Эх морозова... первая глава

       
               

Вы может скажете что не бывает такого чтобы  человек мол рано утром пошел в туалет по малой нужде, справил все дела и потерял сознание стукнувшись головой о писуар и растянулся там в неудобной позе на коврике, вы скажете что если человек здоровый и на голову не жалуется, то с чего бы вдруг ему падать и валятся в таком, можно сказать, интимном месте. А вот такой казус приключился с одним довольно симпатичным молодым человеком по имени Вольдемар. Вся эта  забавная история случилась в самый первый понедельник октября, аккурат за две недели до праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Вольдемар открыл глаза в четыре часа утра мгновенно поняв что больше спать не хочет. Легкая бодрость во всем теле отзывалась приятной упругостью в руках и ногах. Рядом свернувшись клубочком и почти с головой укрывшись одеялом тихо сопела любимая Ирка. Тихонько, стараясь не производить никакого шума Вольдемар нащупал под кроватью тапочки и легко поднявшись на ноги в одной майке и черных семейных трусах 56 размера со слабой резинкой выпорхнул из спальни. Передернув плечами от легкой прохлады коридора он открыл дверь в ванную комнату. Бодрая упругость продолжала радовать его и он даже начал что то негромко напевать про утро которое встречает рассветом. Закончив все свои нехитрые дела он подошел к раковине включил горячую воду и посмотрел в зеркало ванного шкафчика. И вот тут произошло то от чего Вольдемар и потерял сознание. В зеркале он увидел свое отражение с трех дневной щетиной на лице с покрасневшим правым глазом, видимо от долгого контакта с подушкой, с взъерошенной копной коротко остриженных волос и над всем этим утренним беспорядком над самой макушкой сиял переливаясь золотисто - перламутровым мягким светом небольшой аккуратный нимб. Вольдемар всхлипнул тихо прошептал ’мама’ и рухнул как подкошенный. Дальнейшие события этой, сразу скажем непростой истории развивались буднично и предсказуемо. Очнувшись от своего короткого обморока Вольдемар первым делом стоя на коленях подтянулся оперевшись на раковину и осторожно заглянул в зеркало. Красивый, испускающий мягкий свет нимб пребывал на прежнем месте, аккуратно посередине Вольдемаровой макушки. Вольдемар тихонечко завыл и сполз на холодный кафельный пол обхватив голову руками. Первая  мысль в его бедовой голове была о дорогом и любимом человеке, “Только бы Ирку не напугать” думал он трясясь всем телом осторожно выползая из ванной комнаты. Вольдемар пробрался на кухню, зажег две конфорки на газовой плите и на одну из них поставил чайник. Сев на стул и продолжая трястись он ощутил что утренней легкости и упругости во всем теле и в помине не осталось, а руки и ноги стали как ватные и сам он был похож на большую тряпичную куклу. Горячий чай и благодатное тепло в согретой кухне немного успокоили Вольдемара, он перестал трястись, глубоко вздохнул и задумался. Прежде всего надо было вспомнить что он такого натворил и где так напакостил что такая беда свалилась на его голову. При этой мысли он тихонько провел рукой по макушке ероша и без того стоявшие торчком волосы. На голове ничего лишнего не ощущалось.Что же зто за напасть такая? Вольдемар посмотрел на настенные чаcы стрелки показывали без двадцати пять. Ирка встает в шесть, значит время еще есть и надо что нибудь придумать. Надо обязательно что нибудь придумать или сделать, единственное что он делать не будет - это глядеть на свое отражение в зеркале, иначе он просто разрыдается, это в лучшем случае или верней всего сойдет с ума. Это была спасительная мысль, это была очень удачная мысль. Он схватил сотовый телефон нашел в нем знакомый номер и прижал аппарат к уху. На том конце долго не брали трубку, наконец мягкий совершенно спокойный мужской баритон с легкой укоризной спросил его “Володя, ты вообще в курсе который час?” Услышав знакомый почти родной голос Вольдемар прошептал “Вася у меня беда, Вася у меня горе я погиб, помоги мне” его дрожащий шепот сорвался на рыдания. “Что случилось Володя”, голос на том конце стал очень серьезным и в нем звучала нескрываемая тревога. “Я не могу этого рассказать это надо