Подарок судьбы - 6. Дуб и мудрость веков

Идти до Федякина дуба чуть меньше полутора километров. Тропы, как на Русалкину яму нет. Глафира сначала вела нас вдоль полосы папоротника, а когда он закончился резко свернула влево.

-Можно было чуть раньше свернуть, тогда метров триста срезали бы, но продираться через папоротник - то еще занятие, - пояснила женщина.

Возможно, мне так показалось, но чем ближе мы подходили к заветному дубу, тем зеленее была листва на деревьях и сочнее (но не крупнее) трава.

Бросаю взгляд на мужа и понимаю, что его слегка потряхивает не то от волнения, не то от напряжения. Желая поддержать, придать сил и уверенности, беру Витю за руку.

Еще с десяток шагов и я тоже начинаю ощущать легкий тремор. Это заразно?

Прислушиваюсь к себе и понимаю, что из глубин моего подсознания поднимается давно забытое волнение, словно перед экзаменом. Вроде бы и уверен в себе, а поджилки трясутся. Так... на всякий случай.

С чего бы это? Наверное, я просто почувствовала состояние супруга и, как любящая жена, часть его волнения взяла на себя.

Я ожидала увидеть просторную поляну с раскидистым дубом, но мои ожидания не оправдались.

Впрочем, дуб действительно был раскидистым и крепким, но не таким, как рисовало мое воображение. Я быстро переобулась в полете, понимая свою ошибку - в моем воображении был совсем не дуб, а толстенный баобаб. У нас немного другая климатическая зона.

Вместо ожидаемой мною просторной поляны, я увидела абсолютно чистый от каких-либо растений клочок размером 5Х6 метров. Глафира говорила, что здесь был дом Федякина. С другой стороны, если человек жил один, то зачем ему лишняя площадь? Лишний расход дров на обогрев и только.

Я и раньше не особо слушала, что говорила женщина, пока мы шли (ее рот не закрывался), а теперь и вовсе все посторонние звуки пропали. Единственное, что я слышу - тихое сопение мужа. Такое впечатление, будто он плотно сжал губы и делает глубокие вдох-выдох, чтобы успокоиться.

Сама я уже не чувствую никакого волнения. Меня сейчас занимает другой вопрос - в стопах словно миллиард меленьких иголочек впивается поочередно. Это не больно, но неприятно. Внутренний голос говорит:

-Наступи на голую землю и все пройдет!

-А можно ли? Прилично ли? - спрашиваю я себя.

Вместо ответа приходит магнетическая потребность сделать шаг вперед.

Я смотрю на Виктора, беру его за руку и мы одновременно делаем этот шаг.

Я начинаю ощущать легкое подрагивание исходящее от земли. Оно идет из глубин из глубин и словно наполняет меня магической силой.

Сначала исчезают иголочки из моих стоп, а потом на их место приходит вибрация, которая, постепенно поднимаясь вверх, пронизывает все мое тело, от макушки до пяток.

Дыхание у нас с Виктором становится прерывистым, а сердца начинают биться в унисон с глухим рокотом, поднимающимся из глубин земли.

Я чувствую, что глазах начинает темнеть, внутри меня разгорается согревающее, дающее невероятную уверенность и силу неведомое мне ранее чувство, похожее на пламя.

Страх, который так и не успел окончательно сформироваться, отступает, уступая место жгучему любопытству и предвкушению чего-то невероятного. Я ощущаю себя проводником какой-то древней, могущественной энергии.

Хочу посмотреть на Виктора, но в поле моего зрения попадает Глафира. Она, широко раскрыв глаза, медленно пятится назад.

Успеваю сказать:

-Глафира, не оставляй нас одних в лесу! - и границы реальности стираются.

Мы с мужем стоим в тускло освещенном помещении. Справа от нас печка, слева, у окна, небольшой дощатый стол с двумя самодельными табуретами. Никаких разграничений территории в помещении нет. Просто чуть в стороне от печки находится сколоченная из досок лежанка покрытая каким-то тряпьем. На тряпье, укрытый овечьим тулупом, лежит старик.

Присмотревшись, я понимаю, что не такой уж он и старик - лет шестьдесят, может семьдесят. Возраста придают неухоженность и болезненный вид.

