Горизонтальная свобода - День 3. Новый путь

На третий день я проснулся в четыре утра. Я сильно удивился, что смог выспаться, хотя спал мало. Один из соседей проснулся, сделал свои дела и помог мне. Мне было неловко просить человека, старше меня на десять-пятнадцать лет, вынести бутылку с моими "влажными делами". Так как вставать мне ещё нельзя было 4 часа, выбора у меня не было. Нужно было до шести утра до прихода санитарки сделать какое-то количество для анализов. На четвертый раз сделать тоже самое было уже проще немного. Мне удалось сделать дело и я оставил бутылку рядом с баночкой. Само собой, я бы не стал переливать в баночку в палате. Поэтому стал ждать санитарку.

В шесть с небольшим она пришла, забрала анализы соседа. Я позвал её, чтобы она забрала моё. Не знаю зачем, она поставила баночку соседа на стол и пошла переливать мою. Перелила, оставила мне бутылку и ушла, забыв про банку соседа. Минут через двадцать она вернулась. «Вы баночку забыли», — сказал я. «Я вечно что-то забываю», — вздохнула она в ответ и забрала её.

Я написал врачу, спросил, во сколько открывается рентген. Он ответил: «С девяти». Мама как раз приехала к девяти. С её приходом появилась и врач-перевязочная, велевшая зайти к ней перед рентгеном. Я успел позавтракать — уже сидя, самостоятельно. После завтрака мы пошли на перевязку. Удобно, что всё по пути, перевязочная рядом с лифтами. Только вышли из палаты, медсёстры сказали: «А вы что сами? Подождите каталку!». Мы вернулись ждать. Прождав минут десять, мы с мамой подумали что ждать так можно целый день и пошли пешком. Идти было тяжело, но ещё тяжелее было опираться на некоторые поручни на стенах — некоторые из них отваливались, болтаясь на выдернутых дюбелях. Кое-как я долполз, я дополз до перевязочной.

Оттуда вышел мой хирург. Я поздоровался, он осмотрел повязки до перевязки, сказал, что всё хорошо, и ушёл. Передо мной было немного народу. Недолго прождав очередь, я зашёл. Меня перевязали, я немного поговорил с врачом. Она меня не узнала. Что не удивительно ведь прошло 5 лет. Я сказал: «Помните, я говорил, что у меня глаза зелёные?». Она посмотрела и ответила: «Сейчас они у вас серые». «Наверное, свет так падает», — предположил я. Справедливости ради, они у меня и правда меняют цвет.

Пока я был на перевязке, мама ходила к медсёстрам, чтобы те поменяли мне бельё в кровати — оно было в крови с моей ноги. Забегая вперёд, в выписке врач написал, что общая кровопотеря составила 150 мл. Наверное, это хорошо.

Выйдя из перевязочной, я встретил маму у двери, и мы поехали на лифте на первый этаж, в рентген-кабинет. После снимков мама предложила зайти в больничное кафе. Если вкратце, оно полностью соответствовало распространенному стереотипу: цены выше среднего, сервис минимальный, кофе посредственный, пирожок с капустой состоял в основном из теста. После мы вернулись в палату. Мама побыла со мной где-то до одиннадцати и уехала — её после обеда должен был сменить отец.

Отец приехал после часа дня, ближе к обеду. Он уложил меня в кровать, подложил под голову одеяло, чтобы можно было находиться полусидя. Я рассказывал ему то же, что и матери, как прошла операция, что было. Он пробыл до трёх часов и уехал по своим делам.

В этот же день из палаты выписался тот самый сосед, который снимал железо с руки после перелома на велосипеде, тот самый, что помог мне утром. К концу дня нас осталось двое. Санитарка, зашедшая помыть полы, пошутила, что у нас теперь VIP-палата. Мой оставшийся сосед, в тот день несколько раз выходил к своей семье, друзьям и коллегам из автосервиса. Они привозили ему еды. Еды было много, и он делился со мной: угощал фруктами, а перед сном поделился татарским треугольником. Я не осмелился спросить, домашний треугольник или купленный. На вкус — отличный. Я старался вести себя скромно и не просить без необходимости ни о чём. Было бы невежливо отказаться от еды, когда её предлагает добрый человек.

Мы с ним много разговаривали. Он рассказывал о своей работе в автосервисе. Я рассказывал о себе, о своей учёбе в университете. Когда разговор зашёл об образовании, он поделился своим мнением. Он сказал что ему мама тоже говорила, что нужно получить хоть какое-то образование, просто потому что нужно. Рассказал что он закончил школу и другого образования не имеет и оно ему не нужно уже. Выслушав я сказал, что не надо. Что если у тебя и так всё получается, этого достаточно. Среднее специальное или, тем более, высшее образование многим людям совсем не нужно. Потому что получение профессионального образования больше не гарантирует трудоустройство по специальности. Тут как бы само собой выводится простая мысль.

В мире где нет никаких гарантий нигде, мы наконец-то понимаем, что искали не гарантии, а смелость жить без них.

Разговор за разговором, незаметно подошло время ужина. Употребив его, я сложил всё обратно в коробку и оставил небольшой пакетик с мусором на коробке. Санитарка, пришедшая за посудой, не стала забирать пакетик с мусором, и просто спихнула его на кровать. Я не обижаюсь на неё и понимаю что она выполняет только свою работу, хотя и не разделяю её безразличие к больному человеку, которому больно ходить. Поэтому пришлось его выбросить самому. После мы легли спать. На этом третий день и закончился.