Кругом сдержанно загыгыкали, кто-то ввернул «И Дракула в одном плаще, одном ваще!» Женька, стараясь не смутить спросившего, поинтересовался у него сам, откуда у того, такие сведения? Парень, нимало не смутившись, буднично ответил.
- Да были мы тут в городе с пацанами на тех выходных, зависали пару дней на хате, танцы-шманцы, , горсад-пиво, то-сё… На шашлыки к одному попали, а там, два кренделя из местных были, их все знают, они и у нас тут как-то гостили, Померанец и Влом, а в миру Рудик и Родик. Вот они-то, под градусом и рассказали, что по городу стали оборотни бегать, а они сами, охотники на оборотней… они, охотники! – смеясь повторил в конце парень, и его смех дружно подхватили остальные.
- А, ну, раз Влом с Померанцем, то тогда, за судьбу города я спокоен, и оборотням не завидую! – с театральной серьёзностью произнёс журналист. А про себя невольно подумал, что Родик с Рудиком, это конечно силища в истории борьбы с вервольфами. С такими вот разносторонними сведениями, он и вернулся в редакцию.
- Ну, раз в Усьминске завелись охотники за оборотнями, то за город можно не переживать, - вальяжно ответил на это шеф. За этими шутками да прибаутками, день в «Нашей Жизни» и прошёл.
По дороге домой, журналист опять невольно предался размышлениям, с каких таких коврижек, рэпер и меломан, подались в охотники на оборотней? Где они их искать-то собрались, этих оборотней? Может от Паши Ломтя и его друганов чего услышали, и с чего двух этих чудиков, заинтересовала подобная тема? Сериалов американских пересмотрели? Неожиданно забубнил мобильник. Ого, Люська Красина, девушка Олега Павлова… чего бы ей нужно? Журналист быстро достал телефон, и приветливо ответил. Оказалось, что у неё и Олега, есть к нему весьма важное дело, и если у того есть время, то они хотели бы зайти в гости. Женька ответил, что он уже топает домой, и они могут к нему приходить. Гости появились у него минут через 15-ть, почти одновременно с ним войдя в дом.
- Проходите! – широчайше улыбаясь, журналист встретил их с пустой чашкой в руке, собираясь сварганить себе кофе. Люська скользнула в комнаты этакой лисой, а Олег прошёл туристом. Ключев провёл их в свою берлогу, представлявшую собой типичное жилище творческого холостяка, пользующегося успехом у женщин. Молодой паре, Женька указал на два стула завешанных одеждой.
Гости начали с того, что упомянули его статьи и особенно рубрику «Тайное и Явное» большими почитателями которой они и являются. Далее, Олег поведал про свои подобные увлечения, упомянув что изучил историю природного памятника Волчьи камни, они же, Камни волколаков, и всего что связанно с этими грозными и опасными существами вообще. Перейдя наконец к главному, Олег признался о появлении у него чувства, что в их местности, действует реальный оборотень!
- И на чём твои подозрения зиждяться? – машинально спросил Женька, позабывши и про намерение пить кофе, ибо в груди запрыгал пока ещё небольшой мячик живого интереса.
Олег сделал пальцами неопределённый жест, и пояснил что такая уверенность, у него появилась вследствие совпадения множества факторов.
- Ну, а история с Пашей, и твоя у сладов, окончательно убедила меня о существовании в городе, настоящего оборотня! – последнюю фразу, Олег произнёс приглушённым тембром.
- Ну, положим есть оборотень, даже наверняка где-то бегает, - согласился журналист, но тут же задал вопрос – Но искать-то его. Вы, как собираетесь? Да и зачем?
- Есть у нас одна кандидатура, вон, Люська нашла, - Олег указал глазами на нетерпеливо сидящую девушку, у которой буквально подгорало вступить в разговор. Однако, едва хозяин дома услыхал имя и фамилию главного подозреваемого, как сейчас же, машинально прервал Люськины обвинения.
- Чего-о?! Славка Боярцев?! Не, ребят, вы, конечно, меня извините, я понимаю; слухи, подозрения, ваши расследования, улики, совпадения, всё такое, но, - Женька сделал собачью стойку – это, по моему разумению бред, и думайте что хотите! Какой он, вам оборотень?! Да я сто лет его знаю, «оборотень!» - передразнил Ключев в конце, начиная уже разочаровываться в новых знакомых.
- Да почему же бред, Жень? – не сдаваясь продолжала Люська – Ну люди просто так же врать не станут! Чутьё волчье, зрение, и всё другое, это же, факты!
- Люди, Люсь, чтобы ты знала, набрешут порой такое, что никакой Стивен Кинг, не придумает, и Гоголь с ума сойдёт! – резонно указал Женька – А уж факты с уликами такие тебе подгонят, что Шерлок Холмс с ума сойдёт! Поверьте, мне как журналисту с 20-ти летним стажем!
- Ну, это же можно всё проверить! – тряхнула причёской Люська, и тут же подала идею с аконитом в помещении, где будет и подозреваемый, да поглядеть как он среагирует. Ключев и в этом случае нашёлся чем парировать.
- Я, так же долго и упорно увлекался фольклором, легендами, упырями, оборотнями там… Так вот, аконит, он ядовит сам по себе, и даже людям, может причинить вред, если брать его в руки в чистом виде, нюхать и так далее. Он ядовит, а оборотни, просто ярче или резче, а него реагируют, не выносят его, это да. Но и люди по-разному его воспринимают. Да, кстати, Влом с Померанцем, ваши помощники?
- Да, - разом ответили Олег и Люська, а Женька с яркой улыбкой сказал им, что уже пополз слух про то, что они, оба, охотники на оборотней. Это, впрочем, не сильно обеспокоило молодую пару, они не оставили усилий уговорить журналиста поучаствовать в эксперименте с аконитом. Журналиста разделило надвое: с одной стороны, он см, видел существо, которое почти на сто процентов могло быть оборотнем, а с другой, подозревать Славку Боярцева, было настолько нелепо, что этому даже возразить не знаешь как! Да и ссориться с Олегом и его девчонкой тоже не хочется, обаятельная пара, компанейская, таких не часто встретишь…
В конце концов, Ключев решил так: пусть они проводят свой опыт с аконитом, но аккуратно, весьма, аккуратно. А сам он, если получится, тоже поприсутствует на эксперименте, а если нет, то с удовольствием послушает результаты их мистического опыта, чуть позже. Олег с Люсей согласились, и Женька наконец вспомнил что собирался отведать кофе, и предложил разделить его с собой и гостям, но те отказались. Не успел журналист и шага на кухню ступить, как зазвонил его мобильник.
