Бася и Пьер

Гоша Шутов с детства любил животных, вернее, они его интересовали и ему хотелось с ними дружить. Во-первых, потому что были не похожи на него, а во-вторых, они были живые. Маленькому Гоше встречались дикие существа: воробьи, голуби, бездомные собаки, по телевизору видел китов, слонов и носорогов. Но были животные и домашние, то есть такие, у которых были хозяева: у соседей кота звали Васькой, по улице гуляли люди, которые на поводке вели собак – своих питомцев. И у каждого было своё имя. В кино Гоша видел служебных овчарок и очень уважал их за силу и преданность. Клички Мухтар, Рекс и, особенно, Джульбарс очень его воодушевляли, и, как всякий ребёнок, Гоша мечтал о своей собственной собаке. Но из-за постоянных переездов, ведь отец был военным, питомцев в доме держать не получалось. Зато можно было общаться с уличными собаками. Кошки дружить отказывались – убегали или шипели.
В одном северном военном городке, где семья задержалась на несколько лет, дети знали по именам всех животных в округе. Самыми любимыми Гошиными друзьями были псы Акбар и Стрелка (это же был кобель, но почему-то с женским именем), а вот большеголовый и свирепый Марс мальчика ненавидел. Почему? Никто не знает. Гоша это чувствовал и старался избегать встреч со своим недругом. Однажды он потерял бдительность и почувствовал сильную боль в спине. Это подлый Марс подкрался сзади и сильно укусил его за спину. Была зима, на Гоше было тёплое пальто с ватиновой подкладкой, толстый свитер, рубашка и майка. Так вот на одежде не осталось никаких следов и только на спине длинная ссадина от зубов собаки тянулась вдоль позвоночника сантиметров на двадцать. Очень сильные челюсти у злодея оказались! Как пёс умудрился цапнуть пацана за спину, ведь она плоская – загадка, но было больно. Обиделись ли другие псы, друзья мальчика, на это нападение на своего товарища неизвестно, но позже Акбар сильно трепал и возил скулящего Марса по земле, да и Стрелка, не смотря на свой миролюбивый нрав, не раз дрался с подлецом. Гоша был благодарен за это и старался угостить друзей кусочками сахара, которые приносил из дому.
Шли годы, Гоша взрослел и отношения с животными менялись. Благостное детское ощущение, что человек и животное равны, постепенно отступало. Всё ясней становилось, что коровы, быки, лошади, козы, овцы, свиньи, куры, гуси и прочие индюки находятся в рабстве у человека. Даже коты и собаки, хоть и имеют привилегии в отношениях с двуногими, всё равно, симбиотические рабы. Этот термин Гоша вычитал у американского писателя Гарри Гаррисон. В одном его произведении разумные динозавры довели процесс использования живых существ при помощи генной инженерии до невообразимой эффективности. Из китов они выращивали подводные лодки, из птиц – разведчиков со специальными глазами – линзами, способными фиксировать реальность, как фотографию. Это, конечно, фантастика, но Гоша понял, что в обычной жизни высший примат человек главной задачей ставит выведение как можно более крупных пород других животных, чтобы ими пользоваться очень грубо. Коров, коз и лошадей люди доят для получения молока. Тех, кто не даёт молока или чего-то полезного, вроде шерсти, выращивают на убой, чтобы потом, когда они наберут мышечную массу, съесть.
Родственники Шутова, жившие в деревне, держали поросят. Лечили, когда они болели, кормили, дети играли с милыми визгливыми существами. Позже, когда поросята подрастали, люди брали огромный ножи и резали бывших питомцев на мясо. Дети болезненно переносили такую жестокость, но позже привыкали и с удовольствием уплетали самодельную колбасу из боровка Борьки, или свинки Дуси. Юный Шутов пытался протестовать и отказывался от мясных блюд. Как-то долго в тёплое время года ел только каши и овощи, но приходила зима. Свои овощи и фрукты заканчивались, в магазинах стоили дорого, каши надоедали, да и такая еда не давала сил, не согревала молодой растущий организм. И скрепя сердце Гоша снова начинал питаться продуктами животноводства. Может, если бы он жил в тёплых краях, где бананы и кокосы падают на головы жителям, то остался бы вегетарианцем навсегда, но живя на севере нашей большой страны, это практически невозможно. Гоша размышлял, что скорее всего время, когда люди не будут жрать убитых животных, когда-нибудь придёт, потому что поглощение чужой жизни в глубине души каждого человека тяготит. Культурный опыт человечества вступает в конфликт с инстинктами выживания.