Если я правильно понимаю, это и есть Федякин.

Завидев нас, мужчина пытается встать, но у него не получается. Тогда он едва слышно шепчет:

-Подойдите!

Страх от происходящего сковывает, не позволяя даже пальцем пошевелить.

-Не бойтесь - меня давно нет в живых и прах мой развеян над лесом.

Вроде бы все верно говорит и страх чуть отступает, но не на столько, чтобы совсем осмелеть. Я нащупываю пальцы мужа, хочу взять его за руку, но не получается - пальцы все еще плохо слушаются.

Виктор делает встречное движение. Вдвоем мы все же достигаем желаемого эффекта и наши руки сплетаются крепко захлопнувшись на замок.

Человек на лежанке слабо улыбается.

-Красавы! Не ошибся я в вас.

Я чувствую, как пульсирует в наших соединенных руках энергия. От меня что-то идет к супругу, от него ко мне. Еще минута и мы становимся единым организмом. Организмов-то два, но присутствующая в нас энергия едина. Нас двое, но мы единое целое.

Появляется уверенность в себе и своих силах.

Не сговариваясь, мы делаем шаг навстречу незнакомцу, второй, третий. И вот мы уже стоим возле его лежанки.

Мужчина улыбается.

-Был бы жив, велел бы отойти от меня чуток, чтобы не заразиться. Но вы не бойтесь - меня давно нет и свалившая меня зар аза давно ушла отсюда.

Он замолкает, чтобы перевести дух.

-Тяжело говорить - я в своем времени, а вы в своем. Знаю, что мне осталось не больше суток. Пытался найти приемника здесь, но одни духом слабы, другие не способны принять мой дар, а третьи (коих большинство) и рады бы, да я лучше мучаться буду, чем одарю их тем, что имею.

Рассказчик закашливается, медленно поворачивается на бок и тянется за ковшом с водой. Сделав пару глотков, он продолжает:

-Я уже все приготовил, все сделал, что смог и тут пришло видение - с минуты на минуту должны прийти вы из своего времени. Вы - идеальный для меня вариант. Заберете мой дар (не могу же я и его, как свой прах, развеять над лесом), но поскольку это будет на расстоянии ста с хвостиком лет, добрая половина от моих умений растеряется.

Он снова приложился к ковшу.

-Вас двое, но вы едины и неделимы, потому и уметь будете каждый по чуть-чуть, а работать только в паре. Я вижу в этом большой плюс - ни один из вас не сможет ничего сделать без другого, а значит будете контролировать друг друга. Если один даст слабину и попытается пойти у кого-то стороннего на поводу - второй не позволит этого сделать.

Мужчина долго кашляет, не в силах продолжить. Хочется как-то помочь ему, но как это сделать? Наконец, он приходит в себя и, махнув рукой, говорит:

-Мне совсем плохо, а вы идите. Ничего делать здесь и сейчас не нужно. За нас с вами все сделает дуб. Подойдите к нему, коснитесь руками...

Договорить он не успевает. Видение заканчивается и мы с супругом вновь стоим на поляне, все так же сцепив руки в замок.

Переглянувшись с Виктором, молча делаем пару шагов в сторону и свободными руками касаемся дуба.

Вековой дуб передает нам свои знания и силу природы с легким покалыванием в руках и дрожью, исходящей от земли. В прожилочках его листьев пульсирует древняя магия доступная далеко не каждому. Чувствуется как наполняет тело поступающая от него энергия, разливаясь по телу теплом и спокойствием.

Вместе с тем приходит понимание, что именно мы готовы принять мудрость природы, а для этого следует отпустить страхи и сомнения, чтобы позволить древней силе проникнуть в наши сердца. Больше нет Виктора и Лилии, теперь есть только ВИКТОР-ЛИЛИЯ!

Только что слабо вибрирующий дуб затихает и вместе с ним успокаиваемся мы. Ноги слабеют, становятся словно ватными и мы опускаемся на землю, чудом успев развернуться, чтобы прислониться спиной к дереву. Спины ощущают последние идущие из глубин земли (или веков?) вибрации и мы расслабленно прикрываем глаза.