Великий князь Николай Николаевич 1856-1929 гг

В начале ХХ века семейство Романовых фактически состояло из нескольких родов (Домов), хоть и пользующихся одной фамилией, но названных по именам основавших их Великих князей. Одним из самых влиятельных был род Николаевичей, происходивший от третьего сына Николая I и его тезки Николая.

К моменту восшествия на престол Николая II Великий князь Николай Николаевич (старший) умер от рака. Во главу Дома встал его старший сын и полный тезка Николай Николаевич (младший). В семье его звали НикНик.

Он родился 6 ноября 1856 года в Санкт-Петербурге. Он был старшим сыном генерал-фельдмаршала великого князя Николая Николаевича (Старшего) – третьего сына императора Николая I) и великой княгини Александры Петровны (Ольденбургской), женщины очень религиозной. Позднее она навсегда переедет из Северной столицы в Киев, пострижётся в монахини, и под именем инокини Анастасии станет основательницей Покровского монастыря, включавшего больницу, общежитие и ряд других полезных учреждений. В этом монастыре она будет и похоронена.. Отец Николая Николаевича, также Николай Николаевич был главнокомандующим русской армии в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг.

И с момента рождения мальчика ни у кого не стоял вопрос, с чем он свяжет свою дальнейшую жизнь,- все понимали, что ему уготовано военное поприще. С ранних лет в его характере стали проявляться такие черты как твердость, решительность, справедливость и благородство. Но как некоторые отмечали, будущему полководцу была свойственна горячность, ему недоставало хладнокровия.

В пятнадцать лет Великий князь поступил в Николаевское инженерное училище и уже спустя год выпустился оттуда в чине подпоручика. Но он стремился максимально усовершенствовать свое военное образование и, единственным из всех Романовых, окончил Николаевскую академию Генерального штаба, причем по первому разряду, с малой серебряной медалью.

В турецкую войну 1877-1878 годов Николай Николаевич состоял при штабе своего отца, главнокомандующего Русской армией, чтобы при необходимости выполнять его поручения и приучаться к полевой жизни. Николай Николаевич участвовал в форсировании Дуная, штурме Систовских высот и Шипкинского перевала, за что получил воинские награды.

В 26 лет он уже был в звании генерал-майора. В 34 года стал генерал-лейтенантом, а в 41 — генералом от кавалерии. Выше чина в русской армии не было.

Дважды ему предлагали должность командующего русской армией в Русско-японской войне, но он отказывался. Предполагали, что в первый раз — из-за конфликта с наместником императора на Дальнем Востоке адмиралом Алексеевым, во второй - из-за нежелания участвовать в непопулярной уже к тому моменту войне.

В Лейб-гвардии гусарском полку под его командованием служили и другие Романовы, даже будущий император Николай Александрович. Там его, несмотря на еще довольно молодой возраст, стали называть «Грозным Дядей». В 1895 году Николай Николаевич стал генерал-инспектором кавалерии. Во многом из-за этой должности на него в дальнейшем возложили ответственность за подготовку армейских формирований к Первой Мировой войне.

В мае 1905 года Великий князь добился создания Совета Государственной Обороны, председателем в котором стал он сам. Цель была благая, но по итогу новый орган только усугубил неразбериху в военном руководстве. В итоге 26 июля 1908 года Николай Николаевич был отправлен в отставку, а вскоре и Совет прекратил свое существование.

В ходе революции 1905-1907 гг. Николай Николаевич неоднократно рекомендовал императору давать уступки оппозиции. Как говорили, Николай II ценил его советы и даже собирался наделить Великого князя диктаторскими полномочиями, чтобы решительно подавить существующие волнения. Однако Николай Николаевич повел себя неожиданным образом и настоял на подписании государем Манифеста 17 октября.

Тут надо упомянуть о некоторых особых обстоятельствах, которые могли влиять на решения Великого князя. О них говорится в предисловии к книге царского генерала Данилова Ю.Н.: «Стоит коснуться… некоторых обстоятельств. В 1909 г. полиция раскрыла кружок мартинистов, группировавшийся вокруг выходившего в Царском селе журнала «Глобус». Список «бунтарей» возглавляли великие князья Николай Николаевич и его брат Пётр Николаевич, Георгий Михайлович и большая группа высших придворных. (…) Принадлежность к масонскому подполью вполне объясняет два крупных вклада, внесённых великим князем в российский революционный процесс.