Уже будучи взрослым, семейным человеком, Шутов испытал на себе болезненный внутренний раскол, когда однажды на охоте подстрелил утку. На дворе стояли голодные девяностые, дома есть было нечего, и он отправился на охоту. Одна единственная дробинка попала утке в голову, и она всё время роняла голову в воду, пыталась поднять, чтобы вдохнуть воздуха и снова роняла. Шутов смотрел на это и испытывал жуткое смешанное чувство стыда, боли и бессилия что-либо изменить. Подумал тогда, что нормальному человеку не свойственно убийство. Больше он не охотился, а дети вынуждены были есть долгое время одну картошку. Она настолько им надоела, что они однажды просто отказались от еды вообще. Играли в свои детские игры, пили водичку, но осточертевший картофель есть отказывались со словами: «Нам надоело ваше картофельное бульканье!»
Родителям приходилось делать всё возможное и невозможное, чтобы купить для детей хоть каких-нибудь макаронных изделий, лапшу быстрого приготовления или молочных продуктов. Сосиски или котлеты, редко приобретаемые в магазине из-за отсутствия средств, были праздником для малышей. С детьми всё понятно. Они существа природные, им надо расти. А вот охотники с большими ружьями и оптическими прицелами на дорогих машинах, думал Шутов, – это, вероятно, больные люди. Их душевные травмы превосходят естественный гуманизм здорового человека. Им что не хватает еды?! Нет, они хотят убивать ради развлечения. Современная охота – удел богатых людей. У них наверняка денег хватит на самую изысканную еду, но отобрать чужую жизнь, чтобы пожрать – вот высшее удовольствие для дефективных.
Георгий размышлял, что, по сути, охотники ничем не отличаются от маньяков-убийц. Похоже, пока люди не откажутся от убийства животных, они не откажутся и от убийства себе подобных, а это в свою очередь грозит самоуничтожением. Homo sapiens бессознательно это чувствует, в развитых странах граждане отказываются от одежды и еды из животных, выступают вообще против эксплуатации живых существ. В Индии дельфинов признали личностями, у них теперь есть декларация прав и свобод. Индию в этом вопросе поддержали Чили, Коста-Рика и Венгрия. Да только уж очень в мире много бедных, и отсутствие ресурсов, приводит и к дикости потребления, и к войнам. Как при таких условиях отказаться от калорийной вкусной мясной еды? Час воли Божьей ещё не настал. Когда наступит неизвестно.
Если посмотреть на животных, может показаться, что они лучше людей. Но это иллюзия. Если в человеке хоть немного идёт борьба с собой, чтобы не уничтожать живое, то у животных такой проблемы нет. Они убивают спокойно, и, что удивительно, не только для пропитания. Шутов был потрясён, когда узнал, что в Танзании в национальном парке Гомбо-Стрим две группы шимпанзе вели, так называемую, четырёхлетнюю войну. Они не делили территорию, угодий для пропитания у каждой группы было достаточно. Просто одна группа невзлюбила другую и решила её уничтожить для собственного удовлетворения. Иногда убитым врагам придавали позы, показывающие, что победители испытывают радостное переживание победы. Исследовательница приматов Джейн Гудолл, наблюдавшая за этой войной, в одном интервью сказала, что она всё больше разочаровывается в диких животных. Раньше она думала, люди – уроды, теперь понимает, что и животные не лучше. Но Гоша Шутов считал, что у людей есть шанс, потому что есть мозг и главное достижение эволюции – его большая лобная доля. Да, травмированных, нездоровых, тупых, агрессивных представителей людской цивилизации очень много, возможно большинство. Но шанс есть.
