Тайны Мухтара, вторая, девичья

изменённая авторская версия повести из сборника «Секреты нашего двора»

«Вторая тайна, или Секрет восьмой… девичий»

     …
     — Гав, гав-гав, — большой лохматый темно-рыжий комок шерсти, представляющий из себя помесь северной лайки и кавказкой овчарки, нехотя и широко позевывая, выползает из-под старинной деревянной веранды на залитое жарким солнцем резное крыльцо, концентрируя свои удивительно чистые голубые глаза на тете Лили, мамы девочки, — «зачем звала»?.. — вопрошают они.
     — Мухтар, срочно приведи нашу неугомонную девчонку домой, — сердится та, — скажи ей, что мама зовет её обедать.
     — Гав, — серьезно отвечает пес, проникаясь интонацией мамы, — «опять мне водить?..», — и, чуть помедлив, словно обдумывая что-то в своей огромной мохнатой голове, срывается прочь. — «Раз, два, три четыре, пять, я иду тебя искать…», — выражает вся его морда, если взглянуть сейчас на неё…
     Мухтар необыкновенный пёс.
     В середине весны он сам пришёл неизвестно откуда к ним в дом, правильнее сказать, на веранду. Но сколько б они не звали его зайти вовнутрь в течение целого лета, он ни разу не переступил их порога, оставаясь на крыльце, словно на передовой. Но всё равно никому и в голову не придёт посчитать Мухтара какой-нибудь там дикой уличной собакой, хотя он и не даёт надеть на себя ошейник или, тем более намордник, не терпит никаких ограничений свободы. А поселился пёс под их резным крыльцом, куда выходит комната и веранда семьи девочки. Он сам выбрал себе это место. Здесь он укрывается от зноя и дождя, тут он спит и несёт свою собачью вахту – играет во всякие игры с маленькими жителями двора их дома, и не только его, замечательно исполняя роль водящего во всех придумках его девочки.
     Мухтар, как настоящая нянька, с удовольствием возиться с малышами, то в качестве охотника за «белками», то скакуна-антилопы, то спасателя, неважно кого, ведь поистине, нет ничего более радостного и замечательного на земле, чем играть или, хотя бы просто быть рядом, с детьми. Жаль, не все взрослые знают это… и чувствуют! Но все они радуются, когда детишки вдруг умолкают, увлёкшись игрой с большой лохматой малознакомой, но бесконечно живой и доброй собакой.
     — Води, Мухтар, — бывало, лишь только крикнут малыши.
     — Гав, — тут же отзывается он, — «пора, не пора, иду со двора…».
     Впрочем, и к просьбам взрослых пёс относится, как к игре, исполняя порученную роль также серьезно и ответственно!
    …
     — «Так, вначале бежим к заливу», — думает пёс, — «раз мама сердится, прежде всего, нужно забрать припрятанную там тёплую одежду, которая так не нравится его подружке, но, напротив, очень даже устраивающее её маму».
    Здесь, на диком пляже их поселка, прежде называемом Куоккала, редко посещаемом людьми, в небольшой бухточке Финского залива, плотно прижатой к воде высоким хвойным лесом Карельского перешейка, сегодня рано утром они, как и обычно, купались, оставив в укромном местечке предписанные мамой, явно не по возрасту для его хозяйки несуразные ядовито-жёлтые колготки…
     В начале лета в этой самой бухте Мухтар спас свою девочку, вытащив её из крепкого отжимного течения, понесшего вдруг её на глубину. Это их секрет, о котором они никому не рассказывают.
    После того случая они очень привязались друг к другу.
     …Найдя в корнях старой ели их утренний клад, Мухтар мчит дальше,  на их тайную полянку в сосняке, где он около часа назад играл с девочкой и её многочисленными друзьями: маленькими жителями поселка и приезжими гостями пансионата в замечательную игру – «белка на дереве». Здесь пес выполняет главную и почетную роль охотника за бельчатами. Правила просты: детишки стоят на толстых корнях сосен-великанов, повсеместно торчащих на полянке и когда «охотник» отворачивается, перебегают с одного корня-дерева на другой, словно белки перепрыгивают с ветки на ветку. В этот-то момент Мухтар и должен поймать одну из них, коснувшись своим холодным носом их разодранных от постоянных подвижных игр ног или рук…
     Мухтар всюду следует за своей неугомонной хозяйкой, особенно утром, когда та безудержно бежит к морю. Кто знает, может потому тот страшный случай не изменил её радужного детского восприятия окружающего мира, не оставив в сердце тёмного следа беды и слепого сомнения в неповторимости мироздания. Всё здесь, в посёлке Репино ей по-прежнему кажется светлым, радостным, интересным, а главное возможным. Уже на следующее утро после июньского приключения ласковые волны Финского залива вновь подхватили её маленькое розовое тельце, ласково обнимая в серебрящихся на солнце теплых объятиях. Ничто не может заставить её бояться этого прекрасного синего моря, бесконечно высокого неба, рыже-золотого солнца и огромного лохматого чудища-пса, она любит и боготворит их всех, – ну, а его, Мухтара, конечно, больше всех.
