Постой, не уходи, окончание

Смерть глядит на мир через прицел снайперской винтовки!
Ты никогда не станешь хищником, всегда будешь жертвой, передвигающейся мишенью, спасаясь бегством от концентрированной стрелы времени.
Легкое нажатие на курок, хлопок, слепая пуля — и ты на ходу выпрыгиваешь из поверженного тела, а то, что мгновение назад было тобой, превращается в груду самостоятельно разлагающейся плоти.
Живые цветы и мертвые улыбки, застывшие на холодных гранитных обелисках.
Мелькают лица, мелькают взгляды, мелькают встречи, мелькают годы, мелькают даты, мелькают цифры, меняются биологические ритмы, один день бесцеремонно и по-хозяйски вытесняется последующим, одна пустота беспрепятственно заполняется другой, на месте одной проигранной жизни прорастает другая, время бежит, не оборачиваясь на меня, на то, что я безнадежно отстаю.
Мир останется после меня, он продолжит своё победоносное шествование, невзирая на моё кратковременное бытие, я уйду, растворюсь в вечности, смешаюсь с телом земли, а он не исчезнет,
не исчезнет лучезарное солнце, что поднимается над блистающими заснеженными холмами на небосклон вечности,
не исчезнут длинноногие сосны, пытающиеся дотянуться своими вечнозелеными верхушками до белоснежных облаков,
не исчезнут холодные молчаливые звёзды, рассыпанные по чёрному бархату небесного свода,
не исчезнет весёлая зеленоглазая весна и грустная капризная рыжеволосая осень,
не исчезнут ленивые рассветы и пурпурные закаты,
не исчезнут утомленные дни и шелковистые ночи, не исчезнут бескрайние скатерти полей,
не исчезнут малахитовые луга и голубые озёра, не исчезнут полноводные реки, устремляющиеся к океанам,
не исчезнут рыжие пустыни, обожженные полуденным солнцем, не исчезнут изумрудные волны морей,
не исчезнут заснеженные горные вершины, вонзающиеся своими острыми макушками в беспредельный небосвод, но исчезну я, случайное легкомысленное недоразумение.
Три в одном: карты, картечь и виселица, моя жизнь — всего лишь миг в ниспадающем потоке вечности, ничтожно малая исчезающая пылинка в равнодушной ненасытной утробе всепоглощающего бытия.
Какой смысл в этой войне, в этих погонях, в этих марафонах, в этих бесконечных гонках, в этих накоплениях, в этих перемножениях и подсчётах, в этих стратегических планах, в этих неустойчивых достижениях, в этих прыжках, в этих чередующихся влюбленностях, если у меня нет времени задуматься о вечном и просто взглянуть на звёзды?
Я иду по мертвому царству, заранее зная о том, что ждёт меня в конце бессмысленного маршрута, иду и медленно погибаю, колесо времени продолжает вращаться, размалывая в своих неодолимых жерновах всех попавшихся на его пути, а вдоль дороги счастья — свежие и не совсем свежие холмики могил.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 11, глава 2
Ведомо тебе, что в здешнем мире душу повсюду подстерегает смерть.
Спастись от нее возможно, лишь снискав прибежище у стоп Всевышнего, пред кем преклоняются даже вечно свободные души.
 
Колесо рулетки закрутилось, игра началась, возбужденный движением времени, я просыпаюсь к действию, заново рождаюсь в мире внешних вещей и опять начинаю все с ноля, следующий забег, счастливый билет, джекпот, удача, новый маршрут следования, новый калейдоскоп бутафорий и впечатлений, новые антропометрические характеристики, новые кости, новая кровь, новый цвет кожи, новое сплетение нервов, сухожилий, артерий, новые декорации и интерьеры, сценарий старый.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 29
После разрушения тела я продолжаю существовать.
Как предметы появляются и исчезают в пространстве, так плотские оболочки появляются и исчезают.
Забота о теле, жене и детях не требует человеческого разума, после многих рождений удачливая душа получает разум и тело человека.
И если она не использует эту возможность, дабы освободиться от иллюзии обладания, она снова низвергается в низшие виды жизни, в круговорот перерождений.
Обрати свой взор к Кришне, будь милосерден к другим существам, познай свою подлинную суть в связи с безусловной Красотой, и тогда ты обретешь действительную свободу.
Радости и печали приходят и уходят, прошлое, настоящее и будущее, пролетая как сон, обращаются в прах.
И только ты, бессмертная душа, истина пребудете вечно.
 
И слишком синие небеса, и слишком белые облака, и слишком взволнованный рассвет, проникающий в зашторенные окна, и слишком густой снег, падающий рыхлыми хлопьями всю ночь, и слишком нестерпимая боль на усталом сердце, и уже догорает моя свеча, и вечная весна, где нет меня, и угасающие звёзды в испуге прижимаются к стеклам, и опускается тяжелый занавес неизмеримости, и смолкает музыка на карнавальной сцене, и конец моей истории, и ухожу я за кулисы и иду вслепую в темноте на ощупь к своей пригрезившейся мечте, и жизни пробегают по циферблату бесконечности одна за другой, и вечность — единица измерения.
Я крохотный кусочек бессмертия, невидимая песчинка в устойчивой безмятежности вечности.
Где-то далеко-далеко, в другой плоскости, в иной системе координат, за границей этого тесного одномерного мирка, за румяной дымкой проплывающих облаков, за убегающей линией горизонта, за мечтами и надеждами, за ожиданиями и свободой, за нескончаемой чередой рождений и смертей, за неудержимой рекой времени и безусловным неопровержимым утверждением судьбы, находится наш вечный причал, остров нежности, творчества, неувядающей юности, неограниченной свободы, непроходящей радости и любви.
Там мой вечный дом, и там живет Господин моего сердца.