Семиреченские потешные на Высочайшем смотре

 Пожалуй, никому в государствах, осколках бывшего СССР, не стоит пояснять кто такие пионеры.
 Даже самым юным о своем красногалстучном детстве всегда готовы поведать бабушки и дедушки.
 Гораздо меньшее количество людей сумеет сказать кто такие скауты.
 И уже совсем единицы слышали о "потешных"- детско-юношеском патриотическом движении развернувшемся в Российской империи в начале XX века.
 
 После неудачи в русско-японской войне 1904–1905 гг., в обществе остро ощущалась нехватка патриотического настроя, особенно среди молодежи. К 1907 г. стараниями энтузиастов, педагогов и армейских офицеров,
при воинских частях, церковно-приходских школах, военных флотилиях, гимназиях, монастырях  и пожарных депо  стали создаваться подростковые команды, так называемые «потешные». Название было заимствовано от "потешных" полков Петра I,
 в подростковом возрасте создавшем их из своих сверстников для обучения военным наукам.

 Сопереживая народным чаяниям Император Николай II в январе 1908 года высказал Высочайшее пожелание о введении в народных школах обучения военному строю и гимнастике в целях физического развития молодежи и подготовки ее к военной службе. Претворение царского  наказа в жизнь связано с именем  тогдашнего инспектора народных училищ в Бахмутском уезде Екатеринославской губернии, выдающегося педагога Антиоха Андреевича Луцкевича. Разработанная им система военно-патриотического воспитания детей и юношества так и называлась «бахмутским движением».

 Вскоре это движение охватило всю страну. Примечательно, что в «потешные» могли  попасть ребята любого сословия в возрасте 10-16 лет,
 что давало возможность получения хорошего образования детям из беднейших семей.

В «потешных» подразделениях мальчики обучались не только основным учебным дисциплинам, но и занимались военным строем, хоровым пением военных песен, военной гимнастикой, изучали ружейные приемы и другие специальные военные дисциплины под руководством отставных, а в ряде случаев, действующих офицеров.

22 мая 1910 г. Император Николай II устроил в Царском Селе смотр 
 «Первому народному классу военного строя и гимнастики Его Императорского Величества Наследника Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича». Этот смотр дал толчок дальнейшему развитию «потешного» движения. Было решено устроить в 1911 г. смотр всем российским "потешным". За его подготовку с большой энергией взялся подполковник С.И. Назимов, усилиями которого 28 июля 1911 года в Санкт-Петербурге на Марсовом Поле был проведен Первый Высочайший смотр "потешных" частей.
Известия о смотре дошли до самых глухих уголков империи. Прослышали о нем и в Семиречье.
 
Было решено, что в будущем году посланцы области будут представлять Семиреченский край на следующем Высочайшем смотре.
 Составились две "потешные" команды.  Одна группа состояла из "потешных" гимназистов города Верного,
  другую составили казаки-малолетки, доселе не принимавшие участие в движении "потешных.
Первыми идея отправить казачат на Высочайший смотр пришла к казакам станицы Сарканской.   

