Ненавижу тебя

У каждого из нас есть свой кумир для обожания. Будь то певец (ца), либо актер (са) и др. Мы поклонники своего кумира. Но, люди совер-шают ошибки, после чего, любовь превращается в ненависть.
Ник Симонс – популярный актер. Он красив, и у него множество поклонников. Но, 10 лет, когда еще молодым парнем, набирал популярность, и поклонников, с ним произошла ситуация, после чего, одна из его поклонниц вычеркнула его из своей жизни.
В рассказе, пойдет диалог от самих персонажей.
11 лет назад.
Ник Симонс:
Я получил роль в новом фильме, а прочитав сценарий, меня это заинтересовало. Но, играя свою роль, я заметил знакомые мне глаза. Они принадлежали постоянной фанатке, которую я встречал еще почти на всех своих премьерах. Иногда, даже встречал её, когда гулял по улице в 5 утра. Почему так рано? Все спят, и никто не потревожит меня, пока я гуляю ну, почти никто. Эта надоедливая девочка, похоже, смекнула мою фишку. Да, я гуляю по утрам, это дает мне освежить голову перед работой. Съемки фильма длятся в основном 1-2 лет, и все это время, эта зазноба становилась наглее. Нет, она не липла ко мне после съемок, вернее ждала меня. И вот, снова закончился процесс съемок, и я чувствую, что снова не смоюсь от неё. Быстро переодевшись в свою одежду, я с надеждой выглянул на улицу. Она стояла, и ждала меня, вздохнув, я все же решил выходить, не ночевать же мне тут, хотя многие могут переночевать на съемках фильмах, но, я страшно хотел домой. С этими мыслями, открыв дверь, я попытался улизнуть, но у меня ничего не получилось. Она меня все-таки засекла, и окликнула:
«Ник! Ник, стой!» - в это время, девушка быстро подбежала к парню. В руках у неё красовался очередной подарочный пакет, в котором лежит ещё какая-нибудь дребедень. Остановившись, я неохотно развернулся к ней, которая улыбалась во весь рот, и гипнотизировала преданными глазами. Она моя игрушка, а я её жизнь, это мне так казалось. Она считала, что не сможет без меня, думала, что без меня все было бы серым, мрачным, а мне было наплевать. Она была для меня никем, а я никогда не любил «пустых» людей, да, я эгоист. Я всегда им был и останусь. Наивная девочка, её не испортил гламур, потому что она вообще никогда не касалась шоу-бизнеса, не пряталась от папарацци.
- Привет! Где оставить автограф? - я выдавил из себя, и сыграл радость.
Девушка сказала:
- Я тебе подарок приготовила. Я так рада тебя видеть! Ты такой хороший актер! - она говорила без перерыва. В её глазах, был огонек счастья, как никогда. Девушка жила в иллюзии, мечтах, думала, что нравится мне.
- Спасибо большое, ты очень милая - я сыграл удивление, и выдавил из себя улыбку. Я не знал, что это значит для неё. Я быстро развернулся и, уже было, хотел уйти, убежать, но не смог. Она снова хотела что-то сказать, но я ей ласково сказал: «Я сегодня очень сильно устал. Прости. Могу я поехать домой»:
Улыбнувшись, она ушла. Я не знал ее имени, но, мог её узнать по шарфу, из палантины, с интересным рисунком. Через час, я был уже дома, наливая себе сок. В этот момент зазвонил телефон.
- Алло, Симсон? Через 2 дня, у тебя фотосессия! - это был мой агент Каледон.
- Хорошо - сказал я. Обговорив, где и когда, я положил трубку.
Автор:
Утро. Солнце озарило комнату, его лучи стали медленно подбираться к постели, подушки парня, к глазам. Ник зевнул и потянулся в кровати. Сегодня до фотосессии надо первым делом сходить в магазин. На стеллажах, одежда со всевозможными оттенками резала глаза своими яркими до неприличия цветами. Парень ходил среди стеллажей, в магазине, подбирая одежду. Но тут, на его пути попалась девушка. Он просто не заметил её, увлеченный телефоном, не увидел, и столкнулся, сбив с ног. Сначала, Ник не понял, но, когда услышал недовольное ворчание и нецензурную лексику в его адрес, кинулся поднимать. Знакомый шарф сразу бросился в глаза, и на автомате вылетело: «Вот черт!». Девушка встала, увидев Ника, она извинилась, и, что меня удивило, развернулась и пошла в сторону кассы.