- Одну минуту! – бросил он коллегам и ответил на вызов.
- Санька, рад конечно! Чем могу? Прийти-то? Через час-полтора устроит? А, ладно, обсудим… Кто там у тебя будет? А, те же и оне же… Ну что же, выслушаем и начальника транспортного цеха… ага, давай!.. Санька Косулина, на заседание своего парламента приглашает, вечерние прения! – убирая мобильник в карман, сообщил журналист.
- М-да, у неё там весело, как я слышала! – двусмысленно как-то заметила Люська, и поднявшись со стула, сказала, что им с Олегом уже пора, хотя они очень рады состоявшемуся разговору. Уже совсем на пороге, она ещё раз удостоверилась что их договор в силе, и они будут держать друг друга в курсе событий, после чего, молодая пара ушла по своим делам.
Когда Ключев появился на весёлой квартире, там, по мимо Саньки суетились ещё и Вера с Феликсом, и Серёга со Славкой. Поприветствовав всех разом, он бодро спросил.
- Ну, палата лордов, какова тема сегодняшнего пленарного заседания?
- Тема сегодняшнего заседания, проблемы и заботы архитектурных ансамблей, на уездных просторах Центрального Черноземья! – бодро отрапортовала Санька. Женька состроил театрально-удивлённое лицо, и сделав губы трубочкой, начальственно кивнул.
- Угу, эта тема назревала давно, но виги и тори заболтали вопрос. Значит придётся решать самим! – после чего, он величаво прошествовал к дивану, где и занял место подле Веры.
- Жень, у меня тут один личный интерес возник, - немного издалека начала Санька, сидя рядом в старом облезлом кресле, и без конца стреляя пультом, гоняя телевизионные каналы, желая поймать хороший фильм или клип, - Не знаешь ли ты по ремеслу своему, какие дома из двухэтажных, сданы под квартиры у нас в городе?
Женька искренне задумался, и менее чем через минуту, неуверенно ответил.
- Ну, так, на память, я, не знаю, Сань, или ты хочешь подшивки газетные поглядеть? – догадался он в конце.
- Угу! – кивнула она, и журналист заверил что никаких препятствий не возникнет, но объявления о сдаче целых двухэтажек, он не помнит, это ж не комната и не частный дом, упомянули бы.
- А вам-то, зачем двухэтажный?
- Да вот, расширяться думаем, особняк хотим, - нашлась Санька, продолжая гонять каналы.
- Для оргий! – уточнил Славка, оценивающе поглядевши на Веру, сидевшую в коротком халатике и с распущенными волосами. Секунда в секунду, за его фразой, на фемину устремились взоры присутствующих.
- Что?! – ошарашенно воскликнула она, ошарашенно озираясь кругом, с видом примадонны, которую в гримёрке прихватили в неглиже, нахальные папарацци – Чего вы на меня-то все уставились?!
Народ довольно захихикал, а Вера, фыркнув и мотнув причёской, забормотала о том, что все, вокруг неё, только об одном и думают, маньяки де, озабоченные! Славке прилетело поболее других, он де, первым на неё с намёком посмотрел!
- Я, всегда на тебя с намёками смотрю, эка невидаль! – сделав равнодушно-безнадёжный вид, отмахнулся Славка, зная уже что Одалискина, начнёт распаляться и от того станет ещё привлекательнее.
- А неплохо было бы и в самом деле, в старинном двухэтажном особнячке, устроить настоящую оргию с гейшами, гетерами, куртизанками! – мечтательно протянул вдруг Феликс, на что тут же получил строгое порицание от любовницы.
- Ещё один, озабоченный! Оргию ему подавай с гейшами! Денег-то хватит, на гетер в особняке? До Воронежа вон, на электричке зайцем ездим, Калигула, грёбанный! – выплёскивая эти и прочие возмутительные слова, Вера соскользнула с дивана, и пошлёпала босыми ногами на кухню, откуда следом донёсся гром эмалированной посуды.
- Возмутилась! – окончательно подвела итог Санька и поставила телевизор на паузу.
- Ну а в самом деле, зачем вам особняк двухэтажный? – повторил вопрос журналист, на что Санька, деловито, кончиками двух пальцев поправив очки на носу, ответила.
- Да мы правда хотим на выходные, при случае его снять и гульнуть всеми. Хоть разок в жизни устроить себе настоящий отдых: только свои люди!
- Ну да, если всеми скинуться, то, за пару ночёвок это не много выйдет! – не моргнув глазом, подтвердил Славка.
- А в самом деле, идея хорошая. – подол голос Серёга, а вернувшаяся из кухни с чашкой кофе Вера, ещё на ходу заметила, что такие вещи, надо хорошенько продумывать, прежде чем в них пускаться.
- Не боись, Верк, ты, у нас будешь Клеопатрой! – поэтически воскликнул было Серёга, и не успела загоревшаяся глазами Одалискина восхищённо выдохнуть, как плебейский глас Славки, порушил к свиньям, все воздушные фортификации.
- Точняк, Клеопатрой! А вместо ядовитой змеи в ягодах, ужака отловим, в самогоне прополощем чтоб не кусался падла, да в корнишонах маринованных подадим тебе для натурализьму!
Вера не сдержалась и рассмеялась от души, хотя и наградила при этом Боярцева, парой обличительных прозвищ, пригрозив что она с ним, ещё поквитается. Скинулись на пиво, Славка с Санько за ни сбегали, и потянулась заурядная церемония, знакомая всем, кто когда-либо посещал дружеские компании. Развеселившийся Женька, позабывши на тот момент всю беседу с Олегом и Люськой, рассказал приятелям о том, что Померанец и Влом, сменили профессию и теперь стали охотниками на оборотней. Едва он заговорил, первой не выдержала Вера, хлопнув себя ладошкой по пышному бедру.
- Ой, не могу-у-у!!! Влом с Померанцем, охотники на оборотней! Особенно Вло-о-м!.. ой лопну щас от смеха! – она согнулась пополам, ибо обоих «охотников» она знала более чем хорошо. От души гыгыкала Санька, трясясь всем телом, и только мужчины реагировали менее пылко: Славка знал этих «истребителей нежити» но видел редко, а Серёга с Феликсом просто лыбились; репера с меломаном они знали не более пары годков. Славка на миг представил себе двух персонажей с их прикидами и манерами, и тоже уронил пару слезинок смеха…
- Это вот что с людьми, Голливуд делает! – философски, но с ядовитенкой, заметил Феликс.
