Иосиф Чайков. Онколог. Спасал и ноги

   Встреча персонала СЭГа 290
   9 мая 1966 года.
   Праздновали День Победы и
   25-летие родного госпиталя 
 
   На обратной стороне снимка текст:
  «На фото группа однополчан СЭГа 290.
  1-й ряд - справа налево:

 КАЛИКА Павел Исаакович, майор медицинской службы,
начальник патологоанатомического отделения (называли «Лаборатория»); 
 МЕДВЕДЕВА Анна Павловна, капитан медицинской службы;
военно-полевой хирург; ординатор эвакоотделения для ходячих раненых;
1 х/о (хирургическое отделение) – ранения грудной клетки и живота;
3 х/о – ранения верхних конечностей; после 9 мая 1945 года –
ординатор терапевтического отделения;

 ЦИРЛИНА Дина Лазаревна, майор медицинской службы; начальник
1 х/о – ранения грудной клетки и живота (в опубликованных здесь
воспоминаний о ней, есть рассказ, как она извлекла
из сердца бойца пулю и спасла его. Жена П. И. Калика - Л. П.- Б.);
 СОЛОНОВИЧ (б. Дьячкова) Зинаида Филипповна, операционная
медицинская сестра; 1 х/о;
 ЛЕБЕДЕВА Жанна (Людмила), медицинская сестра; 1 х/о;

 ПОПОВА Наталья Валентиновна, медицинская сестра; 1 х/о;
 ЛЕОНИДОВА (б. Петрова) Ольга Ивановна, медицинская сестра
перевязочного отделения; 1 х/о; секретарь комсомольской
организации СЭГа 290;
 ОСТРОВСКАЯ Серафима Петровна, медицинская сестра
терапевтического отделения и 3-го приёмного отделения –
приём терапевтических больных;
 БЕРЕЗКА (б. Сенкевич) Ольга Лукьяновна, старшая медицинская
сестра терапевтического отделения и 3-го приёмного отделения –
приём терапевтических больных.

 2-й ряд – справа налево:
 БЕЙЛИН Александр Абрамович, капитан медицинской службы;
врач- стоматолог (на нём костюм, белая сорочка, галстук);
 ЕНИНА Ирина Николаевна, капитан медицинской службы;
военно-полевой хирург; ординатор 1 х/о – ранения грудной
клетки и живота; 2-го х/о – ранения нижних конечностей.

 На снимке далеко не все названы. Возможно, среди
однополчан есть И. М. Чайков. Я не видела его фото,
поэтому не знаю, как он выглядит.
 Все они – Великие труженики Великой Отечественной войны
1941-1945 годов!
 Можно предположить, что фото сделано на Тверском
бульваре в Москве. Ему 60-й год.
               
                ИОСИФ ЧАЙКОВ. ХИРУРГ.  ОНКОЛОГ. СПАСАЛ И НОГИ

   Одним из многих просчётов, обусловивших провал
фашистского похода на Советский Союз, была
недооценка советской науки. Одновременно с
развёртыванием фронтов Красной Армии учёные,
работающие по всем научным направлениям –
от математики до медицины, в своих лабораториях
открыли невидимый для непосвящённых свой фронт
борьбы против фашизма.
   Сергей Иванович Вавилов, физик. 1945 год. 
      
                РЕДКИЙ СПОСОБ, ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ НОГУ

   «В операционной у одного стола работал Чайков. Опытный хирург, он, чтобы спасти ногу оперируемого, применил редкий способ, описанный много лет назад Богоразом.
   Борьба началась. В ней участвовало немало людей: врачи-ассистенты – один переливал кровь, другой следил за деятельностью сердца; сестра, вспрыскивавшая камфору…
   Они молчали. Операция уже близилась к концу, когда раненый застонал.

   - Хорошо бы ему поспать часов двадцать, - высказал своё мнение Еланский. – Пусть отдохнёт у него нервная система.
   - И не жалеть ему крови и физиологического раствора, - добавил Ахутин.
   Тяжело вздохнув, Чайков закончил операцию и стал снимать перчатки. Я понимал его волнение. Не так уж часто приходится оперировать в присутствии такого ареопага (ареопаг – собрание авторитетных лиц; учёных) лучших из лучших хирургов страны. Тем более, что и способ операции был весьма искусный.

