Зима как время размышления о Вечном

Зима как время размышления о Вечном
(Отрывок из исследования «Лето Господне русской природы»)
Снег идёт, снег идёт.
К белым звёздочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплёт.
Снег идёт, и всё в смятеньи,
Bсё пускается в полёт, —
Чёрной лестницы ступени,
Перекрёстка поворот.
 Очень известные, даже песней ставшие строки Б.Л.Пастернака.
В полёт «пускаются» не только снежинки - тем более они скоро растают.                В полёт «пускаются» и мысли, и душа - иначе бы цветы герани к бурану за окном                «не тянулись»  - ведь дома теплее и уютнее.  Оттого и всё «в смятенье»  - и привычный покой потеряло.
 Снег идёт, снег идёт,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.
Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.
 Небо сходит на землю – наверное, это и есть главная мысль  - или по крайней мере одна из главных. Почему, для чего сходит на землю небо, да ещё и «крадучись», «играя  в прятки» в обычном, ничем не примечательном доме?!
Мы сказал уже, что стали строки эти песней. И когда звучат они, например, в начале фильма «Старый новый год», то в непрерывно «идущем снеге» все остальные образы словно «растворяются». Да только Небо  «раствориться» не может.
Снова обращаемся к «первоисточнику»:
 Потому что жизнь не ждёт.
Не оглянешься — и святки.
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и Новый год.
 Конечно,  все понимают, в какие годы создавались эти строки. Однако, несмотря на столь безблагодатное время, в творчестве Б.Л.Пастернака есть произведение, что считается  одной из вершин религиозной поэзии – «Рождественская звезда». Но не о нём сейчас речь – в контексте беседы о русском пейзаже можно лишь вспомнить, что рождественская история  в стихотворении предваряется образом зимы  и холодного ветра.
   А вспомнили мы его потому, что  сходящее на землю небо – тоже, скорее всего,  образ Рождественский – думаю, людей мыслящих удивить сие не может. Ведь Суть Праздника в Великой Тайне Боговоплощенья, как поётся  в одном из духовных кантов. В мире людей воплотилось Божество, сходя на землю к нам, грешным. Сходя тайно, незаметно для большинства на земле живущих.  Оттого, наверное, и в самом обычном, ничем не примечательном доме,  с самого обычного, ничем не примечательного чердака, о чём мы совсем недавно говорили. Ведь Сын Божий пришёл в мир в ничем не примечательном поселении, которое и городом назвать нельзя было. Пришёл ради всех, на земле живущих, а не только ради  «аристократии».
Оттого приходит в движение и весь мир, как говорили благоговейно внимающим  художникам сыновья священника – братья Васнецовы.
 В эту ночь вся тварь была в волнении,
Пели птицы в полуночной мгле,
Возвещая всем благоволенье,
Наступленье мира  на земле -
  написал за много лет до Б.Л.Пастернака славянофил А.С.Хомяков.
Всё  в «волненье», в «смятенье» и в строках поэта Серебряного века, творить которому пришлось тогда, когда о Рождестве, о Святках вслух почти не говорили.  Не говорили вслух – но знали, конечно, многие...
   Кстати, и лестница, и перекрёсток,  и цветы, и куда-то бредущий «убелённый пешеход»  - очень многогранные символы – прежде всего, жизненного пути.
 Приближается Рождество, скорее всего, - именно ещё приближается вот всё                и «в смятенье», и словно само собою «пускается в полёт». И даже  простые, незаметные цветы герани стали «удивлёнными»  - потому что  «дива дивьи в эту ночь творились», как отразил совершающееся другой поэт Серебряного века И.А.Бунин...
   А снег продолжает идти с небес – и вот уже превращается он в философский образ времени.
 Снег идёт, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?
Может быть, за годом год
Следуют, как снег идёт,
Или как слова в поэме?
  Святки  - некое  «мерило», некая «отправная точка» - и не только                в стихотворении...
Конечно, главный День  Круга Лета Господня - Воскресение Христово – но и День Прихода в мир Спасителя по «значимости» своей совсем рядом – вот и идёт в стихотворении жизнь от Святок до Святок. Идёт, как этот падающий с неба снег, наполняя окружающее пространство особым смыслом.
  Снег идёт, снег идёт,
Снег идёт, и всё в смятеньи:
Убелённый пешеход,
Удивлённые растенья,
Перекрёстка поворот.
   Со снега началось – снегом и завершается  одно из самых загадочных произведений одного из самых загадочных поэтов. И неслучайно - потому что так было, есть и будет – медленно падающий снег пред Днём Памяти Великой Тайны Боговоплощенья на земле...   
 А теперь пред нами покрытый снегом лес в другом стихотворении Б.Л.Пастернака «Иней».
 Опять эти белые мухи,
И крыши, и святочный дед,
И трубы, и лес лопоухий
Шутом маскарадным одет.
  Снова образ Святок, хоть и не играет он той роли, что в предыдущем произведении. Просто вместе с лирическим героем мы словно входим в сказку. Входим  с чувством трепета пред некой тайной – снова пред Тайной...
 Ты дальше идешь  с недоверьем.
Тропинка ныряет в овраг.
Здесь инея сводчатый терем,
Решетчатый тес на дверях.
За снежной густой занавеской
Какой-то сторожки стена,
Дорога, и край перелеска,
И новая чаща видна.
 Сколько здесь символов, если всмотреться, если вникнуть! И узкая тропинка,                что «ныряет в овраг»,  но потом из оврага, конечно, поднимающаяся… 
  А потом вдруг словно из-под земли вырастает сказочный терем. Думаю, все с детства помнят, как заблудившиеся в лесу путники  в глубине леса находят избушку – и «находка» становится судьбоносной. Терем закрыт, как Тайна скрыта от глаза человеческого...
 И снова дорога  в неизвестность, в которую погружаемся мы вслед за лирическим героем. А все эти таинственно-философские образы созерцанием зимнего пейзажа рождены…
    Но вот конец пути  - потому что «цель достигнута». Оттого и финал произведения более определённый, чем у того,  о котором мы говорили ранее:
  Торжественное затишье,
Оправленное в резьбу,
Похоже на четверостишье
О спящей царевне в гробу.
И белому мертвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: "Благодарствуй,
Ты больше, чем  просят, даешь".
  Конечно, Царство, в котором находится читатель вместе с лирическим героем, не «мёртвое» – «смерть» -  только видимость. Говоря словами самого же поэта, это -  «торжественное затишье» перед началом новой жизни весной, потому что «жизнь зарождается в мраке таинственном», как написал в одном из первых стихов своих другой великий поэт, упоминаемый уже  И.А.Бунин. Но не только, конечно. 
   То, что умерло, то, что дух утратило, дать ничего не может! Даровать, тем более, «больше, чем просят», может лишь Тот, кто смерти не «подвержен», кто смерть победил! Тот, Чьё Царство Вечно! Он дарует  «больше, чем просят» - ведь Милость Его несоизмеримо больше, чем может постичь ум человеческий. А потому должно внимать  и благодарить за великую милость дарованную!
   Значит, показал, вернее, - отразил поэт через образ заснеженного зимнего леса, ныряющей в овраг тропинки и таинственного терема духовное восхождение! Оно и стало «достигнутой целью»…