- Ой, я бы десять тысяч не пожалела, чтоб на эту картину поглядеть! – сияя сладчайшей улыбкой и смахнув пальчиками слёзы из уголков глаз, воскликнула Вера.
- Ну, иногда, Верочка, мечты могут и сбыться, осторожнее с ними!.. – многозначительно заметил ей на это Славка, в голову которого, прокралась одна каверзная мысль.
… К окружённому красивым дубовым лесом большому бревенчатому дому здешнего егеря Пахомыча, крепкого мужика лет 50-ти, подъехала старая вишнёвая «десятка» из которой, оглядываясь словно не туда попали, вылезли Витюша Дырокол, Гена Шпала и интеллигент Сёма, то самое трио, что в пивном зале «Калинушка» решили сами стать оборотнями, при содействии ножа и пенька. После весьма плодотворного совещания в выше озвученной пивной, Сёма, как большой почитатель мировой литературы, погрузился в недра своей библиотеки чтобы обрести там народный заговор на превращение человека в волка. Ту же самую цель поставили себе и Гена с Витюшей, рывшиеся ради этого на необъятных просторах интернета, при содействии одного из знакомых, кто разбирался в компьютерах. Правда делали они это инкогнито, тайно, чтобы так сказать, «братва не запалила».
Трое суток понадобилось Сёме, чтобы среди груды фольклора, найти нужную вещь. У гопников, на это же самое ушло двое суток, после чего они заявились к Сёме, где и провели третьи сутки, к вящему неудовольствию, интеллигентной Сёминой мамы. Ребром встал вопрос о ножах: какие именно, ножи? Сколько таковых ножей требуется в точности?
По косвенным данным, удалось выяснить, что необходим крепкий нож, уже бывший в употреблении у хозяина, или же совсем новый (новые) И только общая канва обряда, пока не складывалась. Не хватало чего-то такого, узнавши которое, сложиться сам собой и весь обряд. Пошарив по русскому фольклору ещё, трио неофитов обнаружило что лесники и лесничие, а также просто лесные жители, знают много чего тайного, и в том числе про превращения людей в волков. Подумав о прочитанном порядка пяти минут Дырокол и Шпала вспомнили про их давнего общего знакомого, здешнего егеря Пахомыча. Лесной страж уже давно слыл мужиком умным, мудрым и суровым, и много чего знающий ещё с советских времён. Семьи у него не было, но в монахах и аскетах Пахомыч тоже не ходил. Вот к нему-то, желающие приобщиться к племени оборотней, и решили обратиться за советом.
Х Х Х
- Дома должен быть Пахомыч, вон, дымок из его бани идёт! – лениво указал пальцем коренастый Гена, ступая на кривых ногах, и шмыгающим шагом направляясь к крепкой, резной калитке. За ним, держа руки в карманах коротких штон, сутуло, словно знак вопроса, вразвалочку шёл Витя Дырокол, в низко натянутой на лоб бейсболке, отчего походил на отощавшего селезня. Замыкал шествие интеллигентный Сёма, несший в руке пузатый пакет с выпивкой и закуской, приготовленных для егеря.
Делегаты прошли во двор, где их облаял здоровенный лохматый цепняк, а следом, из-за угла дома показался и сам хозяин, в застиранной тельняшке чёрного колера, и серые широкие штаны с карманами на коленях.
- О-о, какие люди! Генчик Шпала и компания-а! – радостно протянул егерь, на грубом и обветренном, словно вырубленном из дуба лице которого, расцвела довольная улыбка украшенная небольшими, жёсткими усами.
- Пахомычу! – приветливо вскидывая в верх руку, пробасил в ответ Гена, и первым пожал здоровенную как у кузнеца ручищу егеря. Дырокол широко осклабился, издавая некий радостный, но нечленораздельный, присвистывающий звук, потягивая для пожатия и свою конечность. Сёма, просто как старый товарищ, протянул собственную, не шибко натруженную длань.
- Герои дня, жертвы композитора Глюка! – хмыкнул егерь, оценивающе оглядев визитёров. Витюша сразу же завис как негодный компьютер: изо всех композиторов, кои водились в мире по его разумению, он знал только одного – Паганини. По крайней мере, Дырокол был убеждён что это так. Сёма, как человек безусловно интеллигентный, композитора Глюка знал, вернее слышал о таком, хотя и не смог бы на слух, определить его произведения. Но он не стал ничего пояснять, за него это проделал Гена.
- Да не, Пахомыч, не Глюк смычком махал, - протяжно начал Шпала, оказавшийся в культурном отношении, гораздо выше Витюши – реальный оборотень был! Вот тут мы покумекали, и решили к тебе обратиться, реально тема есть…
- Ну, раз тема, то пошли в беседку, в саду вон посидим! – егерь указал рукой, и повёл дорогих гостей к шатрообразному сооружению с тесовым столом и лавками. Внутри, под самой крышей висела большая электрическая лампочка. Сёма проворно выставил на стол литровую бутылку хорошего коньяка, шесть бутылок пива «Балтика» здоровенный кусок сочного, ноздреватого сыра, палку сырокопчёной колбасы, баночку магазинных огурчиков, и несколько пакетиков солёных орешков. Последними из пакета вынырнули пластиковые стаканчики, сложенные столбиком…
- Один момент, мужики! – Пахомыч торопливо прошёл в дом, и скоро вернулся, неся в одной руке эмалированную миску со здоровенным шматком домашнего сала, отдающего чесноком и перцем, и десяток куриных яиц, тоже домашних, а в другой, ловко зажимая пальцами четыре гранёных стограммовых стакана.
- Вот, мужики, с этим вкуснее будет! – пояснил он, расставляя посуду – Ненавижу из пластиковых хлебать, это всё равно, что вместо живой, резиновую бабу драть! – довольно пояснил егерь. Гена с Витюшей заржали над шуткой, а Сёма просто хмыкнул, и задумчиво сверкнул линзами. Расселись, разлили-порезали что нужно, смачно выпили-закусили по первой, после чего, Пахомыч по-хозяйски окинув гостей намётанным глазом, коротко изрёк.
- Ну, говорите, слушаю!