Первый вклад – это оказание давления на своего царственного племянника в октябре 1905 г. по поводу подписания знаменитого манифеста от 17 октября. Известно, что Николай II колебался до последнего момента – подписывать манифест или нет.
Многие мемуаристы излагают драматическую историю о том, как «Николаша» (Николай Николаевич младший) с истерическими рыданиями убеждал его подписать, и, наконец, сломил колебания монарха угрозой застрелиться прямо у него на глазах, если не подпишет. (…)
Второй вклад – телеграмма с требованием отречения императора в феврале 1917 г., в ходе телеграфного опроса командующих фронтами и флотами генералом Рузским… Николай Николаевич рекомендовал племяннику (Николаю II) отречься… (…) …Его телеграмма – лишний показатель масонского характера Февральской революциии».


Но вернемся к событиям после первой русской революции. Во главе войск гвардии и Петербургского округа Николай Николаевич состоял до начала Первой мировой войны в августе 1914 года. Заслугой Великого князя Николая Николаевича является то, что он успел переродить конницу, подготовил  её к современной войне, которой стала по тому времени первая мировая. Вот как отозвался о нём историк А.А.Керсновский: «Великий князь был знатоком конницы, дилетантом в стратегии и совершенным профаном в политике».

Но император Николай высоко оценивал способности своего дяди. В Высочайшем рескрипте Императора Николая II, от 11 июня 1911 г., данном на имя Великого князя Николая Николаевича в день его 40-летия службы в армии, сказано, в частности: "Проявленные Вами за это время любовь к кавалерийскому делу, знание и опыт оставили неизгладимый след, и результатами достигнутого вами успеха гордится по сей день русская конница. (…) Вы сумели напряжённой вашей работой … оказать России веские услуги.
Плодотворность трудов Ваших и заботливость Ваша по улучшению воспитания воинского духа и понимания военного дела в войсках гвардии не раз уже Мною отмечены».
При этом Император Николай пожаловал Великому князю Николаю Николаевичу свой портрет, усыпанный бриллиантами, для ношения на груди.

После Русско-японской войны Великий князь Николай Николаевич в 1907 г. женился на сестре жены своего брата Петра Николаевича, великой княгине Анастасии Николаевне, рождённой княгине Черногорской, которая воспитывалась в Петербурге в Смольном институте и была первым браком замужем за принцем Георгием Лихтенбергским.

В 1912 г. Николай Николаевич совершил визит во Францию. Тем самым он, как выразился Данилов, приучил французов глядеть на великого князя, как на главковерха русских войск в будущей войне. До середины лета 1914 г. Великий князь Николай Николаевич продолжал оставаться командующим Петроградского военного округа.

С началом Русско-германской войны состоялся Совет министров. На нём только военный министр генерал Сухомлинов высказался за то, чтобы во главе армии был поставлен император Николай II. другие члены совета рекомендовали императору не покидать столицу. Таким образом, во главе армии был поставлен Великий князь Николай Николаевич, дядя царя Николая II.

20 июля (2 августа ст. ст.) 1914 г. Император Николай II издал указ: «Не признавая возможным, по причинам общегосударственного характера, стать теперь же во главе наших сухопутных и морских сил, предназначенных для военных действий, признали мы за благо всемилостивейше повелевать нашему генерал-адъютанту, командующему войсками гвардии и Петербургского военного округа, генералу от кавалерии его императорскому высочеству великому князю Николаю Николаевичу убыть верховным главнокомандующим. Николай».
При вручении главнокомандования армиями великому князю Николаю Николаевичу в соответственном акте была сделана оговорка: «доколе государь сам не примет на себя это командование».

Но его руководство нельзя назвать идеальным. В 1915 году русские войска оставили огромные территории и сдали лучшие крепости. Николай Николаевич, пытаясь снизить уровень поражений, в донесениях в Ставку заменял термин «крепость» на «укрепление». Так звучало уже и не столь страшно. В том числе за эти действия, а также, по отзывам ряда современников, за чрезмерное честолюбие и жажду власти, главнокомандующий получил прозвище «Лукавый». Николай Николаевич ежедневно докладывал в столицу о результатах боев отдельных соединений и частей, но как-то «забывал» обобщать их. Это была еще одна его хитрость, благодаря которой общая картина происходящего в армии оставалась полностью неизвестной даже для императора.

Многие генералы уже после революции отзывались о первом Верховном Главнокомандующем далеко не лестно. Вот какое мнение о Верховном Главнокомандующем Николае Николаевиче составил генерал А.А.Самойло, который с первых дней войны работал в оперативном отделе ставки: «Николай Николаевич не возбуждал в армии особенно дурного о себе мнения. Но и похвалы, расточавшиеся в его адрес официальной прессой, - его воле, энергии и прочему, не соответствовали действительности. Нам, постоянно с ним связанным по службе, он представлялся человеком бесхарактерным, всецело шедшем на поводу у Янушкевича, Данилова и других».