Пожелание сарканцев встретило сочувствие со стороны Наказного Атамана М. А. Фальбаума, был объявлен клич по всему войску о наборе претендентов.
Каждая станица прислала на сбор своих лучших представителей.
19 июня в Петербург из Верного отправилась команда "потешных" гимназистов.
 А 21 июня казачья полусотня состоявшая из 61-го подростка в возрасте от 12 до 16 лет  под общим командованием подъесаула Николая Александровича Ананьина, с присвоением ему звания начальника эшелона.
 Помощником Ананьина был назначен хорунжий Георгий Шебалин.
В состав эшелона, помимо "потешных", также вошли пять инструкторов:
подхорунжий Дмитрий Заворохин (Каскеленской станицы), 
подхорунжий Захар Кизилов (Сарканской станицы),
 старший урядник Валериан Власов (Б ольше-Алматинской станицы),
 старший урядник Прохор Васильев (Софийской станицы) 
 и младший урядник Ефим Болдырев (Голубевской станицы).
 Также в эшелон вошли медицинский фельдшер Яков Червинский (Больше-Алматинской станицы) и  ветеринарный фельдшер Василий Никонов (Каскеленской станицы), трубач Михаил Достовалов (Мало-Алматинской станицы) 
 и кашевар Степан Незговоров (казак 1-го Семиреченского казачьего Генерала Колпаковского полка, станицы Лепсинской).
 Так как полусотня выступила из Верного походным порядком
 медицинский и ветеринарный фельдшера были снабжены на поход в достаточной мере медикаментами.
В эшелоне имелся ковачный инструмент, кухня и походные палатки.
   Для пеших фельдшеров и под своз необходимых продовольственных припасов и продуктов были наняты 15 одноконных подвод и пара лошадей для провоза походной кухни. 
Казакам предстоял путь через Пишпек (Бишкек), Аулие-Ата (Тараз) и Чимкент,  до железнодорожной станции Кабул-Сай, который они преодолели за двадцать дней.
На станции казачат поджидали "потешные" Вернинские гимназисты, прибывшие туда двумя днями раньше и встретившие казачий эшелон громкими криками "Ура!".

 Вечером 10 июля Семиреченские посланники погрузились в смешанный товарно-пассажирский состав с отдельными вагонами для казачьких лошадей, 
 чтобы на следующее утро ровно в семь часов  отправиться в далекое путешествие.
Во время поездки на станциях, где поезд останавливался вечером, ежедневно устраивалась общая заря и вечерняя молитва. На продолжительных дневных остановках гимназисты повторяли гимнастические упражнения,   
  казаки же пользовались этим временем чтобы ухаживать за лошадьми.
До прибытия в Петербург ранним утром 20 июля была произведена всего лишь одна выводка животных из вагонов для разминки во время шести часовой стоянки на станции Сызрань, так как железнодорожное начальство и коменданты станций не разрешали задерживать поезд дольше положенного расписанием.

К приходу поезда на Николаевский вокзал столицы прибыли для встречи казачат  от Лейб-Гвардии Сводно-казачьего полка подъесаул Толстов и сотник Канцевич,
 и при них хор конных трубачей от Лейб-Гвардии Его Высочества Атаманского полка.
 Пока происходила выгрузка эшелона трубачи играли спешившись у воинской платформы, а как только казачата управились и сели на лошадей, чтобы отправиться в Николаевское кавалерийское училище для расквартирования,
 то и хор, сев на коней, построился впереди полусотни и сопровождая эшелон всю дорогу исполнял на ходу жизнерадостные мелодии.
 Известия о "потешных" гимназистах города Верного с этого момента обрываются.
А у казачат со следующего дня начались репетиции на Марсовом Поле и в Михайловском манеже.

  Вот какой отзыв появился на репетицию казачьего выступления в Михайловском манеже в № 13.063 газеты „Новое  время“ за 25 июля:
„Уже в восемь часов утра собрались в манеж Семиреченские казачата на бойких лошадях.
По всем углам длинного здания манежа разносится веселое гиканье казачат, казацкий говор, смех,
ржанье лошадей. Лихо мчится из одного конца манежа в другой казаченок, стоя на седле. Вот он свистнул, гикнул и махнул головою вниз, держась на стремени только ногами... Через секунду всадник опрокидывается в другую сторону, но не успеешь вглядеться, как он опять легко и свободно стоит на седле.
Здесь воочию убеждаешься в том, что доблесть  казачьего сословия передается из одного поколения  в другое с молоком матери, что не утомилась " казацкая сила“, так живо воплощенная Гоголем
в  „Тарасе Бульбе“.
Если бы показать этих сынов семиреченских степей на международной олимпиаде в Швеции?......
Когда же казачата помчались вчетвером на одной лошади, распевая во всю глотку песню, когда на канате между двумя лошадьми на полном бегу третий казаченок стал проделывать невероятные  выкрутасы, а из казацкой кучки отвязалась и бросилась догонять ускакавших лошадей запасная лошадь— восторгу зрителей не было пределовъ.
Пешие школьники с восхищением смотрели на казацкие чудеса, не могли сдержать себя и... раздалось „ура“....
В заключение казаки во главе с Подъесаулом Ананьиным проходят мимо начальства церемониальным строем, все стоя, с песней“.

