Финны

Все интересные события происходят внезапно, такова природа вещей, и никто не сможет меня разубедить в обратном. Я, как всегда, сидел в своем кабинете, решая насущные текущие дела, и изредка поглядывал в окно, за которым лежали глубокие сургутские снега, еще не тронутые весенними оттепелями. Телефон прямой связи с шефом призывно звякнул, и в трубке прозвучало традиционное «зайди». Когда я вошел в кабинет, шеф показался мне слегка озабоченным, что было не традиционно, поскольку на неприятности и производственные проблемы шеф реагировал по-другому. Пока я усаживался на привычное место за приставным столом, он попросил секретаря соединить его с управляющим нашего треста в Нижневартовске. Из разговора я понял, что к нам летит финская делегация, представители производителя сварочного оборудования «Kemppi», одного из мировых лидеров, которые очень хотят испытать свое новое оборудование в реальных условиях, и чем условия хуже, тем лучше. В общем, готовьтесь, подробности будут позже, и я, естественно, контактное лицо. Умел мой шеф создать интригу. Деталей о приезжающей компании на сей момент было немного, поэтому шеф сунул мне номер телефона и имя собеседника, и выдал лаконичную команду:
- Свяжись с Москвой, узнай все подробно, организуй встречу, езжай с ними в Вартовск (так мы укорачивали длинное название города), проведи испытания, и докладывай каждый день.
Всего-то делов, поработать с иностранной делегацией, да я этим занимаюсь каждый день по два раза! Это была не злость, а непонимание, ну почему я? Неужели нельзя было сразу сбагрить иностранцев в трест, и они пусть с ними возятся.
          Пока я дошел до кабинета, мысли пришли в порядок, и последовательность действий обрела четкие формы. Несколько звонков в Москву в разные инстанции и кабинеты прояснили мою задачу, и конкретизировали цели визитеров. Финны везли с собой принципиально новый источник питания для сварки, нефтегазовое строительство на Севере открывало широкие перспективы, и финны очень хотели продавать своё оборудование в России. А для этого им были нужны хорошие отзывы именно от сварщиков, которым оборудование и предназначалось, и которые были элитой трубопроводного строительства. Часть натурных испытаний финны уже провели в других трестах нашего министерства в центральном регионе, а нас выбрали на закуску, уж очень им понравилось слово «Самотлор», которое, кстати говоря, гремело на весь мир.
Приехать финны должны были недели через две, три инженера и сопровождающий, так что время ещё было. Управляющий трестом «Самотлортрубопроводстрой» Виктор Малюгин после недолгого разговора, передал меня в руки главного инженера Михаила Ведерникова, которого и назначил ответственным за выполнение столь высокого правительственного задания. К слову сказать, с обоими я познакомился, когда они ещё были простыми начальниками участков в строительном управлении, а я старшим инженером в главке, и мы вместе топтали болотными сапогами самотлорскую грязь, решая какие-то очередные производственные проблемы. За встречу иностранных гостей в Вартовске я не волновался, гости в тресте дело привычное, а вот выбор места испытаний оборудования на трассе был задачкой не из простых. Бригаду сварщиков нужно было на пару дней выключить из нормального трудового ритма, и озаботить новыми для них задачами, а я просил подготовить как минимум две бригады, чтобы перестраховаться. В конечном итоге все проблемы разрешились, и мы договорились, что я приеду в Вартовск за пару дней до прилета финнов.
          Поезд из Сургута прибывал в Вартовск поздно вечером. Морозы ещё стояли трескучие, в городе поддувал ледяной ветерок, остужая и без того холодную атмосферу, и я что-то запереживал за гостей, которые могли быть не готовы, или не одеты для здешней погоды.  Меня встретили с поезда, отвезли в гостиницу, и обещали забрать утром. Трогательной встречи старых знакомых утром не произошло, оба трестовских начальника нервно курили, и были слегка не в своей тарелке. Раскололись они быстро. Как оказалось, прознав про приезд иностранцев, местная контора глубокого бурения потребовала поселить финнов в специальную гостиницу, и приставить своего человека для общего надзора за процессом. Если расселение в гостиницу не вызывало особых проблем, засланный казачок явно был лишним, но и ссориться с конторой было не с руки. В конце концов договорились, что человек будет изображать моего помощника, и не будет встревать в разговоры, и мельтешить. Пока все согласовали, прошло полдня, потом съездили на место испытаний, познакомились с бригадой, и дали дополнительные вводные, наступил вечер.
