Иван не царевич 14

— Вот скажи, Костик, что ему не хватило, а? — Разлила терпкий, пахучий чай по большим фарфоровым чашкам Яга. — Я этого королевича в лесу встретила, ласково приветила, баньку натопила, веничком побила, всю скверну отмыла. Опосля накормила, напоила, спать уложила. Ну какая раскрасавица ему ещё такое житьё-бытьё устроит? Что бы по утру и блинков напечь, со сметанкой подать? И киселя наварить, и разговором развлечь. Дурак, как есть дурак. Но какой красивый! А как на гусельках играет, а голос… Ох, а когда крылечко поправлял, рубашечку скинул… Не смотри на меня так, я что, уж и полюбоваться на мужичка не могу?!
— Не переживай Яга, — откусил от пирога с щавелем, Кощей, — я хитрость придумал. Всё по-нашему будет.
— Что, как Василиску, в жабу превратишь? Так с ней этот фокус и в прошлый-то раз не помог, сама в руки Ваньке кинулась. И сейчас с царевичем шарохается, всё ждёт, что вспомнит её, поцелует и проживут они ещё одну жизнь в любви и согласии.
— Эх, Яга, говорил тебе, учись в шахматы играть. Помнишь, как Васькина мать клялась, что ни в жизнь за меня замуж не пойдёт? Уж сколько столетий душа в душу живём, дочку какую родили?! Загляденье! А то, что ветер у девки в голове, так молодая ещё, подумаешь, сто пятьдесят четыре года, не перебесилась. Так что, Ягуша, не плачь, что королевич заморский на тебе жениться хочет. Обожди столетие, другое. Прибежит, никуда не денется. А там, глядишь и Иван с молодильными яблоками вернётся. Устроим кастинг женихам.
— Кастинг, — хихикнула в кулачок зардевшаяся Яга, вспомнив какие битвы устраивали молодцы, за право поцеловать подол платья юной Яги, и как быстро ей это надоело. Молодость прекрасна, но, когда тебе больше (тут Яга сбилась, не помня сколько уже тысяч лет) удобнее прикинуться старушкой. Вот только чем дольше остаёшься в одном образе, тем сложнее возвращать другой. И теперь, вернуть красоту помогали исключительно яблоки.

— А знаешь, что, Кощей? — пододвинула гостю блюдечко с мёдом Яга. — Расскажи-ка ещё раз, как ты Васькину мать в жёны заполучил. Ужасть как люблю эту историю.
— А что, можно, — согласно кивнул тот, макая в угощение мякиш ещё тёплой булочки.

Мир людей, по большей части бестолковый, шумный, суетный, но, если присмотреться, можно толковую идею и у нас, в тридесятом, воплотить. Завёл я себе кабинет магической помощи. Написал на серебряной табличке златыми буквами: Кощеев Константин Константинович – психолог высшей категории.
А кот учёный, ниже, под табличкой, на тёмной из морёного дуба двери криво нацарапал, вроде как отзыв от благодарного клиента: не сомлевайтесь, чистейший маг и волшебник.

Красавица (пришедшая, конечно, инкогнито) немного потоптавшись на василькового цвета коврике, наконец набралась храбрости и постучала.
Я, приняв вид самого обычного человека, с едва заметной проседью на висках, встал из-за стола, чуть склонил голову в знак приветствия, широким жестом руки пригласил сесть на мягкий диванчик.

— Ква… Ой, простите пожалуйста, доброе утро. Мне вас очень подруга рекомендовала. Говорит, вы истинный кудесник. Понимаете, доктор, я жаба. — теребит платочек красавица, так и не решив, что лучше, начать его рвать на полоски, или промокнуть угол глаза.
— Хм… А, с чего вы решили, что вы жаба? Тянет спать в болоте, есть ростбиф из мух, метать икру? — облокотился я на спинку кресла, заинтересованно глядя на посетительницу поверх тонкой оправы очков.
— Ну, как же! Все говорят. Вот муж, например, домой приходит, и с порога: жаба, я есть хочу! Жаба не квакай, я устал. Жаба, всё равно в ванную идёшь, захвати мои ботинки. Друзей домой стесняется привести, чтобы не позориться. Меня тоже особо не выпускает. Только по утру, на рынок. За свежими продуктами.

— А кто у вас муж?
— Иван-дурак, с лавки бряк. Купеческий сын. С царевичем в дартс играл, да в болото попал. А я возьми и поймай. Вы не подумайте, я ведь раньше красивая была. Женихами на право на лево разбрасывалась. А тут он! Красивы-ы-ы-ый! А теперь, пироги напеки, дома прибери, мужа ублажи, и молчи в тряпочку. Ква.

Крепко я тогда призадумался, как быть, да вовремя про тебя, Яга, вспомнил, как в девичестве любила своё отражение в озере разглядывать. Снял со стены круглое зеркало, да и подал его своей красавице. Та зажмурилась, закрыла лицо руками и отрицательно завертела головой.
— Мне нельзя. Я, жаба-а-а… Кв-а-а-а… Муж все зеркала из дома убрал, чтобы мне жилось спокойнее.
— А ты одним глазочком. Ну, полюбопытствуй. Надо же знать, как из жабы, обратно в девицу превратиться. Два часа бился, уговорил, наконец!

Раздвинула она пальцы, и глянула в зеркало. А после и вовсе ладошки от лица убрала, смотрит ошеломлённо, глазам не верит, то по волосам рукой проведёт, то за щёчку ущипнёт, то рожицу скорчит.
— Ой, а оно у вас волшебное, да? — выдохнула наконец душа моя, и чуть ли не в пляс пустилась. — А вы можете мне его одолжить?
— Одолжить не могу. Но, вы можете в любое время приходить и смотреться в него. А я буду говорить вам, какая вы умница и красавица.

Сам не ожидал, что обнимет меня, а уж как смеялась счастливо, а после уткнулась мне в грудь и стояла минуты три. Не поверишь, сама меня в щёку, вот сюда, чмокнула, засмущалась, и подхватив авоську полную редьки, петрушки и огурцов выбежала из кабинета.

Правда потом пришлось ещё одну программу запускать, вопрос с красотой решить проще оказалось, чем с мозгами. Вышла моя краса за Ивана Дурака, и сама дурой стала. Но ничего, справился. А ты, Яга, как королевич твой в обратную сторону от подвигов поскачет, приготовь грибочков своих, знаменитых, может и яблочки не понадобятся. Что поделать, падка, ты старушка на красавцев, пусть и дураков отменных…