И воздастся каждому по делам. Чудное исцеление
Вместо предисловия.
Вся рассказанная ниже удивительная история, содержит простое описание событий и не подвержена художественному искажению. Только имена изменены по понятным причинам.
***
... Это я виноват, что тогда вызвал у Владимира Николаевича эти давние воспоминания. Видя, что он с четвёртой молодой женой и годовалым ребёнком (это в его-то семьдесят пять лет!) отдыхает рядом на пляже, подошёл поздороваться и передать настойчивую просьбу моих родственников, высказанную недавно. Кстати, как бывший муж за всеми предыдущими семьями и восьмью детьми заботится и обеспечивает, что вызывает в нашем небольшом городке и осуждения и, вместе с тем, одобрения. Не скажу, чего больше ...
А просила родня сказать, что до сих пор в молитвах его вспоминают и желают здоровья и долголетия! События эти произошли в далёких и труднейших годах «диких девяностых» - разгула преступности, нищёты и безработицы.Тогда они, глубоко верующие, с семью детьми (сейчас уже двенадцать и все взрослые) оказались на грани голода из-за безденежья и отсутствия хоть какой-то помощи от социальных органов (в бюджетах всех уровней просто не было финансов).
От безысходности, отец обратился с нижайшей просьбой к крутому в те годы предпринимателю, руководившему мельницей, хоть немного помочь с мукой, а он готов на любую работу, что предоставят ... Предыдущие обращения к другим начальникам заканчивались насмешками, что не надо было столько страждущих ртов производить. Но ведь их Бог даёт! Получив, в ответ на его рассказ о голодной многодетной семье, два мешка муки и мешок сахара БЕЗВОЗМЕЗДНО, не веря в случившееся, благодарили Христа за свершившееся чудо.
... Владимир немного напрягся, попытался что-то из этого моего рассказа вспомнить, но, переворошив память, и не найдя никакого ответа на старый, бескорыстный поступок, поведал другую давнюю историю.
***
«Да, сумасшедшее было время, что тебе говорить – сам всё помнишь и пережил, ведь мы с тобой с 80-х годов знакомы и общались ... А в начале девяностых - Боксёр (кличка местного главаря) посадил меня, как производственника навести порядок и запустить работу мельницы, которую он «отжал» или выкупил - уже не помню у кого – там было много промежуточных хозяев – «прокладок».
- Я про себя припомнил, что он тогда крутился с братанами, отмывая их «грязные», после рэкета и прочих дел, деньги. Нарабатывал, в том числе себе, приличный, уже чистый капитал и авторитет.
- Так вот, тогда зерно ко мне шло со всех сторон немеренно и часто без документов, левое, зная, что мельницу крышуют крутые парни. А забирали муку, тоже, порой, как им удобно: с накладными или без ... Сколько мы просидим на этих своих местах и не загремим «под фанфары», никто не знал, поэтому распоряжался я всем легко, особо не задумываясь о последствиях, и ведя несколько бухгалтерий (белую, серую, чёрную – на все случаи жизни) сразу ...
Знаешь, скольким я тогда помог просто так, от щедрот своих!? И малой части не вспомню, хотя ..., – он призадумался, говорить или нет. - Был случай, позднее изменивший всю мою жизнь! О нём мало кому известно ... – Тут уже я заинтересовался, что это с ним такое произошло, о чём до сих пор не знаю.
- Приехали где-то в начале 90-х - две божьих старушки все в чёрных одеяниях, а тогда для нас это было в редкость, с сопровождающим мужиком. Перекрестились на правый угол в кабинете, а там кто-то из братков икону повесил, поздоровались, сказали, что наслышаны о моих «благоверных делах и поступках», молят отпустить им на новое возрождение и становление Топловского монастыря святой Параскевы Крымской, по минимальной цене, хоть сколько-нибудь муки ... А мне благие дела зачтутся!
- Владимир рассмеялся, рассказывая ту историю, а я знал, что все бандиты, в те расстрельные по разборкам годы, ударились в религию, надеясь и принимая прежде всего одну сторону, что «богоугодные дела» перевесят, якобы, на «смертном одре» все их преступные деяния при жизни. Отсюда и богатые пожертвования местной церкви, да и, вероятно, в других местах ...
