Непризнанный нами рекорд

То, о чём я хочу вам поведать, произошло в нашу последнюю из ежегодных осенних поездок на рыбалку в район казахского посёлка Суткент. На календаре 1995 год. Так, что эта наша двадцатая поездка  вполне может именоваться юбилейной. Целых три года после развала Союза мы спокойно проезжали на территорию соседнего государства, как будто бы никакого развала и в помине не было. Не это ли свидетельство того, что разделять людей на своих и чужих гораздо сложнее, чем разделять какие то там территории. И только последние два года стали возникать кое - какие сложности, но и они не оказались абсолютно непреодолимыми. Можно было бы нам оформлять свои поездки и в дальнейшем официальным способом. Но смысла в этом уже никакого не было. Наш Пётр Витковский с семьёй переехал в Алма-Ату и вскоре собирался перебираться в Германию. Ходили слухи, что наш славный остров оккупирован какими-то людьми, живущими по своим законам. Последние обстоятельства делали наши традиционные поездки уже как-то мало привлекательными.

Место для лагеря в нашу двадцатую годовщину мы нашли недалеко от нашей стоянки десяти летней давности, где трое из нашей «четвёрки» болели каким-то острым простудным заболеванием. Место можно было узнать только по выходу сбросового канала к реке, где на правой стороне канала рос серебристый тополь с могучем стволом и огромной, но раскоряченной кроной. Видно, сильные ветра в этих местах по своему украсили крону этого дерева. Именно здесь, напротив канала, мы тогда с Анатолем и наловили «целую кучу» отменного жереха, воспользовавшись тем, что к каналу по берегу реки подходили и подходили лягушки. Мы, похоже, явились свидетелями какого - то очень странного массового перемещения этих земноводных. Но канал оказался на их пути  непреодолимой преградой. И самые смелые из них бросались в воду, чтобы проплыть по реке место против канала. И становились тут же жертвами хищников, которые в большом количестве караулили отчаянных пловцов. В такую «праздничную» пору для жереха он и сам по себе становился уже нашей жертвой, предпочитая блёсна «живым вкусняшкам». Впрочем, о вкусах не спорят. Подобным образом мы «блеснили» с Анатолием до позднего вечера. А считая, что из нас двоих только один был абсолютно здоров (и это был молчаливый Анатоль), то было ли это на самом деле сейчас определённо и не скажешь. Тем более, что на следующий день, когда мы с самого раннего утра появились на месте расположения канала, то никаких лягушек мы не увидели. Куда могли деться эти целые полчища тихоходных земноводных, это так и оставалось загадкой. Чтобы проверить себя, Анатоль решил блесну всё-таки побросать надеясь, мне так показалось, на память жерешиной стаи о вчерашней удачной охоте. И, действительно, жерех стал активно хватать блесну. Что ж это было вчера на самом деле? Что бы я не сказал, уж мне, наверняка, не поверят. Через час жерех перестал «выходить на контакт». Мой последний заброс оказался самым необычным. Блесна попала на дно сухого канала. Я сдёрнул её и она упала в воду около самого берега. Я на мгновение  замешкался с её выуживанием и она зацепилась за что-то на дне. Этого ещё не хватало. Зацеп был серьёзным, но и каким-то необычным. Подогнав лодку под берег, Анатоль стал грамотно подтягивать блесну вверх. Оказалось, что крючок зацепил шнур какого-то перетяга. Анатоль стал подтягивать шнур и он оказался «живым». На первом же крючке «сидел» усач килограммов на четыре. Сам шнур был чистым: снасть явно установлена недавно. Мы решили тогда оставить эту снасть в покое, даже не сняв с крючка такую ценную добычу. Но принципы есть принципы, даже если это и попахивает откровенным примитивизмом. Другое слово было бы здесь более уместным. На этом и оставим в покое воспоминание о событиях многолетней давности.