Глория:
Я бежала на съемочную площадку со всех ног. Боялась опоздать, ведь это так важно для меня. Все должно было быть так идеально. Сто раз отрепетировала, что буду говорить, делать, но, как всегда проспала. Я купила подарок, и направилась в сторону павильона, где проходили съемки филь-ма. Когда они закончились, я ждала возле черного выхода, хотелось снова увидеть, услышать его. Так хотелось его чем-то порадовать, чтобы он стал хоть на секунду счастливым. Ник как раз вышел, и хотел уже уйти, но я его окликнула, хотела сделать хоть на немного счастливым. Может поэтому я надумала разные небылицы про то, как увидит меня, улыбнется, скажет что-нибудь ласковое. Окрыленная своими сказками, я окликнула его и подбежала с подарочным пакетом в руках. Я стояла перед ним и пыталась выдавить из себя что-нибудь приличное. Но, по его уставшему взгляду, я поняла, что напрасно его откликнула. Отдав ему подарок, я все же решила оставить его, и ушла. На следующее утро, я решила сходить в магазин. Проходя среди стеллажей, я уже почти прошла весь ряд, как меня сшибли, и сбили с ног. Рухнув на пол и сильно ударившись головой, я начала ругать того, кто меня сшиб, но зря, так как это был Ник. Когда он поднял меня, я извинилась, и просто ушла. Понимая, чтобы он не сосчитал меня фанаткой.
Ник Симонс:
Я шел по парковке и думал о произошедшем. Что-то было в этой девушке, манящее. Я не могу сказать, что она очаровала меня. Нет. Сев в машину, я ехал по дороге, не замечая ничего. А зря. За 5 секунд до столкновения, я стал тормозить, это был человек в черном полупальто с откинутым на голову капюшоном. Я поздно заметил ее. Нет, не может быть. Судьба жестоко шутит надо мной.
Глория:
Я шла по улице и шлепала по лужам, на улице стояла слякоть. Ночью прошел дождь, вся дорога была в лужах, я посмотрела на «полосу препятствий» и решила перейти на другую сторону улицы, не вовремя. По дороге неслась машина и не реагировала ни на что. Ни на светофоры, ни на «зебру», ни на меня. Я приняла на себя удар, хотя и ожидала, что он будет сильнее. В последний момент машина начала тормозить, но это почти ничего не изменило. Последнее что я увидела, серебристый капот. Далее темнота, перекрывший все дыхательные пути. И ужасный звук колес, отчаянно пытавшихся остановиться, придал особую, горькую нотку ужаса.
Ник Симонс:
Я растерялся и впился руками в руль, а ногами в педаль тормоза со всем силы, не боясь сломать ни руль, ни педаль. Мысли в голове танцевали сальсу, а воздух не проходил в легкие, встав острым комком в горле. Глухой удар, девушка отлетела на несколько метров от машины и упала около тротуара. Прохожие кинулись к ней с отчаянной попыткой помочь. Через секунду я понял, в чем дело, а ещё через одну, уже выбегал из машины и бежал к потерпевшей. Она лежала без чувств, встав на колени, я перевернул её на спину, она дышала, значит, жива. Через пару десятков минут приехала скорая, и увезла её. Я уже стоял у машины и с трудом перевари-вал произошедшее. Люди начали расходиться, неодобрительно посматривая в мою сторону. Моя душа была облита грязью и растоптана. Я сел в машину, но не завел её. Взяв телефон, я набрал своего агента.
- Алло? Я не поеду на фотосессию. Не могу сейчас объяснить почему. Встретимся через пару часов в баре - вымолвил я на автомате и отрубился, не дожидаясь ответа. Через полчаса я был дома, после, пошел в бар. Но, пошел я пешком, не на машине, там уже сидел Каледон, и нервничал. Я понимал, что сейчас с меня сдерут 5 шкур, если не 10, когда узнает, что я сделал, но все равно подошел к нему и сел за столик.
- Что случилось? Ты так просто отказался - начал тараторить Каледон, но я его отрезал:
- Я сбил человека:
- Что ты сделал? - лицо Каледона вытянулось.
- Я сбил человека, понимаешь? Сбил молодую девушку, ей где-то лет 16-17, понимаешь? А вдруг она не выживет? Вдруг останется калекой, на всю жизнь? Из-за меня! Понимаешь? Я не знаю, что мне делать. Мне ничего не хочется. Единственное что я хочу, так это чтобы все обошлось - закончил я и сел, сложив руки у лица. Каледон сидел, он ничего не говорил
несколько минут, а потом сказал:
- Там были журналисты? Папарацци? Тебя кто-нибудь видел, узнал? Твоя репутация:
- Какая ещё репутация? Каледон, к черту её! Я, возможно, убил человека! Ты не понимаешь что ли? Ну, ты и мразь! - сказал я и выскочил из кафе. Я надеялся на поддержку с его стороны, а получил только разочарование, и также опять получил факт, что люди без души, без сердца, они не способны понять. Я шел по улице пока не очутился возле больницы, куда увезли эту девушку. Я знал, что она здесь, узнав при этом у скорой, которая ее увозила, но идти сюда мне не хотелось. Я чувствовал себя очень виноватым и боялся узнать плохие новости. Переборов себя, вошел внутрь, за регистрационной стойкой сидела девушка лет 27 и писала что-то. Я мед-ленно приблизился к ней и сказал: «Извините, сегодня поступила девушка лет 16-17. Имени, фамилию я не знаю»:
- А, Глория Миллер. 16 лет. Извините, она скончалась. Врачи не смогли её спасти. Её не довезли даже - сказала девушка, читая сведения из тетради. От этой новости у меня вскружило голову, и я пошел прочь из поликлиники. Я пошел слишком быстро.