Когда мы с главным инженером вернулись в трест, нас ждала еще одна новость. Дежурный диспетчер сообщил, что звонили из Москвы, и просили обеспечить получение груза, который фирмачи везли с собой. Пришлось срочно организовывать грузовой УАЗ-буханку, благо в то время мы работали без лишней волокиты, вопросы решались быстро, и без сбоев. В общем, выпить нам вечером с Мишкой Ведерниковым по-человечески не удалось. Финны прилетали завтра.
            Торжественная встреча была организована по всем канонам совковой бюрократии. Кто не знает, при аэропортах существовал «депутатский зал», через который многочисленные слуги партии и народа выходили на посадку отдельно от прочей публики, сидели там в ожидании оной, или коротали время при задержках рейса. В зале был телевизор, кресла и диваны, можно было заказать кофе или кое-что ещё (в зависимости от ранга). Естественно, всем заправляли проверенные временем крашеные белокурые тетки солидной наружности, грудью стоявшие на защите покоя «депутатов». На нас с Ведерниковым они долго смотрели с подозрением, и даже наши норковые шапки, один из признаков начальства, не смягчили их каменные души. Если бы не звонок сверху, не видать нам бесплатного кофе, поэтому мы тихонько сидели в углу, коротая время. Самолет прилетел почти вовремя, и лихо подкатил к зданию аэропорта. Рейсов было мало, поэтому самолёты парковались рядом, и народ сразу после трапа бодро бежал метров двадцать в тепло здания, не претендуя на сервис в виде автобуса, тем более что его и не было. В сопровождении «депутатской» дежурной мы подошли к трапу, и стали ждать своих гостей. Как и положено, их выпустили первыми, мы тут же подхватили их под белы ручки, и вприпрыжку потащили в зал. Свежий северный ветерок аккуратно подталкивал упиравшихся в спину. Рассадив гостей по креслам, и всучив каждому чашку кофе, который с профессионально приклеенной улыбкой принесла обслуживающая тетка, мы приступили к процессу знакомства. Пока их сопровождающий что-то переводил, опытные финны всучили нам свои визитные карточки, дабы мы не путали их сложные для нас финские имена, и различали по возможности. Визиток у нас не было, поэтому мы попросили звать нас по именам, так проще запомнить. Очень туго до финнов доходил тот факт, что Мишка здесь был главным по проведению мероприятия, и все вопросы и пожелания к нему, но вместе с тем он зависел ещё от третьего лица, то есть меня, и все время со мной советовался. На разъяснение сего казуса мы потратили некоторое время, но после нескольких фраз на английском языке всё стало на свои места, меня приняли за сотрудника органов, что финнам было более понятно. Я не стал их переубеждать. Ко всему прочему, мне показалось, что ребята выглядели слегка помятыми, что потом подтвердил их сопровождающий. Откуда нам было знать, что финны очень уважают «это дело», и с удовольствием предавались ему в ожидании перелета в Вартовск. В общем, встреча проходила в теплой и дружественной обстановке. Когда все немного успокоились, я стал рассматривать одежду наших гостей. Беспокоился я зря, экипировка у финнов была выше всяческих похвал, не замерзнут. Позже мы посмотрели их парки, комбинезоны и сапоги поближе, и черная зависть заплескалась в глубинах души. Тепло было обеспечено.
Зато мы делаем ракеты, и перекрыли Енисей!
Динамик пропитым голосом объявил о выдаче багажа, вот тут и пригодился местный засланный казачок. Его, одного финна и сопровождающего отрядили за получением багажа, коего оказалось превеликое множество коробок. Все это богатство водители, матерясь, перетащили в машины, а потом в гостиницу. От торжественного ужина финны отказались, готовиться, мол, надо к завтрему, поэтому вежливо попрощались, а мы с Мишкой наконец-то спокойно посидели вечерком.