   - Я вспоминаю, - говорил Бурденко, - сколько ампутировали ног с такими ранениями в первую империалистическую войну. А всё потому, что не хватало хирургов. На двадцать две тысячи врачей в царской России приходилось всего лишь две тысячи хирургов. Где же им было справиться!
   - А аппаратура разве такая была? – вмешался Гирголав. – Кустарщина…
   - А про кровь вы забыли? – вставил я.
   - Другие времена, другие люди и другие требования, - ответил Ахутин».
 
    Этот рассказ из документальной повести «Во имя жизни» бессменного начальника СЭГа 290, полковника медицинской службы; военврача Вильяма Ефимовича Гиллера (1909-1981). А «опытный хирург Чайков» - ЧАЙКОВ ИОСИФ МОИСЕЕВИЧ (1903-1966).

    Иосиф Чайков оперировал в СЭГе 290 – тогда госпиталь располагался в старинном районе Москвы – Лефортово. В середине октября 1941 года он занял корпуса военного госпиталя, эвакуированного в тыл. Принимал в сутки тысячи раненых (обожжённых, обмороженных, контуженных, больных; не только с Западного, но и из других фронтов, защищавших от фашистов Москву – здесь и дальше в скобках мои пояснения - Л. П.-Б.).
   Ветераны госпиталя вспоминали, что ворота на его территории никогда не закрывались: в одни въезжали машины с ранеными, а из других уходил автотранспорт с солдатами и офицерами, которых отправляли в тыл на долечивание.

   Раненых в Москву доставляли разными путями: на самолётах, автомашинах разного типа, поездами. С железнодорожных вокзалов их везли даже в трамвайных вагонах. С разрешения и с помощью городской администрации от трамвайной линии (жива и сейчас) была проведена ветка на территорию СЭГа 290.
   Это сокращало время для первичного осмотра раненых врачами и оказания им медицинской помощи. А также облегчало хоть в какой-то мере работу санитаров. Санитары в годы войны – вот фронтовики, чей труд недооценён. Ни песен, ни фильмов.

   Теперь (тому уже много лет) там, в Лефортово, работает Центральный клинический военный госпиталь имени академика Н. Н. Бурденко (один из основоположников отечественной нейрохирургии; в годы войны – главный хирург Красной Армии).
   В 1989 году 6 мая на стене одного из его корпусов была установлена Мемориальная доска с такими словами:
   «В этом здании в годы Великой Отечественной войны с октября 1941 года по март 1943 года действовал 290 сортировочный эвакогоспиталь Западного фронта. Самоотверженным трудом военных медиков госпиталя были возвращены в строй десятки тысяч солдат и офицеров».

   «В этом здании» - конечно, неправильно написано. Там большая территория и много корпусов. Однако, есть подробности о том, с какими трудностями активу Совета ветеранов СЭГа 290 пришлось столкнуться в разных кабинетах, прежде чем Мемориальная доска появилась. А потому: всё остальное – безобидные детали.
   Есть доля самоотверженного труда в возвращении на фронт солдат и офицеров и хирурга И. Чайкова. Следовательно, Мемориальная доска открыта и в его честь.
   
   Чтобы объяснить, как в операционной госпиталя оказалась большая группа «лучших из лучших хирургов страны», беру воспоминания начальника СЭГа 290 В. Е. Гиллера в повести «Во имя жизни»:
   «В конце февраля (1942 года) в госпиталь приехали участники пленума Учёного совета при начальнике Главного военно-санитарного управления.
   Маститые учёные, авторы многих научных трудов, создавшие свои хирургические школы; главные хирурги фронтов, армий и флотов; главные и ведущие терапевты; эпидемиологи – Бурденко, Вишневский, Гирголав, Болдырев, Кротков, Вовси, Куприянов, Ахутин, Еланский, Егоров, Бакулев – затратили целый день, чтобы ознакомиться со структурой нашего госпиталя и организацией в нём медицинской помощи».

   Медицинские специалисты разного профиля постоянно приезжали в СЭГ 290. Не критики ради. Они помогали, если обнаруживалось «слабое звено» в работе его отделений; оперировали вместе с «зелёными», малоопытными, хирургами. С их помощью в госпиталь поступали дополнительные партии медикаментов, донорской крови; носилок; санитарных машин и многое другое. Здесь проверяли действенность новых медицинских препаратов и разной техники.
   Это и был «невидимый для непосвящённых фронт борьбы против фашизма», открытый советскими учёными в области медицины. Именно такой фронт имел в виду физик С. И. Вавилов (см. выше).
   Оружием Иосифа Чайкова и других хирургов были скальпель и талантливые руки.

