Копьё судьбы. Рыцарский крест

28 ноября 1941 года

Деревня Старая Верейского района Московской области

Поэтому он глубоко вздохнул – и продолжил: «Ладно, на этот вопрос ты сама себе ответишь. Потом. Мне это, на самом деле, не очень интересно. Мне интересно другое. Совсем другое…»

Сделал паузу, затем объяснил: «В твоей группе восемь человек...»

Девушка удивлённо посмотрела на него (ибо поняла, что он знает). Но ничего не сказала. Судя по всему, её ещё, в общем-то, ещё совсем детские мозги были явно перегружены. И информацией и, особенно, эмоциями.

На самом деле, он не знал – просто догадывался. Догадывался на основе знаний, полученных в учебке ещё ОГПУ ещё в середине 20-х. Учебки – структуры консервативные (это ему было хорошо известно), поэтому предположение о том, что численность и состав диверсионной группы в 1941-м будет примерно таким же, как в 1927-м, было вполне естественным.

Благо вооружение не изменилось ни на йоту – те же наганы, те же бутылки с зажигательной смесью, те же ножи... ну и так далее. Поэтому он продолжил:

«... вооружённых, как и ты, тремя бутылками с зажигательной смесью каждый. Сжечь даже одну деревню они, конечно, не смогут – это даже летом им не удалось бы, а сейчас зима...»

Что давало определённое представление о профессиональной компетентности начальства, которое отправило «Надежду» сотоварищи выполнять приказ №0428. Впрочем, чему тут удивляться – каков приказ, таково и исполнение...

«Но пару-тройку домов им сжечь вполне под силам. А это две-три Аглаи – и минимум две-три крестьянские семьи...»

Сделал ещё одну паузу, давая возможность девушке переварить услышанное. Судя по выражению её лица, процесс переваривания шёл хоть и не идеально, но с вполне приемлемой скоростью.

И продолжил:

«Я не собираюсь тебе угрожать. Даже требовать от тебя я ничего не буду. Я прошу тебя. Я прошу тебя помочь мне спасти жизни двух, трёх, а, возможно, и большего числа крестьянских семей. Русских семей. Твоих соотечественников...»

Девушка изумлённо посмотрела на него. Взгляд у неё был... неожиданно живой. Словно она с трудом просыпалась после многолетнего глубокого сна.

«Почему...» - прошептала она.

«Почему меня – немецкого офицера - так волнует судьба нескольких русских семей?» - улыбнулся Колокольцев.

Она кивнула. Ничего удивительного в этом вопросе, конечно, не было. Колокольцев был неплохо знаком с системой советской военной пропаганды... в общем, в поедании русских детей живьём офицеров вермахта, конечно, не обвиняли (пока), но общая картина, которую рисовали политработники на занятиях для комсомольцев, отличалась не сильно.

«Потому» - объяснил псевдо-абверовец, «что согласно Гаагской конвенции 1907 года о законах и обычаях войны, подписанной и ратифицированной Германией...»

Диверсантка продолжала изумлённо – даже несколько ошалело – смотреть на него. Было совершенно очевидно, что о существовании Гаагской конвенции она слышит впервые в жизни. И о существовании самой Гааги, скорее всего, тоже.

 Да и в том, что девушка понимала смысл терминов «конвенция» и, особенно, «ратифицированная» имелись, скажем так, определённые сомнения.

«... оккупационные власти несут всю полноту ответственности за жизнь, здоровье и благополучие населения оккупированных территорий»

Сделал небольшую паузу, опасаясь перегрузки мозга у девушки. Затем продолжил: «А поскольку я, как старший по званию, являюсь оккупационной властью в этой деревне – и соседних деревнях и сёлах тоже, то всю полноту ответственности за всех Аглай и их семьи – вообще за всех детей и взрослых – несу тоже я. Перед своим начальством, Богом и собственной совестью...»

Что, как ни странно, было чистейшей правдой. Это был его крест – Рыцарский крест. Ибо он был Роланд Риттер фон Таубе…

И совершенно честно добавил: «Меня абсолютно не волнует судьба твоих товарищей. Мы их так или иначе переловим – и очень быстро. У нас вполне достаточно людей, ягдкоманды у нас опытные и профессиональные...»

Что такое ягдкоманда – специальное подразделение вермахта по борьбе с партизанами, разведчиками и диверсантами – ей точно рассказывали в её разведшколе. Значит, какая-то минимальная компетентность у её начальства таки имела место быть. Он продолжил:

«... но пока мы их переловим, они могут успеть сжечь – живьем сжечь, ибо поджигает ваша братия по ночам, поэтому жители могут и не успеть из избы выбраться – не одну Аглаю...»

Девушка вздохнула – и решительно объявила: «Хорошо. Я всё расскажу. Всё, что знаю. Без утайки. Пишите...»