Но нельзя не упомянуть и положительные стороны действий Великого князя. А их было достаточно. Он действовал с учетом ограничений, которые были наложены на него министрами, при этом четко видел ошибки, существовавшие в плане ведения войны и старался их исправлять. Единственная значительная победа того периода — капитуляция австро-венгерской крепости Перемышль - принесла главнокомандующему орден Святого Георгия 2-й степени.

Уже в марте 1915 г. Верховный главнокомандующий Николай Николаевич вынужден был оповестить командующих фронтами, что «отныне имеет основной задачей перейти всем Северо-Западным фронтом  к чисто оборонительного характера действиям, а Юго-Западному фронту предназначает главнейшую задачу  будущей части кампании».

К тому же отношения между императрицей Александрой Федоровной и Николаем Николаевичем стали откровенно враждебными. Великий князь во всеуслышание заявил, что императрица-немка - виновница всех проблем, и ее необходимо немедленно заточить в монастырь. Под нажимом Николая Николаевича и прочих руководителей Ставки Николаю II пришлось в июне 1915 года пожертвовать четырьмя крайне правыми министрами и согласиться на возобновление заседаний Думы.

К июлю 1915 г. русская армия продолжала откатываться под натиском германских войск на Восток. Верховный главнокомандующий Николай Николаевич не мог сдерживать немцев. Дошло до того, что один из ближайших его сотрудников генерал Ю.Данилов счёл в одном из своих докладов Великому князю Николаю Николаевичу заявить: «Пока Вы Верховный главнокомандующий, ответственность (за отход русских войск) лежит на вашем величестве. Вас, а не кого-либо другого будут обвинять и в излишне глубоком, может быть отходе, и в недостаточной настойчивости по образованию Северного фронта для прикрытия путей к Западной Двине».

Армия отступала. На фронте начался снарядный голод. Надо было принимать государственное решение. 21 августа 1915 года император прибыл в Ставку и объявил о твердом решении самому стать главнокомандующим. Говорили, что повлияла на это императрица вместе со своим другом старцем Распутиным. Так или иначе, Николай Николаевич был смещен с должности.С должности Главнокомандующего русской армией великий князь Николай Николаевич был смещён 23 августа (5 сентября н.с.) 1915 г. Когда Великий князь Николай Николаевич узнал о своём смещении, и о том, что армию возглавит сам российский император - его племянник Николай II, он широким жестом перекрестился. Тяжкий груз ответственности за боеспособность армии он нёс уже целый год.

Николай Николаевич не ушел в тень окончательно, а получил должность наместника царя на Кавказе. После того как Николай 1 возглавил армию положение на фронте не только стабилизировалось, но наши войска перешли в наступление.

В июле он послал телеграмму Брусилову, возглавлявшему Юго-Западный фронт: «Я поздравляю Вас, обнимаю и благословляю. Пошли Вам Бог всяких успехов!». Это был Брусиловскй прорыв. В конце года и начале следующего мировая закулиса предпринял все усилия чтобы в России разразился кризис государственной власти. Шла широкая пропаганда как с фронта, так и с тыла. Она имела одну задачу угасить в войсках и населении дух, подорвать дисциплину.

Так в феврале 1917 г. в России совершилась революция. Но накануне её Генерал Алексеев переслал Николаю Второму текст телеграммы от командующего Кавказским фронтом Великого князя Николая Николаевича, адресованного царю. В ней двоюродный дядя Российского Императора Николай Николаевич Романов писал:
«Генерал-адъютант Алексеев сообщает мне создавшуюся небывало роковую обстановку и просит меня поддержать его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения династии, вызывает принятие сверхмеры.
Я, как верноподданный, считаю по долгу присяги и по духу присяги, необходимым коленнопреклонённо  молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего Наследника, зная чувство святой любви Вашей к России и к Нему.
Осенив себя крестным знаменем, передайте ему - Ваше наследие. Другого выхода нет. Как никогда в жизни, с особой горячей молитвой молю Бога подкрепить и направить Вас. Генерал-адъютант Николай»

Эта телеграмма и телеграммы других командующих фронтами, вероятно, были последней каплей при принятии, как вскоре оказалось, рокового для России решения. Николая II.   Император России 2 марта (ст ст.) 1917 г. отрёкся от престола, и передал власть Думе.

