Копьё судьбы. Разговор по душам

28 ноября 1941 года

Деревня Старая Верейского района Московской области

По каким-то никому не известным причинам, деревня Старая очень сильно пострадала и во время коллективизации, и особенно во время Большого Террора. Поэтому в деревне Советскую власть ненавидели люто, а вермахт встречали как спасителей и освободителей.

Возможно, это было как-то связано с тем, что жители деревни были необычно религиозны, а немецкие «оккупанты» первым делом не только восстановили полуразрушенную большевиками церковь в соседнем селе Грибцово (полностью разрушить храм красные не шмогли – слишком крепким оказалось здание, построенное русскими мастерами ещё в позапрошлом веке), но и нашли укрывшегося в глубоком подполье от карающей десницы НКВД православного священника отца Алексия.

Староста Свиридов ненавидел большевиков и был благодарен немцам не меньше, но и не больше, чем любой другой житель деревни. Он просто был, пожалуй, самым «крепким хозяйственником» (как ему удалось уцелеть во времена коллективизации и Большого Террора, почти поголовно истребивших трудолюбивых крестьян России, Украины и прочих «советских республик», не знал даже он сам).

Поэтому и стол для дорогих немецких гостей в его доме был, пожалуй, самым обильным и разнообразным. Соблазнительнейшее сало, вкуснейший крестьянский хлеб, домашний сыр, копчёная и солёная рыба (которой было богато местное приличного размера озеро), варёная картошка, квашеная капуста, солёные огурцы, приготовленная в печке сегодняшняя курочка (в смысле, забитая сегодняшним утром), печёные яблоки с восхитительнейшим мёдом...

И, конечно, чистый как слеза самогон. Прямо от бабы Тани, винно-водочное искусство в семье которой передавалось из поколения в поколения со времён как минимум императора Петра Великого. 

Пришлось несколько отложить разговор. Колокольцев достал из сумки внушительного размера флягу с ирландским виски, который ему поставляли партнёры его (точнее, его и Гиммлера) фирмы прямо с вискикурни Бушмиллз. Поставил на стол. Добавил две плитки изысканнейшего бельгийского шоколада.

«От нашего стола – вашему столу» - сказал он по-русски. Семье Свиридовых это понравилось. Даже очень. Впрочем, виски и шоколад им тоже очень понравились. Как и обер-лейтенанту Зиммелю.

Еду поглотили быстро. Колокольцев объяснил гостеприимным хозяевам, что хотя он и обер-лейтенант благодарны им за угощение, но, как говорится, служба... И потому уединились в небольшой, чистенькой и уютной комнате для гостей.

«Поступим так» - обратился он к Зиммелю. «Я Вам буду рассказывать, как я вижу ситуацию – а Вы меня поправите, если я где ошибусь. Согласны?»

«Согласен» - кивнул обер-лейтенант, явно обрадованный возможности поработать с майором абвера. Может, удастся, наконец, выбраться из этой чёртовой дыры...

«Эта девушка... кстати, как она назвала себя?» - спросил Колокольцев.

«Надеждой. Надей» - ответил обер-лейтенант.

«С претензиями девушка» - подумал Колокольцев. В то, что диверсантка назвала своё настоящее имя, он, конечно, не поверил. «Это нужно будет использовать...»

«... выполняла приказ Сталина №0428. Знаете о таком?»

Обер-лейтенант кивнул. «Нам пришла шифрограмма из штаба дивизии. И Ваши – из абвергруппы – приезжали. Инструктировали»

«И что Вы по этому поводу думаете?» - улыбнулся подполковник СС. И добавил: «Только честно. Я майор вермахта, а не СС, так что со мной Вы можете быть откровенны»

Насчёт вермахта и СС было враньё полное, но Колокольцеву было действительно интересно, что обычный, рядовой пехотный офицер думает по этому поводу. Сдавать его своим коллегам из гестапо он, разумеется, не собирался – да им и не было до таких фронтовиков ровным счётом никакого дела.