Перебивая друг друга, особенно когда пытался говорить Сёма, Шпала и Дырокол рассказали в начале про нападение на них оборотня возле светофора, а затем, потянулись длинные, полные глубинной, дворовой философии речи, о невозможности бытия в соседстве с оборотнями, без риска быть сожранным или покалеченным. Гене с Витей, претила сама мысль о том, что им каждый раз надо будет шарахаться от больших собак, и смачных рыжих девок. Серебряных пуль у них нет, сделать их не из чего, а простые стволы с собой постоянно таскать, тоже стрёмно, менты могут ласты завернуть, тем более посоле кипиша у светофора, вся их кодла у легавых на крючке. Осиновые колы вообще не вариант, да и сидеть по домам до конца жизни, совершенно невозможная вещь! И вот единственный выход из ситуёвины, они трое, (Сёма тоже поведал свою историю) видят в том, чтобы уже самим, по собственному почину стать оборотнями, обезопасив таким образом самих себя о коллег вервольфов, (эту фразу красиво выдал интеллигент Сёма) так и от людей вообще.
На этих словах, Пахомыч на пару секунд замер со стопочкой коньяка в пальцах, шевельнув бровями, кашлянул, понимающе кивнул, и смакуя, опорожнил стаканчик. Закусив нежным и мягким салом, егерь выпустил воздух ноздрями, и произнёс.
- Нехилые закидоны у вас, мужики…
- Это выхода у нас нету другого, Пахомыч! – страдальчески воскликнул Гена, пластуя колбасу своим выкидным ножом.
- Это пидец, а не жизнь! – подтвердил и беззубый Витюша, протягивая руку за пивом, он не боялся смешивать ни на понижение, ни на повышение, кавардак в его черепушке возникал от любого градусного напитка.
- Понимаете ли, Пахомыч, нам не дают иного выхода, у нас осталось только одно, поступить по старому принципу членов КПСС, «если не можешь победить, надо организовать и возглавить.» - вторил им Сёма, тянущий только пиво, коньяк сбивал его с основной мысли.
- Кхм, - егерь поскрёб пальцами щетину на своей щеке, ещё раз обвёл гостей оценивающим взглядом, и ответил – угу, интересная у вас ребята жизнь, как я погляжу… Весёлая, нескучная…. Оборотни, вервольфы-волколаки… Этакие ужасы ночных дорог, заброшенных домов и застрявших на трассах одиночных машин. А знаете мужики, вот я целиком согласен с вами, это верно! – егерь хлопнул мозолистой дланью по крышке стола – Один из 12-ти ножей сработает обязательно, можно перебрать несколько комбинаций…
Главное, слова заговора правильно произнести, а то мало ли? Обернёшься в такое, что никакой ботаник не разберёт… И вот что мужики, я, с вами! Вы как только перекинетесь в серых, прибегайте сразу ко мне, я, убедюсь что это вы, и сразу вслед за вами: головой через пенёк с тесаком, и, гребись тут всё трактором! Да мужики, я, с вами! – егерь опять кивнул и снова налил себе. За столом, натянулась струна неловкой паузы. Первым отживел Гена.
- Это, Пахомыч, ты нас наверно не понял… мы, как раз за тем к тебе и пришли, чтоб ты нас натолкнул и помог всё это проделать. Ну, там, место указал, ещё чего-нибудь там для верности… Ты ж всю жизнь в лесу, и мы, мы подумали мож ты, чё-нить знаешь про это? Ну там типа в легендах про лесников так говорится.
- Дико стыдно мне ребята, но, не практикую я, кувыряние через пни с ножиками… А вот вы меня сейчас реально заинтриговали, да! А что, а вдруг выйдет толк? А поляну любую берите, главное, чтоб рядом никого не было, а то мало ли? – озабоченно заговорил егерь – Вы мужики, не говорите про это никому кроме меня, а то непонятка может выйти.
Гости заметно стушевались и как-то осунулись, подвергнув свои лица растерянности и озабоченности.
- Так это, Пахомыч, ты, что ли не в теме? – разочарованно протянул Гена, замерев со стаканом в пальцах.
- И чё, помочь нам конкретно не сможешь?
- Да мужики, да почему нет? Лес, и все пеньки в нём, в вашем полном распоряжении, а я, обрядов-то не знаю, а то давно б волком по лесу бегал! Ну, не рвал бы, конечно, никого, а так, для спорту! Искренне проговорил егерь, отечески глядя на гостей, расширенными глазами. Трио неловко переглянулось, поняло, что тема конкретно исчерпана, но, чтобы сохранить лицо, осталась для добития коньяка и закусок. Под конец заседания, хозяин дома поинтересовался, как они теперь поедут обратно, и кто рулить станет после такого возлияния? Гена расплылся в довольной улыбке, и пояснил что поведёт Сёма, он пил только пиво, и потому не опасен.
- Ну, это меняет дело! – одобряюще воскликнул Пахомыч, но на дорожку, предложил хорошего лесного чайку. Гости загалдели и согласились, егерские чаи славились своим качеством. Божественный, ароматный напиток с лесным мёдом, понравился всем. Когда Пахомыч, проводив наконец дорогих гостей что не очень ровно отъехали от дома, проходил обратно, то глубоко выдохнув и покачав головой, подытожил.
- Сумасшедший дом!..
… Ночью, Славке вновь снился таинственный квартал родного города на юго-восточной стороне, которого в его мире не существовало. Старинные дома, продмаг, люди, машины. Славка ходит меж них, они приветливо общаются друг с другом, ему нравится это место, он тут свой, его знают, с ним здороваются. Славка искренне удивлён, он испытывает невероятный восторг и изумление от своего открытия. Затем, картина меняется. Славка, уже в облике волколака, несётся где-то в метре над землёй, и от этого, скорость его бега-полёта увеличивается. Он словно где-то в пространстве, его несёт через множество домов, строений, дорог, садов, переулков, каких-то заборов, подворотен, тупиков, колодцев, ворот и дверей. Наконец, его буквально выносит за город, и через посадки и холмы он летит к заброшенной дворянской усадьбе. Но, на подходе к ней всё обрывается, и волколак оказывается где-то в другом месте, а затем просыпается. Остаётся щемящая тоска от сорвавшейся возможности попасть в дворянскую усадьбу. Славка полежал под одеялом минут пять, приводя в порядок дыхание. Сердце колотилось, и мысли о дворянской усадьбе не покидали его. Что-то неумолимо потянуло его туда, в эти старые стены, полные тайн и загадок.