Знакомый Гошин философ-отшельник дядя Гена, покинувший общество и поселившийся в лесу, утверждал, что человечество делится на два вида: люди с маленькой буквы и люди с большой буквы. Люди с маленькой буквы характеризуются, по его словам, искренней любовью к начальству и безудержным стремлением в «халяве». (Размышляя об этих словах философа, Шутов пришёл к выводу, что люди с маленькой буквы не только любят начальников, но и очень их боятся. В этом случае внутреннее триединство завершено). Дядя Гена считал, что их предки были каннибалами. Древние люди с большой буквы изначально ощущали человеческое достоинство и себе подобных не ели, выработав некоторые представления о гуманности. Потомки и тех и других добрались и до сегодняшних дней. Незримая борьба умов идёт между ними постоянно. От того, кто победит, зависит будущее планеты. А животные, хоть и кажутся милашками, на самом деле на стороне трупоедов. Шутов видел, как взрослые коты душили маленьких котят, видел, как два здоровенных пса забежали на чужую улицу и разорвали маленького пёсика, жившего на ней. Гоша кидал в них камни, отгоняя от пуделька, и они убежали, предварительно совершив злодейство просто так – от злобы и чувства безнаказанности.
Шутов подивился поведению животных, напоминавшему поведение бандитов в человеческом обществе: они приходят на чужую территорию, чтобы совершить разбой, а потом быстро сматываются, поскольку трусы. Потом он ещё прочёл, что в Центральной Африке проживают племена горных горилл. В дикой природе их осталось всего около четырёхсот особей. Учёные-приматологи убеждены, что вид исчезнет. Сгинут они потому, что, как только к власти в стае приходит новый самец, он сразу убивает всех чужих детёнышей. При этом никто не отменял и охотников-браконьеров. Жизнь животных неразумна в этическом смысле – инстинкты, инстинкты, инстинкты. Однако даже законы, созданные природой для выживания, приводят порой к самоуничтожению. Только разум и культура могли бы спасти вид в этой ситуации, но нет ни того ни другого. А у человечества, вроде бы это есть, но как-то непрочно всё, ненадёжно.
Вообще жизнь Шутова, как вероятно и всех других людей, не только объективно, но и субъективно была связана с животными. Такие уж люди существа: им нужны личные отношения. Вот, например, коровы. В сказках матушка-корова – это кормилица, спасительница, как в «Крошечке Хаврошечке». А Гоша не любил коров. Пока жил в деревне, постоянно вёл с ними борьбу, потому что коровы, притворяясь добрыми и глуповатыми, на самом деле показывали себя очень хитрыми и агрессивными существами. Они постоянно вредили Шутову: небольшое стадо, возглавляемое самой опытной бурёнкой, выждав, когда человек зазевается, проникало во двор частного дома, врывалось на огород и уничтожало всё, что там выращивалось несколько месяцев, всего за несколько минут. Хитрая глава банды шла вдоль улицы и проверяла калитки. Если можно было открыть, то дальше команда действовала быстро и слаженно. Спасти урожай было трудно: что стадо не успевало съесть, то растаптывало и ломало. Шутов, изнемогая от такой животной подлости, даже сделал специальное копьё из жердины с гвоздями на конце, чтобы разить врагов в их наглые крупы. Но было это непросто. На четырёх ногах, с виду неповоротливые, коровы бегали быстрее Георгия. Он не мог их догнать и пытался метать в них своё оружие, но ни разу ни в кого не попал.
Дважды Шутов столкнулся с феноменальными способностями рогатых. Один раз, видя, что банда ворвалась в огород, решил наказать главную зачинщицу – огромную наглую скотину, воткнув ей копьё в бок. Он закрыл калитку – путь к отступлению врага, накинув проволочную петлю на столбик забора и на самую длинную штакетину калитки, а потом бросился выгонять злодейку с прихвостнями с огорода, пытаясь загнать в западню. Когда он злорадно гнал корову к запертой калитке, надеясь на расправу, то никак не предполагал, что она, не останавливаясь на бегу, снимет рогом проволочную петлю с калитки и спокойно выскочит на улицу, где её уже точно не догнать. Второй раз другая подлая скотина, иного слова не подберёшь, уничтожив половину огорода, убегая от разъярённого огородника Гоши, будучи беременной (пузо у неё было невероятных размеров) легко, словно огромная птица, перемахнула через полутораметровый забор и скрылась от преследователя, проводившего её очумелым взглядом.
