Фото-ловушка в капкане. Глава первая. Одним файлом

               
            Вместо предисловия
   
     Неистовый ветер рвал дождевые облака.
   
     Их жалкие остатки пролились замерзающим дождем на макушки вековых сосен.
   
     Гидроксид водорода, который низкий градус превратил в снег, добавил сочности их изумрудному окрасу.
      
     В здешнем смешанном лесу вечнозеленых было немного, и среди них выделялся своим необычным видом “хромой” великан.
      
     Так прозвал эту сосну за ее странный, почти восьмиобразный изгиб ее ствола, человек.
      
     Он что-то неразборчиво бормотал, подслеповато всматриваясь в дисплей фото-ловушки.
      
     Издалека нельзя было понять, толи он разговаривает сам с собою, толи молится, толи колдует.
         
     Несколько раз ударив березовым прутиком, обвитым ивовой лозой, по этому “хромому” исполину, он почти прокричал: “Как же-с, как-же-с! Парад планет! Успеть! Нужно успеть!”
      
     Он нисколько не боялся, что в столь ранний час, в конце февраля в этой чащобе его кто-то услышит.
      
     А зря.
      
     Совсем недалеко, метрах в пятнадцати от него, за трехсотлетним дубом исподтишка за ним наблюдало странное существо.
   
     Это оно позволило ему вновь разместить фото-ловушку на сосне у ясно-различимой тропы зверей.
   
     Не просто закрепить на ремнях на стволе дерева, а схоронить ее в капкан.
   
     В его ловушку земных душ.   

                Глава первая
                Сон про несон

    Василий Николаевич который битый час пытался прогнать у себя в голове поднадоевшую ему мысль.
   
     Она, словно невидимый буравчик, сверлила его мозг, вызвав испарину в извилинах его морщинистого лба.
   
     После праведных работ он пытался отдохнуть, удобно разместив свое повидавшее времена худенькое тельце в просторном гамаке.
   
     На небольшом участке в полузаброшенном дачном хозяйстве он был один.
   
     Если, конечно, не считать то странное существо, которое с видимым наслаждением принимало водяные ванны в дачной канаве.
   
     Заболоченный участок в дачном кооперативе, по жребию доставшийся семье пенсионера, требовал значительных вливаний денежных средств.
   
     И где их было взять?
   
    Тут нужно было выбирать, на что потратить накопления семьи: на осушение болотца, установку столбов-опор электропитания, или последующее за ними орошение участка.
   
     Народ кооператива вначале дружно впрягся в дачные дела.
   
     Правда, со временем, рвение его пропало, и стояла сейчас фазенда Василия Николаевича в гордом одиночестве среди заросшим густым подлеском соседских дач.
   
     Упрямства бывшему военному было не занимать.
   
     За три дачных сезона Вэ Эн (так любовно-снисходительно прозывал Николаича его зять) почти один выкопал канаву осушения грунта дачи.
   
     Со временем берега траншеи обвалились, придав канаве вид небольшого прудика-озерца.
   
     И вот теперь, помимо пары невесть откуда прилетевших на пруд крякв, в нем нежился какой-то зверек.
   
     Ну, как зверек?
   
     Сразу сказать, что это была птица, было нельзя.
   
     Хотя и был у нее утиный нос.
   
     Были на странном существе и полусложенные крылья, в перьях, была и голова с симпатичной лисьей мордочкой.
   
     Вот только не было хвоста.
      
     Вместо него – утиный нос.
      
     Тело зверька было покрыто коричневатым мехом.
      
     И лап у него было шесть.
      
     Вернее, лап было четыре.
   
     Третья же пара конечностей животного-химеры напоминала лапы-руки обезьян.
   
     Вэ Эн не понимал, что мысль в его голове, как казалось, спонтанно возникшая, далеко не случайна.
   
     Ведь зверек в дачной канавке нет-нет, да и стрелял в него своими лупоглазыми глазами, грациозно изогнув свое тельце и расправив розовые крылья.
   
     Вэ Эн вновь засыпал и снова просыпался от надоевшей мысли.
   
     “Парад планет решает все!“ – последний раз всплыло в его мозгу.
   
     Он вновь провалился в беспокойный сон.
   
     И в этом сне, словно в сказке, толкователь сновидений ему раскрыл смысл посланной ему странным существом подсказки.
   
     Вэ Эн проснулся и, чтобы не забыть смысл сна, на “автопилоте” поспешил к дачному домику.
   
     В нем на ощупь отыскал шариковую ручку и на лежащей на столе газете записал: “Фото-ловушка, бесконечная сосна, второй грецкий орех,  три орешка...”

     Народ в выходные дни просыпается по-разному.
   
     Кто-то, сладко потягиваясь и широко зевая в постели, ждет предвкушений счастливых мгновений.
   
     Закрыв глаза, вдруг начинает ощущать тот долгожданный запах кофе.
   
     Кофе, который в постель.
   
     Который ему прпиготовил любимый человек.
   
     Другой же, почти распростившись с остатками ночных сновидений, пытается их воскресить в памяти.
   
     И глаз не открывает и трет их, и морщит лоб.
   
     Иной, еще полусонный, ощупью найдя смартфон, включается в сеть всемирной паутины.
   
     Включается, но постель не покидает.
   
     Куда спешить?
   
     Зачем?
   
     Ведь - выходные.
   
     Есть и такие, кто, полдня  пятничных забот посвятив сборам, втречает солнца первый луч у водоема, на природе.
      
     У всех и в выходные дни есть свои дела, свои заботы.
      
     Принципиально, для Вэ Эн не было разницы, какой тогда был день недели.
      
     Уже который год старец считал все дни выходными, что ему отпустил господь.
   
     Не понимая, почему, он не спешил вставать с дивана, несколько раз правой рукой прижал его пружину.
   
     Пружину на диване, которая ему была так дорога.
   
     Нет - нет, не тем, что острыми краями иной раз ему не давала ночью спать.
   
     Смешно подумать, если б тогда так не было бы грустно.
   
     Диван в дачном домике был старожил.
   
     Практически вся мебель и утварь дома несколько раз была обновлена.
   
     И сам диван давно была пора списать в утиль.
   
     Но, нет, из-за той дорогой пружины Вэ Эн все продлевал ему жизнь.
   
     И все лишь потому, что полсотни лет назад, подумать только, пружинка эта заставила его Валюшу к нему плотней прижаться в ту памятную ночь
   
     В ночь, когда свершилось чудо.
   
     Чудо любви.
   
     Бывает же такое, причуд людских ведь на земле не счесть.
   
     Василий Николаевич открыл глаза: потоки солнечного света, казалось, вот-вот сорвут занавески в окнах.
   
     Повернувшись набок и, уже полулежа, Вэ Эн отодвинул занавеску и открыл окно.
   
     Потоки свежести ворвались в помещение и сквозняком через открытую входную дверь начисто прибрали стол.
   
     Остатки ужина, посуда все было на полу.
   
     А газета, почему-то скрутившись в небольшой рулон, упала у стены под диваном.
   
     "Ёперный театр!" - ругнулся Николаевич и неспеша стал наводить шмон в комнате, напрочь забыв о газете.

     Примечание: Продолжение следует