День, когда каждый стал богатым. Глава 7

                -- ПОЙМАЙ МЕНЯ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ --

       Хорн молча снял чёрный браслет, указывая то же самое сделать и своему пациенту.

- Думаю, достаточно. Несколько минут вы провели в состоянии покоя и теперь ваше сердце выдаст нам корректные показатели. Вижу, что давление у вас в норме. Перейдём к кардиограмме, — намеренно громко произнёс он.
Броха невольно бросил взгляд на электрокардиограф. Аппарат на колёсиках тихо гудел, как будто в нём кто-то дышал.

- Снимите смартчасы, чтобы я мог подключить электроды-прищепки, — налаживая прибор, деловито говорил Хорн.
Из аппарата вылез маленький диспенсер с надписью: «Гигиеническая обработка перед сканированием».

- А теперь протрём ваши запястья, — всё так же уверенно продолжал «работать» хирург.

       Броха поднёс к дозатору своё левое запястье и нажал кнопку. На руку вылился густой гель с лёгким голубоватым оттенком и нейтральным запахом. Парень равномерно растёр его по коже, но почти сразу почувствовал покалывание. Гель, вроде бы прозрачный и прохладный, уже через пару секунд начал жечь, словно спирт на открытой ране. На коже вспыхнуло красное пятно, как от химии.

- Ай... — поморщился Броха. — Что это за антисептик? Он жжётся.
Хорн наконец поднял глаза, привстал и глянул на возмущённого пациента.

- Чёрт, — пробормотал хирург. — Система, похоже, сменила протокол. Первым вышел техраствор. Состав, который предназначен для очистки электродов, а не для кожи. Щёлочь плюс активные соли… не самое мягкое сочетание. Подождите, сейчас обработаем.

       Хорн быстро вытащил кейс с мини-инструментами.

- У вас поверхностный ожог первой степени, — спокойно сообщил доктор. — Кожа тонкая, может лопнуть. Лучше закрыть, иначе раздражение усилится.

- Это опасно?

- Нет. Просто не хочется, чтобы потом воспалилось. Будет неприятно, но точно не смертельно. Максимум, может чесаться... дня три-четыре, не более!

       Хирург слегка усмехнулся, доставая шовный аппликатор и тонкий дермо-камерный зонд.

- Расслабьтесь. Сейчас всё сделаем по протоколу, — радостно подмигнул он и почему-то улыбнулся ещё шире.

       Броха не просто не разделял его ликования, но и отказывался понимать суть происходящего. Очень подозрительно, что уже вторая встреча с новым «другом» приносит вред его здоровью.

       Вот только радость Хорна не была зловещей. Не по отношению к Брохе. Теперь он стал ближе к победе, и это был единственный шанс помочь своему напарнику стать «невидимым». Поэтому Хорн, аккуратно склонившись и слегка прикрывая обзор, смело вживил под кожу пациента капсулу-чип. Едва уловимым тончайшим движением, словно просто охлаждая образовавшееся покраснение.

       Уже через секунду Хорн наложил пластырь и принялся самостоятельно смазывать руки пациента для кардиограммы. Минут пять он делал вид, что сверяется с данными кардиограммы, а сам, тем временем, взял белый лист и светлым карандашом плавно вывел:

«Теперь ты стал чуть менее видимым», — написал он. — «Добро пожаловать в слепую зону».

- Вижу, что и сердце работает отлично. Не считая лёгкого недоразумения с гелем — вы в полном порядке, — официально начал Хорн. — Правда, теперь необходимо внести запись об инциденте с рукой. В вашей карте появится следующее: «Локальный ожог от некорректного состава. Проведена допустимая дермокоррекция». Также я создам запрос на замену картриджей, чтобы гель для обработки рук снова выезжал первым. Надеюсь, мои действия будут признаны корректными, а в будущем никто не получит такого ожога, как вы!

       В последних словах хирурга Броха уловил некую грусть.

- Посидите ещё минут пять, я быстро обновлю записи и отведу вас к рабочему месту, — указывая пальцем на чёрный браслет, протяжно добавил Хорн.