P.S. На cамом деле, девушка-администратор ошиблась с возрастом, так как Глории было не 16 а 19 лет. Просто выглядела она на 16 лет.
Глория:
Я очнулась в полутемной комнате, было тихо, тишину нарушал только аппарат, отслеживающий мой пульс, вокруг  было много проводов. У меня все болело, руки, спина, голова, ноги? Я не чувствую ног! В чем дело. Через минуту появился пожилой мужчина в белом халате с маленькой бородой.
- Очнулась голубушка. Как себя чувствуешь? - сказал он и улыбнулся.
- У меня болит все! Но это не все! Я ног не чувствую. Почему? – прохрипела я с ноткой истерики.
- Видишь ли, мы сделали все, что смогли, ты повредила спину и не сможешь ходить. Хотя шансы есть - сказал доктор, и ушел.
В это время.
Ник Симонс:
Я шел по улице и думал, о том, что лишил жизни, а именно девушки, лишил её всего. Она не сможет почувствовать себя выпускницей, студенткой, женой, мамой, бабушкой. А я? Я могу все это ощутить, но внутри меня живет червячок, которого я называю «совесть». Сейчас он бьёт тревогу, просто бегает по моей голове и заставляет меня винить во всем себя. Я не могу его вынуть из головы, заткнуть, подавить его голос, и начинаю понимать, как мне был дорог этот незнакомый человек. Наивное, хрупкое создание, которое увидело во мне не скотину, а цветок, самый нежный, и красивый. Она думала, что все такие наивные, я такой наивный. А теперь? Её нет, и не будет, все, что у меня осталось от неё – это груда подарков, которых я даже не открывал. Но я исправлюсь, обещаю.
Глория:
Опять полутемная комната, тишина, звук аппарата. Я лежала и начала вспоминать вчерашний разговор. Я узнала, кто меня сбил. К горлу подступил ком, стало трудно дышать, пульс возрастает. Я пролежала в больнице около месяца. Потом меня выписали, но я уже не могла стоять, не могла танцевать. Единственное, что у меня было, отняли. Теперь, я чувствовала себя пустым местом, и отбросом. Я мечтала, что стану танцовщицей. Так как танцы были для меня всё. А теперь всё потеряно. Я жила с сестрой, которой жила в Канаде. Она всё бросила и приехала ко мне. Мне нужен был человек, который бы ухаживал за мной. Мне было страшно, я боялась за себя, за своё будущее, которого у меня уже не было. Все пропало, провалилось в унитаз. Я мечтала о карьере, а её не будет. Но самое главное, что мечтала о семье, её тоже не будет, кому я такая нужна. Для чего я здесь теперь? Каково мое предназначение? Я буду плакать, мучиться, но никогда не сдамся.
Ник Симонс:
Мне хватило 2 недели для того, чтобы взять себя в руки и просто притронуться к подаркам девушки. Но, когда я открыл первый, мне стало очень плохо. Это был белый плюшевый медведь с красной лентой на шее. В лапах, он держал красный конверт, я взял его, и полчаса просто смотрел на него, не решаясь прочитать содержимое. Пальцы медленно открыли конверт и вытащили лист, на котором мелким почерком были написаны слова восторга, восхищения по отношению ко мне.
- О, Боже! Если бы я только знал - подумал я и остановил себя.
- Чтобы изменилось? Если бы я раньше прочитал это, я бы остался таким же безразличным к этому человеку. Но, возможно, всё могло бы повернуться по-другому. Она могла бы быть жива сейчас! Эти мысли застали меня врасплох, и я жадно, не осознавая того, начал открывать следующий пакет, желая узнать об этом человеке больше. Я не контролировал себя и в спешки поцарапал руку о большую рамку.
-Что у нас здесь? – подумал я, не обращая внимания на тоненькую полоску алой крови на моем пальце, и вытащил из пакета большой, довольно симпатичный портрет себя. Нет, это была не профессиональная работа, скорее любительская, но сходство поражало. Я обшарил пакет, но больше ничего не нашел, правда, была ещё куча подарков, но решил, что на сегодня хватит. Спрятав письмо и пакеты от подарков под кровать, я поставил медвежонка на комод и посмотрел на портрет. Глазами я осматривал стены комнаты и прикидывал, где лучше будет смотреться картина. Взяв молоток и гвозди в кладовке, я подхватил портрет подмышку и примерил его на стене в гостиной.
