Глава 67. Стигматы

Глава 67
Стигматы


Осень 626 года, нынешний Крымский полуостров. От нынешней Балаклавы, до нынешней Алушты.

В Алустоне Георгия накрыло. Он катался по полу, выл, царапал себе лицо, и стучал кулаками по мраморным плитам перед иконами. Пришлось его вязать, и проводить обряд изгнания бесов. Обряд затянулся на всю ночь, и только к утру Георгий пришёл в себя.
В итоге, в Алустоне не успели даже спокойно переночевать на твёрдой земле, не то, что как следует выпить местного сладковатого вина.


А начиналось всё довольно спокойно. От Ямболи отчалили, взяв с собой Георгия в качестве проводника по землям словен. То, что в язычестве он был не Георгий, а Лютобор, к этому моменту уже и не вспоминали.
Проводник был неприлично молод, но опыт путешествий имел изрядный, и проскальзывало иногда в его взгляде нечто... совсем взрослое.
Вот, например, когда Вардан пригласил его для знакомства, Меланья пояснила:
– Это Вардан, глава нашего посольства.
Юноша не только не смутился, но так посмотрел, что Прокопий схватился за свой скрамасакс, а готы и вандалы расхохотались.
– Похоже, у нашего нового друга был негативный опыт встреч с посольствами! – усмехнулся Трибониан, – судя по множеству разнообразных клинков в его коллекции!
– Это были случайные стычки, – ответил Георгий, – не было времени спрашивать, послы это, или просто разбойники.
– Дерзкий, – заметил Прокопий, – ничего, после первого шторма притихнет немного.
Вардан тогда юношей заинтересовался, и долго выспрашивал про пахарей, и новые способы расчистки полей в зоне лесов, об урожаях, о взаимоотношениях с каганатом, обычаях и песнях.
Когда юноша ушёл, Вардан отослал всех отдыхать, оставив при себе только Прокопия:
– Люди эти живут в трудах, но не в скотском состоянии. Похоже, что они – потомки тех галлов и даков, что с Митридатом вышли из Малой Азии. За множество лет забыли они многие свои старые обычаи, и завели новые. Огнём расчищать поляны – это совершенно новый способ. И в тоже время...
Прокопий кивнул:
– Да, есть нечто от поклонения огню. Но они уже давно утратили связь с традицией.
– Полагаешь, они будут полезны для нас? – спросил Вардан.
– Это зависит, – Прокопий понизил голос, – как мы сами к тому времени будем осознавать себя.
– Именно! – согласился Вардан.

За ночь доплыли до Яллоса. Рельеф берега снова сильно изменился, теперь на суше сплошной стеной вздымались высокие горы со скальными утесами, и густыми лесами. После очередного заросшего соснами мыса показался большой залив, в него впадали воды как минимум двух речек.
– Яллос! – произнёс капитан, – если нужны маслины, оливковое масло, то здесь можно дёшево закупаться!
Люди Вардана, да и он сам, вгляделись в убогий берег.
– Тоска! – подвела итог наблюдений Брунгильда, и растянулась на палубе, привалившись к борту на солнечной стороне.
Прокопий согласно кивнул, и посмотрел на Вардана, а потом они оба ещё раз осмотрели берег. Там виднелось ничтожное поселение в широкой бухте, не слишком хорошо защищающей от волн с моря. Зато высокие горы прикрывали от северных ветров, зимы здесь явно были тёплыми, а урожаи маслин – хорошими. Полей в этой гористой местности не было, виноградников было мало, а потому решено было идти дальше, к Партениту.
Капитан даже обрадовался, так как ветер был попутным, и гребцы отдыхали.
Брунгильда дремала, Трибониан играл в кости с вандалами, Меланья и Аспасия болтали, вспоминая ипподром, театр, и прочие знакомые места давно покинутого Константинополя.

