Воспоминание о минувших днях

Эта дорога, покрытая желто-оранжевой листвой. Перелётные птицы, устремлённые в даль, уже покинули реку и родные края, оставив за собой лишь тихий шёпот ветра. В руках у неё — клетчатый зонт. Небо затягивалось тучами, серые облака сливались в одно сплошное полотно. Уже накрапывал синкопой дождь, эхом отдававшийся в её сердце. От того ли она была так несчастлива?
Эта заснеженная дорога, скрывающаяся в полумраке. Каждый её шаг сопровождал хруст — этот звук был единственным, что нарушал тишину вокруг. На реке, застывшей под ледяной коркой, пересекались многочисленные тропинки, словно чьи-то неясные судьбы, и длинная лыжня, уходящая вдаль. Темнота была плотной, почти осязаемой, и только одинокий фонарь освещал путь до дома. От того ли она была так несчастлива?
Эта дорога, украшенная мелкими лужицами и проталинами. Крупные льдины, неторопливо сплавлялись по реке, словно древние стражи времени. Солнце слепило глаза, но не могло затмить её внутренний свет — свет решимости, который она носила в сердце. Ведь она приняла решение, к которому шла многие месяцы.
Эта дорога, разукрашенная рододендронами по краям, их крупные цветы вспыхивали яркими пятнами — розовыми, пурпурными, белыми. Вода в реке стала мутноватой и покрылась тонкой пленкой зелени — водоросли начали цвести. На воде лениво покачивались кувшинки, а в тени прибрежных ив можно было различить быстрые всплески — это играли мальки. Вдалеке, кружили ласточки. Их стремительные силуэты мелькали в голубом небе, то взмывая вверх, то резко пикируя вниз. Иногда они пролетали так низко, что казалось — вот-вот коснутся крылом цветущих кустов или зеркальной глади реки.
— Ну же, поговори со мной. — произнесла девушка, обратив свой взгляд в сторону.
Кто же она такая? Её звали Елизавета. Это девушка двадцати лет, с густыми каштановыми волосами и грустными серыми глазами. Однако лицо её всегда улыбалось. От неё веяло таким странным печальным счастьем.
— От чего же ты улыбаешься, когда внутри всё ноет от горя? — наконец заговорил он с ней.
Кто же он такой? Столь ли важно? Улыбка пропала с её лица.
— А помнишь, как мы играли в снежки два года назад? — как ни в чём не бывало спросил он.
— Умоляю, только не разговоры из серии «А помнишь…»! — наконец выговорила Елизавета.
— Я ведь в твоей голове, Лиззи. — довольным голосом заключил он.
— Это было за несколько дней до нового года, мы возвращались с рождественской ярмарки. — вспоминала она.
— Да, так ничего и не купили. На тебе было длинное пушистое пальто и милые белые варежки. Снежинки кружились вокруг нас.
— Хорошее было время. — посмотрев на летние облака, ответила девушка.
— А помнишь, как мы бегали на перегонки по этой дороге прошлой осенью?
— Осень была уже глубокая, мы возвращались от Сурковых…
— Да, мы тогда знатно выпили.
— Ты.
— Вот, как всегда, ты фокусируешься только на таких моментах. — раздражённо подметил он. — Ведь я тогда победил.
— Но в другом ты проиграл. — прошипела сквозь зубы Елизавета и со всей силы сомкнула глаза. — Исчезни, исчезни, исчезни!
Наконец настала тишина. Как же сложно. Как же это больно. Чертовски больно. Что-то оборвалось в районе солнечного сплетения. Как же идти дальше одной?
Лиза остановилась, её сердце билось со скоростью света, не находя себе места. Люди проходили мимо, не замечая её боли, не зная, что внутри разгорался пожар. Она пыталась сделать вдох — глубокий, чтобы заполнить пустоту внутри, но он выходил рваным, будто воздух сопротивлялся, не желая наполнять девушку жизнью.
Мир вокруг продолжал жить, а её — остановился.
Она медленно выпрямилась, чувствуя, как по щекам текли горячие слёзы, которые она так долго прятала внутри. Однако с каждым новым всхлипом, с каждой новой каплей где-то глубоко внутри, под слоями боли и отчаяния, теплилась крошечная искра — слабая, почти незаметная. Она говорила: «Ты сможешь. Ты уже идёшь. Каждый шаг — это победа». Елизавета смутно верила ей, но всё равно сделала неуверенный шаг вперёд.
Кроны деревьев, шелест листьев, щебетание птиц — всё это так обрушилось на неё в тот момент. Момент, когда она поняла — это её собственная дорога воспоминаний.