 
И вернёмся во время нынешнее. Таким образом, мы с высокой точностью установили место, где  много лет тому назад проводили не самые плохие дни своего отдыха, даже несмотря на внезапно подхваченную хворь. А для некоторых и благодаря ей. Но ближайшие от канала берега были изменены до неузнаваемости. Появились интересные заводи, молодая поросль деревьев делала эти места внешне более привлекательными, чем были прежде. На лодке мы спустились вниз по реке километра на два не меньше. Берега были абсолютно безлюдны, что нас устраивало больше всего. И затем вернулись вверх по течению и остановились метрах в ста выше от канала. Место оказалось очень удобным для разбивки лагеря и размещения лодки. С воды лагерь был не виден. Молодая тополёвая роща - источник кольев для наших будущих «кормаков» на сома находилась неподалёку. Кроме жереха мы собирались по серьёзному заняться ловлей сомов. А всё потому, что за прошедшие годы научились так обрабатывать рыбу, что друзья с нетерпеньем ждали нашего возвращения с хорошими трофеями, чтобы в ближайшее же время насладиться прекрасной копчёной сомятиной. Последние годы мы их никогда не подводили. Вот, наконец, и установлен наш лагерь. Кстати всегда и везде завершением установки лагеря у нас считалось обязательное создание ямы для отходов с обязательной качественной крышкой над ней. В нашем климате - это необходимое условие для здорового и спокойного отдыха. И вполне естественным было посетить створ старого канала, чтобы отдать должное этому, пусть и не уникальному, но памятному месту. И, хотя бы для вида, устроить здесь охоту на жереха. Сказано - сделано. Но сделано это было только через неделю, а может и того больше. А до этого было много всего интересного и не очень. И вот наконец мы напротив канала. Бросили якорь. Из прежней «четвёртки» в лодке нас трое: я, Анатоль и Дима. А всего нас в ней пятеро. И один оставлен в лагере дежурным. С удивлением смотрю на берег с левой стороны и замечаю нескольких лягушек, лениво прыгающих в сторону канала. Неужели история может повториться. Невероятно. Пробуем кидать блёсна. И всё впустую. Наверное, так всегда и бывает  в жизни: нет точных повторений. Решили сниматься с якоря. Мой последний заброс опроверг эту затасканную истину.

Блесна попала на кромку сухого дна канала, соскользнула в воду и где-то там на глубине застряла. И застряла как-то необычно. Лодку подогнали к берегу и Анатоль взялся за леску моего спиннинга, чтобы попытаться освободить блесну от зацепа. Леску чуть не вырвало из его рук. Ни ... себе ! Только и сумел выдавить он, нисколько не споткнувшись на втором слове. Похоже на перетяг с чем-то довольно крупным. Но леской он всё-таки сумел поднять шнур на поверхность воды. И даже завести его за нос нашей лодки.  Поверхность шнура была вся замызгана и чем-то серым, и каким-то странным и грязным разноцветьем. По всему видно, что шнур пробыл под водой довольно длительное время. То ли то, что чуть не вырвало леску из рук Анатоля уже сошло с перетяга, то ли это самое перевернулось на другой бок и тем самым ослабило натяг шнура. Все эти размышления ничего не стоили. Потому что в следующий момент огромную лодку тряхнуло так, что те кто стоял -  еле удержались на ногах. Сбрасывать шнур с носа лодки мы не стали. А стали раздумывать, что делать дальше. Сначала надо понять, где закреплён перетяг. Один его конец  закреплён с левой стороны канала и где-то не далеко от берега, если и не самом берегу. Второй конец подальше от берега и за промоиной с правой стороны от канала. Не у тех ли кустов, торчащих из воды. Неужели перетяг такой длинный? Как-то этому не верится. А почему бы и нет. Просто на сома его никто и не ставил. Вспомните здесь, на подобном перетяге, мы обнаружили четырёх килограммового усача, которого и оставили висеть на крючке. Молодыми были - глупыми были. Старыми стали, как молодые стали. Не преминул заметить Володя Тихонов. И тут же предложил привязать к шнуру поплавок и отправиться к тем кустам, торчащим из воды. А в качестве сигнального поплавка можно использовать надутые полиэтиленовые пакеты, которые были в лодке в виде целого рулона. Предложение посчитали вполне разумным. Его тут же осуществили, только для надёжности поставили два поплавка. И отправились к тем самым кустам. Предположение оказалось верным. В этих «кустах» были спрятаны вершины трёх колов, образующих рёбра воображаемой трёх гранной пирамиды. И к месту пересечения этих колов уже под водой и был привязан шнур от перетяга. Хитро. Для своих селян он был понятен, а для чужих глаз должен оставаться невидимым. Поэтому вершинка этого сооружения и была завалена сухими ветками и кустами. Конструкция была вполне надёжна. О надёжности крепления другого конца перетяга мы не знали, но решили не тратить на это время, предполагая, что автор оригинальной установки снасти и сам позаботился об этом.