- Идеально! – убедился я и повернул портрет, на изнаночной стороне, был синий конверт, прижатый петлей для гвоздя. Я не сразу понял, что это, и резко положил инструменты и портрет на диван. Взяв ножницы и вскрыв его, я вытащил оттуда ещё одно письмо, а также фотографию. Это была её фотография, на ней, она была такая яркая, просто идеальная, и совсем другая: тонкие и изящные черты лица, копна темно-русых волос, голубые глаза. Она была такая и в жизни, но на фото выглядела притягательнее.
- Что же это? Где справедливость? Лучше бы смерть забрала меня – в глазах помутилось от слез, которые я с трудом подавил, и пошел в комнату, достав из комода, пустую рамку, вставил в неё фотографию. Я поставил её на тумбочку около кровати, все чувства были не просто разбиты, по ним будто проехал асфальтоукладчик, взяв гвоздь и молоток, замахнулся и ударил по пальцу. Я схватился другой рукой за палец. Через 2 недели я всё-таки собрался и поехал на фотосессию. После, вернувшись, домой, я погрузился в свои дела, и работу. Было раннее утро, но я уже не спал, ворочаясь в кровати, всё думал про эту девушку. Говорят «время лечит». Но, даже через такой большой промежуток я не мог этого забы-ть. Скажу даже больше - я не мог себя простить. Меня мучила совесть каждую неделю, день, минуту, секунду. Повернувшись на бок, мой взгляд уперся на её фотографию. Каждое моё утро начиналось с этого. Телефонный звонок заставил меня оторвать взгляд от фото к дисплею мобильного, это был Каледон. После того случая в кафе, он продолжил со мной сотрудничество, но отношения были уже не те, что раньше.
-  Да? - бодрым голосом проговорил я.
- Привет, Ник. Поступило предложение посетить местный дом инвалида. Там люди-инвалиды реализуют себя в разных направлениях. Ты как? Согласен? - сонно, в отличие от меня, проговорил Каледон.
- Конечно. Пришли мне адрес и дату по электронной почте – быстро проговорил я и, попрощавшись, нажал отбой.
Глория:
- Маргарет (так звали сестру), мне надоело сидеть дома. Я тут как в клетке - я обратилась к сестре, которая жарила  омлет.
- Глория, ну и что ты предлагаешь? Я всё время занята, работаю, денег у нас в обрез, я работаю одна за двоих. Если бы только подыскать что-то бесплатное или хотя бы очень дешевое, чтобы совпадало с моим графиком. Чтобы я тебя приводила туда в обед, когда шла на работу, и забирала вечером, когда шла с работы - начала читать монолог сестра, выкладывая омлет в тарелку.
- Кажется, я нашла, это дом инвалида. Правда, это платно, но всё же.
Маргарет, я не могу больше сидеть дома - я начала упрашивать сестру. Через пару дней, я её уговорила, мы отправились туда, и нашли то, что мне было по душе - танцы. В коляске это, конечно, не то, что на ногах, но это лучше чем ничего. Я сразу же приступила к занятиям, оплата была действительно недорогая - центр был направлен на поддержку таких, как я. Когда я в первый раз въехала в танцзал, волновалась, но не боялась. Слишком долго была взаперти и ни с кем не общалась, теперь это пугало меня.
- Ну, всё, Глория! Я поехала на работу, а то уже опаздываю! – Маргарет посмотрела на часы и, поздоровавшись с Майклом (так звали руководителя дома-инвалида), моим преподавателем, ушла.
- Привет! Меня зовут Джон! - я быстро развернулась на коляске и увидела молодого парня лет 20-25. Он говорил с акцентом, и это не удивительно, ведь, как позднее выяснилось, в его крови течет индейская. Черные волосы спадали на медово-карие глаза, он был смуглым, и за этого его улыбка была ослепительно-белой. Он тоже как я, был в инвалидном кресле и приветливо улыбался.
- Привет! А меня Глория - я быстро протараторила на автомате.
- Ты новенькая? Любишь танцы? - парень засыпал меня вопросами.
- Да, я буду танцевать. По-крайней мере, попытаюсь – улыбнулась я.
- А танцы я просто обожаю! Я танцевала раньше, пока не случилось, в общем, вот - я запнулась и опустила лицо. Джон понял свою ошибку и быстро перевел тему.
- Здесь все любят танцы, меня и тебя тоже. И все дружелюбны, так что не стесняйся никого, хорошо? - он расплылся в широкой улыбке. Я кивнула ему в ответ. Но тут, Майкл начал свой урок, и, так как я «новенькая», просто наблюдала и удивлялась, как красиво, изящно могут танцевать люди, у которых ноги отказали до конца дней. Тогда мне показалось всё это нереальным, волшебным, будто они самые здоровые люди в мире. Так и было! Они себя чувствовали самыми здоровыми, самыми обычными людьми, и это заставляло других верить в это. Я поняла, сколькому мне надо научиться у них. Нет, я не про танцы, про их веру в себя. Они танцевали 2 часа без передышки, и выглядели совершенно счастливыми, нисколечко не уставшими, но после остановились перевести дух.