         Утром трест тихонько гудел, все готовились к торжественной встрече, не каждый день в гости приезжают иностранцы, да и не ко всем. Руководство надувало щеки, и одело галстуки, секретарша судорожно проверяла списки допущенных к беседе в узком кругу, вычеркивая неизвестно как туда попавших блатных соискателей. В коридоре рядом с приемной шастали туда-сюда озабоченные служащие, которым вдруг срочно понадобилось что-то согласовать или подписать, в общем, жизнь кипела. Наконец финны приехали, и были торжественно препровождены в кабинет главного инженера треста. Все чинно расселись, и начались обычные для такого случая представление участников шоу, и приветственные речи сторон. Когда реверансы были закончены, главный финн извлек из-под стола несколько пакетов, и стал одаривать присутствующих разнообразными сувенирами с логотипом их компании. Знали проклятые капиталисты, как заинтересовать наш народ. Зажигалки, ручки, блокноты, даже расчески и прочее, все такое яркое и блестящее. Управляющего порадовали настольными часами, после чего он быстро смылся, сославшись на дела, а мы приступили к обсуждению планов на сегодня. Финны хотели начать сразу, но мы то знали реалии северного бытия, поэтому договорились сначала съездить на место, познакомится с бригадой, все посмотреть, и подготовить что-то дополнительно, если понадобится для их успешных испытаний. Все погрузились в автобус, УАЗики руководства ехали следом. Водителям была дана команда соблюдать осторожность, поэтому мы неторопливо плелись в пробке, и разговаривали на разные темы. Да, в пору нашей молодости по дороге на Самотлор была банальная пробка, не хуже, чем в Москве сейчас, и не из легковушек, а из Кразов, Мазов, Татр, Уралов, Ураганов и прочего самоходного оборудования, которое использовали нефтяники и строители. Все это богатство гремело, стучало, плевалось сизым дымом, что вызывало у финнов неподдельный интерес, ну не видали они в своей финской жизни такого количества техники в одном месте, и по достоинству оценили мощь самотлорских нефтяных скважин. Пыхтящая железная змея медленно извивалась среди однообразного, засыпанного снегом болотного ландшафта с редкими хилыми сосёнками, понемногу разбредаясь на работу на многочисленных перекрестках месторождения. В этот день солнца не было видно, небо, как обычно, затянули низкие серые тучи, было угрюмо, даже снег казался серым и грязным. Вода озера Самотлор, разрезанная вдоль и поперек технологическими насыпями и дорогами, кое-где не замерзала вообще, и в отсутствии солнца была мрачного черно-коричневого цвета. Обычно я не обращал особого внимания на то, красив Самотлор, или нет, для меня это было просто место работы, но почему-то сегодня он напомнил мне живое существо, попавшее в беду, и просящее о помощи. Мертвое озеро без рыбы, что человек с тобой сделал!
Изменить пейзаж за окном было не в наших силах, поэтому мы всеми силами старались занять гостей разговорами. Кстати, финны очень живо интересовались процессом добычи нефти и строительства трубопроводов, поэтому наш главный инженер увлеченно им рассказывал о нашей работе. Я же был занят техническими разговорами со старшим группы, который доказывал преимущества нового сварочного аппарата, размахивал руками, и пытался рисовать разные сравнительные графики и схемы. Все шло гладко, правда, не обошлось и без курьеза. Когда мы ехали по Самотлору, финнов заинтересовали трубы, которые лежали на поверхности.
- Господин Ведерников, вы говорили, что по технологии вы изолируете трубы, и зарываете их на глубину примерно 2 метра. А почему эти трубы лежат на поверхности земли?
Мишка поперхнулся, и впал в ступор. Чертов финн, задал вопрос, честно отвечать на который нельзя, а придумать похожий на правду ответ сходу не получается.
- Ну, это довольно необычная ситуация, - начал канючить он, стараясь потянуть время, и постараться что-то придумать. Финны в ожидании ответа с интересом таращились на главного инженера, похоже не подозревая, в какую больную точку попали. Плохо проектировали, плохо строили, все давай-давай, нефть нужна стране, вот и бросали как попало. А финны уже тогда были помешаны на защите окружающей среды, а тут такая вопиющая картина. Суровое лицо секретаря парткома с немым укором – как же так, сынок? – возникло перед моими глазами, и позорное клеймо бездарности, не способной защитить честь родного мундира от нападок проклятых империалистов, уже начинало жечь спину. Не знаю, какие кары для себя видел Мишка Ведерников, но они явно неблагоприятно влияли на его поведение.