Конечно, не все животные были такими гнусными злодеями. Многие нормальные жители деревни выгоняли копытных на места кормления в поля и леса. Животные привыкали к своим угодьям и уходили из населённого пункта, не причиняя вреда огородам. По вечерам возвращались на дойку, чтобы не заболеть маститом. Если корова была с телёнком, то порой на ночёвку не возвращалась, скормив молоко своему дитяти. Иногда хозяева шли искать своих бурёнок, находили и гнали домой. У жителей же безалаберных, неответственных коровы вели разбойный образ жизни, уничтожая урожаи соседей и навлекая гнев на голову хозяев, которым пострадавшие высказывали, что думают по этому поводу, но порой и били. Да маргиналам всё равно. Они как будто нездоровы психически, законы общего жития для них не работают. Почему-то в любом сельском населённом пункте всегда найдётся несколько асоциальных семейств.
Знакомая Шутова, врач-стоматолог рассказывала, что, когда была помоложе, решила вступить в общину рериховцев, так сказать, для духовного развития. Николай Рерих создал учение Агни-йоги и считал, что страна Беловодье – это Алтай. Женщина поехала в те края, где обществу выделили землю, и начала жить сельской жизнью, погружаясь в пучину духовных глубин. Ходила в лес на промысел за ягодами и грибами, выращивала на огороде морковку, завела корову, чтобы поить ребёнка молоком. Всё бы ничего, но с коровой пришлось вести войну. Она то не давала молока, то бодалась, не подпуская к вымени, то опрокидывала подойник с молоком, мешая познавать учение. А когда вдобавок к этой борьбе неожиданно обвалилась крыша дома, хорошо, что ещё, никто не пострадал, женщина решила, что как-нибудь перебьётся без духовного развития. Она забрала дочку и уехала в город работать по специальности. Открыла свой кабинет, стала ездить за границу по турпутёвкам и с содроганием рассказывала о противостоянии с коровой, которое ей пришлось пережить.
В деревне, где Георгий жил, почти все жители держали скотину. Шутов категорически не хотел иметь дело с крупным рогатым скотом. Ему предложили завести козу. Гоша решил изучить козьи нравы и был потрясён склочностью и агрессией этого животного. Как-то зашёл к знакомым, а они в это время спасали козлёнка от злой матери, которая пыталась забодать собственного дитятю. Что-то у неё в башке «перекрыло», и она перестала его признавать за своего, стала кидаться и бить рогами. Еле отобрали у разъярённой мамаши-дерезы. Принесли подростка в избу, не зная куда пристроить, и предложили Шутову забрать безвозмездно, то есть даром. Тот согласился стать козловодом, тем более бесплатно. Отвёл козлёнка домой. Привязал в коридоре. Дети обрадовались, стали его кормить, играть. Ночь козлик провёл в доме довольно скромно, разве что пол усыпал шариками. Это не беда, утром убрали за ним и пошли по своим делам: кто в школу, кто на работу. Вечером пришли и были потрясены разнесённым вдрызг домом. Козлик как-то разорвал верёвку; может перегрыз, может порвал, но в доме устроил настоящий бедлам. Скинул с кровати постельное бельё вместе с одеялами и покрывалами. Всё что можно украсил крупным жемчугом говняного цвета, даже на кухонном столе была россыпь противных катышков. Разбил изрядное количество посуды, зачем-то изгрыз в труху веник и скинул со шкафа (как он туда залез?) вещи, лежавшие там годами.
Шутов вернул маленького козла хозяевам и зарёкся держать домашних животных. Однако, вместе с Гошей жили ещё четыре женщины – жена и трое дочерей. Они постоянно притаскивали в дом котят, щенят, белых крыс, таких же мышей, и жизнь семьи всегда сопровождалась завихрениями, которые вносили питомцы. То украдут еду со стола, то перегрызутся друг с другом, то коты сожрут домашнего крыса, пока хозяев нет дома. Но самое скверное, это то, что, когда живности много, она (живность), так сказать, периодически испытывает необходимость ходить в туалет и гадит прямо в доме. Гоша боролся с этим явлением с отчаянием человека, державшего последний рубеж защиты. Но победить не мог, потому что если в доме много котов, то они сволочи так метят территорию, что до их погадок, где-нибудь на серванте или под шкафом не добраться. Борясь за первенство, сволочи губят котят, при этом постоянно «ведут междуусобные бои и не хотят унять кровопролитья», как однажды выразился о подобных уродах классик.