В лодке нас было пятеро: я, Анатоль, Владимир Николаевич, Дмитрий Иванович и Эдик со знатной фамилией Лютый. Трое будут заниматься вытаскиванием сома, а двое других будут обеспечивать балансировку лодки. Анатоль рвался попасть в двойку балансировщиков, а Лютый наоборот рвался на «передний край». Дмитрий Иванович всегда был реалистом, так что с ролью балансировщика он давно смирился из-за своего вполне приличного веса. А Тихонов знал заранее, что он будет основной центральной тягловой силой, как это и бывало неоднократно. Так что, в конечном итоге, балансировщиками становятся Дима и Анатоль. Их обоюдный вес, я надеялся, превышал бы вес нашего академика Подрезова Олега Андреевича, который прекрасно справился со своей задачей при вытаскивании нами самого памятного за все времена 13о-ти килограммового рекордного сома. Левым выгребающим становится Эдик, центральное место занимает Володя, и, наконец, как всегда правым становлюсь я. Удачная характеристика. Это для тех, кто понимает. Балансировщики взяли в руки вёсла. Сильного течения в той области, где нам придётся заниматься нелёгким делом не было, но всё-таки поправлять положение лодки придётся. Начали движение по шнуру, ожидая в любой момент резкий рывок. Но всё спокойно, неужели сошёл. Нет, нет - есть что-то похожее на сопротивление. Но какое-то осторожное, выжидающее. И вдруг ощущается большая тяга куда-то вниз, на глубину. За шнур мы держимся вдвоём с Володей: места для Эдика нет. Пока справляемся. Поведение сома - поведение обессиленного живого существа. Но расслабляться нельзя. Он ещё может натворить дел. И так с переменным успехом мы пытаемся поднять гиганта на поверхность. То, что этот сом больше нашего самого большого сома, сомнения не вызывает. И это беспокоит. Нужно быть максимально осторожными. Появляется широкая пасть. Она приоткрывается и я делаю попытку увидеть, куда впился крючок. От этого зависит очень многое. И то, как вести себя дальше. Продолжать ли попытку благополучно вытаскивать его, или даже не продолжать уже ставший таким опасным этот процесс. И я вижу то, что второй раз в жизни приводит меня в неописуемый восторг. Шнур от поводка выходит из глотки гиганта. Крючка даже не видно. И поводок весь в целости и сохранности. Точно также было и с нашим сто килограммовым сомом. А сейчас из-за большого веса сома вся надежда на его уже обессиленное состояние. Наконец и Эдик находит шнур, всё время убегающий от него, и мы втроём подтягиваем сома и часть огромной головы появляется выше борта лодки. Надеяться на то, что сом сам себя загонит в лодку, как это было по рассказам Гены - суткентского инспектора рыбнадзора, мы не можем. Надо полагаться на свои силы. У сома своих сил уже практически не было и он не мог помочь нам ударами своего хвоста. Но у нас его подъём пока плохо получается. Но всё-таки сом постепенно  двигается вверх. Неожиданно большим препятствием этому медленному движению явилось брюхо сома: оно мешало и мешало уже более чем серьёзно. Я пытался правой рукой его отодвигать от борта лодки. Но делать это с одной стороны - дело бессмысленное. А оставлять одного Володю держать сома тоже было опасно. Но всё-таки, предупредив его, мы с Эдиком вдвоём справились с этим брюхом и подтягивание сома пошло обнадёживающим темпом. И