Зверь, выходящий из земли. Глава 7

Чёрный лимузин «Мерседес» плыл по Обливион-авеню в северную часть города S. Ещё вчера погода преподнесла новый сюрприз. Температура поднялась до плюс двух по Цельсию, и горы снега начали стремительно таять. На дорогах и тротуарах образовалась каша, которую разбавлял первый за последние девять лет декабрьский дождь. И если водителям всё нипочём, то пешеходы, промокая с головы до ног, тихо молились, чтобы к Рождеству к ним пришла настоящая морозная зима.
С наступлением вечера автомобили потоком устремились из центра города на периферию. Большинство людей хотели поскорее попасть домой с работы, но Флинт руководствовался другими намерениями. «Гелендваген» перестроился в крайний правый ряд, затем свернул во двор одного из кварталов. Лимузин проехал вдоль длинного красного дома, ещё раз повернул направо и, скрывшись за углом, на секунду остановился. Флинт набросил капюшон, взял пакет и поспешил в сторону небольшого магазинчика. Он затаился в полумраке за выступающим тепловым тамбуром у входа. «Мерседес» поехал дальше в направлении, обратном движению по авеню. Флинт выждал минуту. Когда бронированный офис на колёсах удалился метров на сорок, из-за угла появился коричневый «Додж», неустанно следовавший за ним около часа. Не зная, что мистера Розвелла в салоне уже нет, «хвост» двинулся за «Мерседесом». Флинт проводил его лукавым взглядом, вышел из укрытия и вновь взял курс на север. Дождь бил в лицо, штанины быстро промокли, ботинки на тротуаре утопали в воде по щиколотки. Из соседнего квартала доносился вой полицейской сирены. Навстречу торопливо шли прохожие. Экс-продюсер опустил голову, пряча бороду за воротник.
Всю прошлую ночь Флинт не спал. Дремота настойчиво обволакивала тело, но в сознании пульсировали десятки мыслей. Он отказывался верить словам «Батлера», однако не мог их игнорировать. Флинт помнил, что напавший в переулке говорил про воров и убийц в списках «Longa Vivo». Не забылось и ощущение неприязни, возникшее при первой встрече с Кармайклом. Только это не повод обвинять его в столь вопиющем преступлении, а также подозревать Вайсмана в покровительстве и содействии. Флинт хотел знать наверняка, есть ли в услышанном хоть капля правды. И при всех обстоятельствах что-то выяснить можно только в одном, самом неожиданном месте.
Путь был не близкий. Флинт выбрал отдалённую точку высадки, чтобы наблюдатели не догадались о его намерениях. На сегодня экс-продюсеру хватило вызова в участок, где пришлось подробно рассказывать о диалоге с Мияги, а также о мотивах, побудивших купить квартиры и «Мерседесы». Краусс не нашёл, к чему придраться. В ходе беседы он сообщил имя «Мияги-Батлера». Того звали Рассел Малиньяджи. Флинт уже знал, как использовать новую информацию, но прежде хотел решить другие вопросы. Случайная встреча с полицейским патрулём могла ему помешать. Со всех билбордов исчезла реклама «Десяти жизней». По телевизору перестали наперебой говорить о мистере Розвелле. И сам Флинт мечтал раствориться в дожде.
Впереди возник жёлтый кирпичный дом. Крыльцо у второго подъезда поднималось над водой на высоту двух ступеней, но всё равно намокло из-за маленького бесполезного козырька. Флинт зашёл, дал воде стечь с куртки и поднялся на четвёртый этаж. Оказавшись перед дверью «4F», он постучал. Встреча не предполагалась как лёгкая, возможно, дело вновь дойдёт до драки. Но это не важно. Учитывая главенствующий мотив, личная неприязнь отходила на второй план.
Задребезжала цепочка, щёлкнул замок. Дверь открыл Итан Пфайффер, одетый в чёрные брюки и красную рубашку – как на пресс-конференции, куда он явился со стопкой бумаг. Щёки покрывала трёхдневная щетина, в зубах торчала сигарета, в небольших карих глазах смешивались удивление и гнев. Итан окинул Флинта возмущённым взглядом. Перед ним стоял лицемер и лжец, умело спрятавшийся за спинами влиятельных людей, из-за которых Пфайффера уволили и больше не берут ни в одно серьёзное издание. Эмоции Флинта также повысили градус, но он быстро их остудил. Пфайффер перегнул палку, заявив, что собственное омоложение для экс-продюсера оказалось важнее жизни отца. Он оскорбил, но уже поплатился. К тому же, Флинт навёл справки, ознакомился с расследованиями Итана. Несмотря на заносчивость, тот был честным журналистом. На пресс-конференции он зарвался, но лишь потому, что Флинт, уличённый во лжи, всё равно продолжал лгать.
- Чего надо?
- Можно войти?
- Проваливай.
- У меня серьёзный разговор.
- Без разницы.
- Тебя заинтересует.
- Я вызову копов.
Беседа напоминала Флинту таковую с «Мияги-Батлером» в ресторане «Cristobal Colon», только в зеркальном варианте.
- Копы теперь не любят нас обоих. И если увидят вместе…
Пфайффер переместил сигарету из одного края рта в другой и замолчал. Он не знал о текущих проблемах Флинта, но последние допросы и обыски отбили желание вновь встречаться с полицией. Звонить Итан никому не собирался. Он выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, и открыл дверь шире.
Квартира оказалась похожей на ту, в какой когда-то жил сам экс-продюсер: небольшая кухня с барной стойкой, переходящая в гостиную с диваном, креслом и телевизором; две спальни и санузел. Пфайффер превратил вторую спальню в рабочий кабинет – комната была не заперта, там горели два округлых светильника на стене, у которой стоял письменный стол с ноутбуком, принтером и открытой упаковкой бумаги.
- Любимая рубашка? – Флинт вновь посмотрел на Итана.
- В ней лучше работается.
- Где ты сейчас работаешь?
- Не твоё дело.
Красная ткань напоминала о гневе и крови. Флинт снял куртку и направился в гостиную, уселся в кресло. Он ещё раз огляделся и достал из пакета бутылку виски, поставил на журнальный столик.
- Я не хочу с тобой пить, Розвелл.
Итан закрыл дверь и тоже прошёл в гостиную, затушил сигарету в пепельнице, но не сел. Остался стоять позади дивана.
- Я и сам не собираюсь.
- Тогда зачем бутылка?
- Мне так легче. Она как символ самоконтроля в ситуации, когда нужна постоянная бдительность, - Флинт посмотрел на этикетку именитого брэнда, будто видел её впервые. После чего поднял глаза на Пфайффера. – Я здесь не ради извинений. Я пришёл как журналист к журналисту.
Итан усмехнулся.
- Ты хоть помнишь, как это – быть журналистом? Говорить правду, обличать преступников и лжецов. Таких как ты.
- Надеюсь вспомнить, - выдохнул Флинт. – С твоим участием…
Итан сходил в кабинет, забрал оттуда чашку с кофе. Гостю он ничего предлагать не стал.
- Говори.
- Мне нужны списки клиентов «Longa Vivo».
Пфайфер насупил брови.
- Ты знаешь, что в них твоё имя. Чего ещё?
- Мне нужно проверить другие имена.
- У меня нет списков. Копы всё перевернули, забрали флешки и распечатки. Иди к Стаббсу.
- Похоже, у меня больше нет друга.