Молчание затягивалось, и я вступил в игру, затянув свою арию.
- Господа, как вам рассказывал Михаил, сейчас мы строим четвертую очередь обустройства месторождения на Самотлоре. Представьте себе, в земле уже лежат три разных системы труб, одна над другой, как слоёный пирог. Мы просто вынуждены укладывать трубы на поверхности, под землей для них просто нет места.
Я гнал пургу, для эффекта размахивая руками, и изображая на пальцах сложное переплетение разных систем.
- Итак, вполне возможно, что следующие очереди будут строиться на опорах или эстакадах.
Финны были озадачены таким напором, но не сдавались.
- А почему трубы без изоляции? – самый молодой финн настойчиво наседал, правда, без агрессии. Ну, поскольку «Остапа понесло», на сей каверзный вопрос ответ был дан незамедлительно.
- Видите-ли в чем дело, - с умным видом начал я, - я не знаком со всеми деталями проекта, но знаю, что уже давно идет эксперимент с материалом (сталью) для труб. Как вы знаете, для повышения объема добычи нефти, под землю закачивают воду под очень высоким давлением. Эта вода выталкивает нефть к скважине, которую потом откачивают, и отправляют на пункты сбора. Вода содержит много соли, нефть, смешанная с водой, тоже, поэтому коррозия труб быстрее происходит изнутри, чем снаружи. А раз так, то зачем тратить деньги и время на изоляцию?
Ну откуда мне было знать, что лет через пять свое гениально бредовое изобретение я буду воочию наблюдать на нефтяных месторождениях в Ираке, где все трубопроводы будут просто уложены на кирпичи прямо по поверхности пустыни, а для переездов через них насыпан толстый слой земли. Разумно, дешево и сердито. Как это в народе говорят, у дураков мысли сходятся? Или все-таки не у дураков?
Ведерников, ошалев от моей наглости, как завороженный, разинув рот и вытаращив глаза, смотрел то на меня, то на финнов. Я тоже смотрел на них, пытаясь понять, как они восприняли информацию, и был настороже. Финны медленно переваривали услышанное, но еще были готовы задавать новые вопросы.
Положение спас Ведерников, который вышел из комы, и объявил, что мы подъезжаем, чем отвлек финнов от трудных размышлений. Работа взяла верх, и они сразу переключились на свое дело.
Бригада ждала нас в бытовке, с раннего утра попивая чаёк, и смоля папиросы. Наш водитель посигналил, и все дружно высыпали наружу встречать гостей. Начальник управления с замами, начальник участка, и просто какие-то личности дружной толпой, превосходящей по численности бригаду рабочих, потянулась к нашему автобусу, чтобы засвидетельствовать. После взаимных представлений, рукопожатий и улыбок, финны привычно одарили присутствующих сувенирами, и без промедления приступили к работе. Лишние руководители со товарищи, получив финские безделушки, тихонько смылись, после чего все почувствовали себя намного спокойнее.
Подготовка оборудования заняла немало времени, потом финны долго объясняли сварщикам и бригадиру, что они должны сделать, сопровождающий не очень хорошо переводил с финского технические термины, пришлось помогать, используя английский. Потом у сварщиков долго не получалось использовать регуляторы тока, которые применялись в новом оборудовании. Они были небольшого размера, и крутить маленький резистор регулятора сварщику в зимних рукавицах было очень неудобно. К чести финнов, они записывали все неувязки и замечания рабочих, чтобы потом их исправить. Так незаметно наступил вечер, и продолжать договорились завтра с утра пораньше. Оборудование решили оставить, пусть ночные морозы будут еще одним испытанием, что вызвало неудовольствие у главного инженера.
- А что будет, если ночью сопрут? – бубнил он, - кто будет отвечать?
- Не боись, у нас сторож всю ночь дежурит, кто-ж технику то без присмотра на Самотлоре оставляет? – бригадир недоуменно покосился на нас, и пошел прощаться с финнами.
На обратной дороге больше молчали, все устали, и слегка промерзли, и мечтали о теплой постели.
