Полуостров. Глава 91

Глава 91.
Первое, что бросилось мне в глаза при виде Шварценберга, так это, что он снова отпустил усы.
Подойдя к нему поближе, я обнаружил, что вместо допотопного пиджака на нем присутствовала более современная версия.
- Это моя жизнь, Пауль! Моя и её, - в его расширенных зрачках я, тем не менее, не увидел вызова, скорее, настороженность, как у кота, приготовившегося к нападению более весомого противника. - Если я не ошибаюсь, Всеволожский снял с тебя наставничество. Так чего ты лезешь?
- Того, что ты ломаешь ей жизнь... - мой голос прозвучал, к моей досаде, не слишком уверенно.
- Я ломаю, Пауль? Не вы ли, со своим сраным Орденом это сделали, когда поставили на девочке клеймо?.. Она не виновата, что на просторах нашей великой Родины валяется уйма насанкционированного дерьма. Нужно было учить её выгребать из этого, а не гасить Потенциал!..
- Из этого невозможно выгребсти... - мрачно сказал я. - Без существенных потерь... И кто гасит ей Потенциал?
- Отказ от ученика - это путь его на дно, Пауль!.. Мне тебе об этом рассказывать? - с неожиданной горечью сказал Шварценберг. - Мне приводить в пример недоучек, которые вечность плетутся в хвосте более успешных собратьев?
- Ордену не нужны её неограниченные возможности! - повторил я слова Виталия Валентиновича. - Ордену нужны целительницы, чародейки, но не ведьмы! С ней уже сейчас практически невозможно справиться, о каком дне ты мне тут вещаешь! Ты точно так же попал под её влияние, как и Коновалов...
- Точно так же, как и ты, Пауль! - ухмыльнулся он. - Тогда...
- Не надо сравнить... - я посмотрел на Марию Борисовну, в нерешительности застывшую на верхней ступеньке школьного крыльца.
- Отчего же не сравнить! - Шварценберг, глядя в том же направлении, плотоядно облизал губы. - Иди же к своей жене, Павел Александрович!.. Она уже заждалась. Кто бы мог подумать, - он понизил голос, - что после того, как ты жил с ведьмой, тебе вдруг начнут нравиться простушки...
В последнюю минуту он приподнял голову, и мой удар пришёл ему в подбородок.
- Паша! - Мария Борисовна слетела с крыльца и вцепилась мне в рукав. - Ты с ума сошёл!..
Шварценберг, приземлившийся в падении на одно колено, расхохотался.
- Какая трогательная семейная сцена! Отчего же ты не применяешь силу, Пауль?.. Так было бы гораздо проще, не пришлось бы марать об меня руки...
- Отойди, Маша! - я развернулся к ней, вырывая рукав из её пальцев, и она в ужасе попятилась. - Отойди, не мешай!.
- Да что же случилось?..
- Ничего, Мария!.. - Шварценберг поднялся на ноги. - Небольшая размолвка... На Павла Александровича у нас иной раз находит... Но, я думаю, ты и сама уже поняла...
- Я жду от тебя ответа, Владимир Артурович!.. - с ненавистью произнёс я.
- Нет, Пауль, нет! Я не собираюсь позориться... Сейчас сбежится вся школа, зальют в канал... Я лучше пойду, - Шварценберг снял с подола пиджака прилипший к нему лист берёзы. - Ладно, Пауль, один-один! - он улыбнулся мне вполне дружелюбно, и я в который раз подумал, что, по большому счету, его надо помещать рядом с Валиной матерью. - Привет передавать?..
- Я хочу поговорить с ней, - вырвалось у меня.
- Мне в гости тебя позвать? - осведомился Шварценберг.
- Да нет же, зачем... - я перевёл взгляд на Марию Борисовну.
Она, нахмурившись, стояла возле школьной ограды. Девочки из 8 "Е", делая честные глаза, просили не ставить им "двойки" за несделанную домашку.
- Я уж лучше предложу тебе реально прийти в гости, чем ты устроишь очередной перфоманс на улице, - сказал он. - Я передам ей, она с тобой свяжется... Но, если ей после этого станет хуже, я тебе зубы выбью, один за одним...
Я подошёл к Марии Борисовне.
- Пошли!..
Девочки с интересом воззрились на меня.
- Здравствуйте, Павел Александрович!
- Здравствуйте...
Она закончила обсуждать домашку и только тогда соизволила сдвинуться с места.
- Что произошло, Паша?!
- Он оскорбил тебя, я ему врезал... - я засунул руки глубоко в карманы ветровки, как Коновалов. 
Мария Борисовна уже собиралась взять меня под локоть, но на этих словах опустила руку вниз.
- Что он сказал?..
- Тебе повторить надо?..
- Почему бы и нет? - она снова подняла руку, но в этот раз отстранился уже я. - Мне кажется, ты можешь преувеличивать... Вова - нормальный человек, он не стал бы хамить...
- Нормальный, значит?.. Ну-ну.
Под ноги мне попался камень, и я отшвырнул его носком кроссовки далеко в сторону.
Сидевшие на карусели мальчишки восхищенно заулюлюкали.
- Паша, прекрати устраивать мне сцены! - на каблуках она еле успевала за мной, но я не собирался притормаживать - Я один раз сходила с ним в театр! Я же не спрашиваю у тебя, были ли у тебя женщины, когда мы расставались...
- У меня никого не было...
"Это точно то, что тебе нужно?"
Боже, во что я ввязался...
- Паша, не все проблемы нужно решать кулаками! Тебе не 17 лет! Даже в 17 лет нужно уже учиться достигать компромисса...
- Ну, достигай, достигай!.. - я остановился и заглянул ей в глаза. - Меня только не учи, ок?