Обер-лейтенант подумал, что его, возможно, проверяют на предмет возможного дальнейшего сотрудничества, и решил быть полностью откровенным. Ибо если его поймают на вранье (а майор, похоже, на этом целую собачью стаю съел), то прости-прощай мечты о смене места дислокации...

«Я ... не то, чтобы совсем уж аполитичен, просто никогда не придавал особого значения...»

«Содержанию речей доктора Геббельса?» - улыбнулся Колокольцев. «Особенно... эээ... их экстремальным составляющим?»

Доктор Геббельс был его соратником и почти приятелем… впрочем, об этом знать обер-лейтенанту Зиммелю было совсем не обязательно.

Зиммель кивнул. «Да. Но прочитав этот приказ, я подумал...»

«Что в рассуждениях рейхсминистра пропаганды о недочеловеках есть некое рациональное зерно? Некая сермяжная правда?» - усмехнулся Колокольцев.

«Да» - нехотя признался обер-лейтенант. Явно воспитанный на несколько иных принципах, ценностях и представлениях об окружающем мире, чем пропагандируемые рейхсминистерством доктора Геббельса.

И добавил: «Я просто не понимаю, как... как они могут воевать за правительство, за лидера, который так поступает с ними. И ещё...»

Он неожиданно запнулся.

«Меня просто холодный пот прошибает, когда я думаю о том, что было бы, если бы мы не успели. Если бы мы их не опередили. Ведь если они так поступают со своими... то, как же они поступили бы с нами? Если бы они ударили первыми...»

К тому времени доказательств того, что Сталин планировал нанести удар по Германии не позднее начала июля 1941 года, было выше крыши. А стараниями рейхсминистерства пропаганды и соответствующих армейских служб эти доказательства были доведены до практически каждого офицера и солдата вермахта (и, естественно, ваффен-СС).

Колокольцев был одним из очень немногих, кто доподлинно знал, что на самом деле, Красная Армия должна была обрушиться на вермахт и ваффен-СС, начав «освободительный поход в Европу» не в начале июля, а двадцать третьего (!) июня. Иными словами, Гитлер опередил Сталина чуть больше, чем на двадцать четыре часа. Но значительно меньше, чем на сорок восемь...

Причём опередил благодаря Колокольцеву… и Еве Браун. Ибо де-факто жена фюрера инициировала Операцию Самарканд… а Колокольцев её реализовал. Тем самым, переманив на сторону рейха демона Абаддона, благодаря усилиям которого РККА и потерпела невиданное в истории поражение в первые месяцы Операции Барбаросса.

«Там, где произносятся слова если бы, начинается гадание на кофейной гуще» - улыбнулся Колокольцев. «Мы их опередили. Точка. Вопрос закрыт»

И продолжил: «Согласно полученному из штаба дивизии приказу, вы организовали в деревне усиленное круглосуточное патрулирование. И создали из жителей деревни отряд самообороны от поджогов, бойцы которого носили отличительные белые повязки...»

«Так точно» - кивнул обер-лейтенант. Ибо в вермахте (в отличие от разгильдяйской РККА) приказы командования выполнялись четко, эффективно и беспрекословно. Что зачастую спасало немало жизней. В том числе, и мирного гражданского населения.

«Эту особу задержал именно патруль отряда самообороны...»

Зиммель снова кивнул. So far, so good.

«... при попытке поджечь... что?»

«Сарай» - впервые улыбнулся обер-лейтенант. «Точнее, конюшню»

Значит, спасли несколько четвероногих жизней. Тоже неплохо.

«Крестьяне хотели диверсантку растерзать на месте...» - продолжил Колокольцев.               

Вполне понятное желание, учитывая на какую смерть их и их родных и близких – женщин, стариков и детей обрекало это исчадие Ада в женском облике.

«... но вовремя подоспел ваш патруль. Который её буквально вырвал из рук разъярённых крестьян...»