     — Мухтарка, за мной, — бывало, крикнет она, чуть только солнце заглянет к ней на веранду, и, едва накинув платьице, протопает ровненькими, как струнка босыми ножками по крылечку, быстро уносясь к заливу в их потайную маленькую бухту.
     — Стой, колготки одень, — только и успеет крикнуть ей вдогонку мать, – прохладно… заболеешь, — и всё: ищи ветра в поле до самого обеда, а то и вечера, как пойдёт.
     Вот это жизнь!? — настоящая… привольная.
     Ничто и никто не мешает дышать полной грудью, ничто и никто совершенно не нужен для полного земного счастья, кроме… мамы и папы, конечно, и преданного друга. Ради них… и этого волшебного мира, Мира и стоит жить, а затем, – если понадобиться, – снова жить, несмотря ни на что! Потому как всё оно: они и он – тут, как тут! – всегда рядом, в тебе. Вот оно… счастье, бежит сзади, несет себе в зубах её сандалики и смешные ядовито-желтые хлопчатобумажные колготки, вынесенные мамой чудесной собаке вслед за убегающей неугомонной дочкой на крыльцо.
     …
     — Ы-и-и, — недовольно скулит пёс, растеряно глядя на пустую полянку, — «вот же беспокойное хозяйство», — так мама иногда, любя, называет свою дочурку. — «…Ну, ведь говорил же ей, говорил, чтоб никуда не уходила отсюда, перед тем, как убежал на свою собачью обеденную фиесту – шерсть, понимаешь ли! – в полуденную жару никак не усидеть под прямыми солнечными лучами»...
     Мухтар быстро настигает её. Бежит сзади, не мешая раствориться в волшебном лесу, – жаль, ничто не может повториться в нём! – но перед самым пляжем обязательно обгонит, сядет перед водой, прежде чем та с разбегу, скинув с себя всё, – хотя и не маленькая уже, вот-вот исполнится шесть лет, – побежит в воду.
     — Р-р-р, — бывало, грозно зарычит пёс,  — «ты всё помнишь, всё?..».
     — Да помню я, помню, — смеется маленькая фея, словно на крыльях, пытаясь перепорхнуть через мохнатого друга.
     — Гав! — ругается тот, поймав кроху за ногу, — «далеко не заходи, понятно!..».
     — Да понятно мне, понятно, — хохочет та и, целуя собаку меж глаз в переносицу, весело в обнимку с ним валится в теплую волну, густо наполненную песком и пеной у самого берега.
     Она, конечно, держит слово и не заплывает далеко, долго катаясь в прибрежных волнах, сверкая на солнце своей золотой шевелюрой и теперь уже бронзовым загаром.
     Пес, молча, стоит на берегу, брезгуя заходить в воду, но не выпускает её из виду. А после, когда та, наконец, соизволит вернуться, они вместе роют небольшую ямку под старой елью, где и прячут её нелепые колготки, лишь вечером, наигравшись, они вернутся сюда, чтоб выкопать их и одеть перед возвращением домой к маме.
     — И где только вас черти носили, – скажет, бывало, та, недоуменно глядя на вобравшие в себя тонну песка и влаги тёплое бельё. — Вы, что землю копали, что ли?
     — Нет, мамочка, в прятки играли, — весело бросит дочь в ответ, подмигнув собаке.
     Ну что ты с ней будешь делать?
     Егоза!
     — Гав, – уверенно и солидно подтвердит вечно водящий, спрятав лукавую усмешку в своих чистых голубых глазах.
     …
     — Ы-и-их! — не на шутку сердится Мухтар, определив по запаху, что детей в сосняке нет уже давно, видимо с того самого момента, как он покинул его.
     Что же делать?
     Пёс опускает колготки на пень и суетно мечется по поляне в поисках направления следов детей, скулит, догадавшись, что те направились на Летнюю эстраду, где часто играют в театр, но путь-то туда совсем неблизкий, опасный, через магистраль, обычно девочка не ходит туда одна… без него.
     Летом в санаторий «Балтиец» почти каждый вечер приезжают городские артисты. Многие гости, да и персонал с удовольствием собираются здесь, на летней эстраде для просмотра их спектаклей. Тут же во время представлений, бывает, выступают и сами зрители, заманенные на сцену организаторами всевозможных конкурсов и представлений. Эти номера особенно радуют туристов. Местные девчонки тоже с удовольствием принимают участие в таких выступлениях, а утром, бывает, продолжают играть роль артистов, доставшиеся им накануне, для этого-то им нужна сцена той Эстрады.
     — Р-р-р! — расстроено рычит Мухтар, спешно за пять минут преодолев неблизкий путь до нужного места.
     Увы, но Эстрада тоже пуста: детей нет!
     Куда ж они делась?