- Тебя пожалеть?
- Мне не жалость нужна, а списки! – выпалил Флинт. Его злили не слова Итана, а мысль, что единственный оставшийся вариант добыть нужную информацию - попросить Альяну. Но, согласившись, девушка рискует нажить себе много проблем.
- Зачем они тебе?
- Есть версия, что пять лет назад детей убивало ЦРУ, чтобы заставить людей вживлять чипы. И корпорация «Х» в этом замешана. Исполнителям за работу обещали лечение в «Longa Vivo», их имена могут быть в списках.
- И ты не боишься такое говоришь? – с сомнением спросил Пфайффер. - Во время обысков часто раскидывают жучки.
-  Ты бы уже их нашёл.
- Много чести. Я всё равно предпочитаю тишину. И я не верю тебе, Розвелл. Что за источник?
- Источник ненадёжный.
- Тогда какого дьявола ты припёрся и мочишь мой диван?!
- Нужно выяснить правду. Я не прощу себе, если всё действительно так, а я ничего не сделал.
Оба замолчали. Пфайффер продолжал пить кофе и смотреть на Флинта. Экс-продюсер вновь уставился на бутылку виски, но видел не её, а себя: как он входит в кабинет Донована и под выдуманным предлогом просит взглянуть на списки клиентов «Longa Vivo». Этот короткий ролик крутился в голове ещё и ещё, но каждый раз Флинт уходил с отказом и пониманием, что лишь увеличил возникшую дистанцию. Даже если Мияги сказал правду, Донован вряд ли знает всех клиентов и причину, по которой те или иные люди попали в списки. И он не станет рисковать карьерой, деньгами и продолжительностью жизни своей семьи ради затеи друга. Максимум, Дон скажет Флинту отсидеться дома, дождаться окончания расследования, а потом прийти к Вайсману и попроситься обратно с креативными идеями для новых сезонов шоу. Так у продюсера появится шанс реабилитироваться в глазах руководства, реанимировать своё некогда блестящее будущее. Но как человек Флинт прикончит себя и останется гнить в мягком удобном кресле кабинета.
Итан допил кофе, поставил кружку на барную стойку и прервал молчание.
- Ты знаешь имена убийц?
- Мне известны два имени. Одно из них – телохранителя Аарона Вайсмана.
- Тут нужны стопроцентные доказательства. Пустые обвинения а-ля «русские хакеры вмешались в президентские выборы США» – позорный материал для любого уважающего себя журналиста.
- Я понимаю.
- Допустим, твоя теория окажется правдой. Что дальше?
- Я создал канал на «Ютубе». Там уже сто двадцать миллионов подписчиков. Если всё окажется правдой, я запишу видео с разоблачением.
- И сдохнешь раньше, чем дело попадёт в суд. Ты реально готов рискнуть всем?
Вопрос был простым и сложным одновременно.
- Наверное… Готов.
Флинт не хотел, чтобы Итан спрашивал «почему». Ответ стал бы частичным повторением разговора с Донованом, требующим громких личных признаний. Он поднялся с кресла, подошёл к входной двери и принялся обуваться. Незачем больше раздражать хозяина квартиры своим присутствием. В это время Пфайффер что-то записывал в маленький бумажный блокнот. Флинт надел куртку, накинул капюшон. Бросив прощальный взгляд на Итана, он открыл замок и без лишнего топота двинулся по коридору к лестнице. Флинт не брал с собой телефон. Второй «Мерседес» должен появиться в оговоренном месте через два с половиной часа после того, как экс-продюсер вышел из первого лимузина. Предстояло ещё минут сорок «невидимкой» пережидать непогоду. Из-за спины вылетел скомканный клочок бумаги, упал на пол и остановился аккурат возле первой ступени, ведущей вниз. Флинт обернулся. Дверь в квартиру Пфайффера тихо закрылась. Он сделал два шага, наклонился и поднял листок. Развернул.
«Не спеша иди к третьему подъезду дома напротив. Я догоню».
Итан не боялся выпускать Флинта из виду. Полицейским не было смысла его подсылать, да ещё прикрываясь столь резонансными теориями. У них и так дел с избытком, обыски и задержания шли полным ходом. Вдобавок, скандальный журналист при желании давно мог использовать утаённую копию списков. Со дня пресс-конференции прошло много времени. Ещё Итан помнил, как Флинт обличил Талулу в прямом эфире. Правильный и смелый поступок пришёлся ему по душе. Возможно, этот зажравшийся продюсер не до конца потерян.
Пфайффер накинул длинный коричневый плащ, спрятал в пакет лэптоп. Затем направился в кабинет, вынул из стола фонарь и серебристый ключ с крупными зубьями, положил в разные карманы плаща. Наскоро обувшись, Итан схватил пачку сигарет и вышел из квартиры.
С третьего этажа доносились мужской и женский голоса. Соседи обсуждали предстоящие покупки. Пфайффер дождался, пока парочка спустится, после чего засеменил к лестничным пролётам. Он остановился на площадке между третьим и четвёртым этажами и посмотрел в окно. Дождь снижал видимость, но Итан разглядел силуэт Флинта, идущего к дому напротив. Следующая остановка - площадка между вторым и третьим. Журналист вновь взглянул за стекло и одновременно прислушался к звукам в подъезде. Замки не щёлкали, никто не подходил к крыльцу. Пфайффер аккуратно приподнял левый край широкого пластикового подоконника, подсунул под него ладонь и запустил в тайник два пальца. Немного пошарив, он извлёк оттуда белый аптечный пакетик.
Флинт ждал у третьего подъезда, пряча лицо и готовясь в любой момент укрыться внутри. Вой полицейской сирены доносился уже с самой Обливион-авеню, что пролегала с обратной стороны дома. Итан поднялся по ступеням и взглядом показал следовать за ним. Идти пришлось недалеко. В тамбуре он достал из карманов ключ и фонарь. Нащупал рукой замочную скважину. Вставив ключ, сделал два оборота и открыл дверь в подвал.
- Давай быстрее, - Итан направил свет фонаря на убегавшие вниз бетонные ступени.
Флинт понимал - колебаться нет времени. Придя сюда, он уже доверился этому человеку. Неизвестность волновала, но экс-продюсер шагнул вперёд. Спуститься в колодец к змеям было сложнее. Когда оба переступили порог, Пфайффер вернул дверь в исходное положение.
Подвал оказался сырым, спёртый воздух вонял плесенью. В центре лежали три десятка квадратных деревянных ящиков высотой около полуметра, местами - в два-три яруса. Все заколочены, без указания на содержимое. Лампочки в патронах на стене отсутствовали.
- Что мы здесь делаем? – спросил Флинт. В правом кармане куртки лежал электрошокер, который в любой момент мог пойти в ход.
- Назови имена, - потребовал Итан. Чёрный пакет он держал под мышкой. Фонарик светил в пол между двумя мужчинами.
- Кармайкл Йоханссон. Томас Распберри.
Пфайффер стряхнул с плеч капли дождя, положил пакет на ближайший ящик и пошёл в дальнюю часть подвала. Большой палец Флинта лёг на кнопку электрошокера. Но журналист вернулся с красной «USB-флешкой» в руке. Прикурив сигарету, он достал белый аптечный пакетик, из которого извлёк ещё одну «флешку». Жёлтую. Флинт непонимающе посмотрел на Итана.
- На жёлтой – другой список.
- Другой?