- Короче. Я спрашиваю, вы на каком транспорте? Оказалась легковушка с большим прицепом. Мужчина – водитель, говорит, что до тонны может перевести. Даю команду отгрузить тонну муки и два мешка сахара сверху. Выписать на провоз липовую накладную для ментов, если тормознут, и денег не брать. Они там что-то молили и говорили, говорили ..., но меня отвлекли дела и на этом общение прервалось.
– Здорово, - сказал я. А про сахар не припомню, – откуда он у тебя появился. – Ну, это большая история к рассказу не относящаяся. У меня тогда сгрузили на складах 250 тонн купленного по дешёвке конфиската с таможни - позже начал запускать производство сдобной выпечки и прочее ... Заболтались мы с тобой, пойдём окунёмся.
– Искупавшись немного, хотел уже уйти к своему месту позагорать, но не тут то было! У Николаевича было страстное желание досказать все события тех лет до конца ...
– Да, постой ты, это не конец, а только предыстория! Самые чудные дела - впереди! - Вот этим словом «чудные» – он меня и тормознул, заинтриговал. Мы стояли под палящим солнышком, а рассказчика, явно, прорвало от чётких воспоминаний прошедших лет!
– Ты помнишь про аварию в середине 90-х ... – Молча кивнул и подумал про себя, ещё бы, не знать! Звону в прессе было много на всю республику. - Водитель, и телохранитель – насмерть, а мы с министром – все поломанные, но живые ... Собирали нас в Симферополе лучшие спецы по частям, потом в нашей районной больничке провалялся больше месяца, денег вылетело от ребят – сколько надо, не считая ... А результата особого нет! Таз, крестец и прочее сложили, но на ноги встать не могу! Перспектив никаких не рисовали – короче, полный инвалид ... Скажи спасибо, мол, что остался живой и с ногами ...
Лежу уже дома, весь в безнадёге ... и тут появляются они ...! Первое впечатление – очередные шарлатаны, которых тогда много развелось. Старушка (68 лет, как потом узнал), мужчина лет сорока, девчонка – двадцать и парнишка, щупленький такой – пятнадцать годков. Говорил только мужик, а остальные окружили моё ложе со всех сторон и молча, сосредоточенно, внимательно рассматривали меня, и почему-то по сторонам. Он заявил, что через семь дней я встану на ноги и сделаю три шага. Я рассмеялся про себя – это после того, как все возможные республиканские светила говорили только об инвалидной коляске, но сделал серьёзно вид, якобы поверил – и спросил, что это будет мне стоить ...
И тут, они отвечают, что ничего стоить не будет – денег они не возьмут! Невероятно! Были на днях в Топловском монастыре – заехали за святой водой - молились, беседовали и им игуменья рассказала о моей беде, о том как я ей безвозмездно помог несколько лет назад в тяжелейшие годы, а они, кроме молитв, ничем отблагодарить не смогли ... Вот по её настойчивой просьбе и с благословения, приехали поставить на ноги!
***
Утопающий за соломинку хватается, а здесь, передо мной стоит целая «бригада» и обещает спасение! Согласился ...
На следующий день они пришли с утра, мужчина из лейки маленькой полил на меня святой воды от шеи до пупка и от одного плеча к другому – как перекрестил (делал так все дни). Затем аккуратно, взяв под мышки, стащил с кровати и усадил рядом на заранее приготовленный по их указанию паралоновый матрас с подставкой сзади – под спину.
Сам сел сбоку метра два от меня, а с другой стороны – напротив его, села бабка. Они согнули руки в локтях и направили на меня раскрытые ладони. Мальчишка расположился на скамейке передо мной на таком же расстоянии, спина неестественно прямая, напряжённая, руки держал на коленях и ни проронил ни слова за всё время сеансов. Девушка подходила к нему, смотрела в лицо, затем шла к бабке, молча, без каких-либо жестов ей что-то или как то передавала, а старуха, на мой взгляд, телепатически делилась информацией с мужиком и направляли невидимые импульсы на нужные точки на теле. Продолжались эти действия около часа. За три дня я не почувствовал какого-либо улучшения, но и ухудшения не произошло. Даже интересно стало, чем всё закончится.