                В МИНУТЫ ОТДЫХА – ЧАЙ ИЗ САМОВАРА

   В названной повести Вильяма Гиллера есть такой эпизод:
   «С некоторого времени у меня стали собираться наиболее близкие товарищи. На стол водружался самовар, где-то раздобытый рачительным Иваном Андреевичем Степашкиным (комендант госпиталя).
   Являлись два Николы – Минин и Письменный. Приходил Туменюк со своей женой; войдя, садились в стороне строгая майор Кукушкина и «мать-настоятельница» Цирлина; забегал Шлыков (как всегда – на минуточку); жаловал непоседливый «сам» ЧАЙКОВ (намеренно выделяю, чтобы обратили внимание - Л. П.-Б.); охая и жалуясь на усталость, заглядывал Лященко.
   Простой в обхождении Савинов, не заставляя себя долго упрашивать, начинал подпевать гитаристу Ковалюку. Шутник Туменюк пускался в пляс, а за ним и Зейванг, и Муравьева».

   Та встреча «близких товарищей» - это в Москве, в Лефортово. Подобные дружеские посиделки бывали не часто. Больше работали, чем отдыхали. Мало спали; ещё меньше танцевали.
   Почти обо всех, чьи фамилии в этом тексте упоминаются, опубликованы здесь же очерки и их фотографии. 
   «Непоседливый «сам» Чайков» пил чай с близкими товарищами. Не ясно, что имел в виду В. Е. Гиллер под словами «непоседливый» и «сам». Иосиф Моисеевич не оставил рассказов о своём участии в Великой Отечественной войне. «Непоседливый»! А если это: энергичный, много работающий – не только в операционной, но и в перевязочном, сортировочном отделениях?

   Возможно, воспоминания хирурга где-то есть. Мне они не известны.
   Зато есть его анкета в архиве Совета ветеранов СЭГа 290.  Архив далеко не полный, а лишь небольшая его часть. Годы не щадят и документы. Мне его передала Анна Павловна Медведева (1920-2019; третий и последний председатель Совета ветеранов госпиталя; врач СЭГа 290), когда уже не смогла сама заниматься общественными делами. Мы были хорошо знакомы.   
   Совет ветеранов госпиталя к встречам в Москве – в День Победы 9 мая рассылал однополчанам анкеты. Свою анкету И. М. Чайков заполнил и подписал 7 апреля 1966 года.

   Известно, что разобрать почерк врачей не так-то просто. Анкета Иосифа Моисеевича – тот же случай. Летящий почерк. Разобрала всё, кроме нескольких слов.
   На вопрос: «Кем работал в СЭГе?» и на другие – такие ответы:
    Старший ординатор (дальше: какое-то отделение, но профиль дан в сокращённом виде, прочитать невозможно); в отделении легко раненых; в отделении ранения суставов.   
   К моменту заполнения анкеты возраст - 63 года.
   Член КПСС.
   Адрес проживания: Москва. Чистый переулок, дом 8 (есть полный адрес).
   Образование до службы в армии: высшее; окончил медицинский факультет Московского государственного университета в 1925 году. Хирург-онколог. Кандидат медицинских наук.

   Место работы (после войны): Московский онкологический институт имени П. А. Герцена*. Старший научный сотрудник. Хирург-онколог.
   Воинское звание: майор медицинской службы.
   Есть печатные научные труды. Тема не названа.
   Парторг в институте.
   Награды во время Великой Отечественной войны: Орден Отечественной войны 2-й степени; Орден Красной Звезды; ряд медалей.
   Женат.
 
    Печальная приписка на его анкете: «Умер 21 сентября 1966 года».
   Успел ли Иосиф Моисеевич побывать на встрече однополчан 9 мая 1966 года пока не известно. На опубликованной здесь фотографии лишь очень небольшая часть персонала СЭГа 290.

   Жаль, что не назван год, когда Иосиф Моисеевич начал работать в этом фронтовом госпитале, а также – до какого военного года. Но точно известно, что он был хирургом СЭГа 290, когда госпиталь находился в Москве. Лишь об одной из сотен, а, возможно, тысяч, его операций, рассказано в начале статьи.
   Если бы были названы медали, то можно узнать, с какого и до какого года во время войны Иосиф Чайков служил в СЭГе 290. Многие из персонала (не только медицинского) госпиталя, кто начинал работать с первых дней его формирования (1941 год), были награждены медалью «За оборону Москвы».
   Все «сэговцы» (так ветераны госпиталя называли себя после войны) гордились той наградой.