В Петербурге семиреки пробыли до 26 июля, употребляя свободное от репетиций время на обзор достопримечательностей столицы:
 Зимнего дворца, набережной Невы, памятников и храмов.
 
 25 июля командиром Лейб-Гвардии Сводно-казачьего полка, по телеграфу был получен следующий приказ:   
„Министр Императорского двора уведомил Военного Министра, что Государю Императору благоугодно было назначить смотр полусотни казачат Семиреченского войска не вместе с „потешными“, а 31 сего июля в Красном Селе,
  одновременно с Павлоградским и Чугуевским полками, и повелел показать им объезд лагеря, зорю и Высочайший парад войскам Царскосельского лагеря 30 июля".

 26-го, вследствие полученного приказания,
 эшелон в полном составе людей и лошадей, со всем своим имуществом,  отправился по железной дороге в Красное Село, а
оттуда походом в деревню Николаевку— место расположения лагерем Лейбъ-Гвардии Сводно-казачьяго полка, где с любезного приглашения командира полка, свиты Его Величества  генерал-майора графа Граббе, они должны были остановиться.
 
 27 июля эшелон принимал  участие совместно с Сводно-гвардейским полком  в репетиции к предстоящему параду войск Красносельского лагеря,
 в составе конной Гвардейской дивизии.
28 июля, совместно с всеми войсками лагеря, полусотня представлялась Августейшему Главнокомандующему, Великому Князю Николаю Николаевичу.
29 июля семиреченцам представилась первая возможность увидеть Государя Императора.
В этот день Его Императорское Величество совершал ежегодный  объезд Красносельского лагеря,
обычно производимый перед общей зарей с церемонией для всех войск лагерного сбора.

Когда же, совершая объезд воинских частей,  Государь подъехал к полусотне и приветствовал ее "Здравствуйте, молодцы!".
Казачата, как один человек, громогласно ответили „Здравия желаем Вашему Императорскому  Величеству!“, a затем грянули „Ура!“.
 Затем Государь со свитой и присутствующим воинством отвел ритуал зари.
 30-го июля семиреки  принимали участие в Высочайшем  параде всех войск Красносельского лагеря.
Сперва полусотня стояла в общем строю с остальной кавалерией.
Но когда началось прохождение войск церемониальным маршем Государь повелел,
 чтобы полусотню подвели поближе к царскому валику. Там казачата простояли в качестве зрителей пока проходила пехота и артиллерия. Но когда пошла кавалерия, семиреченцы заняли свое место в строю и рысью проскакали мимо Его Величества,
 удостоившись Царского „Спасибо, молодцы  казачата“.

31-го июля Семиреченские казачата, совместно с Чугуевским уланским и Павлоградским-гусарским полками, представлялись на Красносельском  поле непосредственно и исключительно Государю Императору.
 Государь произвел сначала смотр Чугуевскому и Павлоградскому полкам.
Как только смотр в полках закончился, тотчас же приказано было представить и казачат.
Программа смотра состояла в следующем:
Произведя перед Государем в течение минут восьми уставное учение с полусотней, подъесаул Ананьин  тотчас же отвел полусотню немного подальше и оттуда, приказав казачатам сбросить оружие и быстро сделать
все необходимые приготовления, продемонстрировал перед Государем вольную-по одному и группами— джигитовку, лично заехав в голове всей полусотни непосредственно к Его Императорскому Величеству.
Когда же, в заключение, поставив всю полусотню на ноги, подъесаул  подвел ее с песнями прямо к Государю и остановил, то Царь, подъехав  вплотную к первой шеренге и поблагодарив казачат словами: „Спасибо, молодцы казачата“,
сказал: „Я очень доволен вашим ученьем и джигитовкой. Глядя на вас, я убеждаюсь, что казачество сильно еще свойственным ему  одному духом и
отвагой. Вы доставили мне большое удовольствие. Когда приедете домой, то передайте казакам-старикам и своим родителям мое спасибо“.
После Император пообещал казачатам представить их на днях Государыне в Петергофе.
Оставим на время наших героев и поприсутствуем на Высочайшем смотре "потешных" на Красном поле,
 в котором приняли участие и Вернинские гимназисты.