       Он снова надел свой и тихо дождался пока собеседник сделает то же самое.
- Никогда не видел, как пишут вручную. Только набранный текст. Ровный, одинаковый. А твой… да и тот, что в дневнике — будто голос на бумаге.

- Хорошая метафора.

       Хорн и Броха спокойно продолжили вести прежнюю беседу, словно и вовсе не прерывались.

- Но почему система не замечает?

- Чистую бумагу ИИ воспринимает как «нечто плотное». Дневник не имеет цифровых свойств или хотя бы видимых символов, например текста. Это ошибка системы и наша возможность. Добро пожаловать в прошлое, оно спасёт наше будущее. Потому ты и нужен. Ты — один из немногих, кто ещё может понять, что написано от руки.

- Кто может читать, как читали раньше? Без подсказок, автозамены и фильтра смыслов?

- Ну можно и так сказать. Но главное — кто будет работать с тем, что ИИ не должен увидеть… Дома с этим станет полегче, «ожог» поможет с конспирацией.

- В моей руке такой же подавитель сигналов, что и у тебя?

- Да. И это первый шаг к твоей активности без надзора. Теперь, когда система думает, что ты просто слегка обжёгся — она не станет искать других объяснений нарушениям целостности кожных покровов. Мне вот в своё время пришлось уронить скальпель на операции, чтобы рассечь себе запястье… ну а пока зашивал — успел вставить чип. Хорошо, что это было в морге и передо мной не лежал живой пациент…

       Броху слегка ошарашило такое признание. Несколько секунд он молчал, прислушиваясь к ровному тиканью приборов, а потом тихо добавил:

- Но всё равно… я не дочитал дневник. Боялся, что каждый мой шорох привлечёт внимание Евдоньи. И сердце… оно колотилось так, словно я попал на американские горки.

- Ну сны иногда могут вызывать подобные реакции. Хотя ты прав — это будет выглядеть подозрительно! Раз, два — ещё куда не шло, но каждую ночь…

- Зато теперь я как будто вне поля зрения! — тихо ликовал Броха, словно боялся, что стены могут его услышать.

       Хирург поправил манжет своего белоснежного халата и уверенно сказал:

- Не «как будто». Для системы ты ровно тот же самый. Только теперь глаза Евдоньи замылены, ведь показатели твоего организма будут всегда в пределах ночной нормы. Твои колебания, твой страх ей больше не доступны.

- Тогда… я смогу дочитать дневник, — уже громче говорил Броха.

       Хорн усмехнулся уголком губ, будто не придавая его словам большого значения.

- Читай, конечно. Хотя… не жди в конце позитивных эмоций. Представлять себе жизнь, которую люди однажды имели, но утратили — очень больно. Закрывая страницы, ты каждый раз оказываешься в своей комнате, в своей реальности.

- Ты жалеешь, что прочитал?

- Скорее нет, чем да. Просто уже давно живу со знанием «какой должна быть нормальная жизнь». И порой становится обидно, что нам за такую жизнь нужно бороться. А ведь ещё сто лет назад право выбора воспринималось людьми как должное.

       Броха задумался. В его голове попеременно всплывали придуманные образы — улыбающиеся дети во дворе; взрослые, читающие книги на скамейках; шумные праздники на улицах; причудливые автомобили на дорогах. В старых описаниях подобное казалось чем-то простым и естественным.

«Разве это было так трудно сохранить? — подумал он. — Почему то, что для них было повседневностью, для нас стало мечтой и запретной роскошью?»

       Брохе стало даже неловко: он будто критиковал чужую жизнь, которой сам никогда не обладал.

- Думаю, в этом дневнике не только прошлое. В нём не только красивый рассказ, дающий мотивацию восстать против ИИ. Там скрыт опыт наших предков, который поможет уничтожить всю иллюзию настоящего.

       Хорну было приятно услышать такое от молодого парня. Теперь он точно знал, что не одинок в своих стремлениях.

- Запомни эту мысль, через пару дней продолжим! Пришло время идти к тестомесам, - укладывая чёрный браслет назад в боковой отсек электрокардиографа, подытожил доктор Ноль-ноль-триста-восемьдесят-два.