   Ещё были медали, свидетельствующие, до какого года войны «сэговец» работал в госпитале: «За взятие Кёнигсберга» (это уже 1945 год) и «За победу над Японией» (также 1945 год, но уже после капитуляции Германии».
   (* Пётр Александрович Герцен (1871-1947), советский хирург, один из основоположников клинической онкологии в СССР; член-корреспондент АН СССР (1939 г.). Разработал и впервые (1907 г.) произвёл операцию создания искусственного пищевода из тонкой кишки. Внук Александра Ивановича Герцена (писатель, философ, революционер; суперинтересные мемуары «Былое и думы»).

                ШКОЛА ДЛЯ ВРАЧЕЙ

   В архиве СЭГа 290 мне попался интересный документ. Это записка Нины Павловны Михайловской (в годы войны – Уварова), первого председателя Совета ветеранов этого госпиталя; это ей пришла в 1957 году гениальная идея – собирать в Москве на встречи своих однополчан.
   Возможно, записка была подготовлена для «Боевого листка» - таковые готовил штаб из ветеранов госпиталя к каждой встрече накануне Дня Победы или в День Победы.
   Эта автобиографическая записка названа «Школа для врачей»; стоит дата – 20/Х - 1984 г.

   «В госпитале мне довелось служить, - вспоминала Н. П. Михайловская, - с января 1942 по август 1943 года. Времени было достаточно, чтобы понять сущность работы этого крупнейшего фронтового медицинского учреждения.
   Врачи проводили сложные операции раненым и одновременно учили молодых коллег; а опытные медсёстры помогали молодым сестричкам осваивать правила ухода за ранеными.
   Можно сказать так: в госпитале все учились сами и учили других».

   Нина Павловна работала старшим лаборантом патологоанатомического отделения, начальником которого был Павел Исаакович Калика. А на его базе располагалась фронтовая патологоанатомическая лаборатория, которой руководил Владимир Герасимович Молотков.
   Здесь постоянно проводились занятия и стажировка хирургов. Нина Павловна готовила фотографии сложных ранений, делала диапозитивы, которые использовались и на подобных занятиях, и на конференциях врачей.
 
   Она называет «учителей»:
   «Занятия с врачами в патологоанатомическом отделении проводили: ведущий хирург госпиталя Моисей Яковлевич Шур; начальники хирургических отделений – Николай Иванович Минин, Александр Архипович Шлыков, Виктор Александрович Никольский, Михаил Филиппович Гольник, Карп Яковлевич Грищенков, Иосиф Моисеевич ЧАЙКОВ (выделила, чтобы обратить внимание на хирурга – Л. П.-Б.) и другие специалисты, за плечами которых был большой опыт военной хирургии.
   Кроме дней занятий, многие врачи приходили в анатомичку и в другое время – чтобы что-то уточнить для себя перед операцией».

   Н. Михайловская сделала много фотографий о работе СЭГа 290 в разных местах его дислокации и персонала госпиталя – в годы войны, и в послевоенное время. Её по праву можно назвать фотографом госпиталя. Как и рентгенотехника Аркадия Петровича Мазина (воспоминания о нём опубликованы здесь же).
   Фотографии, награды, различные документы, личные вещи «сэговцев» находятся в разных музеях, в том числе и в Центральном музее Вооружённых Сил РФ. Ветераны СЭГа 290 передавали их в школы, училища, вузы, где были «Кабинеты боевой славы» или что-то подобное.
   Есть информация, что не все музеи в учебных заведениях сохранились. Было бы хорошо, если бы нашлось какое-то-нибудь профильное государственное учреждение, которое сделало бы ревизию музеев с материалами о Великой Отечественной войне. Если музеи закрываются, то ни один документ не должен пропасть; и, тем более, гнить где-то в подвале.
   Иначе итог может быть по русской поговорке: что имеем – не храним; потерявши – плачем.