Утром бригада уже ждала нас, всем было невтерпеж погонять иностранное чудо техники, тем более, что весь вечер в бригаде и по дороге домой только и было разговоров, что про зарубежных визитеров. Погода снова не радовала, низкие серые тучи давили на голову, резкий ветер пытался залезть под полушубок, и морозил уши, но финны были рады, то, что надо для испытаний. День пролетел на одном дыхании, и все остались довольны, финны тем, что сделали все запланированное, наши тем, что техника оказалась хороша. Ребята даже попросили оставить ее в виде подарка, но не получилось. Зато расчувствовавшиеся финны оставили в бригаде не нужные им уже электрододержатели, перчатки, стёкла для масок и прочие мелочи, чем заслужили гул одобрения рабочих. Под занавес старший финской группы извлёк разукрашенную коробку, которую торжественно вручил бригадиру. В коробке оказалась литровая бутылка с коньяком «Реми Мартин», что, естественно, вызвало у бригады новую бурю восторгов.
- Оценим после работы, - бригадир бережно спрятал бутылку, и улыбнулся.
- Приезжайте почаще.
Пожав на прощание руки всем рабочим бригады, наша группа уселась в автобус, и отправились восвояси. Каждый по-своему тихонько радовался завершению непростой работы, финны тому, что все прошло по плану, мы – что наконец-то можно будет сбагрить беспокойных гостей.
- Ну что, сегодня торжественный ужин, - многозначительно провозгласил Ведерников, - нужно отметить успешную работу.
Гости заинтересованно зашевелились, представитель конторы глубокого бурения, доселе явно себя не проявлявший, деловито поинтересовался местом сбора.
Гулянка прошла успешно. Теплая компания собралась на предназначенной для таких встреч заимке с баней, коих стояло великое множество по всему Северу, ибо каждое, даже мелкое управление, считало своим долгом иметь место для встречи разных «высоких гостей». Под грибочки, пельмени, уху и соленую рыбку было выпито немало холодной водочки, и сказано разных тостов. Финны от веселья не отказывались, не смотря на старания их сопровождающего, и ранний вылет в Москву. Результат был очевиден.
           Когда я рано утром приехал в гостиницу (главный инженер треста не поехал, сослался на дела, посчитав свою миссию исполненной), то бедолага сопровождающий и молодой финн тщетно пытались привести в чувство своих коллег, слегка уставших от вчерашнего гостеприимства. Благо чья-то умная голова вчера сообразила собрать все вещи и документы заранее, что значительно облегчило процедуру извлечения гостей из гостиницы. Привычные к такому, наши водители дружно подхватили слабо движущиеся тела, и быстро переместили их в транспорт. Времени на размышление не было, самолет ждать не будет. Морозный зимний утренний воздух слегка помог пробуждению больных, поэтому поездка в аэропорт проходила без эксцессов. Заспанная тетка из депутатского зала, недовольно ворочая носом вслед за распространяемыми финнами ароматами, со злым бормотанием проводила теплую компанию внутрь, где ловко завладела паспортами, и отправилась на регистрацию. Сопровождающий поспешил следом, ибо таскать финский багаж было некому. Я разыскал в подсобке вторую дежурную, и помог ей быстренько сварганить всем кофе. Звяканье чашек, и аромат пусть растворимого, но всё же кофе, привел в чувство часть головного мозга страдальцев, и общаться стало полегче. Когда через полчаса сопровождающий вернулся к нам, финны выглядели бодрячками, и строго выполняли все команды, как заводные куклы. Сопровождающий с мольбой в глазах посмотрел на меня. Я отрицательно покрутил головой, и мольба сменилась мрачной тоской. Я его понимал, но помочь не мог, опохмелина не было. Только сопровождающий оказался исконно русским человеком. Он плавным движением подсел главному финну, и с придыханием стал вкрадчиво что-то говорить ему на ухо. Финн встрепенулся, кивнул головой, и потянулся к своему дорожному кофру.
- Попроси ещё кофе, - быстро затараторил сопровождающий, и, схватив пустые чашки, рванул на кухню. Я выполнил просьбу, и через несколько минут дежурная принесла нам дымящиеся чашки. Отхлебнув кофе, и жестом показав нам последовать его примеру, финн ловким движением извлек из кофра бутыль темного стекла, вытащил пробку, и профессионально плеснул каждому в кофе немалую пайку ароматной жидкости. Бутылку он тут-же убрал обратно, ну точно наш алкаш в кафе, после чего откинулся на подушки дивана, и с наслаждением стал отхлёбывать из чашки. Когда дежурная подошла, чтобы отвести гостей на посадку, они уже ожили, и даже передвигались без посторонней помощи.