наконец, победа! Правда, потери с нашей стороны  всё-таки были. Сомом прижало Эдика к передней части лодки в результате чего на поясничной его части появились багровые отметины. А у Владимира Николаевича случился вывих одного пальца. Но временный. Не обошла судьба нашего везунчика. Сом в лодке. Да - это самый большой сом, которого мы когда либо вытаскивали. Но считать его нашим трофеем мы никакого права не имеем. Так что в наш зачёт он не идёт. И это справедливо. Расположился сом внутри лодки как-то неудобно: трудно было снять его размер - от кончика пасти до кромки хвоста. По этой величине легко определить его вес, пользуясь нашим графиком зависимости веса от длины. Длина измеряется мной. Мера длины у меня своя. Расстояние от кончика большого пальца руки до кончика указательного в максимально растянутом положении составляет ровно двадцать сантиметров. Пробные измерения расстояния в два метра, произведённое моими пальцами, даёт ошибку в половину сантиметра. Вполне достаточная точность при измерении длины сомов. Длину гиганта я всё-таки умудрился измерить - 290 сантиметров. Это на 15 сантиметров  больше длины нашего рекордного сома весом 130 кг. А значит вес сома равен 16о кг. Вот это да! Ну да ладно. Будем считать, что вес сома составляет ровно 15о кг. Всё равно, это не наш рекорд. А жаль! Если бы он был наш, то вес сома составил бы все 160 кг. Уж будьте уверены.

Необходимое послесловие:
Поимка гигантского сома резко изменила наши планы. Машина за нами должна придти в Суткент только через четверо суток. Кто из наших знакомых ещё оставался в посёлке мы не знали. Накануне нашего отъезда у нас появилась печальная информация о том, что Гена - инспектор рыбнадзора убит какими то мерзавцами из махровых браконьеров. Информацию об этом мы получили из не очень надёжного источника. И если это было действительно так, мы решили отдать нашего сома его вдове через Володея - брата Кати, супруги нашего Петра. Володей был нашим хорошим знакомым. Реализация сома могла бы материально помочь вдове Геннадия. Надежда, что Володей никуда не уехал была тоже сомнительной. Но время покажет. Значит нам нужно срочно идти на лодке в Суткент. И прямиком к Володею. Его дом стоит недалеко от берега реки. Решение принято. Ночуем в лагере, а ранним утром собираемся и в дорогу на Суткент. Нам повезло: Володея мы застали дома. К сожалению он подтвердил печальную информацию о Геннадии. И сообщил, что вдова Гены уже покинула Суткент и находится в Алма-Ате. Мы поделились с Володеем о том, что мы собирались сделать с пойманным нами сомом. И сообщили, где мы его поймали. А также о том, что снасть была чужой, но, похоже, давно не проверяемой. Главное указали место, где это происходило. Так это же Генкина снасть воскликнул Володей. А, что нам с этим сомом делать? Засолите его здесь у меня и везите к себе в Ташкент. Я вам могу дать соль, пригодную для этого дела, и даже найду какую-нибудь соответствующую тару. В результате до конца дня мы занимались сомом. Заночевали мы тоже во дворе у Володея, чтобы ранним утром отправиться чуть ниже посёлка, где мы отдыхали много лет назад. И провели здесь всё оставшееся у нас время до появления машины. Встреча с машиной произошла как всегда во-время, как и всё то не простое, за организацию которого отвечал Дмитрий Иванович.