СССР страна побирушек

СССР — страна побирушек

В период развитого социализма, да и до него, власть СССР взрастила в своих людях не только «пивных патриотов», живущих под лозунгами «выполним и перевыполним», «обгоним и перегоним Америку», «объявим комсомольский почин». Воспитала она и бытовые, побирушеские привычки: «одолжи трояк до зарплаты», «соль не одолжите», «одолжите хлеба до завтра», «не дадите ли мясорубку».

Без заверения возврата долга обычно «стреляли» сигареты, привязывали пятак через сделанную дырку к нитке, чтобы пить газировку с сиропом бесплатно. Всё это было неудивительно, ведь гастрономы были один на квартал, а хозяйственные — один на три квартала. Зарплата у всех была уравнена, её рост отсутствовал, и была она такой, чтобы не околеть в течение месяца.

Вот и становились все попрошайками, никто не стеснялся этого — выживали как могли. Я вспоминаю детство — не было ни дня, ни вечера, чтобы соседи не заходили к нам: кто за хлебом, кто за солью, кусочком масла и даже за коробком спичек.

Жили мы среди соседей более или менее богато: отец был полковником, военным комиссаром района, мать — старшим кассиром сберегательной кассы. Но, несмотря на это, семье всё время не хватало, и от гордости, чтобы не побираться, все братья (нас было пятеро) — школьники — работали на приусадебном участке в 6 соток. Сажали огород, плодовые деревья, виноградник, держали домашнюю живность: кур, кроликов, уток, индюков, ягнят. Работали в поте лица: очищали огород от камней, удобряли, ухаживали за растениями, кормили живность.

Дома у нас всегда было мясо с участка, которое в магазине было не достать, свежие овощи, яйца, фрукты, ягоды. Из выращенного винограда осенью делали вино. Так как отец и мать работали, домашними делами тоже приходилось заниматься нам, братьям: мыть посуду, убираться по дому. Каждое воскресенье, а когда ввели пятидневку — каждую субботу — по дому назначалась генеральная уборка. Выносили ковры, выбивали их во дворе от пыли, мыли полы во всех комнатах — и не просто мыли, а меняли на один пол по три раза воду. Отодвигались все шкафы, чтобы вымыть пол и под ними, вычищались все шкафы и гардеробы, выносились зимние вещи и развешивались во дворе для проветривания.

Всё это организовывала мать, украинка по национальности, родом из Харькова. Поучая нас уборке, часто приводила в пример Украину, о чистоте украинцев. Рассказывала для сравнения о внешнем виде украинских сёл и рядом русских. «Едешь, — говорила, — все украинские сельские домики выбелены, аж глаза режет. Как начинаются мазанки покосившиеся, не побеленные — значит русское село проезжаешь». (Эти виды 30-х — 40-х годов.)

Отец часто на выходные ездил на охоту и рыбалку на реку Кура. Леса у Куры были густыми зарослями. В Шамкире (Азербайджан) стояло много военных частей (танковый, десантный, авиационные полки), и излюбленным местом охоты и рыбалки офицеров была Кура. Часто трофеями были зайцы, дикие кабаны, из птицы — фазаны, утки. Рыбой в то время Кура кишела, особенно судаком, сомами, шамайкой. Помню в детстве, как однажды отец с охоты, кроме обычной дичи, привез и подраненного орла, с рыбалки — двухметрового сома. Орла какое-то время держали, кормили, пока не зажило крыло, потом выпустили на волю. Другом отца был лесник. Помню, однажды с бахчи привёз машину арбузов.

Вернусь к побирушкам и попрошайничеству. Виной этому в основном было правительство и власть, запрещавшая частный бизнес и ограничивавшая торговлю, ремесленничество, зарплату. Вот народ и выживал всеми правдами и неправдами. То есть власть специально воспитывала в народе лень, попрошайничество и воровство. Народ тащил отовсюду: с работы (называли их «несунами») — всё, что было, от соседей — всё, что плохо лежало. Нельзя было оставить во дворе инструмент, посуду — наутро пропадало и через некоторое время появлялось у соседа как его собственная вещь. Если курица перелетала к соседу — сосед обедал куриным супом, и это был праздник для него.

Дефицит и дороговизна были спутником народа. Не было такого продукта или товара, который бы не был дефицитом. Если советский человек восемь часов спал, то четыре часа как минимум стоял в очередях.

Но немного отвлеклись. Итак, дома у нас в субботу была генеральная уборка комнат, двора. В воскресенье же с утра был завтрак в саду или на балконе за большим столом, накрытым белоснежной накрахмаленной скатертью, с украинскими пирогами, приготовленными матерью накануне ночью, азербайджанскими сладостями, мёдом, творогом и сметаной. Молокане, депортированные из России сюда ещё в XVIII веке как староверы, проживали в русской деревне в 30 километрах от Шамкира, в горной деревне Славянка. Каждое раннее воскресное утро они привозили и продавали по дворам свою домашнюю сметану, творог, мёд. Покупали у них с удовольствием, потому что магазинных в продаже почти не было, а если и продавались, то это была пародия на продукты, которые опасно было есть.

После воскресного завтрака вся семья шла в сад у дома на работу на собственном приусадебном участке. Мать, повидавшая ещё до Великой Отечественной войны в Харькове и после в разных уголках Советского Союза тяготы советской голодной жизни, беззащитности и террор власти, учила нас надеяться на самого себя, для чего уметь всё делать самому. Она часто рассказывала, как арестовали и расстреляли её брата за написанные им лирические стихи, как угнали её младшую сестру на работы в Германию, о голодоморе, устроенном в Украине советской властью в довоенные годы, когда люди, стараясь выжить, продали всё, что у них было. Несмотря на то, что мы были все мальчишки, мы могли не только вести хозяйство, выращивать овощи, ухаживать за садом и домашними животными, но и умели готовить: в нашем арсенале было умение приготовить не только блюда азербайджанской кухни, но и украинской.