увидеть”, Вольдемар готов был сорватся на крик, “ Вася, последняя надежда на тебя”. Вася очень долго молчал и наконец спросил “ Скажи в двух словах что случилось?” -"Я грешник и преступник каких еще не было" - ответил упавшим голосом Вольдемар и ужаснулся от сказанных слов прозвучавших как приговор самому себе. “Очень хорошо, до девяти сможешь продержаться?” спросил Вася и в его голосе Вольдемар уловил нотки вежливого безразличия, голос каким наверно палач сообщает узнику о часе его казни мимоходом заглянув в камеру приговоренного. “Вася только обязательно приходи” ответил Вольдемар и положил смартфон  на стол. Он опять пробрался в коридор, не включая свет нашел свою черную бейсболку с вышитым словом NIKE накрылся ею и тем же путем прошел обратно на кухню, часы на стене показывали половину шестого. В его голове неожиданно прозвучали слова отца Инокентия предупреждавшего что Вольдемар играет с огнем, слова которые теперь звучали зловещим пророчеством и расплата за такое деяние будет страшной. Вот оно началось,  ледяной холод пробежал по всей спине Вольдемара от бейсболки до семейных трусов. В дверях кухни неожиданно появилась Ирина. “ Ну и что случилось? Чего ты разбегался в такую рань, меня разбудил. Кому ты там звонил Ваське что ли?”. Вольдемар молчал глядя на Ирину взглядом затравленной собаки. Он бессмыслено разглядывал маленьких бурых медвежат раскиданных по всей Иркиной пижаме силясь найти хоть какой нибудь ответ на вопросы у которых пока не было ответов. “Да вот решил чайку попить”, он напряг вcе силы чтобы голос звучал непринужденно и даже попробовал закинуть ногу на ногу, что сделать оказалось крайне трудно когда у табурета на котором сидишь нет спинки. Вольдемар качнулся назад и нелепо взмахнул руками, чтобы удержать равновесие он схватился за край кухонного столика, опрокинул свою чашку с недопитым чаем который весь пролился на его семейные трусы и совершенно по идиотски произнес “ну вот, как то так”. Ирина стояла прислонившись к дверному косяку  сложив руки на груди, “чайник подогрей и со стола все вытри” как будто ничего не произошло сказала она и ушла в ванную комнату. Вольдемар проводил её взглядом, услышал как зашумел душ и стал наводить порядок. Он снова поставил на плиту чайник насухо вытер стол и засунул в микроволновку пирожки с джемом. Ирина конечно откажется от них и потребует бутерброд с сыром и чашку кофе, такая уж у неё натура и сделай он бутерброд она непременно попросила бы пирожки с джемом. Он поглядел в окно, в сумерках тусклые дорожные фонари периодически выхватывали из предрассветной мглы одинокие фигуры ранних прохожих, покрытых мокрыми зонтиками которые возникали из небытия и тьма вновь проглатывала их. За окном моросил дождик. Вольдемар поёжился  зябко передёрнул плечами и подтянул спадающие трусы. В голове его появились новые ранее никогда не посещавшие его мысли, например что скажет Вася когда увидит его с непокрытой головой или ещё лучше как отреагирует Ирка, какие у неё будут глаза. Как она глядя на его нимб всплеснёт руками и тихонько опустится на стул в их маленькой кухне, когда он снимет с головы бейсболку,,, Его мысли прервал свисток вскипевшего чайника и впорхнувшая в кухню свежая красивая Ирина. “ Ну, чем будешь кормить”, она потянула носом,” булочки с повидлом? Давай кофе и бутерброд с сыром’. Уплетая большой ароматный кусок ситника с маслом и сыром Ирина с каким то подозрительным интересом не переставая жевать изучала сидящего напротив Вольдемара который тщательно размешивал ложечкой сахар в чашке и иногда поглядывал в окно. Его худое тело согнулось над кухонным столом и в своей белой майке и черной фирменной бейсболке он был похож на дворового хулигана пойманного участковым за битьё лампочек в подъезде. Ирина была девушка очень умная, она была способна к практическому анализу любой бытовой ситуации и принятию совершенно правильных решений, не смотря даже на то что была блондинка. Не даром же она работала замдиректора большого супермаркета “Перекресток” не исключая возможности со временем занять и ведущую должность. И что не маловажно, она умела каким то чутьём угадывать перспективу и возможности разных бытовых проблем, но самое главное она всей душой привязалась к Вольдемару и очень любила его. Интуиция не подвела её и в этот раз. Она выпила свой кофе и посмотрела на часы. Пора было собираться на работу. “ Володь, ты меня любишь?” вопрос был задан тоном каким обычно спрашивают в магазине  кто последний в очереди за каким нибудь диффицитом.  