- Так, в ближайшее время, надо будет туда наведаться, - вяло пробубнил себе под нос Славка, полежал ещё минуту, и вдруг, в голову постучали. Он вспомнил парня на летающем баране, Лёшу Бахчина, жившего возле подстанции, и работавшего продавцом велосипедов в магазине «Велогон» на рынке. Древний зов истинных волколаков загорелся в Боярцеве уже знакомым огнём: проверить клиента на пригодность.
- Кто ты, Лёша Бахчин, чёрный колдун, или просто малый, освоивший ради куража хитрую науку и сумевший вырастить и укротить барана? – рассуждал вслух Славка, неторопливо одеваясь у себя в комнате. Может быть разное, как первое, так и второе, а может и так, что обычное увлечение для куража, перерастёт в практику по губительной, чёрной магии. Из кухни тянуло жареными оладьями и рисовым супом с мясом. Пока завтракал, в голове решал что сделать в начале: проверить парня на баране, или сосватать Саньку сходить с ней в редакцию, и покопаться в газетных подшивках о сдаче под квартиры двухэтажных домов?
После завтрака позвонил Саньке, коротко объяснил ситуацию, и спросил совета. Санька мигом приняла решение и как всегда, равноприемлимое.
- Слав, иди себе да проверяй, своего летающего на баране, спокойно, а я, в редакции, и одна справлюсь. Женька поможет, если что!
- Лады, тогда созвонимся и поделимся впечатлениями, - согласился Славка, и отключил мобилу. Мать, видя, что сын куда-то намылился, намекнула что надо накачать воды для полива, на что сын, с минуту подумав, сказал, что воду он накачает после, а ныне после обеда, будет сильный ливень. Мать вопросительно поглядела на него, и осторожно уточнила.
- Точно будет? Ты, верно знаешь?
- Точнее не бывает, мам! – подтвердил Славка. Мать не стала более ничего уточнять, и отпустила чадо с миром. Он не взял велосипед, не поспешил на автобус, а привычно, как зачастую, пошёл до города пешком. Дойдя до рынка, Боярцев сразу направился к магазину «Велогон» где на улице, у небольшого ряда разнообразных велосипедов, суетился с покупателем, полноватый лысоватый малый с заметным брюшком, никак не походивший на Лёшу Бахчина. «Либо в магазине, либо не его смена сегодня» - подумалось Славке. Поднялся в магазин, и как бы прицениваясь к товару, огляделся. На полу, на специальной металлической конструкции, в два ряда стояли гоночные, спортивные, подростковые и детские. Аналогичный выбор, но уже в виде длинного ряда, тянулся и на полу. На витрине и на стендах по стенам, лежали и висели велотовары от мелких запчастей, до камер, покрышек и насосов. Три продавца, но по виду ни один не походил на подозреваемого. Славка приметил неплохой насос, купил его про запас, и спросил ку одного из продавцов, про Лёшу Бахина.
- Он сегодня-завтра выходной, не его смена, - перекладывая какую-то коробку с витрины на пол, ответил продавец. Славка молча кивнул, и держа насос словно скрученный в трубку журнал, вышел из магазина. Постоял минут пять в раздумии, идти ли на подстанцию искать там Лёшу, или ж подождать два дня, и тогда уж наверняка проверить летуна?
- Схожу в редакцию, вдруг там у Саньки всё на мази? – прикинул он, и неспеша двинулся по симпатичному, брусчатому тротуару. Пройдя с полкилометра, он остановился, и отойдя к каменной стене дома, достав телефон позвонил сообщнице.
- Алло, привет Сань, ты там, где и как?
- Привет Славк, а я уже дома, я отстряпалась в редакции… глухо, там, всё! Во-первых, за два глода, ни одного объявления по двухэтажным домам нету. Потом мы, вернее Женька, придумал заглянуть в интернет, и наш городской сайт, тоже ничего не выдал. Никто не снимал таковых домов, увы.
- А ты щас чем-то занята? – спросил Славка.
- Да, у меня тут стирка, небольшая… так что приходи. Да, у тя там как? – спохватилась в конце Санька.
- Нету его на работе, через два дня будет, послезавтра, - ответил Славка.
- Ясно, глухо у обоих… ну, приходи, обсудим что и как! – бросила в трубу Санька.
- Ага!
Привычно бодро и быстро, Славка добрался до весёлой квартиры. Внутри остро пахло стиральным порошком, мылом, мокрым бельём, и парами горячей воды. Санька, в домашнем халате подвязанном клеёнчатым передником и косынкой на голове, встретила его с полотенцем в руке, коим торопливо вытирала влажные руки.
- Замочила носки с труселями? – навскидку спросил Боярцев, проходя в коридор.
- Ага, собралось тряпья! – кивнула Санька, небрежно отбрасывая полотенце на деревянную лавочку.
- Веры и Феликса, тоже там, одеяния киснут? – поэтически, почти по-Гомеровски, вопросил Славка, проходя за хозяйкой в дом.
- Морды у них, от тех радостев треснут, - обывательски заметила было прачка, и тут же в тон Славке продекламировала, махнув рукой в сторону стирки – Тоги с носками свои, я в то чане, сейчас замочила!
Оба присели на диван.
- А эти, олимпийцы где? – Боярцев мотнул головой на стену, за которой находилась опочивальня творческого дуэта.
- Упёрлись на день рождения к какой-то их подруге, а я момент улучила, и вот залила… - Санька коротко развела руками в стороны.
- Слушай, Сань, у меня в связи с этой Женькиной историей про охотников на нас, пришла в голову одна каверзная, но весьма дельная мысль. Она касается «особо опасных охотников» - Славка язвительно выделил это предложение – Влома и Померанца…
- Ну, эти да, эти самые опасные! – просияла улыбкой Санька, в предвкушении какой-нибудь этакой идеи.
- Короче, Сань, основная тусовка этих «истребителей» проходит в доме у Померанца, Влом и его присные, порой там по несколько дней зависают. И вот мы, ты и я, других беспокоить не будем, выберем ночку по романтичнее, и шуганём там всю капеллу. Демонстративно так погоняем, как ты, гопарей у светофора. Вот потеха-то будет!
- Можно, это я всегда рада, - согласно кивнула Косулина, но уточнила – Ну, а ещё какая польза от этой акции будет?
