Ближний Восток заметки наблюдателя

Я не политик и не генерал. Я не аналитик, который пишет отчёты для больших кабинетов.
Я — простой человек, православный, полный грехов. И потому я смотрю на всё глазами наблюдателя — смиренно, остро и честно. Я вижу много чего, даже то, о чём не следует говорить. Такова жизнь сегодня.

Газа — город под пеплом

Я читаю новости, слушаю голоса беженцев, вижу кадры, и будто сам иду среди развалин. Люди бегут, таща на плечах детей и сумки.
Цифры звучат сухо: десятки тысяч убитых, сотни тысяч изгнанных. Но я не вижу цифры — я вижу лица.

Эпизод первый.
В Газе я видел мальчика, который шёл босиком по стеклу. В одной руке он держал кусок хлеба, в другой — старую плюшевую игрушку без головы. И он шёл так уверенно, как будто у него была цель. Но цели не было — только развалины. Я не сказал об этом никому. Иногда о таком молчишь, потому что слова будут дешевле самого взгляда.

Израиль — страна тревог и противоречий

Здесь, где я живу, каждый день звучит вопрос: что будет завтра? Люди устали от тревог, но продолжают жить. Кто-то идёт на работу, кто-то открывает магазин, кто-то спорит о политике в кафе.
А где-то рядом, всего в нескольких километрах, идёт война.

Эпизод второй.
В Тель-Авиве я видел мужчину, который сидел у моря и молчал. На его руках были татуировки военных лет, а в глазах — то, что не расскажешь детям. Он сидел так долго, что вечер превратился в ночь. Люди проходили мимо, смеялись, ели мороженое. А он сидел — как памятник самому себе. Я понял: у каждого здесь своя война, даже если он не на фронте.

Мир и его зеркала

Я наблюдаю, как мир раскалывается в оценках. США защищают Израиль, Европа спорит сама с собой, арабские страны собираются в Дохе.
И всё это похоже на бесконечное собрание, где все говорят, но никто не слышит.

Иногда мне кажется, что громкие слова — это чужая музыка, которая заглушает слабый голос правды. А тот голос чаще всего шепчет в тишине и не любит трибун.

Люди — вот центр

Когда я думаю о Ближнем Востоке, то не вижу карт с линиями фронта. Я вижу женщину с кувшином воды. Я вижу мальчика с мячом, который больше некуда катить. Я вижу солдата, который молится перед боем, и раненого, который молчит, потому что слов не осталось.

Я видел многое и видел то, что молчит в ночи. Бывают вещи, которые лучше хранить в сердце, а не выпячивать на показ. Но молчание — не всегда спасение; иногда молчание — обвинение.

Православный взгляд и покаяние

Я православный. Моё место — в храме, у свечи, с молитвой за всех: за тех, кто страдает, за тех, кто причиняет страдания, и за тех, кто стоит в стороне.
Я человек грешный; я признаю это открыто. Мои грехи — не оправдание, но и не клеймо, чтобы отвергать других.

Вера учит меня смотреть не только на внешние действия, но и на внутреннюю борьбу человека. Где кто-то был жесток — за ним может скрываться страх; где кто-то молчал — за ним может быть бессилие. Я часто ошибаюсь, я много чего не понимаю и много чего скрываю даже от себя. Но молюсь, чтобы Бог дал мне рассудок и сердце, чтобы видеть и не судить поспешно.

Перед Шабатом — тишина и ответственность

Я встречаю Шабат в тишине вокруг и Православное воскресенье в сердце.
И в этот момент понимаю: мир, каким бы он ни был снаружи, всё равно начинается изнутри. Если в сердце будет покой — хоть на один день, хоть на один вечер — это уже маленькая победа.

Итог православного наблюдателя

Я не даю прогнозов и не пишу резолюций. Я просто смотрю и признаю свою часть в этом мире. Я вижу: Ближний Восток — узел боли и надежды.
Здесь всё может рухнуть в одну секунду. Но здесь же, в этих же руинах, может родиться новая жизнь.

Я человек, полный грехов. Я видел много, в том числе то, о чём не следует говорить. И потому моя молитва — простая:
«Господи, помилуй, спаси и сохрани ! И помоги мне быть хоть немного честнее и смиреннее перед правдой».