Вопрос был непростой, он нес в себе и опустошающий вихрь и горный обвал и райские кущи с неземным блаженством для страждущего путника. Уж это Вольдемар усвоил за то непродолжительное время общения с Ириной. Главное сейчас было правильно дать ответ. “ Конечно я тебя люблю, ты это прекрасно знаешь”. Вольдемар поглядел на Ирину и улыбнулся. “ А что тогда происходит?” Ирина встала и в плотную подошла к притихшему Вольдемару, подошла и ухватив бейсболку за козырек сняла её с Вольдемаровой головы. Освобожденный от скрывающей его вынужденной темноты нимб торжествующе засиял так ярко что казалось затмил свет абажура под потолком. На Вольдемара было страшно глядеть, он поставил локти на стол ладонями обхватил голову и в такой позе завис над остывшей чашкой чая. Ира боялась дотронуться до его головы словно опасаясь получить удар током, наверно первый раз в жизни она не знала что сказать и просто молча стояла рядом. Да и что тут можно было сказать, когда у твоего родного мужа на голове появилось не чёрте что, а можно сказать редчайшее явление природы. А может и не природы а того о чем и помыслить страшно, она поглядела в угол где на стене между окном и холодильником висела маленькая иконка Николая Угодника подаренная Ирине её мамой, женщиной верующей и очень доброй и с трудом сдержала в себе желание сотворить крестное знамение. Да, безусловно Ирина была очень умной девушкой, но практический склад ума порой не давал добрым порывам её души проявиться в полной мере. Она ничего не могла с зтим поделать, но как говориться жизненный опыт брал над ней верх и все прекрасные порывы её души увядали на корню уступая место житейской мудрости. Она водрузила бейсболку обратно на прежнее место и вышла из кухни. Сев на пуфик перед зеркалом она  внимательно посмотрела на свое отражение подмечая и без того все известные недочеты, видимые только ей одной и для начала взяла тушь для ресниц.” Нимб над головой, самый настоящий нимб, интересно это пройдет или так и останется? И что теперь с этим делать? Недаром Вовка первым делом позвонил Райхелю знал кому звонить. А если Райхель поможет и это все пройдет и станет как прежде, один Вовка в трусах и майке, не считая бейсболки?” Ирина закончила подводить ресницы и отложила тушь взяв в руки губную помаду. В душе она уже считала нимб Вольдемара их общим законным приобретением незаслуженно возникшим над взъерошенной Вольдемаровой головой и ровно половина этого, так сказать чуда по праву принадлежит ей, а может и благодаря только ей. От возникших вдруг перспектив у неё сладко закружилась голова. Во всяким случае вечером на кухне, а еще лучше в кровати это все надо обдумать как быть дальше что делать дальше и т.д.  Через полчаса Ирина снова появилась в дверях кухни уже полностью одетая и готовая к выходу. “ Ну всё, я пошла”, как будто ничего не случилось сказала она “ если что нибудь еще произойдёт, немедленно звони мне на сотовый” и она выпорхнула из квартиры. Вольдемар снова поглядел на часы стрелки показывали четверть восьмого. Он встал и подошел к окну, ему захотелось увидеть Ирину выходящую из подъезда их старенькой пятиэтажки. Дождик смыл все краски с бледного  осеннего утра. За окном чавкали по лужам черно - белые прохожие волоча свои безформеные тени и не замечая ничего вокруг себя. Ирина вышла из дома в темном вишневом плаще и серое утро не смогло стереть с её золотистых волос, с её вишневого плаща такие тёплые такие необходимые наступающему дню краски. Она вдруг оглянулась, чего раньше никогда не делала и поглядела на их окна в третьем этаже. Они увидели друг друга и сердце Вольдемара вдруг защемило и отяжелело от предчувствия, он отчетливо понял в эту секунду что уже никогда не увидит больше Ирины. Она же махнула ему рукой в серой перчатке и не оборачиваясь более спешно пошла к автобусной остановке.