- Ну, польза будет большая, - уверенно отозвался Славка – помимо того, что сами разомнёмся, с этих друзей собьём охоту за оборотнями гоняться, для их же пользы, целее будут. Мало ли на кого, они в своём дурном рвении, налететь могут? Да и вообще, что-то застоялся я, надо размяться. Ты как в принципе, за, разминку, или уже нет?
- Я, уже да, и вообще, ты же знаешь, что я всегда за разминку! – улыбнувшись уголком рта, ответила хозяйка злачного места – Только это, их надо всех как-то выследить, как мы наверняка узнаем, что они у Померанца на вилле зависли?
- Ну, последим, прямо с сегодняшнего дня и начнём, чего нам стоит? – предложил Славка.
- Славк, а с «Ульем»-то, что делать станем? Неожиданно сменила тему Санька, поглядев на коллегу, более серьёзным взглядом. Помолчав секунд пять, тот задумчиво ответил.
- Пока не знаю, Сань, не сработали вот квартиры… может наших всех собрать снова, вдруг, у кого мысль здравая вылезет?
- Я, думала, что смогу «Улей» вычислить, почувствовать, - так же задумчиво продолжила Санька – у меня раньше, нюх на что-то похожее, звериный был, - вспомнила она – А почему теперь он спит и не фурычит, я не знаю!..
- Найдём, Сань, скоро мы его найдём, не так, так эдак, - уверенно сказал Славка – круг-то сужается, домов всё меньше. «Улей» прячется скорее всего в каком-то обитаемом доме, со специфической публикой. Но как угадать? – Славка замолчал и откинулся на спинку дивана – Плохо что ведьмак наш, не по этой части, не-поможет! – выдохнул он в конце.
- Да, в такие дома, ведьмак не вхож, будем думать сами! – согласилась Санька.
На окраине города, в старом двухэтажном доме деревянной постройки, вновь собрались на совет оборотни: Славка, Санька, Серёга, Кир, Заяц, Вепрь, Ворон, Филин и Кот. Собрание вышло весьма срочным и даже экстренным, а потому, все отложили свои дела и примчались. Треклятый «Улей» не давал нормально жить. Первым начал Вепрь, Коля Грибков.
- Рыли мы рыли, нюхали-нюхали, а вражий дом не досягаем… Надо что-то сообща решать. У кого что есть?
Заяц поднялся с места, пригладил волосы, поглядел по сторонам и снова сел на место.
- А он вообще-то, существует, «Улей» этот? – неуверенно спросил он.
- Существует, - негромко ответил Славка, и продолжил – но, очевидно, те, кто внутри стерегут проходы, мерами безопасности не пренебрегают. Надо всё перепроверить и искать подходы к этому «Улью»!
- Семейники не подходят, это понятно. Девять подозрительных домов, тоже оказались пустыми. Квартирами двухэтажки никто не снимал. Чего мы могли не учесть, или на что не обратили внимания? – озадаченно спросил Ворон.
- Так сразу не ответишь, покумекать надо, что-то тут не так… рядом чую ходим, рядом он где-то, гад! – подала голос Санька.
- Надо поставить себя, на место жильцов «Улья»: где бы мы прятались, чтобы в глаза не бросаться? – предложил Славка, обведя всех усталым взором.
- Ну, если брать двухэтажки, то я бы, купил крепкую заброшку или расселёнку, сделал ремонт и заселился по-тихому. – рассказал Вепрь.
- Хорошо, принимается, - одобрил Филин, - Какие ещё есть соображения?
- А сам чего? – не удержалась Санька.
- Да вроде, нету больше вариантов, - ответил ей Филин, шаря по карманам сигареты и спички.
- Время пока терпит, давай ещё прикинем, - предложил Кот, играя в пальцах брелком в виде крыльев в колесе.
- А я бы, снял всё заранее, под склад или офис, - подал голос Серёга – на первом этаже, в закутке контора, а в остальном здании, «Улей»! Склады моно на оба этажа распространить. Товар мелкий, среднегабаритный, такой, чтоб один человек таскать мог.
- Тоже вариант! – громко бахнул Филин – Я, по своим каналам насчёт складов и офисов пошурую, всех торгашей в городе знаю, так что, мало ли?
- И что, кто-то из бизнюков наших, кого мы сто лет знаем, может из этого «Улья» быть? – изумился Заяц.
- Вообще-то, всё может быть, жизнь штука непростая, - сказал Филин – Люди могут на раз-два меняться. Ты, всю жизнь знаешь Колюху-сварщика, что живёт от тя через три дома, а потом хвать, а он маньяк, или тайный сектант. Жизнь любит сюрпризить.
- Ну, тогда надо быть готовым встретить в «Улье» школьную любовь, первую! – хмыкнул Славка, а Санька добавила, что её, и собственный папаня в «Улье» не удивил бы.
- Ну, тогда, наверное, нету других вариантов? – томясь спросил Заяц.
- Погоди косой, давай ещё подумаем, может что-то и родим. Аллё, коллеги-и! – позвал Ворон. Коллеги посидели ещё с полчаса, но, ничего не надумали. Новых предложений никто придумать уже не смог. С тем и разлетелись пернато-хвостатые персонажи, по своим делам…
Х Х Х
Этой же ночью, по большой Монастырской дороге, в лесной бор въехал тёмный легковой автомобиль, управляемый интеллигентным Сёмой, рядом с коим напряжённо зыря по сторонам, восседал гена Шпала, а Дырокол затаился на заднем сидении. Грозное трио вознамерилось сей же ночью, провернуть одну из масштабных своих операций, под кодовым названием «Нож в пеньке». Превращаться решили двое, гена и Витя, а Сёма вызвался остаться на подхвате, или на крайняк, в резерве, в качестве свидетеля, запечатлеть историческое событие. Долго пришлось друзьям-гопникам, учить заговор-заклинание и весь обряд в целом. Репетицией руководил тот же Сёма.
- Главное, не сбиться с ритма, во время обхода пенька с ножом, - стоя с раскрытой книжкой в руке, внушал он, старающимся неофитам – слова заговора и притопывания, должны быть синхронны…
- Ка-а-к?! – не понял гена, и Сёма разъяснил что синхронно, означает одновременно. И вот теперь, после долгих репетиций, будучи уверенные в успехи, ехали они глубоко в лес, на заранее намеченную полянку, в знакомом всем месте.
