Крис Хеджес - Мы все сегодня антифа

Назвать аморфную группу антифа террористической организацией значит разрешить государству причислить всех диссидентов к сторонникам антифа и преследовать их как террористов.

Сентябрь 18, 2025


Причисление Трампом аморфной группы антифа, у которой нет формальной организации или структуры, к террористическим организациям  позволяет государству обвинять нас  в том что мы террористы. Речь идет не о том, чтобы  отлавливать членов антифа, а о том, чтобы убрать последние возможности несогласия.  Когда Барак Обама возглавил национальную кампанию по разгону движения Occupy, антифа – названная потому что они одевались в черное, закрывали лица, двигались единой массой и искали столкновений с полицией – была  оправданием разгона.

"Я рад проинформировать многих патриотов США, что я ПРИЧИСЛЯЮ АНТИФА К БОЛЬНОЙ. ОПАСНОЙ, ЛЕВО-РАДИКАЛЬНОЙ ГЛАВНОЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ," –написал президент в Truth Social. "Я также настоятельно рекомендовал бы тщательно изучить тех, кто финансирует АНТИФА , в соответствии с наивысшими юридическими стандартами и практикой. Благодарю за внимание по этому вопросу!"

Я не запал на  antifa.  И тут взаимность.  Я был ярым оппонентом анархистов Black Bloc’а, которые идентифицируют себя с antifa. Они внедрились в движение Occupy и отказались подчиниться коллективному принятию решений.  Они разрушали нашу собственность и провоцировали столкновение с полицией.  Активисты Occupy были прикрытием для antifa.  Я писал о том, что  антифа “были подарком для органов безопасности и слежки.”

Дэвид Гребер, которого я очень уважаю, написал открытое письмо с критикой моей позиции.
Меня публично осудили. Я получал угрозы по поводу моих лекций и встреч, и вынужден был нанять частную охрану, т.к. они бойкотировались людьми в черном, с закрытыми лицам. Все они держали надпись: “Fuck You Chris Hedges.” Во время моих дебатов с анархистами, поддерживающими antifa в Нью Йорке, несколько десятков людей в черном перебивали меня и выкрикивали издевательства.

Государство эффективно использует antifa – а я уверен, что в антифа инфильтрованы агенты-провокаторы – чтобы нас заткнуть.  Корпоративное государство боится широкого влияния движения Occupy, включая и  тех, кто находится внутри систем власти. Движение находится под ударом т.к. оно  высвечивало правду о нашей экономической и политической системе для широкого круга политических и культурных слоев.

Antifa,  я хочу это прояснить, не террористическая организация. Она может поддерживать акты мелкого вандализма и неприемлемого цинизма и смешивать их с революцией, но ее определение как террористическая организация  не имеет юридического основания.

Antifa  видит в каждой группе, стремящейся перестроить социальные структуры через ненасильственные акты гражданского неповиновения,  как врагов.  Они противостоят всем организованным движением, которые только выдают их собственное бессилие. Они не только обструкционисты, но обструкционисты также против тех их нас, кто пытается сопротивляться режиму. Они отвергают  всех, кто не согласен с их идеологией. И не важно, если это люди часть рабочих или популистских движений, или радикальные интеллектуалы или экологические активисты.  По словам Теодора Россака, этих анархистов можно отнести к «прогрессивному ребячеству” американских левых.

Джон Зерзан, один из главных  идеологов движения Black Bloc в Соединенных Штатах, защищал “Индустриальное общество и его Будущее,” пространный манифест Теодора Качинского, известного как Унабомбер, хотя и не одобрял его бомбы. Зерзан также отрицает длинный список предположительных “уступок” , начиная с Ноама Хомского и включая меня.