- Ну как? - спросил Джон и выжидающе смотрел на меня. Я лишь развела руками и сказала:
- Это просто фантастика!:
Он рассмеялся и ответил:
-Ты скоро так же будешь танцевать, я тебе обещаю! - и после короткой паузы добавил:
- И ещё быстрее, если со мной в паре будешь - он посмотрел на меня, боясь негативных слов на эту реплику, но я лишь сказала:
-  Если только быстро научишь танцевать.
- За это я ручаюсь! - счастливо воскликнул он, и мы засмеялись.
Ник Симонс:
Я включил ноутбук, положил его на кровать и сам пошел чистить зубы. Когда вернулся, то обнаружил одно новое сообщение, оно было от Каледона. В нем говорилось о встрече в доме инвалида, дате и времени проведения, также, о других формальностях, которые знать вам, я думаю, будет не интересно.
- Интересно - подумал я.
- Может эта встреча поможет мне простить самого себя? Может помощь другим людям, пострадавших от таких как я, искупить мою вину передо мной?.
Встреча должна была состояться через несколько недель, и я основательно готовился к этому мероприятию. Каждый день думал, чем бы порадовать этих людей, удивить. Но я и подумать не мог, что не я, а они удивят меня. Но об этом немного позже. Я открыл все подарки Глории, каждый из них был уникален, пропитан любовью и восхищением ко мне. Каждый, был необычен по содержанию, и по настроению, но все они были просто прекрасны. Эти вещи грели душу, если бы я только мог открыть их раньше, то по-другому относился к этой удивительной девушке.
Глория:
Я въехала в зал, и увидела незнакомого человека, который стоял ко мне спиной. Мне сразу стало интересно, кто это, и я быстро подъехала к Джону.
- Привет, Джон! А кто это стоит рядом с Майклом? - я наблюдала за мужчиной и проговорила всё, не посмотрев на друга.
-  Привет, Глория. А это то ли агент, то ли ещё кто-то. К нам кто-то придет на этой недели, благотворительная акция. Мы должны будем показать, на что способны, и скажу - Джон наклонился ко мне и заговорил почти шепотом.
- Ты тоже будешь танцевать. Впервые перед зрителем. А зритель – почетный гость, как я понял!
- Что? - вскрикнула я. Незнакомец обернулся, чтобы посмотреть, откуда шум, и сразу же вернулся к разговору с нашим учителем, это позволило мне увидеть его лицо. Оно мне не было знакомо, иначе я бы сразу опреде-лила, кто он.
- Ты зря так испугалась. Тебе нечего бояться, пока я рядом - Джон смущенно посмотрел вокруг. Я понимала, что он ко мне что-то испытывает и таким образом намекает об этом, но я старалась притворяться, что не замечаю этого, мне казалось, что ему это всё просто надоест. Но и притворства с меня было достаточно. Я должна буду на это среагировать рано или поздно, а то можно подумать, что я совсем дурочка.
- Я рада, что ты мне помогаешь. Это очень мило с твоей стороны - я пыталась держать дистанцию, но получалось это не очень. Он заметно повеселел и выехал на середину зала, чтобы размяться. Я искоса наблюдала за ним и не заметила, как незнакомец выскользнул из зала, быстро спустился по лестнице.
- Все в сборе? - начал Майкл.
- У меня есть объявление для вас. Ребят, послушайте - все подъехали, и Джон, не трудно догадаться был рядом со мной.
- Этот человек является агентом одного перспективного актера, который на этой неделе, в рамках благотворительного проекта, посетит нас.
Мы должны показать, на что способны. И ты, Глория, тоже будешь в этом участвовать - Майкл говорил не спеша, проговаривая каждое слово четко и громко. После объявления столь «приятной» для меня новости, он сделал короткую паузу, наблюдая за моей реакцией, и потом сказал громче прежнего:
- А теперь, за работу, ребята! Покажем, что вы талантливее и перспективнее даже самых лучших танцоров мира! - с этими словами он удалился.
- Ну что ж? Давай я научу тебя трюку, о котором ты мне все уши прожужжала! - Джон выехал на середину зала и пригласил меня к себе.
- Ну, хорошо. Давай попробуем. Только без паники, если моя коляска перевернется или у меня голова закружится, и меня стошнит я поморщилась, а Джон всё так же упорно стоял посреди зала и жестом приглашал подъехать.
- Ну ладно, я предупредила - улыбнувшись, я подъехала к Джону.