Все эти проявления животного эгоизма, казалось, должны были категорически отвратить Шутова от каких-либо контактов с животными. Однако так случилось, что в его уже взрослой жизни появились, а потом исчезли, два питомца, оставившие след в душе. Когда Гоша ещё жил в городском общежитии, то однажды подобрал на улице брошенного котёнка. Назвал его Федулкой и оставил у себя. Котёнок болел поносом и при этом всё время пробирался к Шутову в постель. Может, ему было холодно ночью, может одиноко, но он мазал простыни и одеяла вонючей субстанцией и очень нервировал доброго хозяина. Причём этот Федулка всё время норовил залезть к Шутову на грудь. Гоша его убирал с себя за ночь раз по десять. Однажды не выдержав такого упорного стремления животного испачкать человека, Шутов сильно отшвырнул котёнка. Ему, наверное, было больно, поэтому он перестал приставать к Гоше. Со временем малыша от болезни вылечили. Ему не нравилось пить горькие лекарства, приходилось вливать в рот насильно. Он вырывался и кричал, но болеть перестал. Подрос котик и стал очень пушистым, настолько, что ножки казались будто в брюках галифе – много шерсти до колена, а ниже шерсть росла не обильно. Однажды Гоша вывел питомца погулять, и тут же вокруг начали крутиться коты с неприятными мордами. Оказалось, что котик был вовсе не котик, а кошечка. Пришлось дать новое имя – Бася. Вот возникло из бессознательного польское имя, и Шутов назвал так ушастую.
Полюбила Бася Гошу беззаветно. Она не лезла к нему на грудь, как когда-то, когда была маленькой, когда он спал, мостилась в ногах. Но утром, как только хозяин открывал глаза, сразу залезала на него и протягивала лапку так, чтобы дотронуться до открытого тела – до шеи, плеча или руки. Зная, что по утрам Бася следит за его пробуждением и не всегда желая, чтобы она запрыгивала к нему на грудь, Шутов научился просыпаться и не открывать глаза полностью, а сквозь прищуренные веки смотрел на кошку, которая пристально следила за его лицом. Предполагая ещё немного подремать, он так и валялся в постели, смежив веки, до тех пор, пока не становилось ясно, что пора вставать. Кошка тут же вскакивала на хозяйскую грудную клетку, растягивалась и, блаженно урча дотрагивалась тёплой лапкой до его шеи.
Со временем выяснилось, что Басе жить на полу в комнате скучно. Она предпочитала использовать для бытования антресоли, шкафы, гардины и верхнюю часть мебели. Залезть по занавескам до самого верха она могла, а вот забраться на высокий шкаф или антресоли самостоятельно ей было трудно. Но хитрюга-кошка придумала способ: она пряталась где-нибудь под стульями и ждала, когда человек подойдёт поближе к мебели. Затем выскакивала из укрытия в несколько прыжков забиралась ему на плечо или голову и быстро перепрыгивала на шкаф. Неподготовленные гости очень пугались, знакомые девушки, приходившие в гости, даже кричали порой от неожиданности. Подобным образом Бася «залетала» и на антресоли. Добыть её оттуда и наказать за то, что она пугает людей не представлялось возможным. Когда Шутов выводил погулять хвостатую в близлежащий парк, Бася сразу залезала на деревья и перескакивала с одного на другое с большим азартом. Ребятишки, случайно увидевшие эти прыжки, кричали: «Дяденька! У вас белка убежала!»