Вот что писал  журнал "Орловские епархиальные ведомости" №43 за 1912 год о приуроченном к 100-летию Бородинской битвы Высочайшем смотре "потешных" 1 августа 1912 года - "Погода, как нельзя лучше, благоприятствовала торжеству. Умеренная прохлада смягчила царившую все время жару. На поле, усиленно политом водой,
ни пылинки. Оно оцеплено сплошным кольцом конной и
пешей полиции и усиленным нарядом жандармского дивизиона. Около этого кольца поместилась публика по билетам, а через дорогу, на тротуарах сплошной стеной стояли „безбилетные". Окна, балконы всех прилегающих
многоэтажных домов были набиты зрителями. Некоторые
нагромоздились на ограды и липы летнего сада, в ожидании небывалой картины, имеющей развернуться на обширном Марсовом поле. Всюду флаги, ковры, арки, гирлянды. На задней части поля, прилегающей к летнему саду,
целую линию составили палатки с врачами, кипятильники
воды, бачки с чаем и кареты скорой помощи. С противоположной стороны поля, в центре, сооружена царская палатка, роскошно декорированная, а по обеим сторонам ея
палатки для высокопоставленных лицъ. Со всех концов
начали дружно стягиваться потешные отряды с барабанным боем и музыкой,  занимая заранее определенные
места. В четыре стройные линии, в костюмах чуть не
всех цветов радуги, вытянулись потешные с развивающимися стягами около каждой организации". -
 
К исходу девятого часа начался объезд "потешной" армии официальными лицами: командовавшим смотром А.Н. Апухтиным, обер-прокурором Св. синода П.С. Даманским, военным министром В.А. Сухомлиновым.


В десять ноль восемь раздалась команда: „Смирно!! На караул!!"
Необъятное море людей замерло... С угла поля, от набережной, верхом на коне, в сопровождении Великого Князя Дмитрия Павловича, Военного министра Сухомлинова,
министра Двора Фредерикса и блестящей свиты, показался
 Государь Император, а за ним в открытом экипаже
Наследник Цесаревич Великий Князь Алексей Николаевич, вместе со своими Августейшими сестрами—Ольгой
Николаевной и Татьяной Николаевной. 
Приняв рапорт от командующего парадом г.-м. Апухтина, Его Величество приступил к объезду строя участников.
 На милостивое приветствие Его Величества: „здравствуйте, мальчики"- звучал дружный ответ: „Здравия желаем Ваше Императорское Величество!", а затем несмолкаемое "Ура!“, подхватываемое публикой.  Оркестры играют „Боже Царя храни!"
 Когда Государь Император с наследниками и свитой объехав одну линию направлялся к следующей, то первая поворачивалась назад, наблюдала медленный объездъ другой линии.
 После объезда начался смотр упражнений, для чего три первых линии сдвинулись назад, освободив место для выступлений.
Выступавших было семь сборных групп, пытавшихся каждая по-своему удивить зрителей.
Здесь были гимнастические упражнения под звуки сокольскогомарша, упражнения на гимнастических снарядах,
 построения акробатических пирамид, фигурная езда на велосипедах и упражнения с деревянными ружьями.
Внимание императора и всех присутствующих привлекла группа в белых полотняных штанах и таких же рубахах - "потешных" из Южно-Уссурийского края полностью состоявшая из корейцев, демонстрировавших необычные гимнастические упражнения.
Последним выступал сводный отряд юных пожарных под командованием брандмейстера А. Г. Кривошеева.
  По сигналу рожка к выстроенному на краю поля 3-х этажному зданию бросились со спасательным полотном везенбергцы и успенцы. На моментально растянутое полотно из второго этажа выпрыгнули четыре юных «обывателя», после чего державшие полотно быстро перестроились в цепи для подачи воды ведрами. В это время саблинцы со штурмовыми и выдвижными лестницами лихо поднялись на третий этаж учебной башни. Тем временем, пока «спасатели» занимались своим делом, везенбергские и боровичинские трубники подкатили повозки, сняли трубы (насосы) и в два ствола приготовились пустить струи.