Финнов сажали в самолет последними, Я стоял на холодном ветру, и смотрел, как они тяжело поднимаются по трапу, и ныряют в темное нутро салона. Спешить уже было некуда, и я просто ждал дежурную, чтобы вместе с ней вернуться в здание аэропорта, и уехать досыпать в гостиницу. Вы помните, с чего я начал свой рассказ? Да, с неожиданности.
Неожиданно на трапе показался финский сопровождающий. В обеих руках он держал пухлые пакеты с логотипом компании, судя по всему, чем-то набитые. Он быстро сбежал с трапа, поставил всё в кучу у моих ног, и сказав: - Это всё тебе, - вернулся в самолет.
Я молча поднял пакеты, и пошел к машине. В пакетах оказались четыре бутылки коньяка «Реми Мартин» в подарочных коробках, и одна открытая, из которой финн подливал всем в кофе. Подарок более, чем щедрый.
Когда я приехал в трест, никого еще не было. Я поболтал с дежурным диспетчером, и пошел в кабинет главного инженера, где тихонько курил, дожидаясь хозяина. Ведерников появился часов в семь, поздоровался, и плюхнулся в свое кресло.
- Ну что, проводил? – задал он риторический вопрос.
- Ага, улетели, - я поддержал высоко интеллектуальную беседу, разглядывая стаканы тонкого стекла, которые стояли на столе. Неожиданная мысль пронзила меня насквозь, и горячо отдалась в желудке.
- Слушай, Михаил, а ты хоть раз в своей жизни опохмелялся французским коньяком? – спросил я, глядя на Ведерникова.
- Ты что, я и не пил то его никогда, - ответил он, и потянулся к телефону.
Я извлек початую бутылку из пакета, и налил два стакана.
- Это - французский коньяк, которого в жизни ни ты, ни я не пил. Я знаю, что его принято смаковать маленькими рюмками, сидя в родовом замке у камина. Давай дернем по стакану, в семь утра Нижневартовского времени, в честь глубокого презрения к буржуйским благородным напиткам.
Мишка честно сопротивлялся соблазну, чувство долга боролась в нем с чисто русским безрассудством, и это было написано на его лице. Коньяк манил своим ароматом. Я, как Змей-искуситель, заливался соловьем, описывая прелести и последствия сделки.
- Ну ты представь, сидишь ты в компании знакомых, и так небрежно заявляешь, да было дело, опохмелялись мы этим французским коньяком рано по утру. Мужики уважают, девки обожают.
Мишка полез в ящик стола, и достал начатую шоколадку, которая явно не напрасно там лежала.
В этот момент дверь кабинета широко распахнулась, и управляющий трестом Малюгин ввалился внутрь.
- Дайте закурить, - начал он с порога, но остановился на полпути, увидев на столе натюрморт из двух стаканов.
Мишка заметно занервничал.
- Вы что, с утра пить собираетесь? – он недоуменно посмотрел сначала на меня, потом на Ведерникова.
Пришлось вмешаться.
Я несколько минут в красках расписывал Малюгину свое гусарское желание, особо упирая на национальную и профессиональную гордость, после чего извлек из пакета коробку с бутылкой, и торжественно вручил управляющему. Он крякнул, повертел её в руках, взял сигарету, и со словами – Ну, вы не очень тут, - вышел из кабинета.
Коньячное благоухание плавало по кабинету.
- Ну что, Миша, поехали, таможня дала добро.
Я взял стакан в руки, и медленно выцедив до дна, выдохнул дубовый аромат.
- Да, приятный напиток, - я закусил шоколадкой, закурил, и развалился в кресле. Мишка последовал моему примеру, и повторил фокус со стаканом. Потом мы сидели, и молча курили, раздумывая, налить ли ещё по полстакана, или все же перейти на французский манер, и достать рюмки. Решили остаться патриотами, и использовали стаканы.
А целую бутылку в подарок я ему чуть позже отдал.
 
Владимир Сухов
июль 2019 года