Пфайффер выпустил струю дыма, тут же затянулся ещё. Он явно нервничал, хотя и старался курить словно гангстер из фильма.
- За день до начала шестого сезона мне передал её какой-то малолетний пацан.
- Что в списке?
- Тринадцать мужских имён и фамилий.
- Кто они?
- Понятия не имею.
- Ты не стал проверять?
- Нет.
- Почему? – в голосе Флинта звучали ноты недоумения.
Итан присел на ящик рядом с пакетом и вытащил лэптоп.
- Списки «Эл Ви» мне передали убийцы и твари. Я больше не хотел быть инструментом в их руках. Если вторую флешку прислали копы – то же самое. Они требовали обратиться в участок, если вновь получу послание. Пусть дрессируют своих стукачей.
Флинт понял такой ответ. Скандальная пресс-конференция состоялась до того, как случились убийства победителей шоу и взрывы клиник, унёсшие жизни охранников.
Итан включил компьютер, воткнул «флешки» и открыл файлы.
- Розвелл, обратной дороги не будет. Ты реально готов к последствиям, если теория окажется правдой?
- Отдай мне флешки и живи спокойно.
- Не надейся.
- Тогда не беси, – Флинт присел на соседний ящик, – и смотри не сдрейфь.
Итан перекинул сигарету из одного уголка рта в другой и ухмыльнулся.
В числе тринадцати имён оказался только Кармайкл, однако имя Томаса Распберри вместе с тринадцатью другими нашлось в списках клиентов «Longa Vivo». Он и восемь человек из второго списка уже прошли по курсу лечения или омоложения. У Кармайкла стояла дата лишь в графе «Анализы». Сдал он их больше трёх лет назад. Флинт не спешил делать выводы, следовало навести справки насчёт всех остальных. Кто эти люди? Чем занимаются? Могут ли позволить себе дорогостоящее лечение? Если нет, за какие заслуги попали в число клиентов? Экс-продюсер находился под наблюдением, собирать информацию взялся Итан. Флинт вынул из кармана пять тысяч долларов, стопка купюр легла на клавиатуру. Пфайффер не отказался взять деньги, предстоящая работа предполагала расходы. Мужчины договорились встретиться через четыре дня.
*   *   *
Прокуренный кабак с танцполом и потёртыми бильярдными столами даже в будни не испытывал нехватку посетителей. Игнорируя непогоду, народ стягивался сюда развлечься после тяжёлого дня или прокутить легко доставшиеся деньги. Две развесёлые компании заняли столики в противоположных углах зала и что-то бурно отмечали. Бородатые мужики катали разноцветные шары, чередуя удары с глотками из стеклянных бутылок. Трое захмелевших парней устроили танцы с двумя развратного вида девицами, каждый из которых языком тела старался обаять любую из самок, чтобы ночью не остаться пятым лишним.
За барной стойкой сидели ещё три человека. Двое увлечённо обсуждали недавние матчи НБА и пили дешёвый бренди. Третий сидел отдельно, на дальнем стуле от кассы и висевшей над ней видеокамеры. Крепкий мужчина в очках, с густыми светлыми волосами и чёрными усами опустошал очередной бокал пива, попутно извлекая фисташки из скорлупы. Одет он был в синие широкие джинсы и бордовый свитер, из-под которого выпирал пивной живот. Шею украшал рисунок в виде листа марихуаны. Мияги приходилось скрывать внешность без пластиковых масок.
Оставляя не у дел группу наблюдения, он за несколько дней обошёл все ломбарды и ювелирные мастерские города. Мияги не знал, кто именно украл золото. Это могли сделать как друзья Мори, так и завербованные военной элитой отчаянные глупцы, что расстреляли полицейских и устроили побег молодого японца. Зачем вообще Мори разболтал о гараже – вопрос второстепенный. Сейчас требовалось найти тех, кто решился на кражу. Мияги понимал, что люди, забравшие слитки, рано или поздно начнут их продавать. Но походы по ломбардам и мастерским не дали результатов. Либо воры ещё не пытались сбыть золото через эти «точки», либо владельцы заведений попросту не хотели нести убытки. Возможно, они опасались, что любопытный незнакомец – полицейский, желающий изъять скупленный товар. Мияги предвидел такой исход, потому носил с собой деньги, любезно предоставленные Эммануэлем Пинкелтоном. Он раздал каждому ювелиру и работнику ломбардов по двести долларов и попросил сообщить, если кто-то принесёт кустарно вылитые слитки по двадцать восемь грамм каждый. За помощь было обещано солидное вознаграждение. Но сидеть и ждать звонка от жадных дельцов значило снизить шансы на желанный исход. Так что Мияги отправился искать встречи с тем, для кого сбывать краденое золото – обычное дело.
- Плесни ещё, - он показал бармену опустевший бокал. Две выпитые таблетки спасали от опьянения.
На соседний стул опустился Ронни в коричневых штанах и зелёной кофте. Парень только что вернулся из туалета, где продал очередному любителю расслабиться косяк первоклассной травки. Он имел предпринимательскую жилку и не ограничивался одной лишь торговлей краденым.
- Кен, мне тоже пива, - Ронни почесал бритую голову, затем повернулся к Мияги. – Мужик, ты чего опять грустный? Позавчера с такой же кислой рожей сидел.
- Ты за мной следишь? – Мияги посмотрел на парня настороженным взглядом. Он появлялся здесь два дня назад, чтобы понаблюдать. И лучший способ снять с себя подозрения – вовремя обвинить собеседника в том, чем занимался сам.
- Ещё скажи, что я коп, - улыбнулся Ронни и протянул руку к чужой закуске. – Угости фисташками.
Мияги неохотно пододвинул к нему вазу, принял от бармена полный бокал и сделал несколько больших глотков. На усах осталась пенка. В это время Ронни рассматривал его «татуировку».
- Любишь травку?
- Уже не знаю.
- А чего так?
Мияги вновь взглянул на парня и вытер усы. Образ выпивающего в кабаке простачка отыгрывался им всегда правдиво.
- Жена подала на развод. Ей надоело, что я часто смолю дурь, потом жру сладкое и толстею.
- Ахахаха, - Ронни залился смехом. Но «грустные» глаза незнакомца заставили его успокоиться. – Да забей! Бабы сейчас вообще оборзевшие. Грёбаный феминизм. Возомнили о себе, вечно всем недовольны. Их бы в Саудовскую Аравию на годик сослать. У меня трое приятелей женаты, так вот…
Он тоже глотнул пива из возникшего перед носом бокала и принялся рассказывать о семейных проблемах друзей, в которых, по «объективному» мнению, виноваты исключительно жёны. Далее Ронни переключился на жён родственников и знакомых, чередуя упрёки с циничными шутками. Мияги в ответ лишь изредка кивал и хмыкал. Он ждал главного. Наконец, паренёк подвёл разговор к тому, что мужчинам следует полностью игнорировать мнение женщин, и для закрепления данной жизненной позиции предложил купить у него косячок.
- Не смотри так на Кена. Он не против.
Мияги размышляюще подвигал губами влево-вправо и согласно кивнул. Продавец и покупатель договорились встретиться в туалете через полминуты, после чего Ронни слез со стула.