На высокой скале зазмеился дымок. Капитан махнул рукой:
– Урзуф!
– Что за место? – поинтересовался вездесущий Трибониан.
– Вон та гора, – капитан махнул рукой в сторону горы, напоминавшей прильнувшего к морю медведя, – называется Урсус – по латыни Медведь. От этого и пошло наше название. Тавры его иначе называли, конечно, а у них тут был наблюдательный пост. По приказу императора Юстиниана здесь построен замок на скале, – он махнул рукой.
– И правда, он смотрится довольно мило! – произнесла обычно молчаливая Аспасия.
– Теснота и насекомые! – проворчал Теодорих, – знаю я подобные замки, бывали!
– Вот так, во всём у нас негативный опыт! – проворковала Аспасия, и положила руку на плечо старого капитана, заглянула ему в глаза, – но, может быть, в этом месте есть и нечто хорошее?
Капитан даже слегка протрезвел, и мягким голосом произнёс:
– Отчего же, есть, конечно. От бухты к замку ведёт каменная таврская лестница, в хорошем ещё состоянии. Вид там очень поэтичен!
– Да? Аспасия улыбнулась, наклонила голову. Просим!
Капитан прокашлялся, приложил руку к месту, где у обычных людей бывает сердце:
– Так если удаляться можно
Оттоль, где вечный свет горит,
Где счастье вечно, непреложно,
Мой дух к Юрзуфу прилетит!
Прелестно! – воскликнул Трибониан, – учись, Теодорих!

Теодорих поднял глаза к небу:
– Прекрасны вы, брега Тавриды;
Когда вас видишь с корабля
При свете утренней Киприды,
Как вас впервой увидел я.

– В самом деле, наше всё! – рассмеялась Аспасия, – а что насчёт театра?
– Да театр тут паршивенький, – начал было капитан, но его перебили:
– Ни слова более! – вскричал Трибониан, – молчите, я испытываю вдохновение!

Карлик прикрепил к добытой в боях бороде завязки, привязал к себе, и стал бегать по палубе, изображая волшебника.
Потом он о чем-то договорился с вандалами, те привязали его к канату, и он начал, раскинув руки, летать над палубой, его борода развевалась, и из-под небес раздавались декламации:
– Противник слабый мне не страшен;
Узнай чудесный жребий мой:
Сей благодатной бородой
Недаром Черномор украшен!

Постепенно безумие карлика передалось и другим членам посольства, в коллективном безумии рождались стихи, эпизодии, и отдельные сцены объединялись общим сюжетом.
Прокопий с Варданом не принимали участия в этих развлечениях незрелых умов, а в мудрости своей пили вино, закусывая маслинами.

Корабль плыл, ранняя осень дарила тепло, и после полудня они прибыли в Партенит.

В Партените была крепость ещё таврских времён, наблюдательные башни на Медведь-горе, несколько трактиров, церкви, усадьбы богатых готов, и центр готской епархии. Вардан счёл, что игнорировать этот город нельзя, и посольство провело в нём три прекрасных дня.

Вечером третьего дня Вардан с Прокопием нашли свою команду в усадьбе богатого гота Алариха. Вопреки ожиданиям, они были не только трезвыми, но и продуктивно работали над спектаклем. Действо сие передавало сюжет пантомимой, песнями небольшого хора, и голосом рассказчика поочередно на готском, и греческом языках.
Рассказчиком выступал Теодорих, как это не было странным.
Сюжет сего действа не блистал новизной – некий волшебник с огромной бородой, способный летать, крадёт невесту у витязя. Витязя крайне неуклюже играл Гундемир, а вот Аспасия в роли Людмилы смотрелась просто прекрасно. Остальные эпизодические роли были безымянными, либо их заменяли таблички: «Пир у конунга», «Спальня Людмилы», «Замок волшебника», «Густой лес».

– Посмотрим? – предложил Вардан.
Прокопий одобрительно кивнул, и они уселись на широкой доске, изображавшей театральную скамью.
Представление не затянулось слишком долго, и вот Вардан уже собрал всё посольство вокруг всё твой же скамьи:
– Господа, император взял Тбилиси! Победоносное войско возвращается в пределы имперских провинций, и его надо кормить. Этот год будет непростым, от нас ждут удвоения объёмов торговли зерном. В противном случае, – Вардан возвел очи к Небу, и неопределенно покрутил в воздухе указательным пальцем правой руки.

– Нужно двигаться дальше? – предположил Трибониан.
– Да, и как можно скорее! Это море зимой замерзает, мы должны до наступления морозов прибыть в Фанагорию. Но сначала нам нужно посетить Алустон, Сугесту, Феодосию, Пантикапей и по возможности как можно больше малых городков и усадеб.
Завтра с утра мы направляемся в Алустон!

В Алустоне горы отошли далеко от берега, и перед путешественниками открылась огромная долина, прикрытая с севера тремя большими горами, с широкими проходами между ними. Здесь зимой явно дули сильные ветра, оттого, вероятно, и пошло название поселения – Алустон, или Сквозняк.
Сам замок располагался на холме у моря, между двух небольших речушек. С моря сразу можно было увидеть его Круглую башню. В сторону востока смотрела Квадратная башня, а дорогу от долины прикрывала Двурогая. Путешественники сразу выбрались из корабля, и поспешили к обедне – в церкви раздавался призывный звон.

