Сахалин-второй

Лечу из Питера через Норильск до Южно-Сахалинска сквозь полярный день и паручасовую ночь навстречу Солнцу, будто чертежом Земель Сибирских в старину глядящим ориентировкой на "восход"/восток.
Внизу расстелена гористая пустыня лиственничного пейзажа. Странная страна: опушка-редколюдье перенаселённого Китая, набирающего силу Величайшего Скачка там, где-то к югу, за Амуром, в связке с процветающим Союзом штатов Северной Америки. (Как всё же мир с тех пор недавних изменил себя и нас в нём, соу- или безу-частников измены…)
Лечу, припоминая давности тридцатилетний велорикшный шебутной Харбин, заводами обзаводящийся под лозунгом Великого Скачка на грани завтрашней Культурной Революции. Харбин с одноэтажными бараками кирпичных новостроек,— гордости китайских, как тогда гутарили, товарищей. (Отнюдь, ха-ха, "маодзедуновками" эти местные "черёмушки-хрущёвки", нет, не называвшими.)
Отвлёкся, отлетел от темы своего второго, обережного налёта на Охотоморскую украину России. По работе? Да. Но нет,— не по своей, а тассказать "из творческого интереса" приглашённым к пробным изысканиям на шельфе Северного Сахалина. Где теперь "качают" нефть и газ проекта Сахалин-второй (Не сорт ведь, да??!:)) японцам.
Лечу туда, как бы во сне, припоминая всё что только будет, а, по сути,— было. Ибо там, на Сахалине, налетался вертолётом как нигде и никогда, вдоль берега, и точно там, где в 85-ом точно по работе наблюдал за съёмкой донного рельефа в затуманенном Охотском с две недели.: Странною удачею случайности в той стороне сплелись-сложились.
Но прежде, в Южно-Сахалинске наблюдал благодеянья перемен в народной балагурной очереди за двумя поллитрами, не боле, в "о;дни руки". Где соочередники позор двучасового ожидания открытия зарешечённой лавки "с трёх часов" переживали в злой весёлости довольно осторожных баек о деталях адаптационных перестроек к прелестям четвертьсухого, "преудрого" закона.
С водкоодушевлёнными новознакомцами катили по японской колее на север. (Там уже иные колеи: широкая от Москальво к Охе, и узкая — вдоль номерных посёлков, прежних лагерей.) До Ногликов. Там, прикупив мешок ржаного, вертолётом к тихому заливу, бывшему протоку, долгой дюной отделённому от моря, где уже сложилась база изысканий с самым главным в тех краях,— достаточно просторной баней с кучей неароматных но хлёстских бамбуковых веников.
То лето было сухо аномальным и в туманах местные болота основательно подсохли. До преодолимости без сапогов "по пояс". Это сильно облегчало пешие маршруты. Но когда нас, пару МоскваПитерских "спецов" везли на газике вдоль берега в Оху по бездорожью представлять экологические изыскания на встрече с чаемыми финансёрами проекта из американского "Макдермота", мы пару раз сурово черпанули в эстуариях речушек, избежав таки аварий.
А вот про вертолётчество. Летали с группой одесситов-водолазов к северу до чёрных пляжей вулканических песков нырять за биообразцами. Позже,— к югу, с той же целью, над озёрами, обсиженными птицами, над объедающими мелководия китами, по пути порой из шалости пугая приниженьем медведе;й.
От проблем организационных ночью мотобот и часть состава группы перегнали к северу в пустующий рыбстан, используемый для подлёдного наваги лова. Там наткнулись на подпольных десять трёхлитровых банок прошлогодней красной недосоленой икры, среди которых пара не прогоркла.: Съели. В гости воровать крупу ходили рыжики-бурундуки. А местный сторож, изнывающий в служебной одиночке, крайне изумился видя разжигаемый к обеду самовар, измолвив: "Электричество ж дадут лишь к вечеру!?" (Ну чем не эхо от "Лампады Ильича"??)
Он потом, по дружбе, на своей моторке, заправляемой почти бензином,— газолином местных скважин, без хлопот довёз до трассы, где водитель большегруза сквозь пихтовник с голубым отливом темнохвойный, с удовольствием (Поверить ли его словам?) довёз болтливого попутчика, сверхсрочно вызванного на работы под Пицундой, до столицы острова, попутно искупав в пользительных природных тёплых ваннах, видимо насыщенных родоном.
Да. Назад летел через Москву всю ночь всё время догоняя время и когда уже желтели Домодедова огни к посадке, резко борт пошёл наверх и, как нам объявили, был отправлен (якобы по метеоусловиям) на запасной аэродром. Доставил прямо в Пулково с мороженным варёным крабом в рюкзаке и возмещением цены пролёта в Питер (Целых 18-ть рэ!). А в роли метеоусловий был генсек, тогда ещё не Президент (единственный) Союза Сов, который возвращался из Тюмени нефтеносной в тот же день и час в столицу оскорения под перецтройкой. Что, канэшно, снова мимо темы.
Ан поминать и по сю ночь в полётах мимо истин в полусне зияющих почти приятно
_________