- Паша, успокойся!.. - она явно пыталась вывести разговор в нейтральную зону, и это бесило меня все больше и больше. - У Вовы есть женщина, я слышала, в школе говорили...
- Да! - я крепко сжал её плечи. - А, знаешь, кто это женщина? Помнишь, Валю Зайчикову из моего десятого? Она живёт с ним с лета и по ходу уже успела от него залететь...
- Откуда ты знаешь?.. - Мария Борисовна напряжённо всматривалась мне в глаза.
- Земля слухам полнится, Машенька...
- Это ужасно, конечно... Ей даже нет восемнадцать...
- Скоро будет...
- Но ребёнок?.. - я снова пошёл впереди, и она потащилась за мной.
- Да, ребёнок... Бросила школу, учится в каком-то ПТУ...
- Видимо, в колледже, - поправила она.
- Не имеет роли, не играет значения!..
- Печально, Паша... Но это же их жизнь, их дело, надо давать им право на ошибку... - она начала копаться в сумочке, ища ключи, хотя мне было проще достать их из кармана.
Лучше бы я сейчас написал Коновалову, и мы бы нажрались...
Ты - эгоист, Пауль, ты тянешь мальчика на дно, - вонзился в мозг глас Куратора. Нельзя всех вокруг вовлекать в орбиту своих интересов...
- Прекрати рассуждать, как училка! - рявкнул я. - Если мы будем давать им право на ошибку, они начнут прыгать с окна. Или резать вены!
- Ты же не знаешь, какие тараканы были у него в голове!.. - хвала Господу, она, наконец-то вставила нижний ключ в замочную скважину.
- Такие, какие бывают в его возрасте! Я вырос в одиночестве, я знаю...
- Я тоже росла без отца... - она скинула туфли и прошла на кухню.
- Ты росла без отца, а я рос без всех! Без отца, без матери, без сестёр и братьев!.. Поэтому я понимаю их, а тебе никогда их не понять... - я лёг на диван в гостиной.
- Ты что, в детдоме вырос? - она начала греметь посудой, видимо, разогревая ужин.
- Практически...
- Тебе нужно работать в социальной службе, Павел Александрович... С твоей любовью к проблемным детям... - отозвалась Мария Борисовна из кухни. - Тебе накладывать?..
- Я не буду есть, у меня голова болит...
- Она у тебя каждый день болит, Паша, может, тебе к врачу сходить? - она что-то швырнула в мойку, и от грохота виски, словно сдавило обручем.
Валя умела снимать головную боль...
Я вдруг с неожиданной остротой понял, как мне не хватает наших занятий.
Нет, так нельзя, это от лукавого.
Чародейское прельщение, от которого вскипает кровь и мутится разум...
- Разумеется! - со злостью сказал я. - Началась же б... школа!
- Паша, - она снова загремела кастрюлями, и я сдавил виски пальцами. - Сколько я просила тебя не выражаться! Что дети в школе, что ты!
- Слушай! - я щелчком пальцев погасил в гостиной свет, которой бил мне в глаза. - Тебе нужно было выходить замуж за Шварценберга! Он культурный! Я уверен, у вас была бы пышная свадьба! Все, как у людей, не стыдно родственникам в глаза смотреть!..
- Как ты так можешь, Паша... - она появилась в дверях гостиной, облаченная в банный халат.
Я ненавидел этот халат, он напоминал мне о Вале, у которой такой же сползал с плеч.
- Неужели ты считаешь, что я об этом думаю...
- Да, думаешь! - подтвердил я.
- Ты, видимо, мысли мои читаешь... Зачем ты вообще женился на мне, чтобы издеваться?.. - она присела на край дивана. - Вот почему ты не ешь никогда ничего, ты не представляешь, как это обидно, я стараюсь...
- Да я привык один раз в день есть!.. - воскликнул я. - Другая бы радовалась, ей больше достанется...
Я попытался её обнять, но она вырвалась.
- Тебе просто не нравится, как я готовлю...
- Ну... Не ресторан...
- Хватит прикалываться, ты не со своими детьми!.. - я начал развязывать узел на поясе халата, и она стукнула меня по руке. - Прекрати немедленно, у тебя одно на уме!..
- Как у любого мужчины... - я потянул её на диван.
- У тебя вроде голова болела...
- Прошла...
"Когда лето подходит к концу, и солнце ещё греет, но вода в Заливе уже холодна, и, когда вступаешь в неё, она обжигает... Вот что я ощущаю, когда вы дотрагиваетесь до меня, мастер Пауль..."
"Это точно то, что тебе нужно?"
Ноги у неё были ледяные, я дотянулся до халата, лежащего на полу, и набросил на её.
- Скажи, Паша, а у тебя остались её фотографии?..
- Чьи? - не понял я.
- Твоей первой жены...
- Нет, - сухо сказал я.
Господи, ну, почему же ей нужно всегда все испортить?.. Все же было так хорошо.
- Жаль... Хотела взглянуть на неё...
- Я их сжёг, - пояснил я.
- Но почему, Паша?.. - диван был слишком тесен двоим, и я начал одеваться. - Она же не ушла от тебя, а умерла...
- Все равно... Я хочу навсегда закрыть эту тему, Маша...
- Мне кажется, ты до сих пор не можешь её забыть...
- Тебе не кажется, - я резко нажал на выключатель, и она часто заморгала. - Но это не имеет к тебе никакого отношения...
- А дети у вас были?..
- А с твоей точки зрения, они где? - с искренним интересом спросил я.
- Ну, иногда они живут с бабушкой и дедушкой...
- Дети не успели родиться, - усилием воли я заставил себя это произнести.
- Дети?..
- Да, двойня.
- Но это же ужасно, Паша...
- Да, - сказал я. - Это ужасно.