                С ОКТЯБРЯ 1941 ГОДА – МОСКВА, ЛЕФОРТОВО

   В уже опубликованных здесь воспоминаниях о врачах, медицинских сёстрах, санитарных дружинницах, водителях санитарных машин, политруках, ремонтниках разного профиля (список получится длинным, если я буду перечислять и дальше все структуры в составе госпиталя ), я рассказала, что СЭГ 290 – это сортировочный эвакуационный госпиталь Западного и 3-го Белорусского (с апреля 1944 года) фронтов.
   Он был сформирован в середине июля 1941 года в тогда ещё прифронтовом городе Вязьме (Смоленская область). Красная Армия вела тяжёлые бои с армиями фашистской Германии и её многочисленных союзников в войне с СССР.

   Тысячи раненых советских солдат и офицеров поступали в успевшие развернуться там госпитали, в том числе и в СЭГ 290. Этот госпиталь отличался от всех других тем, что он был, условно говоря, экспериментальным.             
   Санитарное управление Министерства обороны СССР решило создать в районе действия Западного фронта, защищавшего Москву (не один тот фронт, но он был главенствующим), большой медицинский комплекс.
   Главная функция его: сортировать поступающих раненых по степени тяжести полученных увечий. Сортировка позволяла оказывать медицинскую помощь, прежде всего, тем, чья жизнь, как говорят, висела на волоске. Это сокращало число умерших.

   СЭГ 290 ещё называли «госпиталем на колёсах».  Численность его персонала (не только медицинского) – более 1000 человек. Но его штат мог увеличиваться до 1500 человек – в зависимости от ситуации на аренах боевых действий.
   Всё своё он возил с собой. И то были не только операционные столы и инструменты, медикаменты, перевязочные материалы, но и электростанции; оборудование для приготовления еды и запасы продуктов; палатки; постельное бельё и всё, что требовалось для раненых (их мыли, стригли, брили, переодевали, а их обмундирование стирали и чинили); разные строительные и ремонтные материалы. Была при нём и прикомандированная санитарная авторота.

   Ветераны СЭГа 290 вспоминали, что, когда, свернув всё госпитальное имущество, они отправлялись в дорогу – вслед за фронтом, то это был обоз из сотен разных машин. Сопровождали их песни; чаще пели «Прощай, любимый город». И другие, популярные в ту пору.
   Ничего удивительного в том нет – в госпитале работало много молодёжи. Был клуб, свой небольшой оркестр и художественная самодеятельность.

   Но самый первый адрес у госпиталя был в 1941 году такой: Вязьма, железнодорожная станция Новоторжская. Туда днём и ночью приходили поезда – «санитарные летучки» с ранеными. Оттуда же, оказав необходимую помощь, раненых отправляли в тыловые районы. В госпитале оставались лишь те, кто нуждался ещё в срочных операциях, был без сознания, не смог бы перенести долгой дороги.
   Теперь есть документальные фильмы, книги, в открытом доступе разные документы – о том, как фашисты рвались к Москве, какие шли тяжёлые бои; об убитых и раненых. Известно, что к началу октября 1941 года враг начал захватывать Смоленскую область. Вязьму бомбила вражеская авиация; горели цистерны с нефтью.

   Назревала опасность: СЭГ 290 мог оказаться в окружении фашистов.
   А в то время в госпитале скопилось несколько тысяч раненых, большинство из которых не могли передвигаться без помощи.
   Из повести В. Е. Гиллера «Во имя жизни». Он описывает ситуацию 6 октября 1941 года:
   «Пока мы были связаны ниточкой железной дороги с Москвой и тылом, можно было не особенно тревожиться за судьбу раненых и личного состава госпиталя. К тому же неожиданно прибыло двадцать санитарных машин, присланных по личному распоряжению начсанфронта. Это позволило отправить ещё около трёхсот раненых в  Можайск.
   Но что делать сегодня, когда железная дорога не действует? Вчера прекратили приём раненых полевые госпитали Вяземской группы… Прекратили приём и госпитали для легко раненых.
   Глаза сотен раненых всё время преследовали меня, их слова звучали в ушах, от них никуда нельзя было уйти».