***
На четвёртый день, всё происходило как и прежде, но вдруг открылась дверь и в комнату заглянул сынок – шестилетний Антон.
Да, для понимания того, что будет происходить дальше: тёща его крестила при рождении и по воскресеньям, гуляя по городу, заводила в церковь, где они разглядывали росписи стен, так что мальчишка соображал, что перед ним раскрылось ....
Мужчина резко взглянул на женщину ... та шевеля губами что-то произнесла, а потом, взглянув пристально на мальчонку, как бы дала установку, (за все дни - это были её единственные слова!), чтобы не прогонять и не напугать ребёнка. Сказала: «Выйдет и всё забудет!»
Я в это время заметил, что глаза сына засверкали от изумления и удивления, понял, что он что-то интересное и невероятное для себя узрел, спрашиваю: «Антошка, что ты увидел?
- Пап, так здорово! Возле тебя, по бокам стоят два больших белых ангела с крыльями и один - сзади ... Возле ног - крутятся маленькие ангелочки (он замолчал, видно считая) – целых пять, может шесть! Такие смешные! Порхают, как будто летают туда – сюда, то исчезают, то появляются! Похожи на пупсиков! Суетятся, передвигаются так весело! Что-то в чашечках толкут, смешивают и сливают в большую вазу.
– Ошарашенный подобным рассказом, не нашёл ничего умнее, чем спросить, - а большие – что? Просто смотрят? – Сын помолчал, обдумывая, что сказать, или осмысливая, присматриваясь к их действиям.
– Нет ... Макают ватку на палочках в чашку и мажут тебя ... здесь (показал на район печени) и вот так (провёл круговые движения в области желудка и таза). А тот, кто стоит сзади, просто держит раскрытые ладошки над твоей головой ...
... Можно мне их потрогать! – с детской непосредственностью спросил ребёнок, обращаясь к мужчине. Тот взглянул на старушку и молча кивнул головой. А я с немым изумление смотрел как сын, подойдя ко мне ближе, наклонился к ногам, видно хотел дотронуться до маленьких «пупсиков», но те, похоже, разбежались, вызвав у дитя короткий радостный смешок. Затем осторожно касается и гладит в воздухе на уровне моих плеч, что-то для меня невидимое. Я обратил внимание, как расширились и с восторгом воспылали его глаза ...
– Какие гладенькие, тёпленькие и нежненькие пёрышки на крыльях ... - Как-то тихо, расслабленно и протяжно, будто перед сном в постельке, прослушав бабушкину сказку, сказал ребёнок, медленно повернулся и вышел из комнаты ... Хотя никакой команды удалиться ему в слух никто не сказал.
Я сидел не просто потрясённый, а сражённый, пронзённый как молнией невероятностью происходящего рядом, но недоступное моим глазам непосвящённого человека! Ребёнок, вероятно, как не нагрешивший, чистый, имел другой уровень «доступа» ко всем делам. Никто ничего мне не объяснял, попытка что-то спросить осталась без внимания.
... На седьмой день, после окончания «процедуры», мужчина положил меня на кровать, у бабки взял небольшую, где-то сантиметров двадцать на тридцать, деревянную, явно, старинную икону с женским изображением (это всё, что успел заметить), положил на грудь, предупредил, что она может стать вдруг непривычно тяжелой. Я уже ничему не удивлялся. Все они встали на колени, опустили головы вниз и молча молились.
Не помню, сколько прошло времени – был как в трансе ... Неожиданно иконка как бы вдавила меня в постель, чуть не сломав грудину, стала тяжеленной, вызвав мгновенный страх и непроизвольный стон - вскрик, а потом воздушность, как будто взлетел немного вверх над койкой.
Лежу, шокированный произошедшим событием, а мужик иконку забрал, отдал старушке. Сказал, что они освободили меня от всех мельчайших осколков костей внутри, которые не давали нормально двигаться, раздражали нервные волокна, могли со временем загнить и забрать мою жизнь. Ещё срастили всё, что необходимо и поправили за врачами кое что ... Попросил об всём увиденном и услышанном никому десять лет не рассказывать, а потом – только «светлым, доброжелательным людям» и вышел за дверь.