«Так и было» - подтвердил Зиммель. «Даже в воздух пару раз из Вальтера пальнуть пришлось...»

«Вам?» - осведомился Колокольцев.

Обер-лейтенант покачал головой: «Нет. Патрулём командовал унтер-фельдфебель Нагель. Он и пальнул...»

«После чего несостоявшуюся диверсантку привели к Вам для допроса» - предположил Колокольцев. Зиммель кивнул. Чувствуя, что сейчас ему будут, мягко говоря, указывать на его ошибки.

«Скажите, обер-лейтенант,» - задумчиво поинтересовался псевдо-абверовец, «Вам нравится пороть женщин?»

«Что?» - удивился Зиммель. Этого вопроса он явно не ожидал.

«Хорошо» - улыбнулся Колокольцев, «я перефразирую вопрос. У Вас были эротические фантазии, в которых Вы пороли ремнём красивую девушку? Абсолютно голую девушку? Или наблюдали за её поркой? И даже не пытайтесь мне соврать – это бесполезно...»

Обер-лейтенант догадывался, что бесполезно. Поэтому он глубоко вздохнул и – с заметным стыдом признался: «Были». И осторожно спросил:

«А как Вы догадались?»

Псевдо-майор пожал плечами: «Очень просто. Искусству ведения допросов Вас явно не учили. Иначе Вы носили бы не пехотные погоны, а погоны ГФП. Тайной полевой полиции. Или жандармерии. Или петлицы оберштурмфюрера СС. Или работали в гестапо. Или в абвере...»

И продолжил. Абсолютно бесстрастно продолжил:

«Поэтому если бы у Вас таких фантазий не было, Вы бы с ней поступили намного брутальнее. И, кстати, возможно, эффективнее – хотя и не факт. Ноготь вырвали бы щипцами, палец, руку или ногу сломали. Или сунули в кипяток. Или иглу, раскалённую, под ноготь... Или зажигалкой прижигали соски или половые органы. Или... в общем, во влагалище или анус много что болезненно ввести можно. Весьма болезненно...»

Обер-лейтенанта аж передёрнуло. К такой правде жизни из практики работы с пойманными на месте преступления диверсантами он был явно не готов.

Затем осторожно спросил: «Почему эффективнее? И почему возможно?»

«Эффективнее потому» - объяснил Колокольцев, «что если правильно заданный вопрос сопровождается острой и нестерпимо – реально нестерпимо – сильной болью, а также жёстким визуальным воздействием – то... в общем, это полностью сносит систему защиты, установленную и самим диверсантом, и его инструкторами. И он или она как на духу выдают необходимую Вам информацию. Причём зачастую прямо из памяти – минуя сознание...»

Сделал паузу, достаточно долгую для того, чтобы обер-лейтенант смог переварить информацию. Потом продолжил:

«А возможно потому, что нередко объект при таком воздействии начинает не выдавать нужную Вам информацию, а нести оглушительную чушь. Не потому, что его или её так учили – хотя этому их действительно учат, а в силу особенностей индивидуальной реакции на боль...»

«Поэтому» - заключил он, «вопреки расхожим мифам, обильно распространяемым и коммунистической, и англо-американской, и прочей анти-нацистской пропагандой, ни гестапо, ни ГФП, ни, тем более абвер, болевые воздействия не практикуют. За очень редким исключением…»

Которое в последнее время превращалось в правило ураганными темпами.

«А что практикуют?» - растерянно спросил Зиммель.

Колокольцев хищно улыбнулся. Очень хищно: «А это я Вам сейчас покажу»

И добавил: «Вам несказанно повезло, Зиммель. Вы сейчас увидите мастер-класс по допросам от лучшего специалиста абвера…»

На самом деле, одного из лучших - и гестапо (Колокольцев совершенно официально имел гражданский чин оберрегирунгс- унд криминальрата) … но в данном случае это не имело значения.