Активисты Black Bloc"а  в таких городах как Окленд разбивали окна магазинов и грабили их. Это нельзя назвать ни стратегическим, ни моральным, ни тактическим актом. Это было сделано ради разрушения. Эпизодические акты насилия, грабежи и вандализм оправдываются, на жаргоне движения, как компоненты “природного” или “спонтанного восстания.” Эти акты, по убеждению движения, никогда нельзя организовать. Организация, по мнению движения, означает иерархию, которой всегда следует противостоять. Не может быть никакого ограничения  “природных“ или «спонтанных” актов восстания.  Кто в них страдает, тот страдает. Что в них разрушается, то разрушается.

“Движение Black Bloc заражено  весьма тревожным чувством гипермаскулинности,” я написал однажды. “Эта гипермаскулинность, я полагаю, главное притяжение. Оно связано с  глубоко сидящим в нас желанием разрушать, не только вещи, но и человеческие существа.  Оно пробуждает у нас желание обладать богоподобной властью, приходящей с толпой. Маршируя как сплоченная масса, одетые во все черное, люди становятся частью анонимного блока, прикрывая лица и временно преодолевая отчуждение, чувство неадекватности, бессилие и одиночество.  Оно придает толпе чувство товарищества. Оно пробуждает ярость и направляет его на любую цель. Жалость, сострадание и нежность отбрасываются во имя опьянения властью. Это та же власть которая питает полицейскую расправу над мирными демонстрантами.  Это та же болезнь, которая поражает солдат.  Она превращает человеческие существа в нелюдей.”

И хотя я против antifa,  я не осуждаю их за ответ на насилие со стороны государства.  Это могли быть и другие группы. Наше быстро консолидирующееся полицейское государство будет использовать любой механизм чтобы заткнуть нас.  Оно  только приветствует насилие. Тактика противостояния и разрушение собственности оправдывают драконовские формы контроля и запугивания население, уводя их от протестного движения Для этого нужны antifa или подобные группы.  Как только протестное движение успешно дискредитировано сожжением флага,  бросанием камней, разъяренной толпой —  над чем упорно работают в трамповской администрации —  нам конец.  Как только мы изолированы, нас можно сокрушить.

Я писал, что “Ненасильственные движения, на некотором уровне, парализуют брутальность полиции”. “ Постоянная попытка государства сокрушить мирные демонстрации, призывающие к простым актам справедливости, делегитимизируют властные элиты. Это вынуждает пассивное население выйти на улицы. Кроме того, часть людей внутри структур власти, переходят на нашу сторону и создают внутренние разделения во власти, приводящие к парализу сетевых структур власти. Мартин Лютер Кинг проводил мирные  марши в Бирмингеме потому что он знал, что руководитель Отдела безопасности ‘Бык’ Коннор способен на любое насилие.”

“Взрывной характер движения Occupy Wall Street  приходится на момент, когда несколько женщин,  оказавшихся внутри оранжевых ограждений, были атакованы слезоточивым газом по приказу инспектора Нью-йоркской полиции Антони Болонья”. “Насилие и жестокость государства стали очевидными. И движение Occupy,  несмотря на упорный отказ отвечать на провокации полиции, распространилось на всю страну. Потеря такого морального авторитета, способности показать через ненасильственный протест всю коррупцию и упадок корпоративного государства,  было бы ошибкой движения.  Она свела бы нас к моральной деградации властей. А власти только этого и ждут.”

Я видел как antifa вооружались, чтобы разбить движение Occupy. Сейчас они вооружаются, чтобы задушить любое сопротивление, неважно, слабое или безобидное.

Такое оправдание  широкой репрессии напоминает абсурдистский театр, включая  предполагаемый альянс «красно-зеленых»  исламистов и «радикальных левых». Стивен Миллер, высший политический советник Трампа, настаивает на “организованной кампании”, стоящей за покушением на  Чарли Керка, чье мученичество  должно катализировать государственные репрессии. Любой оппонент Трампа, включая миллиардера- финансиста Джорджа Сороса и его Открытое общество, скоро попадут в расставленные сети.

Мы все сегодня antifa.