2 марта 1917 года последним указом царя стало вновь назначение на пост главнокомандующего Николая Николаевича, а начальником штаба — генерала Алексеева. После этого Николай Николаевич выехал с Кавказа и прибыл в сопровождении своего брата великого князя Петра Николаевича в Могилёв в Ставку. Там он уже было принял командование над всей Русской Армией и послал об этом сообщение в Петроград. Но под давлением Советов и Временного правительства 11 марта (1917 г.) великий князь Николай Николаевич вынужден был отказаться от этого поста, и в тот же день был уволен с военной службы.

В эмиграции великий князь оказался не сразу. Первые два года он жил в Крыму, куда прибыл с супругой Анастасией Николаевной (Лихтенбергской), и проживал сначала в имении Чаир. Пришедшие к власти большевики арестовали его, но в апреле 1918 года он был освобожден бывшими врагами, немцами, оккупировавшими эти территории.

К началу  ноября 1918 г., т.е. ко времени ухода немцев из Крыма отряд особого назначения из (белогвардейских офицеров) взяли на себя охрану Романовых и их окружение. «Я рад видеть вас, господа, сказал бывший Верховный главнокомандующий офицерам, прибывшим для его охраны. – Ваше присутствие снова даёт мне возможность надеть русский мундир».

С этого дня великий князь переменил свой штатский костюм на черкеску, украшенную тремя георгиевскими крестами. Историк казачества А.А. Гордеев писал о Великом князе Николае Николаевиче, что он, живя в Крыму, не вступал в политические события, «но его угнетала мысль, что он, посылкой своей телеграммы Государю с (коленнопреклонённой) просьбой об отречении способствовал гибели монархии и разрушению России. Великий князь хотел, чтобы загладить это, принять участие в боевой работе. Добровольческая армия в лице своих вождей была тоже встревожена, и генерал Алексеев нашёл необходимым написать письмо на имя Великого Князя, в котором, излагая с полной откровенностью обстановку братоубийственной войны, убеждал его не принимать в ней участия... И Великий Князь на пространное письмо генерала Алексеева ответил одной только фразой: «Будьте покойны»»
 
Уже из Крыма в апреле 1919 г. Николай Николаевич с родными и вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной покинул русскую землю на английском корабле «Мальборо». Он уехал в своё маленькое имение Санта-Маргарита в Италии.

Спустя год Николай Николаевич навсегда покинул Россию. В эмиграции он жил в Италии и во Франции, где к нему относились с нескрываемым уважением и даже назначили маршальскую пенсию. Не забывали про него и бывшие соотечественники: белые эмигранты признали его номинальным руководителем русских заграничных организаций и даже видели возможным российским императором, если монархия возродится. Николай Николаевич принимал на себя руководство, но активного участия в политике не принимал.

Последние пять с половиной лет великий князь Николай Николаевич прожил в имении Шуаньи, расположенном в 25 км от Парижа. Великий князь жил в простом барском доме. Он проживал во Франции под фамилией «Борисов». Один из русских эмигрантов К.П.Крамарж писал: «Я вспоминал, как Великий Князь пожертвовал русскими людьми, чтобы помочь французам и сделать возможной Марну, а с ней победу, и сравнивал это с теми условиями, в каких теперь жил Великий Князь…».

Незадолго до смерти Великий князь Николай Николаевич вновь выехал в Антиб. За несколько часов до смерти Великий князь Николай Николаевич написал такие слова: «Молю Бога, да узрим Отечество наше свободным и в нём торжество Веры и царство мира, любви и правды. Памятуйте о России и здесь, в изгнании. Ей отдавайте все ваши помыслы, не числя трудов, сил и средств на дело её спасения, ибо безмерно тяжко испытание и наступают решительные сроки. Народ русский! Собери твои силы и с крестом выйди вновь на путь тебе данного великого и сильного бытия!»

Умер великий князь Николай Николаевич 5 января 1929 г. в Антибе, на Лазурном Берегу Франции, и был похоронен на Канском кладбище в церковном склепе.
От Франции на его похоронах присутствовал маршал Петен. На могильной плите была надпись: «Верховному главнокомандующему русской армией, его императорскому высочеству великому князю Николаю Николаевичу от российского и зарубежного воинства».
В памяти русской эмиграции Николай Николаевич навсегда остался как фигура неоднозначная, одновременно вызывающая уважение и пренебрежение. Он имел большое влияние на Николая II, но не смог ( или не захотел) спасти империю.