- Хорошо. Теперь надо взяться за руки, ты должна развернуть коляску на 45 градусов. Стой! Не так быстро! Медленнее! Так, правильно. Потом мы вместе поворачиваемся, немного проезжаем и, опля! Почти получилось. Только теперь все немного быстрее - Джон командовал мною, следя за каждым моим движением. Мы закрутились, я нырнула под его руку и очутилась позади него, ещё поворот, мы рядом, на одной прямой, завершительный поворот – готово. И тут я поняла 2 вещи: 1-ая - все на нас смотрят и аплодируют нам, 2-ую - Джон обнимает (если так можно сказать) меня за талию и весь светиться от счастья, так как я обнимаю его, причем так крепко, как никогда в жизни. Вот и пробежала между нами, долгожданная для Джона, искра. Я быстро отпустила парня и уехала в самый темный угол комнаты.
- Что это было? Что за черт? - вопросы в моей голове носились со скоростью света, и я не заметила, как Джон очутился рядом.
- Всё в порядке? - спросил он, настороженно смотря на меня.
- Я что-то сделал не так?:
- Нет, Джон! Ты не причем! Всё дело во мне. Не люблю, когда на меня смотрят - я начала объясняться, запинаясь и перескакивая со слова на слово.
- Хорошо. А то подумал, что напортачил - лицо парня расплылось в улыбке, но всего лишь на миг, так как в следующую секунду он сказал:
- Может погуляем?
Его лицо приняло серьезный вид, он выжидающе смотрел мне в глаза. Как я могла сказать нет, когда на меня смотрела такая красивая пара золотисто-карих глаз? В этот же вечер мы ехали по аллее и говорили обо всем. Но вот тема зашла про то, как мы стали инвалидами.
- Тебе не тяжело говорить об этом? - Джон решил напрямую спросить меня об этом.
- Нисколечко! - с уверенностью заверила я, и продолжила:
- Но сначала твоя история:
- Хорошо - Джон приготовился к рассказу, я внимательно слушала.
- Мне было 12 лет, я был ещё совсем ребенком, который не мог мыслить
правильно. У меня были друзья, вместе мы были шайкой хулиганов - на этом месте он немного усмехнулся и через секунду продолжил:
- Тогда было пасмурно, только дождь прошел, не помню, кто предложил эту игру, но не суть. Мы пробегали прямо перед машиной, и она должна была тормозить, со звуком таким, скрежетом. Тогда для нас это было весело, не пойму почему. Все пробежали, настала моя очередь, я бегал быстрее всех. Вот, в конце улицы мы увидели машину, я должен был перед ней пробежать, и уже приготовился, увидел, что машина просто несется на бешеной скорости. Кто-то позади, сказал:
- Давай не перед этой! Смотри, какая она быстрая, но следом кто-то сказал:
- А вот я бы пробежал, спорим, Джон не побежит.
Меня это задело, и я побежал. А так как был дождь, я  уже пересек дорогу, успел бы, да только поскользнулся и упал перед самой машиной. И вот, в инвалидной коляске. Разумеется, водитель не успел затормозить. Вот так - Джон закончил рассказ, посмотрел на меня и слабо улыбнулся.
- Теперь ты - проговорил он.
- Ладно. Как же начать - я закусила губу.
- Был парень, нас ничего не связывало, кроме моего фанатизма к нему, да, это актер. Я ходила на все его мероприятия. Как-то неудачно перешла дорогу, но не сам факт того, что меня сбили интересен. Интереснее, кто, я не знаю! Просто не знаю, что за мерзавец это сделал. Я вообще не помню ничего, кроме капота – подытожила я, пожав плечами, и посмотрела на Джона. Джон посочувствовал мне.
- Ты восхитительна, я влюблен по уши - Джон медленно и неуверенно начал цитировать самого себя, опустив глаза.
- Джон, скажи, как давно? - мне хотелось знать всё.
- Как только ты появилась в моей жизни - глаза парня всё так же смотрели вниз.
- Ты так долго молчал? О мой Бог, Джон - я запнулась, и продолжила:
- Ты хороший, не надо было так долго молчать! - я положила свою руку ему на плечо. Он наконец-таки поднял глаза и накрыл своей рукой мою.
Джон:
Это началось, как только эта прекрасная девушка появилась в моем поле зрения. С тех пор я не могу спокойно спать, есть. Я влюбился, как мальчишка, её темно-русые волосы лежали на спине, а голубые глаза гармонировали с голубой блузкой. Она была рада находится здесь, хоть и была зажа-та изнутри. Ей не хватало смелости сделать первый «шаг». Вот так я и познакомился с Глорией Миллер, мы стали друзьями сразу же, через несколько минут. И чем больше я узнавал эту девушку, тем труднее мне было представить свою жизнь без неё. Я это понимал и хотел, чтобы она это поняла. Ох, мне не перечесть все намеки, которые я делал ей. Но сказать ей в лицо три простых слова было очень тяжело. Я не решался это произносить вслух, но как то само это вышло, мой пыл, я не справился с лавиной эмоций. Это случилось на прогулке. Мы говорили, и что-то случилось, я не сдержался и проговорился. Я боялся худшего результата, боялся, что она отвернется от меня, не захочет слушать, видеть меня, но всё получилось иначе. И рад ли я что всё так получилось? Скорее да, чем нет.
