Встреча

Клиника закрылась. Последний пациент — рыжий котёнок с вывихом — благополучно уплыл в объятиях хозяйки, унося с собой капельку тепла Стеллы.

Она зашла в бар. Не в поисках приключений, в поисках тишины. Села за столик, заказала вино. Её светлые волосы были распущены, взгляд отсутствовал, направлен внутрь — на тех, кто «молчит громче слов».

Её заметили.

Через зал шла Лана. Не спеша, с той самой узнаваемой пластикой пантеры. В её взгляде не было охоты — было узнавание. Она видела не просто красивую девушку. Она видела свечение. Тихое, ровное, глубокое — совсем не такое, как её собственное, но на удивление совместимое.

Она подошла без приглашения. Не спрашивая «можно?», просто заняла пространство напротив, как будто должна была здесь оказаться.
— Ты пахнешь доверием, — сказала Лана, и это не было комплиментом. Это был диагноз.

Стелла подняла на неё глаза. Не испугалась. Не смутилась. Поняла.
— А ты — пониманием, — ответила она. Это была констатация факта.

Они молча смотрели друг на друга несколько секунд. Две разных силы, два разных спектра.

— Со мной не будет скучно, — сказала Лана, и в уголке её рта дрогнул намёк на улыбку.
— Я и не скучаю, — парировала Стелла. — Я жду.

Это не был флирт. Это был обмен протоколами. Как если бы два неизвестных прибора внезапно обнаружили, что говорят на одном языке.

Лана медленно протянула руку через стол. Не для прикосновения. Для предложения. Её пальцы замерли в сантиметре от руки Стеллы.
— Хочешь узнать, на какой частоте бывает тишина, которую слышишь кожей?

Стелла смотрела на её руку. На тонкие, сильные пальцы. Она всю жизнь думала, что её привлекает только мужская энергия — прямая, простая, предсказуемая. А тут была сложность. Глубина. И возможность не лечить, а быть понятой без единого слова.

Она не ответила. Она сделала шаг — не физический, а внутренний. Раздвинула границы своей карты мира.

И очень медленно, почти невесомо, кончиками пальцев коснулась Ланиной ладони.

Не было электричества. Не было страсти в привычном смысле. Был резонанс. Тихий, абсолютный, как смыкание двух вселенных, которые не знали, что искали друг друга.

— Да, — выдохнула Стелла. И это было не согласие. Это было осознание. — Я хочу.

Лана не сомкнула пальцы. Она просто позволила их касанию существовать.
— Пойдём. Здесь слишком громко.

Они вышли из бара вместе. Не держась за руки. Но между ними уже тянулась невидимая нить — не влечения, а признания.

Стелла шла рядом и понимала, что её гетеронормативность была не правилом, а привычкой. А привычки, как и диагнозы, иногда требуют пересмотра.

Они не знали, что будет дальше. Но обе знали — это будет правильно. Потому что это был выбор не тела, а частоты.