– Я уже запыхался, – жаловался Трибониан, не с моими ногами лезть на эдакую кручу!
– Круча? – усмехнулся Валамир, – не смеши нас, друг – вон, даже Вардан не жалуется, а ему потруднее тебя приходится!
Действительно, евнух обливался потом, тяжело опирался на высокий посох, но довольно быстро поднимался по узкой тропинке, выводящей прямо под арбалеты Круглой башни. Прокопий поддерживал его под левую руку, и благодаря этой помощи Вардан удерживался от падений на местах с сыпучими камешками.
К сожалению, Круглая башня ворот не имела, и путникам пришлось идти вокруг всего замка по узкой тропе к Двурогой.
– Неплохая защита, – одобрил Прокопий, – нападающим будет нелегко добраться до ворот.
Трибониан взглянул наверх – там шла крытая боевая галерея, и, похоже, содержалась в полном порядке, хотя вооруженных воинов видно не было. Впрочем, на башнях наверняка сидели наблюдатели, ибо их приход неожиданностью не стал.

В воротах крепости, защищённых Двурогой башней, их встретила целая делегация священников местного храма.
Вардана искусно отделили от остальных, и нашёптывали в оба уха.
Разумеется, сразу пошли в церковь.
Георгий отчего-то совершенно не был удивлён новой для себя обстановкой, он видел и стены Пантикапея, и Феодосию, так что храмы христиан для него не были в диковинку.

Когда вошли внутрь, началось пение. Хор здесь был хорош, и даже Трибониана проняло, философ вдруг представил себе пески Египта, древние храмы, и жрецов Озириса, с их первой версией смерти и воскрешения Бога.
Товарищи искоса поглядывали на Георгия, предвкушая, насколько поразит молодого варвара звучание гимнов в резонаторе каменного собора.
Тщетно. Внешне Георгий совершенно не показал удивления. Он просто повторял за всеми их жесты и поклоны, глядя на иконы и лампады, и отчего-то вспоминая, что точно такая же лампадка висела перед иконой в их блиндаже, как он молился в тот день, когда...

Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы кто-то успел отреагировать.
Молодого варвара скрутило в падучей перед иконами, он рухнул на каменный пол церкви, начал кататься, рыдать, скрести руками камни перед алтарём.
Его тут же связали, отнесли в одну из келий при храме, начали, как обычно в таких случаях, отливать освящённой водой. Монах в черной когда-то рясе провел обряд изгнания бесов, щедро заливая страждущему освящённое красное вино. Когда кровь Христова возымела благотворное действие, веревки сняли, а тело варвара осмотрели на предмет стигматов. Стигматы были, но весьма странные. На плечах, груди и спине были как бы следы ударов молотком, а вокруг маленькими звёздами рассыпались мелкие следы, будто мельчайшие камешки ударяли в тело на огромной скорости.
Вардан и Прокопий в недоумении посмотрели на монаха – тот как будто не впервые встречался с такими стигматами.

– Сбросами добивали, – непонятно пояснил тот, – ничего, ничего. Пусть отлежится неделю у вас на корабле. Стигматы пройдут. Вина ему неделю давайте. Хороший парень, наш человек.
Он негромко говорил юноше что-то на одном из диалектов славянской речи, тот постепенно стал его слышать, и даже отвечать.
В результате переговоры с местными торговцами зерном и землевладельцами прошли скомкано, в походном формате, прямо на ступенях церкви. Впрочем, Алустон был близок с Готской епархией, и местные воротилы тут же поддержали повеление императора расширить посевы, и углубить торговые отношения с земледельцами-варварами.
После переговоров к Вардану вышел тот самый монах в чёрной рясе, и сказал, что Георгия можно забирать, состояние одержимого стабилизировано, бесы стали выходить из немощного ещё перед иконами, а святое вино полностью завершило процесс изгнания.

Это заявление Вардана немного успокоило, но на всякий случай он решил спросить ещё и Аспасию. Странный случай с варваром несколько не укладывался в её феномен, но всё же...
– Аспасия! – окликнул он.
– Да?
– Твоя работа?
– Нет, это не я. Он сам такой. Я сразу почувствовала.
– Я тоже.
Промолчали, глядя на скрывающееся за горой солнце.
– И всё же, надо попробовать.
– Я... не хочу. Я боюсь.
– Я приказываю тебе, – произнёс Вардан, – прорицай!
Аспасия всмотрелась в небо над морем, глубоко вздохнула с горечью, произнесла:
– Звезды горят над темнеющим городом.
Тихо проходят в толпе незаметные
Божьи пророки высот потаенных;
Юноши ждут у дверей отворенных,
Чтобы пришли толпе не заметные.