Глория:
- Я боюсь! - мои руки тряслись, я не могла совладать со своими эмоциями.
- Всё будет хорошо. Ты умница, у тебя всё получиться - Джон держал меня за руки и смотрел прямо в глаза, пытаясь говорить как можно убедительнее.
- Наш выход, Глория, у тебя всё получится, главное не бойся и помни, что я рядом - он поцеловал меня в щечку. Я подъехала к въезду на сцену и остановилась. По другую сторону я увидела Джона. Он смотрел на меня, ласково улыбаясь, и сказал, что все будет хорошо, про себя, я прочитав это по губам, кивнула. Началась музыка. Он медленно начал выезжать на сцену, я последовала его примеру. Вот и мы уже были на расстоянии вытя-нутой руки. Я дрожала, но пыталась подавить в себе это чувство, эмоцию, мы танцевали так слаженно. Я напрочь забыла о зале, зрителях и подалась чувствам, выражая их в танце, в жестах. Я очнулась только под конец танца. И вот зал стоя аплодирует мне, я посмотрела на Джона. Он тяжело дышал, но выглядел очень довольным.
- А где гость? - спросила я сквозь улыбку.
- Вот, посмотри левее - сказал Джон, и я последовала его словам. Улыбка тут же исчезла с моего лица, я быстро развернулась и покинула сцену, оставив ничего не понимающего Джона одного. Через минуту он догнал меня.
- В чем дело? - Джон, выглядев крайне обеспокоенным.
- Все нормально – говорю я, и Джон уехал.
Ник Симонс:
Я шел по холодному городу, был вечер, и многие возвращалились с работы домой. Спешка и суета, как я это не люблю. Я шел, разглядывал лица всех прохожих и находил лишь одно – грусть, уныние. Их глаза были потухшие, на лицах проступали черты  самых несчастных людей, и также читалось самое страшное – скука, им было скучно жить, они скорее проживали жизнь, существовали, но никак не жили. И это угнетало, ведь они не понимали, что достаточно хотя бы поднять глаза и посмотреть на небо, на облака, за которыми скрывалось солнце, чтобы увидеть подлинную красоту мира и жизни, увы, они не понимали. Так я дошел до «пункта наз-начения» - до дома - инвалида, где должно было состояться выступление. Время летело так быстро, и вот настал тот день, когда такие же люди, как все мы, но которым немного не повезло, которые оказались не в том месте, не в то время, покажут, что они не хуже, а, может быть, лучше нас. Когда я зашел внутрь здания, было много народу. Они были, как и в колясках, так и на ногах. Это были люди, которые выступали, их близкие, которые пришли их поддержать, и были те, кому было всё это не только интересно. Были те, в глазах которых отражался восторг, восхи-щение над людьми в креслах. Мое появление никто и не заметил. Не то, чтоб я огорчился, в каком-то смысле, я был рад, что не началась суматоха вокруг меня, раздача автографов и фото и всё в этом роде. Это было бы свинством с моей стороны по отношению к звездам сегодняшней сцены. Когда я сдал пальто в гардероб, меня сразу подловил Каледон, мой агент. Он был как обычно, «при параде»: черный смокинг, лакированные туф-ли, и только отсутствие галстука, расстегнутый ворот рубашки давали его образу нотку некой неофициальности.
- Ты опоздал. Готов? - протараторил он, даже не поздоровавшись, и, не дав ответить, подтащил к какому-то человеку. Как позже выяснилось, это был Майкл, создатель этой танцевальной школы. Когда я его только увидел, он мне не понравился, но когда я узнал о нем и поговорил с ним, то понял, что на этого парня должны многие ровняться. Я сидел в приятном, полутемном зале, концерт должен был начаться с минуты на минуту. Заиграла  музыка, и на сцене появился Майкл, он выражал огромную благо-дарность за наше присутствие, за то, что они интересны зрителям, и представил первую пару. Заиграли первые ноты мелодии, но они уже цепляли за душу, в них было что-то волнительное и возбуждающее, я наслаж-дался и был предельно расслаблен до тех пор, пока на сцене не появились выступающие. Поначалу я не поверил своим глазам, но с каждой секундой понимал, что это не галлюцинации. Что она реальна, жива, здесь на сцене, немного бледная от волнения она была просто великолепна. Её движе-ния, как она их выполняла: четко, профессионально, словно знала их с самого детства. Музыка остановилась, она остановилась, и на её лице играла широкая, искренняя улыбка, но она исчезла сразу же, когда увидела меня. Через секунду и сама Глория исчезла со сцены, а за ней и её напар-ник. Я вскочил с места, и рванул к выходу из зала, чтобы отыскать её. Растолкав всех на своем пути, включая и моего агента, я вырвался наружу и пустился к кулисам, но её там не оказалось.