Уборная помимо прямого назначения была выставкой одного шедевра изобразительного искусства. Всю стену напротив входной двери украшало граффити: татуированный панк с красным ирокезом нанёс кием удар по белому бильярдному шару. Он стоял у дальнего борта стола, нарисованного под углом, в наклоне, и шар нёсся на зрителя по сукну как гигантский снежный ком с горы, сметая на своём пути  столбы с указателями и деревянные домики. Ронни ждал «грустного женатика» у умывальника. Мияги прикрыл дверь.
- Попробуешь для начала? – спросил парень. В руке возникла маленькая самокрутка.
Мужчина с накладными усами приблизился к нему на расстояние полуметра.
- Мне нужна информация, - требовательно сказал он.
Глаза Ронни округлились. Паренёк расстроенно покачал головой.
- Чёрт! Мужик, ты не коп. Я их за милю чую… Слушай, я не собирался ничего продавать, просто угостить хотел…
- Я Ретт Батлер.
Взгляд Ронни изменился. Он хорошо помнил последнюю встречу с человеком в маске, после которой на голове остался шрам, а сломанный нос стал хуже дышать. Но обидней всего было лишиться денег и бриллиантов.
- С чего мне тебе помогать?
- Ты сам нарушил уговор, так что не держи зла, - Мияги вынул из кармана двести долларов.
Ронни задумчиво посмотрел на сложенные пополам купюры, взял их средним и безымянным пальцами, ловким движением сложил ещё вдвое и вместе с самокруткой спрятал в карман.
- Какая информация?
- Появились люди, хотят по-быстрому скинуть много маленьких золотых слитков. Слышал о таких?
Парень выдержал небольшую паузу.
- Возможно.
- Хочу знать, кто они, как с ними встретиться. Если поможешь, дам ещё две штуки.
- Зачем тебе столько золота?
Ответом стало холодное молчание. Мияги не раз анализировал версию, что его ограбил именно Ронни, но всегда отметал её. Тот имел мотивацию, но не мог знать, где хранятся отобранные ювелирные украшения. Ронни с друзьями, будучи дилетантами, обязательно попались бы на слежке.
Парень вновь почесал голову.
- Гриндерс говорил о чуваках со слитками. Кажется, виделся с ними на днях. Но он тоже не станет помогать бесплатно.
- Звони ему.
- Сейчас?
- Сейчас. Пока я сливаю из себя это дерьмовое пиво.
Дождь продолжал превращать снег в грязное месиво. Друг Ронни по прозвищу Гриндерс тусовался в шести кварталах отсюда, но Мияги решил прогуляться пешком. Он не знал, чем закончится вечер, и лишний свидетель в лице таксиста был не нужен. Накинув капюшон, Мияги снял очки и убрал в карман куртки. Всё равно дождь мочил стёкла, снижая видимость.
- Я тебя иначе представлял, - сказал Ронни, наблюдая за спутником.
- Да?
- Да. В маске и чёрных шмотках ты казался крутым, опасным…
- А без них?
- А без них ты - простой забавный мужик. Знаешь, чьё лицо я бы выбрал для маски?
- Чьё?
Мияги не хотел вести пустую болтовню. Он смотрел по сторонам, надеясь издалека заметить полицейский автомобиль. Но игнорировать Ронни, пока тот не выполнил свою миссию, он не мог.
- Аль Пачино из «Лица со шрамом»! Или Кейджа из «Оружейного барона». Правда, у него рожа всегда одинаковая. Не важно. Надевал бы их по настроению…
Парень продолжал трепаться, озвучивая свои фантазии. Мияги же разбирал варианты развития событий. В каком ключе вести разговор с Гриндерсом? Давить силой, если тот начнёт наглеть, или торговаться, чтобы не лишиться шанса? Если он действительно знает, как выйти не похитителей золота, настаивать на срочной встрече или выделить себе время на подготовку? Слитки могли украсть не молокососы, а серьёзно вооружённые люди.
Длинный семиэтажный дом с двумя арками для проезда автомобилей посерел от дождя. Под первой аркой, укрывшись от непогоды, стояли три человека. Мияги и Ронни вошли в это мрачное заколдованное пространство, окружённое бетоном и падающей с неба водой. Ожидавшие их парни выглядели ровесниками Ронни. Мияги сразу понял, кто из них Гриндерс. Тот носил синие узнаваемые ботинки одноимённой фирмы. Парень занял центр арки и дымил сигаретой. Двое других у стены пили что-то из бутылок в бумажных пакетах. На земле стояла ещё одна бутылка.
Ронни безмолвно поздоровался с троицей, затем жестом подозвал Мияги к Гриндерсу. Парень в синих ботинках протянул ладонь.
- Гриндерс.
- Салли, - Мияги пожал руку.
- Твою мать, - с усмешкой выругался Ронни. – Я за всё время так и не спросил, как тебя зовут.
Гриндерс вскинул брови.
- Ты даже не знаешь, кого привёл?
- Знаю, знаю, - Ронни отшагнул назад и брызнул в лицо Мияги струёй газа из маленького баллончика. – В конце октября он забрал у меня деньги, золото и брюлики. Бейте ублюдка! У него нет оружия.
Тот не успел вскинуть руку. Газ обильно попал в глаза, вызвав острую резь. Веки сжались, хлынули слёзы. Через три секунды из носа побежала слизь. Мияги рефлекторно поднял предплечье, спасаясь от повторной струи, и отскочил на пару метров в сторону. Ситуация вышла из-под контроля, вынуждала отступить. Но куда? Сейчас было сложно сориентироваться, от волнения казалось, что шум дождя доносится отовсюду. Даже когда получалось на мгновение разлепить веки, из-за слёз Мияги не мог разглядеть, где находятся неприятели.
Гриндерс зашёл сзади и с размаху ударил в затылок стальным кастетом. Острая боль стрелой ворвалась в мозг. Колени подогнулись, голову заполнил неистовый гул. Мияги упал на бок на мокрую землю, тут же в тело начали вонзаться удары ног в жёстких ботинках. Он чувствовал - пинали все четверо.
Наконец, избиение прекратилось.
- Уходим, - скомандовал Гриндерс.
- Да ты чё! – остановил друзей Ронни. – У него есть бабки. Он дал мне две сотни, тебе тоже хотел. И ещё обещал две штуки.
- Давай, только быстро.
Ронни пихнул Мияги ногой, заставив перевернуться на спину.
- Чё, гнида, не ожидал мести?
Он присел рядом, расстегнул куртку до середины груди и начал шарить по внутренним карманам. В одном нашёл триста долларов, в другом – ещё пятьдесят.
- Где остальные?
Ронни полез в нагрудный карман. Мияги резко схватил его за пальцы и с хрустом сломал их. Парень вскрикнул и попытался высвободиться, однако мужчина не отпускал. В другой руке появилась явара – японский кастет для нанесения тычковых ударов, представлявший собой деревянный цилиндр два сантиметра в диаметре. Мияги не думал бить деревяшкой. Явара состояла из двух половин, под одной прятался заострённый штырь. Не видя, но чувствуя жертву, мужчина несколько раз проткнул бёдра и голени Ронни. Парень тоже упал, скорчился от боли. Когда Мияги отпустил пальцы, тот начал спешно отползать в сторону.
- Гнида! Убейте его! Убейте!
Один из друзей поднял с земли бутылку, откупорил и выплеснул содержимое на усатого чужака. По запаху Мияги понял, что это бензин, который лишь чудом не попал ему на лицо. Он попытался встать, превозмогая ломоту в теле. Другой приятель откинул крышку металлической зажигалки, с характерным щелчком нажал кнопку и бросил огонь в облитого бензином мужчину.