Вардан кивнул:
– Я так и думал.
К ним грубой походкой подошёл Теодорих:
– Обосраться! Ещё один пророк на нашу голову. Не много ли знамений для простой торговли зерном?
Вардан взглянул на него с укоризной.
Аспасия пожала плечами, тихо произнесла:
– Бледное солнце осеннего вечера;
Грядки левкоев в саду затворенном;
Слышатся флейты в дому, озаренном
Солнцем осенним бледного вечера;
Первые звезды мерцают над городом;
Песни матросов на улицах темных,
Двери гостиниц полуотворенных.

Вардан махнул рукой:
– Грузимся на корабль! Уже нет времени располагаться в гостинице.

Послышались причитания и жалобы, Теодорих с Гундемиром потащили Георгия, принюхиваясь, завидуя, и по варварской простоте ругаясь непристойными словами.
Меланья помогала Заряне, Валамир и Сандалф умело прятали за спинами амфоры с наспех купленным вином, посольство снова спускалось к берегу по сыпучей тропинке.
Трибониан жевал купленную у ворот сушёную рыбу, и отплевывал косточки:
– Вот всё же неясно, что это было, и нельзя ли этот эпизодий вставить в наше представление?
Аспасия коснулась его головы своей рукой.
Карлик чуть не подавился рыбой, остановился, из него полились слова:
– Пестрый рассказ глубины опьяняющей,
Нежная смерть среди роз отцветающих.

Он сунул рыбу в карман курточки:
– Воин должен умереть, и вернуться к жизни! Его польют святой водой, и он снова откроет глаза! Меланья, записывай!

В темноте позднего вечера, практически невидимая Меланья вслепую заскрипела стилосом по воску таблички. Казалось, что среди вечерних звёзд и теней по слабо блестящей табличке сам собою бегает металлический стилос, а над ним блестят звёздным блеском белки глаз.
– Меланья, тебе кто-нибудь говорил, что ты исчезающе прекрасна? – спросил Трибониан.
Меланья едва не споткнулась в темноте, вандалы рассмеялись, даже готы немного повеселели.

Послышался плеск волн, скрип снастей, ругань матросов и тихий ропот гребцов.
Капитан, шатаясь, вышел на палубу:
– Я не буду выходить в море, – он икнул, – в такую темную ночь!
– У тебя есть пара часов, чтобы протрезветь, – произнёс Прокопий, – Отходим с первыми лучами солнца!
Капитан махнул рукой, и поплёлся к себе в каюту.
Все забрались на борт, затащили и Георгия. Было прохладно, путники укутывались в шерстяные одеяла и войлоки, заваливались спать прямо на палубе.

На рассвете и в самом деле отчалили.

Брунгильда в укромном уголке напивалась с готами. Они начали пить с вечера, и с небольшими перерывами пили до самого утра. Странно, но несмотря на вино, их немного потряхивало, как после смертельного боя. Сна не было, да и ясности мысли, разумеется – тоже.
– Говорят, Алустон славен своими винами, – произнёс Сандалф, задумчиво покачивая в руке деревянный кубок с темно-красным напитком.
– Ой, не начинай, – произнесла Брунгильда, – всего пара сортов. Правда, один из них очень ценный, его дают подводникам.
– Кто такие подводники? – удивился Валамир.
– А я почём знаю? – ответила Брунгильда, – просто слышала, говорили, что его дают подводникам.
– Давайте позовём Аспасию, – предложил Сандалф, – она точно знает.
Она сейчас сидит подле этого, – Валамир мотнул головой в сторону, – Георгия. Не придёт.
– Остаётся вино, – ответил Сандалф, поднялся, и навалился грудью на борт. Красивые горы снова понемногу приближались, постепенно теряя в высоте, но совершенно не уступая в очаровании. Он сделал ещё один глоток, и произнёс, глядя на подсвеченные розовой зарёй горы:
– Ты и познание, ты и сомнение,
Вечно враждующих ты примирение,
Нежность улыбки и плач погребальный,
Свежее утро и вечер печальный…



[Дорогие друзья, в этой главе, вы наверняка узнали стихи Пушкина, и многие, возможно нашли что другое стихотворение принадлежит поэту Серебряного Века Михаилу Кузмину.]

Список глав романа "Вперёд, на Запад!":
http://proza.ru/avtor/alexeykuzmin&book=26#26