121

В село прибыли ночью. Во двор въезжать не стали, Захар привязал коня к столбу у ворот. К рассвету надо вернуться на луг.
- Осторожно… Постой, я за лучиной схожу… А то давай мне руку, - несмело предложил парень.
Теперь его отношение к Маре изменилось. Исчезла насмешка, на её смену пришло… Мара даже и не определила эту форму. Похоже на уважение, только глубже. Наверное, так раньше крестьяне относились к учительницам. Как к особам чуть-чуть с другой планеты.
Парень и сам, казалось, изменился. Но здесь всё понятно. Исчезло зубоскальство, как маска, и Мара теперь узнала Захара настоящего – серьёзного и надёжного парня.
По дороге он спокойным тоном рассказал о брате. Но под этим спокойствием скрывалась глубокая тоска. Мара её ясно слышала.
- Всегда мне всё рассказывал, а тут молчит. Что случилось – никто не знает. Нашли его мужики у леса. На охоту пошёл на своих ногах, а назад… принесли. С тех пор лежит.
- Давно случилось?
- Давно...
Вот и весь разговор. Дальше ехали молча, каждый переживал своё.
Во дворе Мара протянула Захару руку. Крепкая мужская шершаво-твёрдая ладонь непривычно коснулась её кисти. Девушка едва сдержалась, чтобы не отдёрнуть свою. Когда она так? С Романом, давным-давно. Но теперь нельзя. И убрать руку тоже неудобно. Ладно, здесь, кажется, недалеко.
- Он теперь с бабкой. Остались мы вчетвером, я, мать, бабка и Алан.
Вскоре заскрипела дверь.
- Теперь стой. Я зажгу лучины.
- Хтой-та? – раздался старческий голос.
- Баб, спи. Это я.
- Захар, что ли?
- Да… Спи. Я скоро назад.
Вскоре из угла раздался храп. Во бабуля даёт, усмехнулась Мара. Какое спокойствие и доверие к жизни. Начиная с открытой двери и заканчивая полным отсутствием любопытства. Хотя… старость.
Вскоре жёлтый свет показал хату. Мара не стала рассматривать. Излишнее любопытство до добра не доводит. Надо учиться у бабки, что храпела из тёмного угла.
Захар пошёл в противоположную сторону.
- Алан… Спишь?
- Нет.
Голос совсем не сонный. И снова отсутствие любопытства. Но тут уже по другим причинам. Мара знала. Это бывает, когда болезнь уводит всё дальше от окружающего мира в глубины, неведомые здоровым людям. Из них не так-то просто вынырнуть. Да и часто незачем.
- Я тебе лекарку привёл.
- Ещё одну?
- На этот раз ту, которую нужно. Перехожая. У Тишиных на время остановилась... Мара, подойди.
Мара несмело подошла. Больные – люди особые. И постороннему человеку они могут не обрадоваться.
Худой, бледный, заросший щетиной парень лежал в куче тряпья. Мара на мгновение замерла. Они близнецы… И глаза защипали от тоски. Своей боли и чужой беды. Но может, в тусклом свете не заметят? Заметили, ничего не сказали.
- Я не лекарка. Просто у меня есть вещь. Она меня вылечила. У меня тоже была болячка. Сейчас…
Девушка торопливо полезла в пояс. И вскоре хата засияла новыми огнями.
- Это что?
- Я не знаю. Мы это называем… Неважно. Только нельзя ронять эту штуку. Она на земле почти исчезает. Может, не только на земле, но и на другой поверхности. Потом не найти обычными глазами.
Алан внимательно вгляделся в лицо девушки:
- А тебе не жалко?
Мара на мгновение замерла. Была у неё идея. Очень интересная. Но теперь…
- Не жалко.
Алан посмотрел на переливающуюся разноцветьем звёздочку, сказал задумчиво:
- Она поможет…
Мара радостно вздохнула – хорошее предзнаменование. Настрой имеет большое значение. Организму не придётся тратить время на борьбу с неверием.
- Как эту штуку приладить? – повернулся Захар к Маре.
Но Алан сам знал.
- У меня на пояснице… на спине… Туда надо…
- А как же ты будешь лежать? Она ведь и острая, и твёрдая.
Алан протянул руку. Мара передала звёздочку. Алан подержал в тонких пальцах.
- Она мягкая и тёплая. Самое то…
- Тогда надо привязать чем-то.
- Не надо. Сама удержится, - Алан теперь говорил, словно в забытьи. Словно находился в пограничном состоянии. Частично с ними, частично в каком-то неведомом мире.
- Мара, я поверну его, а ты приложи.
- Хорошо.
Звёздочка легла в поясничное углубление легко и надёжно. Когда Захар вернул брата на место, глаза его были закрыты, лицо спокойное и расслабленное.
- Он спит? – удивился Захар.
- Похоже, что да. Пошли.
Назад, по двору, Мара не протянула руку.
- Мне видно…
- Да… Кажется, небо светает.
Но Мара поняла, что Захар догадался об истинной причине.
- Почему ты у нас задержалась?
Испуганной Маре на миг показалось, что парень знает о ней больше, чем кажется. Но он пояснил:
- Перехожие, если и останавливаются, то на это у них есть свой резон.
И Мара сообразила, что это шанс. Шанс привлечь мужскую поддержку.
- Мне нужно помочь Даше.
Захар долго молчал. Потом сказал задумчиво:
- Когда в распрю вступает ведьма, тогда силы становятся очень неравны. А ежели две ведьмы…
- Вот поэтому я здесь задержусь.
На луг вернулись, когда восток вовсю алел, а мужики налаживали свои косы.
- Я вовремя, - порадовался Захар.
Мара с сочувствием поглядела на парня. А спать? Сама же она рассчитывала зарыться в сено на несколько часов.
Но не тут-то было.
Когда она пробиралась к дальнему стогу, со стороны шалашей ей навстречу вынырнула тётка Улита.
- Проснулась? – ядовитым тоном поинтересовалась она. И вильнула глазами в сторону теперь уже далёкой фигуры Захара. – Пошли… Девки уже встали. Сейчас перекусим и за работу.
Мара не посмела возразить.