Куртка и штаны вспыхнули, озарив пламенем пространство арки. Мияги несколько раз перекатился по мокрой земле, но огонь не затухал. Под дружный смех он наскоро расстегнул оставшуюся часть молнии, стянул куртку, свернул внешней стороной внутрь и начал бить по штанам. Джинсы удалось потушить, но пламя вырывалось с обоих концов «рулона».
Действие газа понемногу уменьшалось. Мияги уже мог открывать глаза, хотя и приходилось постоянно моргать, чтобы ослабить жжение. Он отбросил куртку, подобрал шило и поднялся на ноги.
Парень, плеснувший бензином, держал бутылку наготове. Второй вынул из кармана складной нож. Гриндерс сжимал в кулаке кастет. Ронни сидел у стены и сокрушался над полученными ранами.
- Чего вы ждёте?! – крикнул он.
Мияги засунул руку под накладной живот и достал «Кольт М1911». Пистолет не числился у него официально, но носить «Беретту» было ещё рискованней. Мужчина направил ствол на оторопевшего Гриндерса. Ронни притих. Двое других парней бросились в разные стороны. Рука с пистолетом рефлекторно сопроводила одного из них, но Мияги удержался и не нажал на курок. Выстрел без глушителя внутри арки оказался бы слишком громким. Вскоре здесь непременно появилась бы полиция.
Незнакомцы исчезли за стенами дождя. Дуло «Кольта» вновь смотрело на Гриндерса.
- Мужик, не надо, - он медленно поднял ладони выше плеч. – Прости.
- Как же вы любите извиняться, - прошипел Мияги. – Садись рядом с ним.
- Мужик…
- Садись!
Гриндерс подошёл и присел на корточки рядом с Ронни.
Мияги воткнул шило в накладной живот, освобождая  руку, затем извлёк из-под него глушитель. Не спеша вкрутил в ствол.
- Не надо! – Гриндерс вытянул руки вперёд, словно они могут остановить пули. Ронни испуганно молчал.
Мияги окинул обоих оценивающим взглядом. Гриндерс выглядел крупнее приятеля.
- Снимай куртку. Медленно. Не вздумай испачкать.
Парень немного поколебался, но решил, что жизнь дороже. В положении сидя он снял с себя кожанку и отдал человеку с «Кольтом». Мияги примерил. Одёжка оказалась маловата, но выбора особо не было. Он приставил глушитель ко лбу Гриндерса.
- Люди с золотыми слитками. Что ты о них знаешь?
- Кто?
Мияги перевёл взгляд на Ронни.
- Он ничего не знает. Я… я обманул тебя.
Мияги взвёл курок.
- Я не знаю, о чём ты! – выпалил Гриндерс. – Что он тебе наговорил?!
- Уже не важно.
Нога врезалась Гриндерсу в подбородок. Тот ударился головой о стену и рухнул на землю. Мужчина сделал шаг в сторону, остановился напротив Ронни. Металл глушителя коснулся его лба.
- Извини…
- Сейчас ты накажешь ублюдка за удар в затылок, - Мияги вытащил шило из живота и бросил на землю. – Проткни ему ноги. Не щади, иначе не пощажу тебя.
Сломанные пальцы правой руки не позволяли крепко держать явару. Ронни взял левой и принялся ритмично наносить удары, оставляя колотые раны на ногах лежавшего в отключке приятеля. После десятой он вопросительно посмотрел на Мияги.
- Выброси.
Шило улетело в сторону, с глухим стуком приземлилось на мокрый асфальт.
- Наша прошлая встреча ничему тебя не научила.
Мияги врезал Ронни рукояткой пистолета, вновь сломав нос. Парень схватился за лицо. Мужчина наклонился и обыскал внешние карманы его куртки. В одном нашёл девятьсот долларов, из другого вынул газовый баллончик. Дважды брызнул в глаза нерадивому торговцу травкой. Ронни завопил. Мияги хотел выпытать имена сбежавших парней и поочерёдно пристрелить всех четверых. Но он понимал - это лишь осложнит поиски тех, кто украл золото. Несмотря на кипевшие эмоции, приоритеты были расставлены. Мияги спрятал пистолет под одеждой, накинул капюшон и растворился в дожде…
*   *   *
«Народ, когда стартует розыгрыш?»
«Перед Рождеством, скорее всего, розыгрыш начаться должен».
«Под каждым видео найдётся тупой школьник, который пишет как Йода. Иди уроки учи».
«Да пребудет с тобой Розвелл, злая женщина».
«Каковы шансы выиграть бессмертие при 130 миллионах подписчиков?»
«Размечтался. Бессмертие – слишком жирно. Думаю, разыграют несколько разовых услуг «LV». Ну, может, и место в новом сезоне «Десяти жизней»».
«Тоже неплохо. Тем более, на халяву».
«+++».
«Флинт донатить не просил? Я не до конца смотрел».
«Не просил. Да и нет такой кнопки, не видишь что ли?»
«С его-то зарплатой ещё и донаты собирать…»
«Шутка».
«Я на всякий случай лайкнула и репостнула во все соцсети. Так вернее».
«Какая ты умная, ахренеть. Сама додумалась?»
«Пошёл ты!».
«Расслабьтесь, неудачники. Все призы выиграю я».
«Ты выиграешь только в конкурсе для недоразвитых детей».
«Может, розыгрыш начнётся, когда поймают всех террористов?»
«Наверняка сами террористы уже подписались на канал».
«Тогда без шансов. Расходимся. У них блат. Одного уже взяли в шоу…»
«Ахахаха. Точняк».
Флинт с растущим чувством разочарования просматривал комментарии под своим видеообращением на «YouTube». И огорчали его не рекордные количества подписчиков, лайков и репостов, а сами люди. Они распространяли и поднимали видео в топ исключительно из желания получить личную выгоду. Кто-то в первый же день вбросил предположение, что Флинт Розвелл разыграет некие призы между пользователями, подписавшимися на канал. Эту версию мгновенно подхватили, проведя аналогию с розыгрышем услуг «Longa Vivo» среди постоянных зрителей телеканала «Т». Авторы комментариев не имели информации ни о личностях террористов, ни о возможном местонахождении Курамори Комацу. Помочь они ни чем не могли. Но их даже не волновало, поймают убийц или нет. Всё, чего хотели участники здешней интернет-тусовки – урвать призрачный лакомый кусок, кликнув пару раз мышкой.
Заверещала мелодия второго телефона Флинта, купленного с рук одним из телохранителей у пьяницы возле подземного перехода. Аппарат не был «залочен» под конкретного оператора, теперь в нём стояла сим-карта, полученная от Мияги. Два часа назад, сразу после расставания с Пфайффером, Флинт отправил Расселу Малиньяджи сообщение, что готов встретиться. И вот пришёл ответ:
«Через полтора часа, либо послезавтра. Когда тебе удобней?».
Экс-продюсер ещё не начал размышлять над предложенным выбором, как за спиной раздался сонный женский голос:
- Кто пишет тебе так поздно?
Сегодня у Альяны выдался тяжёлый и долгий день. Когда парни на «Гелендвагене» привезли её из клиники, она легла отдохнуть на кушетку. Но мелодия входящего сообщения разбудила девушку.
Флинт развернулся в кресле и, на секунду задумавшись над формулировкой, ответил:
- Один из помощников.