   Более тысячи человек, способных ходить, организовали в колонну легко раненых. Сопровождала её группа медработников с необходимым набором медикаментов. На нескольких машинах везли продукты, воду, носилки, одеяла. Предстоял долгий и нелёгкий путь по обходным путям в тыл.
   В штабе госпиталя эмоционально обсуждали кандидатуру того, кто сможет возглавить ту колонну. В конце концов, выбор пал на начальника одного из эвакуационных отделений госпиталя, врача Петра Фёдоровича Пчёлку. Он был внешне спокойным, «невозмутимым до удивления» человеком; но в его «хозяйстве» всегда царил полный порядок.
   В штабе кто-то засомневался, дескать, «не очень ли кроток», на что В. Е. Гиллер ответил: «По виду кроток, но зато сердце у него львиное».
   Позже выяснилось, что колонна благополучно добралась до тылового Гжатска. Она пополнялась за счёт раненых, которые попадались по дороге. Им, конечно, оказывали необходимую помощь.

   И вот финал: «Стало уже совсем светло. К семи утра восьмого октября (1941 г.) с территории госпиталя ушёл последний эшелон с личным составом и имуществом. Всего выехало в этом эшелоне до тридцати различных машин».
   Они с грустью наблюдали за горевшими шерстяными и меховыми одеялами. Их, новеньких, была целая гора. Увезти их уже не было никакой возможности. Чтобы не достались врагу, пришлось облить бензином и поджечь.
   Горела и Вязьма. Дым и гарь шли и от большого количества стогов сена, подожжённых фашистами.
   Им предстоял долгий путь в Москву. В столицу госпиталь прибыл 16 октября 1941 года. О том, что именно в тот день в Москве началась паника и всё, что её сопровождает, можно прочитать в разной литературе. Кто-то выезжал, убегал из города, а кто-то – въезжал и работал.

                СЛАВНАЯ ГОДОВЩИНА
 
   За годы Великой Отечественной войны СЭГ290 много раз разворачивался в разных местах: в капитальных зданиях, палатках, подвалах домов, заводских цехах, пакгаузах.
  А в марте-апреле 1943 года, в основном силами персонала, был построен подземный медицинский городок со всем необходимым для приёма и оказания помощи раненым - в труднопроходимом, болотистом, в ту пору – заснеженном Пыжовском лесу (близ деревни Пыжовка в Смоленской области).
   Между собой они говорили: «Наш Пыжград». Рассчитан он был на приём пяти тысяч раненых, но принимал значительно больше.

   Свидетель того подвига – Обелиск у дороги недалеко от деревни Пыжовка. Он был открыт 9 мая 1974 года ветеранами СЭГа 290 совместно с администрацией прилегающих районов, при участии «красных следопытов» - учащихся средней школы №2 г. Вязьмы.
   Потом будут Белоруссия, Кёнигсберг и другие города Восточной Пруссии. Победу персонал СЭГа 290 встретит в городке Тапиау.
   Пока не известно, уехал вместе со всеми из Москвы в 1943 году Иосиф Чайков или остался и вернулся к работе в онкологическом институте или в каком-нибудь другом военном госпитале. Не известно также, принимал ли он участие в строительстве  «Пыжграда».

   СЭГ 290 был воинской частью, только медицинского профиля. Все, кто там служил, принимали воинскую присягу, носили военную форму. А потому, подчиняясь уставу, работали там, куда их направляло Санитарное управление фронта. Возможно, хирурга Чайкова перевели на другой фронт.
   Его фамилию я увидела в статье «СЛАВНАЯ ГОДОВЩИНА». Она опубликована на сайте Смоленской администрации. В архиве Совета ветеранов СЭГа 290 есть несколько распечаток с того сайта. К сожалению, не назван автор статьи.
   В госпиталь все годы войны приезжали военные корреспонденты; их очерки о персонале госпиталя и раненых публиковали многие газеты, в том числе и фронтовые.   Среди «сэговцев» были и свои товарищи с литературным даром.

   В названной статье речь идёт о юбилее госпиталя – был год с момента его организации, то есть - в июле 1942 года. Работал он тогда в Москве, в Лефортово:
   «В июле прошлого года был создан первый фронтовой сортировочно-эвакуационный госпиталь Западного фронта. Такого мощного лечебного учреждения не было ни в одну из войн.
   Коллектив медицинских работников во главе с военврачом 1-го ранга орденоносцем В. Е. Гиллером, которому поручено было организовать первый СЭГ, принялся за дело горячо, с энтузиазмом. Люди глубоко поняли огромное государственное значение этого медико-санитарного учреждения.
   О периоде становления, горячей любви к своему делу и мужестве коллектива говорил на научной конференции, посвящённой году работы, начальник госпиталя т. Гиллер.