Кошечка взрослела и пришло время, когда ей остро захотелось котят. Шутов не предполагал, что животные от этого так страдают. Бася выла, каталась по полу и заглядывала в глаза Гоши в немой мольбе облегчить её страдания. Она стелилась перед ним, как перед большим котом. Шутову было жаль подружку, и он как мог успокаивал её, гладил и объяснял, что он не кот и помочь ей никак не может. Так продолжалось дня три, а потом Бася исчезла. Выскочила в коридор – и поминай как звали. Гоша искал её в общежитии на чердаке и в подвале, ходил по улице. Через несколько дней ночью он проснулся от стука в дверь. Встал, открыл. В комнату вбежала хвостатая пропажа, а за ней огромный чёрный кот с рожей бандита. Кот, получив пинка, вылетел с такой же скоростью, с какой влетел в комнату. Бася упала на пол и затихла. Боже, что случилось с бедной кошкой! Она была грязная, как прах, казалось, что её использовали в виде половой тряпки для мытья грязных помещений. Шерсть кое-где свалялась, с неё сыпалась какая-то труха, и видно было, что она очень устала. Сначала хозяин не стал её тревожить, дал отдохнуть, а потом потащил в умывалку. Мыл с шампунем. Обычно в прежнее время она протестовала и вырывалась. Теперь же сидела в раковине тихо, как мышка, только смотрела своими глазами, которые будто увеличивались по мере того, как шерсть слипалась от воды и прилипала к телу. Грязная вода стекла в раковину, Шутов вытер беглянку полотенцем. Шерсть через некоторое время высохла, и кошка опять стала пушистой красавицей в штанишках. Через некоторое время Бася родила одного котёнка рыжего цвета, которого назвали Мурзик.
Но несмотря на то, что Бася стала уже взрослой женщиной, мамашей, она очень любила играть в охотников. Пряталась где-нибудь и, неожиданно выскочив, шутливо хватала за ногу кого-нибудь и тут же скрывалась под кроватью. Если Гоше заранее удавалось заметить притаившуюся охотницу, то он делал вид, что беспечно проходит мимо засады, но в момент нападения резко выбрасывал руку с растопыренными пальцами в сторону кошки. Она совершала невообразимый поворот в воздухе и скрывалась под мебелью. Как она это делала до сих пор осталось для Шутова загадкой. Когда ездили к родственникам, всегда брали Басю с собой вместе Мурзиком. Захватили его как-то раз в поездку к родителям. Там он и остался, стал главным в округе и гонял местных котов нещадно. Лазать по деревьям мог легко и непринуждённо, видимо способности к этому делу перенял от матери. В этом деле у него не было равных.
Время шло и, наконец, Шутов с семьёй перебрался в деревню: там было посытнее. Бася часто стала приносить котят. И однажды было решено хвостатую мамашу с малышами оставить дома под присмотром соседей, а не брать с собой в дальнюю дорогу, когда в очередной раз отправились в гости к родителям в отпуск. Когда вернулись, кошку дома не нашли. Исчезла вместе с котятами. Соседи говорили, что она после отъезда Шутова ничего не ела, сидела рядом со своими детьми и смотрела в одну точку. Ушла и больше её никто не видел, а Гоша на всю жизнь получил боль от чувства вины перед единственной кошкой, которая так его любила. «Такие обстоятельства, Акакий Акакич», – говорил он, как гоголевский персонаж самому себе, но легче от этого не становилось.
Ещё в жизни Шутова был один пёс. Если кошка любила Георгия, то собакен считал его хозяином-другом. Однажды, когда Шутов с семьёй уже жил в деревне, к ним во двор забежал щенок. Откуда взялся, куда бежал, – неизвестно. Щенок прижился на подворье, вырос, потом выяснилось, что это сучка. Вокруг хороводом стали ходить кобели, один самый наглый даже поселился у неё в будке. Шутов философски смотрел на личную жизнь собачки, которой дали имя Блэка за её чёрную шерсть. Только когда примак стал рычать на детей, пугая их, тогда получил пинка и вылетел за ворота. Блэка родила нескольких щенят и умерла от неизвестной болезни. Пришлось семейству выращивать собачат самим.
Когда-то давно у Гоши была мечта «накачаться», стать таким домашним бодибилдером и хвастаться бицепсами. Он купил большой пакет белкового питания для наращивания мышц, а заниматься не стал – как-то «не срослось». Еда для качков так и осталась невостребованной. Когда пришла необходимость кормить щенят, она пригодилась. Шутов брал большой пластиковый поднос, такие раньше были во всех столовых самообслуживания, выливал на него разбавленную водой белковую смесь и выпускал голодных малышей. Они не просто с восторгом лакали белую жижу, но залезали в кормушку целиком, возились там, кувыркались. Казалось, что хотят вобрать в себя вкусную еду всем телом. Самым крупным был щенок отличавшийся необычным раскрасом: у него шкурка по всему телу была в больших пятнах чёрного, белого и коричневого, цветов, а лапки белые в мелкую чёрную крапинку. Он ел больше всех, и скоро стал похож на кубик на ножках, ушей почти не было видно. Шутов назвал его Пьер в честь одного из героев романа Льва Николаевича Толстого «Война и Мир».