Альяна протёрла глаза, стараясь не размазать тушь.
- Я думала, у тебя одна помощница.
- Эти дела не касаются телеканала.
- А чего они касаются, если не секрет?
Флинту вновь пришлось подбирать слова:
- Мы расследуем совершённые убийства и пытаемся предотвратить новые.
- Ты решил вернуться к журналистике?
- Я должен к ней вернуться.
- Должен? - Альяна приподнялась и поправила волосы.
Флинт кивнул.
- И наверняка ты рискуешь жизнью, ввязываясь во всё это…
- Есть преступления, которые нельзя оставлять безнаказанными.
- Но почему ими занимаешься ты, а не полиция?
- Наше расследование идёт параллельно. Когда выясним хоть что-то, я сообщу или обнародую.
И он не врал. Несмотря на давление Краусса, Флинт не начал считать полицейских своими врагами. Он действительно планировал передать Бенджамину всё, что выяснит о террористах после встречи с Мияги. Флинт не хотел, чтобы последний взялся самолично чинить расправу. В данном случае его мало волновал закон. Подонкам - прямая дорога на тот свет. Экс-продюсер опасался, что на него свалится ещё один эпизод уголовного дела, если Мияги попадётся. Их знакомство теперь официально подтверждено. Отвечать за ненужный самосуд – глупость, которую не объяснить чувством благодарности.
- Убиты дети. И могут погибнуть ещё много невинных людей. Я не хочу безвольно закрывать глаза. Понимаешь?
Флинт приготовился к серьёзной дискуссии. Но Альяна спокойно ответила:
- Понимаю.
На какое-то время в квартире воцарилась тишина. Казалось, разговор себя исчерпал. Флинт задумался, где и когда лучше встретиться с Мияги, однако девушка одной фразой вернула его мысли в настоящее.
- Мне поручили приглядывать за тобой…
- Приглядывать?
- Обращать внимание на странные звонки, переписку, встречи с незнакомыми мне людьми. Запоминать имена. И обо всём докладывать.
- Кто поручил?
- Донован Стаббс.
- Дон? – такой ответ неприятно удивил. – Но зачем?
- Мистер Стаббс хочет знать, не упоминаешь ли ты где-либо и с кем-либо его имя. Он недвусмысленно дал понять: если я откажусь стать шпионом, то лишусь бонусов.
Поведение Донована огорчило Флинта в разы больше, чем комментарии людей на «YouTube». Его никак нельзя назвать дружеским.
- Давно поручил?
- Три дня назад.
- Почему говоришь только сейчас?
- Появился повод. Сегодня ты странный, возбуждённый. Не такой, как всегда. Ты сменил номер. А теперь - эти ночные сообщения на новый телефон… Конечно, я ни о чём не доложу. И если ты можешь кого-то спасти, я только «за». Но не нужно рисковать нашими жизнями и нашим будущим.
В мягком доверительном голосе Альяны звучала просьба. Девушка не сказала «моим будущим», она выбрала слово «нашим». Она просила своего мужчину не делать глупостей. Думать не только о делах. Уделить больше внимания той химии взаимоотношений, которая однажды может превратить двух человек в нечто единое, цельное. Флинт не нашёл, что возразить. Да и не искал. Он закрыл ноутбук, встал с кресла и направился к кушетке, присел на свободный край. Альяна устало улыбнулась и вновь легла на бок, положив голову ему на колени. Флинт провёл пальцами по струящимся волосам, испытывая эстетическое удовольствие от ощущения их густоты и гладкости. Затем взял ладонь девушки в свою. Он заметил, что взгляд Альяны блуждает по мебели, шторам, потолку и тоже огляделся. Квартира-студия представляла собой большой прямоугольник с интерьером в стиле «хай-тек». Белая кухня со строгими линиями и спальная зона с широкой чёрной кроватью были частью единого пространства, и лишь санузел прятался за возведёнными вокруг него стенами из тонированного стекла. В любое время суток плотные синие шторы закрывали бронированные окна. Флинт почувствовал, о чём думает Альяна: квартира служила удобным и красивым бункером, но вряд ли располагала к спокойной совместной жизни. Запустив пальцы в шелковистые волосы девушки, он спросил:
- Каким ты видишь наше будущее?
Альяна перевернулась на спину и с многозначительной улыбкой посмотрела на Флинта.
- При условии, что мы оба останемся живы?
- Только так, - улыбнулся Флинт.
- Ну… - девушка прикусила губу и насупила брови, будто погружаясь в серьёзные раздумья. Но сама же не выдержала: - Ладно, шучу. Мы недолго встречаемся, чтобы я намекала на классические представления о женском счастье: дети, уютное гнёздышко и всё такое. Я не глупая самка, готовая залететь от первого встречного, лишь бы каждый день целовать маленькую розовую попку. Все хотят иметь детей, но мало кто хочет быть родителем. Ты же понимаешь разницу… Для нормальной семьи нужны два готовых к этому человека. Часики у меня не тикают, учитывая бонусы «Эл Ви». Так что я не спешу. И тебя ни к чему не подталкиваю. Женские озвученные фантазии – это всегда манипуляции и проверка мужчины, а не пустая болтовня. Если нас не убьют, впереди - вечность. Мы успеем узнать друг друга и решить, как жить дальше. Но раз ты спросил… Дети и гнёздышко – обязательны. А ещё - снег и гладильный шкаф. Обожаю снежные зимы и ненавижу гладить.
- Как насчёт зимнего дождя? – Флинт и Альяна вместе засмеялись: снежная зима, которая так нравилась девушке, продлилась всего несколько дней. – А если серьёзно, я подумал вот о чём. У тебя есть бонусы от клиники, но их нельзя передавать родственникам, как при победе в «Десяти жизнях». Ты можешь омолодить себя, но как же дети? Попасть на работу в клинику – большая удача. Значит, однажды они станут старее тебя.
- Рада, что ты смотришь так глубоко, – Альяна прикоснулась губами к ладони Флинта. – Если порассуждать… Учитывая размеры зарплат и бонусы, в будущем появятся династии медперсонала «Эл Ви» - своего рода каста, преданная компании и умеющая привить эту преданность своим детям. К тому же, те не рождаются сами по себе. Я надеюсь, у нас всё получится, и ты позаботишься об их долгой жизни.
- Я уже не работаю на корпорацию. И сомневаюсь, что мне и детям позволят лечиться даже за свой счёт…
- Флинт, - Альяна поднялась и села рядом, - послушай. В тебе начали сомневаться, но всё поправимо. Просто не нужно ни с кем воевать. Один человек не победит систему, что бы ты там ни задумал. Идеи глобальной борьбы увлекательны, но ты же любишь жизнь. И я люблю. Заговор банкиров, тотальный контроль – всё это плохо и мерзко. Но это лучше, чем гроб. Нужно лишь переждать. И я готова ждать вместе с тобой. Я не сиськами сейчас убеждаю, а здравым смыслом. Мы проживём сотни лет. Если ты выберешь жизнь…
Флинт ещё сам для себя не сформулировал мысль, к которой по ходу диалога пытался подвести Альяну. Но, глядя на округлый дюймовый выступ на руке девушки, он чувствовал, что упустил нужный момент и свернул не туда. В конечном счёте, экс-продюсер надеялся, что слова Мияги о «DRH», ЦРУ, убийствах детей и причастности Вайсмана окажутся неправдой, заблуждением. Тогда не придётся идти на крайние меры и жечь мосты. И повод вернуться к непростому разговору отпадёт сам собой.