 Государь Император внимательно смотрел все исполняемые номера и награждал всех своим царским
„спасибо".

В исходе первого  часа дня было скомандовано к церемониальному маршу, и все потешные снова выстроившись в четыре линии и стройно колыхаясь, вереницей в три
версты длиною под звуки военного марша молодецки прошли перед Его Величеством и удостоились услышать из
уст Его „спасибо".
Прохождение церемониальным маршем продолжалось сорок минут,
 после чего Государь Император с Августейшими детьми изволил отбыть в
Петергоф, выразив полное удовольствие проведенным смотром

Вернемся к нашим казачатам...
Пробыв после смотра  в деревне Николаевке еще один день, 2-го августа эшелон отправился по железной дороге в Петербург, решив промежуток времени до вторичного смотра в Петергофе  использовать на дальнейший осмотр достопримечательностей Петербурга.  Со второго  по шестое августа (день выезда в Петергоф) семиреки полностью окунулись в столичную жизнь.
 Восторг у подростков вызвал поход в зоологический музей и роскошный Петербургский зоосад,
   поражавший уже со входа, украшенного скульптурами льва и львицы, установленными над отдельно стоящими кассовыми павильонами.
  Развлекательную часть с аттракционами: тиром, каруселями, тремя театрами и летней эстрадой отделяла от вольеров с животными и прудов с водоплавающей птицей ажурная решетка.
 При зоосаде работал театр с дрессированными животными. Особый восторг у посетителей вызывали  слоны Бетти и Жолли, бегемот Красавица, черный африканский носорог Тали и многие другие экзотические животные.
На память об этом посещении казачата приобрели стереооткрытки,  изображение на которых казалось объемным при просмотре через специальный стереоскоп.
 
 Также впечатлили гостей Петропавловская крепость и Петропавловский собор, ошеломивший великолепием и богатством усыпальниц членов Императорской фамилии,
  где погребены Российские цари и их близкие, начиная от Петра Великого и кончая Александром III. На многих мраморных надгробиях установлены золотые короны, внутри которых теплились лампады. Мощные колонны внутри собора были сплошь увешаны огромным количеством художественно исполненных серебряных венков, возложенных делегациями и лицами со всех стран мира в день похорон Александра III.
Поражала своей скромностью гробница над прахом Петра Великого; ее украшали только две медали: в память 200-летия Петербурга и 200-я Полтавской битвы. 
 Посетили  посланцы солнечного Туркестана домик Петра Великого,
морской музей, Исаакиевский и Казанский соборы, панораму „Оборона Севастополя“, побывали в Летнем саду, Народном доме и в синематографах.
В это вторичное прибытие в Петербург полусотня останавливалась уже не в Николаевском кавалерийском училище, а в казарме Уральской сотни Лейб-Гвардии Сводно-казачьего полка.