Петляли они минут 15-ть, пока, не свернув на небольшую просеку, остановились у поваленных параллельно друг другу, сосны и дуба. За этим завалом и нашли они старый, засохший пень, пригодный по их разумению, к проведению обряда. Потушили фары, взяли фонари, у Гены через плечо болталась сумка с дюжиной ножей различного калибра, которые Шпала и Дырокол насобирали у себя дома. В комплект входили три столовых, два свекольных, четыре самодельных, и три свинореза. Выкидные и перочинные, не прошли по конкурсу. Чертыхаясь, перелезли завал, шаря фонариками по ветвям. Нашли пень, показавшийся им высоким, измерили, оказался сорок сантиметров высотой (словно нарочно тут вырос, для обряда)
- Так, ну чё, начнём? – басовито спросил Гена, бросая на траву, брякнувшую железом сумку.
- А, сколько нозей втыкивать будем? – поправляя бейсболку, спросил Витюша.
- Предлагаю, начать с трёх, - деловито сказал Сёма, почесав бородку – Дело в том, что согласно обычаям, количество ножей, должно быть кратно трём…
- Чему… кратно?.. Что кратно? – завис Гена, хлопая беликами.
- Ну, то есть, число, которое делится на три: три. Шесть, девять, двенадцать! – с расстановкой разъяснил Сёма.
- А-а, делиться, тогда ладно, ясно, втыкиваем для начала, три! – Гена полез в сумку, и осторожно. Что бы не порезаться, вытянул три ножа. Неофиты, осторожно, даже с почтением окружили пень, словно примеряясь для удара, а Дырокол опасливо озирался по сторонам, жмурясь и морщась. Шпала роздал ножи, компаньоны занесли руки для удара, и по команде Сёмы, разом ударили. Он и Гена попали точно, а вот Витюша осклизнулся по краю, и только отколол щепу, что вызвало тяжкий вздох Сёмы, и нервную брань Гены.
- Да олень ж ты северный, а!!! Лошара криворукий!!! Ты чё в натуре, в пень попасть не можешь?! В глаза долбишься? Дятел, бля!
- Господа! Не горланьте и не бузите! Нож всунуть, не самое важное! Можно как угодно! – Сёма взял нож Витюши, и ткнул в пень – Вот и всё и не хера тут грубить! – интеллигент строго посмотрел на неофитов. Те стояли молча и хлопали глазами.
- Ну, и кто начнёт? – осторожно спросил Сёма. Друзья переглянулись, и Гена шевельнув бровями, прогудел.
- Ну, давай, я!..
Возражений не последовало, и Гена сосредоточившись, глянул в звёздное небо, приосанился, прислушался к ночным звукам, и начавши произносить слова заговора, медленно, почти утиным шагом, пошёл вокруг пня. Сёма с Витюшей, затаив дыхание стояли с вытаращенными глазами. Шпала бубнил заклинания, притопывал ногами кругом пня, а обстановка вокруг, начинала незаметно меняться. Штиль, сменился лёгким потоком воздуха, полетела с деревьев мелкая листва, сухие иголки сосен, старые шишки. В вышине что-то зашуршало, захлопало крыльями, и голоса да птичий клёкот, добавились к этим шумам. Гена завершил круговорот вокруг пенька, выдохнул, и приготовился к прыжку.
- Ну, кутыряйся! – в нетерпении просипел Дырокол, а Сёма молчса сжал кулаки. Шпала примерился, и словно кот на мышь, прыгнул через пень, перекувырнувшись головой вниз, но… остался человеком! Вздох разочарования извергся из чрев компаньонов.
- Бля-а… наверное больше ножиков надо! – с досадой выплюнул в сторону Гена, и пнул ногой пучок травы.
- Возможно! - уклончиво буркнул Сёма, а уже Дырокол шмыгнув носом и прогудев протяжно «Пиде-е-ц!» забормотал с трудом заученный им текст заклинания, но на десятом слове сбился, поправился, услышал, что он «лошара», продолжил произносить текст через бык-тык-заплетык, а походка у него получилась как у страдающего радикулитом страуса. Сбивчивая говорильня и колченогая походка с бесконечным шмыганьем носом, очевидно пробудили какие-то процессы в пространстве. Ветер резко усилился, полетели словно метель мелкие сучья и мусор, вдали, запрыгали мерцающей гирляндой редкие огоньки. Витюша закончил топтаться и резко кинулся через пень.
Сей муж суровый хотя и уродился на свет телом хил и тонок, настолько же оказался и неловок. Он зацепил и сбил два из трёх торчавших ножа, ударился коленом о край пня, (больно!) а кувырок, закончился хрустом сустава в области поясницы, длинной бороздой пропаханной мордой лица в лесном дёрне, и трагическо-жалобным воплем «Ай бля-а-а… пи-и-де-е-е-ц!»
- Да грёбанный ж ты бамбр, бля-а!!! – яростно прорычал Гена, пиная ногой отлетевшую бейсболку неудачливого «оборотня». Пока Дырокол, охая, пидекая и блякая, потирал ушибленное колено и выплёвывал песок и сухие иголки, Сёма, пытаясь спасти эксперимент, хотел было воскликнуть о необходимости повторить попытку, но, не успел…
Едва он произнёс первые слова о том, что не всё потерянно, как порыв ледяного ветра на несколько мгновений взбодрил всех троих, заставив их насторожиться. Внезапно, с левой стороны раздалось угрожающее глухое хрюканье, похожее скорее на утробное рычание Минотавра, загорелись сине-зелёными огнями пара больших глаз во мраке, и в свете показавшейся из-за мохнатых верхушек луны, неудачливые вервольфы, к ужасу своему, узрели поистине гигантского кабана-секача, со стоявшей дыбом щетиной на загривке.
- Ой пиде-е-е-ц!!! – проблеял побелевший как алебастровый шар Витюша, начавший пятиться задом, с вытаращенными на лоб глазами.
- Чё за зоопарк?! – спросил не столько Гена, сколько ставший деревянным язык его. А застучавший зубами интеллигент Сёма, пронзительно возопивший «Бежим!» и все трое, неловко попытались сбежать. Кабан неожиданно сделал большой прыжок, оказавшись от неофитов шагах в десяти…
Они ринулись с места в карьер сбивая друг друга, спотыкаясь и махая конечностями. Никто в первые минуты, не соображал куда бечь? Сбившись с дороги, компаньоны уже не соображали в какой стороне завал, и где они оставили машину? А секач уже рыл копытом землю, и как показалось метавшимся на пятачке неофитам, изрыгал ноздрями дым, а пастью пламя.