Телефон с сим-картой Мияги вновь напомнил о себе.
- Тебе нужно куда-то идти? – спросила девушка.
- Не сегодня.
Флинт подошёл к столу, взял мобильный. Второе сообщение содержало один лишь вопросительный знак. В ответ он отправил короткое «Послезавтра» и вернулся к Альяне. Сейчас был самый неподходящий момент для ухода. К тому же, Флинт мало что знал о Расселе Малиньяджи, чтобы встречаться с ним посреди ночи.

- Тогда приготовься к ещё одному уроку истории, - Мияги глотнул кофе, сидя в кресле на фоне синих штор. Сегодня он надел чёрный свитер и брюки. На лбу краснела крупная ссадина. - В восьмидесятых в Японии возникла религиозная организация «Аум Синрикё». Вскоре её филиалы появились и в других странах. Члены «Аум» занимались мошенничеством, убивали и похищали людей, а в девяносто пятом распылили зарин в японском метро. Погибло тринадцать человек, пострадало – до десяти тысяч. Лидера и нескольких сподвижников арестовали и приговорили к смерти. «Аум» выплатила компенсации пострадавшим и в двухтысячном превратилась в «Алеф», от которой затем откололась «Хикари но Ва». Новые организации отказались от радикализма. Но не все адепты приняли эти перемены. Они создали преступные группы, планировали теракты в Японии и США. Наше подразделение помогало японской полиции в раскрытии и устранении таких групп. Мы работали под прикрытием как экономисты, архитекторы или члены дипмиссий ООН. Я освоил японский ещё за время предыдущих заданий, поэтому после углублённого курса языка меня «назначили» преподавателем английского в Международном центре города Сендай. Там я и познакомился с Иоши – матерью Мори и моей ученицей. Она оказалась послушной и покладистой, отношения с ней также служили прикрытием. Иоши была готова для меня на всё. Когда я уволился и вернулся домой, то взял её и Мори с собой.
Флинт не стал ничего изобретать и пригласил Мияги в ту же квартиру, где два дня назад рассуждал о будущем с Альяной. Частые вылазки из «бункеров» без телохранителей сулили дополнительные неприятности: можно наткнуться на полицию и усугубить подозрения в связях с террористами, либо попасться самим террористам. Лучший способ избежать проблем – встретиться на своей территории в дневное время, когда за дверью дежурят вооружённые парни, предварительно обыскавшие гостя. Флинт связался с Расселом с помощью всё той же сим-карты и сообщил, где и на каких условиях готов встретиться. Затем позвонил с основного телефона и пригласил к себе под предлогом поговорить о Курамори. Флинт не исключал, что новый номер уже прослушивался, так что «открытый» звонок и понятный мотив встречи двух подозреваемых – неплохая попытка разуверить полицейских в существовании тайных связей между экс-продюсером и отчимом террориста. Факт того, что влиятельный человек смог раздобыть номер Малиньяджи, не должен никого удивлять.
- Ещё остались вопросы? – с улыбкой спросил Мияги. Он прекрасно понимал: чтобы Флинт согласился помочь, придётся в деталях рассказать о себе.
- Полно. Кем ты работаешь сейчас? Как узнал, что я появлюсь в ресторане? На кого оформлена сим-карта?
Флинт сидел напротив собеседника и пил травяной чай. Он не стал наряжаться для гостя, потому натянул на себя футболку и джинсы. Флинт помнил, что в прошлый раз вёл себя истерично, и теперь старался сдерживать эмоции. Хоть Мияги и пришёл без «Беретты», он всё равно мог представлять опасность, прямую или косвенную. Так что отсутствие кофеина в чае – способ поддержания внутреннего равновесия.
- Охраняю завод на промзоне. Знаю много людей, работающих в этой сфере. Кое-кто дружит кое с кем из твоих телохранителей… Мне даже новости не пришлось читать, где наверняка обсуждались твои покупки. Но я не знал, когда и в какой квартире ты остановишься. Пришлось взять дополнительный выходной и три вечера подряд тратить деньги на супчики в том вычурном ресторане, надеясь, что рано или поздно ты там появишься. А насчёт «симки» не волнуйся. Главное, не отправляй с неё имена и адреса. И держи всегда в одной квартире. Тогда её перемещение не смогут сопоставить с твоим.
- Почему ты зовёшь себя Мияги?
- Сендай - административный центр префектуры Мияги. В отличие от матери, Мори не хотел уезжать из Японии, и по приезду сюда дал мне такое прозвище, как бы каждый раз упрекая тем, что я лишил его родины. Странная логика… Когда Иоши погибла, я знал, что Мори винит меня в её смерти. Он считал, останься мы в Японии, мать была бы жива. Вскоре он захотел жить отдельно. Я не препятствовал. И как оказалось, зря…
Мияги постучал пальцами по подлокотнику.
- Хочешь убить его? – прямо спросил Флинт.
- Я хотел спасти Мори. Но он не только лгал насчёт болезни, но и сделал причастным к смерти невинного человека. Да ещё серьёзно подставил. Я устранял террористов в Японии, а получилось, что сам привёз террориста в США. Даже странно, что бывшие коллеги всего лишь допросили меня, а не кинули в камеру пыток, - Мияги поставил чашку на стеклянный столик. - Я не знаю, как поступлю с Мори. Он разболтал о восьми фунтах золота, которые мы вместе собрали. И тот, кто украл их, умрёт.
- А сколько человек умерло, пока ты их собирал?
- Умерли те, кто заслуживал смерти. Или ты возражаешь?
Флинт осёкся. Как и в случае с Марваном, он знал, что эта встреча больше нужна собеседнику, чем ему самому. Но раскачивать лодку всё равно не стоило.
- Зачем тебе столько золота?
Такой же вопрос позавчера задал Ронни. На сей раз Мияги не стал его игнорировать и объяснил Флинту своё видение «перспектив», грозящих человечеству, и то, что золото станет основной валютой в обход цифровых денег. Для экс-продюсера разговор был познавательным, но до сих пор носил отстранённый характер. Флинт перешёл к главному:
- Чего ты хочешь от меня?
- У Мори есть друг по прозвищу Кинслэйер. Тот самый, кто вёл нас в обход полицейских патрулей. Он же взломал твою почту и слушал разговоры – я ведь не копов имел в виду, когда говорил о прослушке. Я хотел понять, что ты за человек, стоит ли тебе доверять. Кинслэйер может знать, где прячется Мори и его новые приятели. Возможно, он тоже втянут. Но у меня нет ни имени, ни адреса. Я видел его три года назад. Среднего роста, рыжий, худощавый. С татуировкой в виде смайлика на правой стороне шеи. Но одна внешность ничего не даёт. Нужно твоё участие, чтобы добыть информацию о парне. Нам пригодится твоя известность.
- Я уже сказал в прошлый раз: обратись в полицию, сообщи, что знаешь. Если Кинслэйер и Курамори – друзья, значит, общались по телефону, в «Фейсбуке». Пусть полиция всё пробивает.
- Хакеры не светят дружбу. У них полно хитрых уловок. Но дело в другом.  Кинслэйер в курсе нашего с тобой договора. Он всё слышал. Или даже записал. Он малолетка. Выгораживая себя, выложит копам всё, что знает. Ни один из нас не хочет за решётку. Если ты планировал что-то выяснить и звонить следователю, пересмотри своё намерение.