Шестого августа по Высочайшему соизволению эшелон отправился в Петергоф для представления Августейшей фамилии.
На следующий день полусотня построилась на "кадетском плацу" Петергофа
 ожидая начала смотра назначенного на три часа дня.
Ровно в 3 часа на „кадетский плац“ въехали две коляски: в первой сидел Государь, Государыня Императрица Александра Федоровна и Наследник Цесаревич, во второй-все Августейшие дочери Государя.
Остановившись при въезде на плац, Государь пересел на верховую лошадь и направился прямо к фронту полусотни, вся Августейшая семья по прежнему в колясках следовала за Государем.
Приняв при приближении  словесный и письменный рапорты и поздоровавшись с полусотней,
Государь остановился близ правого фланга строя, Государыня же с наследником и Великие Княжны, проехав вдоль всего фронта полусотни, все время при этом, в знак
приветствия, раскланиваясь в сторону казачат, отъехали к одной из сторон плаца и остановились.
Государь тотчас же после сего повелел произвести учение и джигитовку.
Проведя и то и другое по той же приблизительно программе, как и на первом Царском смотре,
подъесаул приказал всей полусотне встать на ноги в седлах, подвел казачат с песнями прямо к тому месту, где стояли Государь,
Государыня и Августейшие наследники.
 За что снова были удостоены Высочайшей похвалы и благодарности.
Казачатами была высказана просьба подарить Августейшему Наследнику Цесаревичу Алексею лошадь под седлом,
 на что было получено Высочайшее позволение.
Подводил лошадь приказный казачонок Илья Носов (станицы Мало-Алматинской).
Как только лошадь была принята, Государь вторично приблизился к полусотне и сказал: „Спасибо, казачата, за подарок Его Высочеству". Затем Николай II обратился к подъесаулу Ананьину и
 хорунжему Шебалину: „Спасибо и Вам,
 что Вы сумели в таком блестящем виде привести и показать мне казачат и их лошадей. Я отменно доволен.
Так и передайте Вашему Наказному атаману.
  Рад, что семиреченцы первыми среди казачества представили мне малолетков, подготовленных на должную степень обучения военному строю".   
Все эти Высокомилостивые слова казачата выслушивали стоя на ногах в седлах.
 После этого Государь сел в коляску и оба экипажа тронулись.
Вслед за экипажами с криками "Ура!" поскакала и полусотня.
После церемонии казачата и сопровождающие лица были приглашены на обед в Зимний Петергофский дворец.
Каждому казачонку на память был передан именной портрет Цесаревича Алексея.
8 августа полусотня вернулась походным порядком обратно в Петербург.
Девятого вторично осматривали памятники и храмы. Десятого на пароходе "Быстрый" ездили в Кронштадт, где с хором музыки были встречены "потешными" Кронштадтского порта.
Под руководством особо приставленного морского офицера осмотрели возводимый в Кронштадте памятник адмиралу Макарову и памятник Петру Великому, побывали на броненосном крейсере "Россия", где адмирал Вирен сказал им приветственную речь.
После осмотра доков Петра Великого и Екатерининского на том же пароходе вернулись в Петербург.
День 11 августа был посвящен приготовлениям к отъезду на родину.
 В этот же день в Главном Управлении Генерального Штаба подъесаулу Ананьину  была вручена
 массивная серебряная чернильница, с Государственным  гербом и с бриллиантами, Высочайше присужденная Семиреченским казачатам
первым призом из числа трех, предназначавшихся на все "потешные" команды, прибывшие в Петербург на Царский смотр.
12 числа происходила посадка в поезд людей и лошадей, тринадцатого был выезд из Петербурга.
 На обратном пути "потешные" казачата заехали в Москву,
где 15 и 16-го августа посетили Кремль, в котором осмотрели Грановитую палату, Успенский, Благовещенский и Архангельский соборы.
 Повидали Храм Христа Спасителя и Собор Василия Блаженного, колокольню Ивана Великого, Царь Пушку
и Царь Колокол, часовню Иверской Божьей Матери,
 памятники Александру II и Александру III, А. С. Пушкину, Н. В. Гоголю, М. Д. Скобелеву.
 Восхитились дворцом коммерции - Верхними торговыми рядами (будущим ГУМом).
  18-го августа в Туле, во время пересадки, в промежуток времени между поездами, посетили Тульский оружейный завод.
25-го августа прибыли на станцию Кабул-Сай и в этот же день выступили  походным порядком на Верный.
Преодолев расстояние от Кабул-Сая до Верного за двадцать один день
эшелон 14 сентября вступил в город Верный, встреченный версты за три до города Наказным Атаманом генерал-майором Фольбаумом.
Так закончилась история триумфальной поездки Семиреченских казачат - малолетков в столицу империи,
 фотоотчет о которой сохранился в №31 журнала "Огонек" за 1912 год.