Глория:
Я подъехала к краю сцены и выглянула в зал. Его место пустовало. И этого следовало ожидать! На его месте я бы сквозь землю провалилась. Краем глаза, я заметила какое-то движение позади меня, мне потребовалась секунда, чтобы понять, в чем дело, да, это был Ник, и ясное дело, он хотел поговорить со мной. Но хотела ли это я? Я резко повернула коляску на 180 градусов, тем самым заставив Ника отступить на полшага.
- Что? Понравилось представление? - прошипела я.
- Мне надо поговорить с тобой - он сильно сжал кулаки, но поспешил спрятать их за спиной.
- Ну, иди и разговаривай. Я уверенна, что найдется человек, которому одиноко и не с кем поговорить - протараторила я.
- С тобой, черт возьми! - прикрикнул он. Все вокруг обернулись.
- Эй, у тебя проблемы? - поспешил Джон, прикрыв меня рукой и тревожно поглядывая на Ника.
- Всё хорошо, Джон – сказала я, и Джон снова укатил, а я продолжила:
- Вообщем, Ник, сейчас ты уйдешь, и я тебя забыла. Да, я знаю, что ты меня сбил на машине. Отныне, я теперь, тебя не только видеть, но и слы-шать не хочу – и я укатила, а он так и стоял, как столб. После, я решила начать новую жизнь, и попробовать встать на ноги.
Прошло 11 лет. Многое изменилось за это время. Сейчас, Глории уже 34 года. Она доказала, то встанет на ноги.
- Здравствуй, Джон! - крикнула Глория, проходя в коридор его квартиры.
Конечно, Джон воспринял это близко к сердцу, он радовался за девушку, но Глория видела, как в его глазах промелькнуло чувство страха. Он испугался, что она его бросит, что он окажется ненужным и одиноким. Конечно же, он зря боялся. А спустя, через 4 года, встал на ноги и он, правда, был на костылях. Сестра Глории – Маргарет уехала домой, в Канаду. Что касается Ника? После того разговора, Глория с ним больше не виделась, да и забыла про него. Это пока что, но, ей предстояло снова с ним встретиться. Как-то в магазине, она стояла перед стеллажом с фруктами, набирая яблоки, при этом думая о своем, они с Джоном решили побаловать себя вкуснейшей шарлоткой. Ник ее увидел, правда, он не сразу узнал ее, и решил с ней заговорить. Когда он увидел ее, то не мог поверить, что она не в инвалидной коляске. Из-за мыслей, девушка вздрогнула, услышав знакомый голос.
- Возьми вот эти яблоки. Они лучшие:
Девушка резко обернулась и задела его, который подошел к ней на близкое
расстояние. Когда она обернулась, он держал яблоки, но толи из-за ее неуклюже-сти, то ли его, яблоки вылетели из рук, на пол. Тяжело вздохнув, девушка нагнулась их поднимать, она узнала Ника, но, не придала этому значению. Он тоже не собирался стоять на месте, и они встретились лбами.
- Господи, что тебе нужно от меня. Иди, куда шел - сказала Глория, и, не дав ему ничего сказать, собрала яблоки, ушла. Ник понимал, что за столь
ко лет, она его так и не протила, решил поговорить с ней. Да, он был чертовски привлекателен, а Глория его любила и страдала, пуская слюни на его изображения в интернете, но теперь это все в прошлом. Глория подошла к кассе и встала в очередь, стояла она долго и почувствовала, как по ней забегали мурашки. И, конечно же, когда она обернулась, увидела его, который жадно сверлил ее взглядом в затылок.
- Сколько можно? - не выдержала Глория.
- Ммм. Бесконечно - на лице Ник зарисовывается ухмылка. Видимо, ему было приятно злить ее. Глория кинула ему один из своих уничтожающих взглядов со словами:
- Ну и ладно! - и отвернулась, скрестив руки у груди. Конечно, со стороны,
все это выглядело очень глупо и смешно. Даже если бы сама Глория на себя посмотрела со стороны, то не удержалась и захохотала. Поэтому не удивительно, что и сам Ник засмеялся, а девушке это подмывало на жгучее желание надрать ему зад.
- Я не отстану - прошептал Ник девушке в затылок, и от этой фразы ей становилось не по себе. Однако она подавляла в себе любое зарождение паники и спокойно отвечала также шепотом:
- Отстанешь, куда ты денешься:
Мило улыбнувшись кассиру, Глория протянула купюру, получив сдачу, чек, и злосчастные яблоки, направилась к выходу. Уже у выхода Ник снова откликнул ее. Разозлившись, на улице, Глория сильно наорала на него, и сев в машину, уехала. Ник понял, что в жизни сделал главную ошибку.