И без кофеина внутреннее спокойствие Флинта начало стремительно таять.
- Я пересмотрю лишь суть нашей встречи. В ресторане ты «открывал мне глаза» на реального врага страны и рассуждал о террористах, готовящих очередные убийства. Но всё, чего ты хочешь – найти слитки и отомстить пасынку. На всех остальных тебе плевать. А мне плевать на твоё золото. Я не собираюсь ради него умирать или садиться в тюрьму.
Флинт тоже поставил кружку на столик. Он перестал видеть смысл в этой встрече, и оттого перехотел глотать отвар полезных, но далеко не вкусных трав. Мияги наклонился вперёд, опёрся локтями о колени и скрестил пальцы. Поза выглядела угрожающей, но способствовала тому, чтобы последующие слова звучали максимально убедительно.
- Мы и так можем сесть в любой момент. Нас сдадут сами террористы, если захотят. Стоит Мори сделать заявление, где он детально расписывает ситуацию в подворотне – и нам уже не отвертеться. Ты и я находимся в подвешенном состоянии. Самое глупое сейчас – ничего не делать. А какая у кого мотивация – вопрос другой. В ресторане я говорил то, что убедит тебя снова встретиться.
Флинт и сейчас не смог сдержать упрёки.
- Ты эгоист, использующий людей. Женился для прикрытия, а с моей помощью хочешь вернуть золото. Да, ничего не делать – глупо. Но что ты сам сделал для других? Зная о планах ЦРУ, ты мог рассказать о них в газетах, на ТВ, в инете. Поднялся бы шум. Дети остались бы живы. Но ты молча ушёл и заставил Мори снимать золото с трупов.
Мияги пристально смотрел на возбуждённого собеседника и понимал: праведный гнев не даёт Флинту трезво взглянуть на ситуацию.
- Без доказательств никто не выпустит подобный материал. А писать в блоге, опять же, без доказательств… Я бы уже сдох. И ты тоже, не пристрели я тех двоих в подворотне. Тебе повезло. А тем детям – нет. После устранения «осколков» «Аум» Распберри предложил задание, и выполнив его, я стал бы клиентом «Эл Ви». Но я отказался и уволился. Масштабы операции и её цель мне известны не были. ЦРУ регулярно похищает людей, это обычная практика. Но исполнителям не раскрывают всех карт. Так что не говори мне о долге. Я никому ничего не должен. Люди включают телевизор, но не хотят включать мозг. Им удобней перекладывать ответственность на других, ведь смотреть бейсбол и тупые шоу важнее, чем разобраться, что же творится вокруг. Я спас много жизней, в том числе и твою. А они не хотят спасти даже себя. Так с какой стати мне переживать за них? – Мияги взял паузу, чтобы волна эмоций Флинта успела разбиться о скалы разума. Затем продолжил: - Мне нравится твой синдром Бога. Но мы не можем остановить все убийства, которые совершаются сейчас или вскоре произойдут. Я не прошу тебя никого убивать. Помоги найти Кинслэйера, тогда мы вернём моё золото и спасём чьи-то жизни. Он – наша единственная зацепка.
- Возможно, не единственная, - Флинт вздохнул, понимая, что последующими словами соглашается на участие в затее Мияги. – Курамори купил диагноз. Значит, убийство ведущего планировалось давно, и террористы знали, что каналу нужен гражданин США с болезнью. Только дурак надеялся бы на случайный выбор конкретной анкеты из миллионов заявок. Они были уверены, что парень попадёт в шоу. И этому есть только одно объяснение: кто-то вмешался в код программы и внёс изменения, чтобы она выбрала именно Курамори. Но за две недели до начала отбора поступил приказ из граждан США, Англии и Канады брать в шоу лишь тех, кто вживил чипы. И человек, написавший программу, добавил новый критерий. Профессионал заметил бы чужое вмешательство в свою работу. Но он ничего нам не сказал…
- Как вообще Мори смог попасть в шоу?
- Треть участников отбираю лично я, - не стал скрывать Флинт.
- Теперь ясно, - задумчиво произнёс Мияги. - Я тоже размышлял о купленном диагнозе. Но если бы ваш программист помогал террористам, к концу октября Мори уже носил бы чип либо умер. На него делалась ставка. Отговорки по типу «Отчим меня убьёт» не катят. Затеявшие войну не прощают слабость.
- Эти нестыковки мне и не понятны. Уверен, что Курамори не имел чип?
- Старую модель я бы заметил, а новые поступили в продажу в конце ноября. Да и программа же его не выбрала.
Мияги был прав. Но Флинт не исключал, что сейчас они могли что-то упускать. Вариант с программистом отметать не стоило. Также он чувствовал, что уже не сможет отстраниться и ждать, когда всё само собой наладится. Бездействие принесёт беду не только Флинту.
Экс-продюсер поднялся с кресла приготовить ещё кофе – себе и гостю.
- Каков твой план?
*   *   *
Рассел Малиньяджи витиеватым маршрутом двигался в сторону гаражей, не обращая внимания на предательский хруст под ногами. Во второй половине дня начало стремительно холодать, и к полуночи дороги покрылись ледяной коркой. Мияги не появлялся в своём тайном убежище с той субботы, когда стартовал шестой сезон «Десяти жизней». Однако предчувствие новых проблем заставляло пойти и вычистить плавильный цех от капель золота, а заодно выкинуть деревянные коробки, в которых ещё недавно хранились слитки. Гараж принадлежал несуществующему человеку и за три года ни разу не вызвал постороннего интереса, но бесчисленные отпечатки Мори и самого Рассела могли стать уликами не только в деле о мошенничестве. Вместе со следами плавки золота и пакетиком драгоценных камней, не взятым ворами, они дадут полиции основания для ареста.
Мияги вывернул из-за большого красного контейнера и направился к середине второго ряда. Не горел ни один фонарь, небо пеленой затянули серые облака. Мужчина сместился к краю дороги, где лёд оказался толще и не хрустел. Остановившись у зелёных ворот, он вставил ключ в замочную скважину. Повернул один раз… и на мгновение замер. Он хорошо помнил, что закрывал замок на два оборота. За дверью послышались тихие звуки, обозначившие чужое присутствие. Понимая, что мешкать некогда, Мияги достал пистолет и распахнул дверь.
В гараже горел свет. Темнокожий незнакомец средних лет в гражданской одежде стоял у комода, ящики были выдвинуты. Мужчина увидел направленный на него ствол и застыл, держа руку под курткой.
- Не вздумай, - холодно произнёс Мияги.
- Полиция штата. Опусти пистолет.
- Я сам себе полиция, - он подошёл ближе, целясь в лицо.
Из подвала поднимался ещё один человек. Над полом показалась голова. Темнокожий мужчина дёрнулся, намереваясь достать оружие. Прогремели два выстрела. Брызнула кровь, незнакомец упал. Следующие две пули вылетели в сторону подвального люка. Лишь когда они попали в цель, Мияги узнал во втором мужчине Бенджамина Краусса. Плохое предчувствие сбылось.
Краусс вскрикнул и рухнул с лестницы. Из подвала донёсся голос кого-то третьего. Мияги не стал дожидаться его появления. Он выскочил наружу, закрыл дверь, дважды повернул ключ и ударом ноги сломал его, оставив зубья внутри замка. После чего спешно пошёл прочь…