Часть 2. Тоня и новая прическа

  Меняют ли нас перемены? Например, смена прически? Меняют, уверена. Особенно женщин. И не важно сколько этой женщине на тот момент лет. Да, хоть сто! Главное, чтобы сама женщина себе с этой причёской нравилась.

  И тогда меняется все: осанка, походка, речь, взгляд.

  Тоня, как и собиралась, сходила в парикмахерскую недалеко от своего дом. Какая разница, где тебе испортят настроение после стрижки в салоне ли, в парикмахерской ли? Зато тут рядом с домом и подешевше.

  Подешевше – любимое Тонино выражение, когда из двух зол нужно было выбрать меньшее, особенно, если это касалось экономии денег.

  Не то чтоб она была скрягой… Но, с мальства помнит, как мама учила: копейка рубль бережёт. А от того экономила порой, правда, всё больше на себе.  На дочке-то не сэкономишь. Побежит, ведь, сразу же к свекрови и, мотая сопли на кулак, будет жалиться ей на Тоню, на свою мать. А та, свекровь, то есть, прибежит к ней и будет кричать, да так, чтоб не токмо соседи услышали, но весь посёлок, какая Тоня плохая мать.

  Ну, муж отдельная тема. У того свои деньги и Тоня их никак не касается. Лет пять уж как, такая вот, экономическая политика сложилась в их семье.

  Зинка, женщина из соседнего дома напротив, чуть постарше Тони, лет так на семь, может восемь, поинтересовалась, как так хочет постричься и, после довольно дотошных «руководств» и пояснений, приступила к своей работе.

  Тоня, ещё когда зашла в парикмахерскую и увидела Зинку, даже обрадовалась. Повезло! Своя-то знакомая, всяко разно сделает не абы как.

  Когда всё было готово и Тоню развернули лицом к большому зеркалу, чтобы та могла увидеть результат, не смогла ничего даже вымолвить сразу. Только смотрела на себя широко раскрытыми глазами и ртом. Дурацкая привычка с юных лет. Удивляться или восторгаться именно так.

  - Ну, так че? – Поинтересовалась Зинка. – По-моему, очень хорошо. Лет пять точно скинула.

  Тоня только кивнула в ответ, встала с кресла, обняла мастерицу, как самого родного человека, спросила, сколько она должна за этакую красоту, рассчиталась и вышла из салона на улицу. На душе было так хорошо, что в какой-то момент там заиграла музыка, распустились её любимые розы и засиял салют.

  Тоня медленным шагом спустилась по ступенькам с высокого крыльца. Огляделась вокруг и пошагала по улице, улыбаясь и подставляя лицо осеннему солнцу и теплому пока еще ветру сентября.
 Она шла не спеша, но уверенно, гордо неся свою новую прическу, иногда поправляя её, после дуновения ветра. Она чувствовала себя обновлённой, помолодевшей и очень красивой. Кто бы сейчас мог об этом поспорить? Да никто!

   Ни разу не решавшаяся остричь свои волосы столь коротко как сейчас, привыкшая лишь подранивать, да завивать их в кудри, она была довольна своей решимостью.

  Каре. Волосы едва доставали плеч. Никаких кудряшек, которые она так любила прежде, и которые, как ей казалось, украшали её, делали более привлекательной. Просто красиво уложенные волосы, с челкой, чуть прикрывающей её светлые брови, которые она непременно выкрасит на днях, чтобы ещё больше подчеркнуть и красоту глаз и её, Тонину, красоту в целом.

   - О! Привет!  - Услышала она.

  Это Любка, одноклассница и приятельница. Вот, чё значит жить в маленьком посёлке. Куда не пойдёшь, обязательно кто-нибудь знакомый да встретиться. Любка, например. Живёт на другом конце улицы. Работает вообще в центре города. Так чего тут-то делает?

  - Привет. – Улыбнулась в ответ Тоня. – Какими судьбами тут, в наших краях?
  - По делам бегу. Пол поселка уже обежала… Ищу литровые банки. Не хочу огурцы в трехлитровые консервировать. Откроешь, немного поедят, а потом стоит всё в холодильнике, пока рассол не помутнеет.  И пока не выброшу. Все труды мои насмарку, понимаешь? Не знаешь, есть у вас банки-то литровые в магазине?
  - В магазине, не знаю. Не интересовалась. А у меня есть. Забегай, ежели чё.
  - Так у тебя ж свекровь засолы делает?!
  - Так и пусть делает. Я чё, не даю?!
  - Так ей банки не нужны что ли?
  - Может и нужны, не знаю. Не спрашивала. Только я уж лучше тебе отдам, чем ей.
  - Поняла. – Любка, не скрывая удивления и недоумения, смотрела на Тоню. – Ты, постриглась что ли?
  - Да! – Горделиво вскинув голову и легко смахнув с лица волосы, что, опять заигравшись, растрепал ветер, ответила Тоня.
  - Хороша, чертовка! И помолодела да ж!  Тебе идёт так!
  - Ну, чё? – Делая вид, что комплименты её не особо тронули, поскольку она и сама всё это знает, спросила Тоня.
  - В каком смысле, чё?
  - Идешь в магазин, или ко мне за банками?
  - Так в магазин, пожалуй, сначала.
  - Хорошо. Ну, забегай, еже ли чего…- Тоня загадочно улыбнулась и, забыв абсолютно куда шла, повернула к дому.

   Даже разговор о заготовках и легкое, почти вскользь упоминание свекрови, никак не отразилось на её настроении. В голове только мелькнуло, что надо бы фотку сделать и отправить Алинке. Пусть оценит.

  - Где была-то уже с утра? – Только она зашла в двери, громко и гневно спросил муж. - Пожрать-то у нас есть чего?
  - А что приготовил, то и жри! – Так же резко, ответила она ему.
  - А ты тогда зачем?
  - В самом деле, зачем? Может, соберёшь вещички, да к маме?
  - Ты, чё, с дуба рухнула, с утра-то уже?
  - Кто ещё рухнул… - Тоня прошла в свою комнату и закрыла двери.

  Включила музыку, чтобы не слышать орущего мужа, открыла шкаф с одеждой, примерила пару платьев, выбрала одно, которое на её взгляд сейчас больше всего подходило. Сделала лёгкий макияж, не на танцы всё ж таки, а на работу. Переоделась. Полюбовалась собой в зеркале. Взглянула на часы.

  Выйдет чуток пораньше. Прогульнётся. Такую красоту нельзя прятать в автобусе. Кто там увидит? Пара-тройка человек? А по посёлку пойдёт, так много кто увидит.