Сказка о чуде, большом и маленьком

От ветра и грозовой тучи родилось маленькое красное чудо в лесу. Сначала оно было слабеньким, трепетало на ветру, но потом жадно набросилось на сухую траву, было очень голодно, ему всё было мало.
Ветер, смеясь, бросал ему сухие ветки, подхватывал на руки, подкидывал высоко-высоко вверх.
А оно смеялось, тянулось к звёздам, танцевало на ветру. Деревья аплодировали треском сучьев, а ветер заворачивал его в вихри.

— Лети выше! Ещё выше! — кричал ветер. — Лови облака!

— Я хочу! — отвечало оно, скакало, подпрыгивало. — Ура! Я живу!

Но мы помним, что у этого чудо, как у каждого ребёнка, был и второй родитель — тяжёлая грозовая туча.
Это была ответственная, обстоятельная, серьёзная туча, не то что легко гонимые ветром облака: сегодня тут, а через час уже их и след простыл.
Только на короткий миг она потеряла голову, ветер ей задурил, она увлеклась, но быстро одумалась. И теперь с неудовольствием смотрела на то, что творится внизу. Она хмурилась, сердилась, темнела от гнева.

Туча набрала в себя тяжёлую влагу и низко опустилась над лесом.
— Ты губишь всё вокруг! — сказала строгим голосом. —
Ты жжёшь траву, деревья, дома зверей. Ты маленькое чудо, но не знаешь меры.

Чудо взглянуло снизу, сияя от восторга:
— Я не гублю, я живу! Смотри, как красиво я танцую!

Ветер поддержал:
— Пусть играет! Это же наш ребёнок!

Но туча нахмурилась ещё сильнее. Её сердце было тяжёлым и заботливым: она знала, чем кончаются такие танцы.
И вскоре с её глаз сорвались первые капли слёз…
Первые капли упали прямо на голову чудо. Оно зашипело, закрутилось, испуганно вскинулось к небу:
— Не надо! Я же только начал жить!

Грозовая туча была неумолима. Она тяжело вздохнула и пролилась слезами, не ручьём, а бурным потоком. Ветер ещё пытался заслонить чудо своими вихрями, но даже он устал и ослаб.

Чудо стало угасать. Оно жалобно прижималось к мокрой траве, обнимало последние головешки и постепенно угасало.

И вдруг рядом на обгорелый пень сел старый чёрный ворон. У него были мудрые глаза, он знал и грозы, и пожары, и радости, и гибель.

— Хочешь жить? — спросил ворон хриплым голосом.
— Да! — пискнуло еле тёплое маленькое чудо.
— Тогда лети со мной. — Он наклонился, взял почти угасшее чудо своим крылом и спрятал его от дождя.

Ворон перелетел к одинокой избушке, где в каменной печи спал холодный пепел. Он положил маленькое чудо внутрь, дунул своим горячим дыханием.
И «О, Б-ги!» (как любит говорить моя знакомая) случилось Чудо. Маленькое чудо ожило и стало расти и превращаться в Чудо.

— Здесь теснее, чем в лесу, — сказал ворон. — Но здесь тебя не зальёт дождь. Здесь ты сможешь расти не вширь, а вглубь.

Чудо задрожало. Ему нравилось танцевать под звёздами, но оно помнило, как больно умирать от дождя.
— А если в печи мне станет тесно? — спросило оно.
— И разве жизнь должна быть только ради безопасности? Разве можно жить, не рискуя?

Ворон посмотрел на него долгим мудрым взглядом (он много повидал на своём веку, а век его долог):
— В печи ты не меньше. Ты всё то же Чудо. Только здесь твоя страсть не разлетается по ветру и не уничтожает всё вокруг, а дарит тепло и свет, разгоняет мрак и ужас вокруг этой избушки.

И как мы назовём эту сказку: о чуде с маленькой буквы, или о Чуде с большой?