- Хр-р-р!!! Порву падлы-ы!!! С-с-уки-и!!! – как в медную воронку проорал вдруг страшный кабан, отчего волосы на головах Гены и Витюши и в бороде Сёмы, встали дыбом. Разом истошно заорав, они шарахнулись в одну сторону, но споткнувшись, покатились наземь друг на друга. Заходили ходуном толстые стебли высокой травы, и на поляну, прямо к пеньку выпрыгнул чудовищных размеров заяц, с горящим угольями глазницами. Он как-то не по заячьи провыл на луну, клацнул не заячьим зубами, смачно обматерил икающих Гену и Сёму, да чихающего тягучими соплями Витюшу, а затем начал отбивать тяжёлыми как колотушки лапами, какую-то дикую, угрожающую, словно пред эшафотную, дробь.
На нижней корявой ветке, широкой как тумба кривой сосны, возник жуткий кот, величиной с рысь, и бросая жёлто-зелёные искры большущим глазищами, резко выгнул спину, зашипел змеищем оскалив клыкастую пасть, мерзко и страшно взвыл на луну, и и люто точа когти о ствол, вперил взгляд в паникующих неофитов. Первым, вскочил словно подброшенный электричеством, Сёма.
- Спа-си-те-е-е!!! – роняя очки заверещал он, и метнулся куда глаза смотрели. За ним подскочил Гена, но ринулся чуть левее, а следом подскочил и Витюша Дырокол, но побежал почему-то на четвереньках, оглашая лесные кварталы истошным рёвом «Пиде-е-ц бля-а-а!!! О-о-й пи-и-де-е-ц!!!!»
Зверьё разом бросилось в погоню, громко и жутко воя, рыча и клацая зубами. Первым, жертв настиг Заяц. Он, с разбега отвесил Дыроколу такого пинка, по тощей заднице, что орущий гопник закувыркался в воздухе словно пропеллер, и шлёпнулся в гущу того самого завала из сосны и дуба, застрявши там накрепко. Сёма, продравшись через заросли, выскочил на какую-то незнакомую полянку, и не переставая панически орать, завертелся на одном месте, словно в большом каменном колодце. Шпала машинально перепрыгнувший попавшийся на пути муравейник, , помчался в другую от машины сторону, спотыкаясь и падая. Вепрь, рыча ему во след «Р-р-азор-в-ву-у!!!!» гнался за ним хамкая пастью мелкие ветки. А Кот, гигантскими скачками преследовал выбравшегося-таки из веток Витюшу, оравшего благим матом «Уди бля-а-а!!! Уди, падла-а!!! Пиде-е-е-ц!!! Брысь бля-а-а!!! Бры-ы-ы-сь!!!»
Оруще-вопящее действо, ярко осветила выглянувшая поглядеть что там за бедлам, луна, словно нарочно озарив всю сцену погони. Внезапно, бегущих накрыли две огромные как дельтаплан тени, на них спланировали Филин и Ворон.
- У-у-у-х-х, у-у-х-х, я в-а-а-с-с!!! Хохоча на весь лес, орал Филин, с выпущенными когтями заходя на Гену, который обернувшись заорал ещё громче, и наддал почище кенийского бегуна. Спланировав, Филин зашёл чуть с боку, и с ходу ударил Шпалу в плечо, отчего тот, завертелся волчком, и ударившись о дерево, машинально обнял его за ствол. Дырокол метался меж деревьев как загнанный мышь, в буквальном смысле заблудившись если не трёх, то в шести соснах точно.
- Ой пиде-е-ц!!! где я-а-а?! – вопил Витюша, метавшись от древа к древу, словно в замкнутом пространстве. Истошный кошачий вой, встряхнул Дырокола. Он резко развернулся и в пяти шагах о себя увидал огромного кота с дыбом стоящей шерстью.
- Р-р-азор-р-ву-у!!! На ремешки пор-ре-е-ж-ж-у-у!!! Попишу-у-у падла-а-а!!! – провыл котяра в конце, и прыгнул вперёд, выпустив когтищи. Организм Витюши в купе с его худосочным конечностями среагировали мгновенно: в доли секунды он развернулся и проскочив сквозь заросли дикой малины и крапивы, понёсся прочь не разбирая дороги, через кочки и канавы. Огромной тенью упал сверху Ворон.
- А-р-р-р!!! Вот я тебя, гопота-а-!!! – прокаркало чудище, закружившись над Дыроколом. Но внезапно в дело влез Филин. Настигнув бегущего Витю, птичка выпустив когти вцепилась в плечи крепкой джинсовой куртки, и оторвав того от земли метра на три с половиной, понёс над грешной землёй. Почувствовав, что взмывает в верх, Витя Дырокол глянул себе под ноги: твердь разом ушла вниз, дыхание захлестнуло его, душа ушла в мотню, глаза полезли из орбит, а рот разинулся как не застёгнутая спортивная сумка, выплеснув из себя незамысловатый протяжный крик.
- Пиде-е-е-ц!!!
Филин пронёс воющую жертву метров триста, а когти разжал над небольшим лягушатником, в который Дырокол и ухнулся с шумом дубового чурбана, разметав-распугав спящих его обитателей, а Филин, хохоча во всё горло, пронёсся над ним и улетел в ночь. Следом, сделавши большой круг и пощёлкав клювом, пропал в макушках сосен и Ворон. Прекратили погоню и остальные зверюги.
Интеллигент Сёма умчался в самые дебри, пугая лесных жителей воплем «Мама! Карау-у-у-л! Оборотни-и-и!!» и остановился только на деревянном, бревенчатом мосту, носившем поэтическое название Лесничий. Рухнувши без сил на берегу ручья, Сёма, стуча зубами мысленно дал себе зарок, что если выберется, то больше никаких игр с превращениями не будет.
Горе-вервольфы, выкарабкались из леса, когда уже взошло солнце. Судьба привела всех троих к реке, где они долго и упорно мылись и стирали замаранную одежду. Полечившись затем у знакомой самогонщицы тремя бутылками и шестью солёными огурчиками, коллеги по превращениям доплелись до конечной остановки, и дождавшись первого автобуса рванули в Усьминск, решив вернуться за своей машиной к обеду, и с подмогой…
Конец 2-й части. 12/01/24
Продолжение следует…
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
-
Камни волколаков. Роман Часть 2-я
© Copyright: Мирослав Авсень, 2025
Свидетельство о публикации №225091800041
Свидетельство о публикации №225091800041
Рецензии