Вернулся с женой и большими костылями. Приподнял, взявши за плечи, стащил на пол, супруга вставила под мышки костыли и придерживала сбоку, он страховал сзади, и сказал так обыденно, просто: «Иди!» ...
И я, ощущая невероятную лёгкость всего тела (за годы болезни похудел почти на тридцать килограмм), сделал три ... Не шага, а просто скольжения по полу, не отрывая ступней, наподобие человека, возвращающегося к жизни после инсульта ...
Затем он уложил меня обратно, сказав, чтобы с помощью жены вставал каждый день и делал на три шага больше, чем предыдущий раз. ... Через месяц я ходил уже с палочкой, а ещё через пару месяцев – свободно шёл сам! ... Ты знаешь, что мой напарник по несчастью в аварии так и остался инвалидом и давно уже ушёл в мир иной ... Вечная ему память!»
Весь невероятный рассказ я внимательно слушал и смотрел Володе в лицо. Он говорил отрывисто, порой, резко, не раздумывая, как бы пересказывая те давние события, которые ярко, как наяву, опять всплыли перед его глазами и просто им передаются. Заподозрить в придумывании фантастических действий, происходящих после страшной травмы – было не логично и грубо. Даже оскорбительно!
Возможно у человека неожиданно возникла потребность изложить дела давно минувших дней, ещё раз переосмыслить их со старым приятелем, внимательным слушателем, которым я оказался. Такое по жизни бывает с каждым из нас: неожиданно ударишься вдруг в яркие воспоминания, а позднее, задумаешься – зачем я ему или им всё это рассказал ... И ещё, Владимир Николаевич не знает, что я склонен к писательству ...
Мы были знакомы более сорока пяти лет, знали друг друга с разных сторон. Всегда помнил, что нормальный советский инженер, хороший производственник, чёткий организатор, в меру грубый, но, когда надо, берущий «за горло» наглостью, напором, со свойственной ему ехидностью и даже издёвками; в бандитское время стал у них цеховиком, «кошельком», крупным финансовым и деловым воротилой.
***
Володя продолжил после небольшой паузы. «Почувствовав себя выздоровевшим, поехал в Топловский монастырь. Набрал святой водички из их источников, сделал большое пожертвование и попросил встречи с матушкой игуменьей. Та, узнав кто просит аудиенцию, вышла сама и мы, беседуя о разном, мирском, прошлись по зелёным, благоухающих цветами, аллеям.
Сердечно поблагодарил за то, что направила ко мне этих целителей – спасителей. Она сказала: «Сестры и я понимаем ситуацию в которой вам приходится жить. Конечно, ни какого соблюдения Заповедей, благочестия и порядочности в делах - быть не может! Но черты милосердия, сострадания, заботы, переживания за судьбы других, у вас остались. Мы слышим от других и знаем, что верующие заказывали молитвы за ваше здравие. Сами вспоминаем благочестивые дела ваши и, когда узнали о постигшей беде, попросили этих известных в округе Божьих людей, по силам их, помочь заблудшей, но не пропащей душе.
Это невероятная семья! Живут в Севастополе, а женщина – в Балаклаве. Они особо ни с кем не общаются, приезжают к нам к святому источнику, молятся перед иконой Святой Девы Марии. Богочестивы! На сколько я знаю и понимаю, их мальчик как бы принимает указания высших сил, что делать. Сестра – считывает сигналы с него и передаёт родной бабушке по материнской линии. Она главная! Концентрирует, направляет, воздействует не знаю как и чем, но точно по воле Господа, на пациента все невидимые волны ... А отчим детей – на подхвате, помогает экранировать силы Небесные.
Прощайте! Живите с Богом в сердце», – на этом мы и расстались ... Позднее, пытался что-либо об этой семье узнать – рассказывали, что старуха стала совсем плохая. Перепуская через себя мощнейшие силы неизвестного происхождения, растрачивала свои внутренние резервы, теряла здоровье ...
... Слушай, у меня уже от солнца мозги расплавились! Пойдём окунёмся!» Развернулся и через несколько шагов пропал в набежавшей волне ласкового Чёрного моря ...
Что уж обо мне говорить, когда голова просто разрывалась на части от невероятной истории волшебного исцеления ...
Свидетельство о публикации №225092101010