Когда щенки подросли, соседи разобрали по своим дворам для охраны хозяйства, Пьерка же остался у Гоши. Так как Шутов постоянно шатался по лесу, то и пёсик с раннего детства привыкал к таким походам и в нём пробудились охотничьи инстинкты: он стал охотиться буквально на всех животных, которых встречал. Много хлопот доставлял хозяину юный охотник, когда гонялся за козами, овцами, бычками. Однажды злая корова увидела Пьера, гоняющего её сына по полю, очень расстроилась и боднула его рогами. Пёс завизжал и после этого старался уже не приближаться к телятам, если видел рядом мамашу, – но порой в лесу, когда никого рядом не было, всё же снова кидался на бычков, изображая кровожадного волка. Как-то, прогуливаясь с собакой на краю деревни, Шутов удивился скорости, которую может развить с виду медленная овца. Пьер, не взирая на окрики хозяина, бросился на овечье стадо, отбил от него одну кучерявую особь и погнался за ней с очень свирепым видом. Овца на худых тоненьких ножках развила такую скорость, что четвероногий охотник не мог её догнать. За несколько секунд она пролетела поле на возвышении, спустилась в речную долину, промчалась по ней и пересекла неглубокую речку.
Пьер в недоумении отстал, видимо не ожидал такой прыти. Как ни ругал его за такую охоту Гоша, как ни грозил, что посадит на цепь и в лес больше не возьмёт, пёс не унимался. При встрече пугал домашних животных и иногда, если это видели хозяева, то грозились снять с него шкуру, а заодно и с хозяина. Однажды Пьер принёс домой задушенную курицу. Поймал, скотина, и гордо вручил Шутову. В деревне все всё видят и знают. Вышел большой скандал, пришлось хозяевам убитой курицы платить контрибуцию, и всячески обещать, что больше такое не повторится. В тот день Гоша посадил охотника на цепь, и тот затосковал. Положил морду на землю и лежал не шевелясь. Дети, напуганные скандалом, говорили ему: «Пьера плохой», а он закрывал глаза и нос пятнистыми лапами и выглядывал из-под них с виноватым видом. Когда же Шутов на следующий день стал собираться по грибы и ягоды: готовить горбовик, вытряхивать мусор из рюкзака, надевать сапоги – Пьеру будто подменили. Он скакал на цепи, как голавль на крючке, заглядывал в глаза хозяину, повизгивал и всем видом давал понять, что ему просто необходимо отправить в лес. Что ж делать? Жалко животное, которое так сильно любит природу. Пришлось взять с собой!
В лесу пёс быстро находил объект преследования. В тех краях водилось много четвероногой дичи, и часто Гоша натыкался на козлов, которых здесь называют гуранами. Орут они страшно, прямо, как медведи. Когда Шутов впервые услыхал этот рёв, то поспешил покинуть лес, но потом местные объяснили ему, что козлы так отпугивают непрошеных гостей. Действительно, когда Гоша в следующий раз, услышав страшный голос, пошёл на звук, тот стал удаляться, хоть и не прекратился. Встречал Шутов и кабаргу с маленькими клыками, но особенно часто на пути Гоши и Пьерки попадались косули. Пёс сразу пытался напасть на лесную жительницу, но поскольку у него телосложение среднего размера, и лапы довольно длинные, то куда ему против «складных» ног рогатой торпеды! Погоня исчезала за деревьями, а Шутов занимался своими делами – сбором дикоросов. Через некоторое время Пьер возвращался и по его виду было понятно, что никого он не поймал – только зря бегал. Он отдыхал некоторое время, валяясь рядом с хозяином, а потом снова начинал кого-то ловить.