   Была выработана правильная организационная структура, которая продолжает совершенствоваться каждый день. Не окостеневшие стабильные формы легли в основу управления, а маневренность, гибкость, инициатива. СЭГ умело приспосабливался к боевым действиям Красной Армии, когда она находилась в подвижной, активной обороне, когда она гнала немцев от Москвы.
   Постоянное руководство Санитарного управления Западного фронта, трудолюбие коллектива (не только медицинского профиля), чёткое руководство командования привело к тому, что первый СЭГ стал образцовым фронтовым лечебным учреждением.
   Его опыт, структура, целесообразная расстановка сил легли в основу создания сети новых сортировочных госпиталей.

   Правильную структуру нашли не сразу. В первое время вся деятельность сводилась к узкой задаче - приёму и эвакуации раненых. И лишь через несколько месяцев, непрерывно перестраивая и совершенствуя лечебно-эвакуационную работу, командование (вероятно, имеется в виду штаб госпиталя, а не командование фронта) осуществило идею сортировочного госпиталя.
   В СЭГе сознательно отказались от термина «легко раненые». Здесь говорят «ходячие раненые». Такой взгляд на лёгкое ранение позволил более широко осуществить одну из важнейших задач – задержать во фронтовом районе тех, кто после короткого лечения может быстро возвратиться в строй (через какое-то время появились ГЛР – госпитали для легко раненых).

   Военврачи тт. Минин, Соколов, Чайков, Шост, Зейванг; сёстры тт. Попова, Ковалева, Голикова; дружинницы* тт. Тимофеева, Журавлева, Яковлева – эти люди, не покладая рук, днём и ночью оказывают квалифицированную хирургическую помощь ходячим раненым.
 (*санитарные дружинницы; курсы для них были открыты во всех союзных республиках Советского Союза - при комитетах Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. Названные здесь врачи (в числе которых И. М. Чайков)– хирурги с большим опытом. Помощь они оказывали, прежде всего тем, у кого были опасные для жизни ранения) …

   Прекрасно работают славные эвакуаторы – военврачи тт. Висилевич, Пчёлка, Копытков; военфельдшер т. Бадаев. Их чёткий труд обеспечивает погрузку санитарного поезда в минимальный срок – в 1 час….
   Прекрасную оценку годичной деятельности первого сортировочного госпиталя дал главный хирург ВЭПа профессор П. Л. Сельцовский.
   По его мнению, высококачественная лечебная работа сортировочно-эвакуационного госпиталя войдёт в историю военно-полевой хирургии. Важно, чтобы накопленный опыт был проверен на отдалённых результатах лечения и обобщён в научных статьях. Это будет вклад в сокровищницу русской хирургии».

   Справедливости ради надо сказать, что о важности сортировки раненых первым в России заговорил врач, основоположник военно-полевой хирургии Николай Иванович Пирогов (1810-1881).
---------------------------------------------
   Мне приходится повторять многое из биографии СЭГа 290. В книге это не допускается. А в отдельных статьях можно, так как далеко не все, кого интересует военная тема, читают их несколько.
   Надеюсь, что, прочитав о Иосифе Моисеевиче Чайкове, отзовутся его родные или те, кто что-то о хирурге слышал, читал. Пока не знаю, есть ли музей в Московском онкологическом институте.
   В подобных музеях бывают стенды с фотографиями и биографиями тех, кто в разные годы работал в медучреждении и был участником Великой Отечественной войны.

   ЛИТЕРАТУРА:
   В. ГИЛЛЕР. Во имя жизни. Записки военного врача. Военное издательство Министерства обороны Союза ССР. Москва – 1956 г.
  На внутренней обложке книги такие слова: «Друзьям и товарищам по Западному фронту посвящает свой скромный труд автор».

  Слова С. И. ВАВИЛОВА (1891-1951) взяты из статьи «Оптика на войне». Дзен. Политехнический музей. 27 мая 2025 г. (я прочитала 22.07.2025 г.). Автор Ольга Тихомирова.
   Из «Советского энциклопедического словаря» о С. И. Вавилове: «Основатель советской научной школы физической оптики… Академик. Фундаментальные труды по физической оптике, главным образом по люминесценции и её практическому применению. Популяризатор науки. Первый председатель правления Всесоюзного общества «Знание» (с 1947 г.). Главный редактор БСЭ – «Большой советской энциклопедии» (с 1949 г.».

   19 сентября 2025 года