Как-то раз на одной лесной поляне Георгий собирал дикую смородину, кусты которой росли большей частью на вырубке и немного углублялись в лес. Шутов как раз находился среди деревьев на тропинке, по обеим сторонам которой ягоды было особенно много, но главное, она была крупной. Крупную ягоду приятнее собирать чисто физиологически. На ощупь мелкая ягода не такая классная – ягода и ягода, а вот особо крупную, Гоша даже в кузовок не складывал – съедал. Положив очередную ягодку в рот, он вдруг услышал, что Пьер кого-то гонит. По топоту, кажется бычка. При этом у собаки, которая быстро бежит лаять громко не получается – сбивается дыхание, поэтому псы на загоне часто потявкивают, давая знать хозяину, чтобы тот готовился принять дичь. Топот приближался, Гоша мысленно ругал четвероного придурка, которому всё равно за кем гоняться. Вдруг прямо передо ним на тропе возникла косуля. Тело у неё примерно, как у бычка, только шея длинная и маленькая голова. Но главное – на голове небольшие, но очень острые рога в две веточки. С расстояния два метра Шутов мгновенно успел разглядеть эти пики и даже представил, что будет если они в него воткнутся. Он быстро соскочил с тропы, давая животному дорогу. Пёс бежал где-то сзади. Косуля метнулась мимо, а через пару секунд появился и охотник. Пробегая мимо, он бросил такой взгляд в сторону бестолкового хозяина, что тому стало неловко. В этом вгляде читалась смесь удивления, недоумения и укоризны, дескать я тут анус рву, загоняя дичь тебе прямо в руки, а ты вместо того, чтобы схватить зверя за рога, задушить и освежевать, отпрыгиваешь в сторону и даёшь ему уйти!
Появился Пьера примерно через час: он шёл, как пьяный –ноги заплетались, язык висел. Подойдя к хозяину, он упал на землю в изнеможении. Но лёжа у Гошиных ног, в глаза хозяину пёс не смотрел – обиделся. Гоша гладил своего товарища и объяснял, что он не за того его принимает: «Понимаешь, друг, я ведь не охотник, мне дичь не нужна, я простой собиратель даров леса». Однако обида ещё долго жгла смелое собачье – целый час! Отдохнув, Пьер начал потихоньку шарахаться по ближним кустам, а там и опять убежал кого-то ловить, возвращались домой уже друзьями. Новые впечатления затмили в памяти Пьерки недостойное поведение человека. Воля и лес были для Пьера высшими ценностями. Похоже, что даже хозяина он любил меньше, чем лесные приключения, хотя и признавал за старшего.
Однажды пёс сгинул: просто вдруг не вернулся домой. Если его не вели в лес и не сажали на цепь в качестве наказания, то Пьерка весь день шатался по округе и домой возвращался обычно поесть уже затемно, – а в период собачьих свадеб, бывало, не появлялся двое-трое суток. Первые несколько дней Гоша не беспокоился, но потом начал подозревать, что Пьер больше не придёт никогда, что его больше нет. Как погиб пёс, Гоша так и не узнал, он мог только гадать об этом. Могли убить злые хозяева домашних животных, ведь такие обещания от местных мужиков Шутов слышал не раз. «Обдерём шкуру с пса в качестве компенсации за ущерб», – грозились они, а шкура у Пьерки была очень красивая, собаку такого окраса вряд ли где-то ещё можно было б сыскать! А может, загрызли другие собаки, во время свадеб у ни такое случается. Да, и бандитским поведением здоровых псов Шутов сталкивался. Пьер мог просто погибнуть в лесу по неосторожности. Как-то Гоша с ним гулял около речки, которую Пьерка вдруг решил переплыть, и его стало затягивать под завал из стволов поваленных в воде деревьев. Тогда Шутов вовремя это заметил и вытащил бедолагу, а так бы утонул.
Как бы то ни было, Пьер покинул Шутова, как и Бася. Но вот, что Гоше казалось странным – так это то, что всякий раз, вспоминая своих Басю или Пьерку, он испытывал острое чувство вины. Как будто не сделал для них чего-то важного, мало уделил внимания, мало любил. Допустил, что они ушли из жизни раньше времени. «Двуногий примат, коим я являюсь, слишком много внимания уделял себе, предполагая, что он главный в этом мире, а иные живые существа созданы для служения ему или развлечения» – думал Шутов. И даже по прошествии многих лет, возвращаясь мыслями к своим питомцам, он ощущал, что люди чего-то не понимают в отношениях с животными. Где-то на краю сознания брезжит ощущение, что мы все равны в этом мире и каждое живое существо имеет не меньшую ценность, чем человек.