      Заметно волнуясь, пёс бегает вокруг сцены, скамеек, вынюхивая каждый сантиметр, и вдруг испуганно фырчит, осознав, что здесь его девчонки сегодня не было
     — Ы-и-и! — свесив свой розовый язык почти до земли, жалобно скулит он от безысходности, совершенно не замечая жары полуденного солнца.
     Куда теперь?
     Видно придется вернуться на поляну в сосняке и взять след заново, оставив перебивающие все нужные запахи колготки здесь, на скамейке, не до них ему теперь.
     Пёс несётся, что есть сил обратно к магистрали, но, к счастью, на развилке тропинок неожиданно ловит свежий запах детей, который прежде не заметил, мчась во весь опор к Эстраде.
     — Ы-и-ах! – радуется он, след ведёт в сторону кухни санатория, где главным поваром работает мама одной из лучших подружек-соседок его девочки, тетя Галя, которая всегда оставляет заветную миску и для него у черного хода.
     Туда, на кухню Мухтар всегда бежит с огромным удовольствием, если случается такая оказия, там он словно хозяин, свой, где ему действительно все рады, разве что только молодой и хитрый черный кот омрачает ему эту идиллию, чиня с всяческие мелкие неприятности. У них как-то сразу ещё весной, когда Мухтар впервые появился здесь со своей девочкой, не заладились отношения, хотя огромная собака и не проявляла агрессии в отношении него.
     — Гав-гав, — неистово завет пёс на помощь человека, даже не глядя в сторону заветной миски и… кота, уже усевшегося неподалёку, чтобы при случае что-нибудь учинить ему, — «где дети»?
      — А, Мухтарка, привет, — выходит вместо главной поварихи ему навстречу дед Михалыч, практически круглосуточно охраняя в своей сторожке задние запасные ворота на территорию санатория, расположенные совсем неподалеку от столовой.
     Михалыч, бывает, частенько захаживает сюда, да и правильно делает, куда эти ржавые ворота денутся, вон же они в десяти прыжках этой молодой красивой собаки, если кто и приедет – посигналит или сам откроет их, они же, ну ворота-то эти, не закрываются, замка-то на них нет.
     — Гав-гав, — тревожно скулит Мухтар, — «где дети»?
     — Ишь ты, волнуется, вроде, торопится, что ли, — неспешно раскуривая папиросу, рассуждает старый сторож. — А ты, милый, не волнуйся, не торопись, — подтрунивая над собакой, по-стариковски поучает, — спешка нужна при ловле блох и при… – ну, сам знаешь когда!  А тут приём пищи – спешить нельзя, а если ты своих девчонок ищешь, то они что-то про станцию говорили…
     — Гав-гав, ы-и-их, ты, — перебивает его пёс, — «да какую ещё станцию»?
     — Да, что ты так скулишь, словно по покойнику, поесть т спокойно не даешь, — возмущается Михалыч, даже папиросу от неожиданности роняет. — Ушли твои девчонки на станцию, ушли, в город, кажись, собрались ехать, говорили что-то про зайчиков…
     — Га-а-ав! — окончательно поникает Мухтар, — «каких зайчиков?» — воет и, не дослушав, срывается с места в галоп.
     — Да почем мне знать каких? — бушует оставшийся где-то там, сзади, за его спиной Михалыч, но, глянув вслед быстро удаляющейся собаки, вдруг умолкает и растеряно бормочет себе под нос, — а ведь и, правда, друг, каких таких зайчиков они собрались смотреть?
     — «Только б успеть»! — думает пёс, вывалив свой огромный влажный алый язык аж до самой земли, вмиг пролетая «со всех лап» по бескрайней территории санатория в сторону железнодорожной станции Репино.
     — Мухтар, ты кого ищешь? — кричат ему малыши с детской площадки.
     — Гав-гав, — чуть притормозив, отвечает тот, — «девочку!» — лает им и, убедившись, что среди них её нет, несётся дальше.
     Вообще-то он очень вежливый и солидный пёс и никогда не пройдет мимо, если кто-то зовет его по имени, особенно дети. Обычно он и не бегает по тротуарам и дорожкам, где ходят люди, потому как знает, что может напугать то своим внушительным размером. Но теперь другое дело, надо спешить, надо догнать, не отпустить – не дай Бог что!
     — Что случилось, Мухтар? – кричат ему девчонки постарше с волейбольной площадки
     — Гав, гав-гав, «она ушла!», — рыдает пёс, с одного взгляда определив, что и здесь её тоже нет.
     Таким его ещё никто не видел.
     Красивые, лазурно-голубые глаза горят страшным светом, обычно свисающая до земли пушистая шерсть, стоит дыбом, увеличив его размеры чуть ли не вдвое, а рыжий мохнатый крючковатый хвост вытянут в струнку, как у гончей.
      Да он и стал теперь гончим.
     — Мухтар, ты куда? — кричат мальчишки с футбольного поля, увидев это необычное зрелище.
    — Га-а-ав, гав-гав, «на поезд!», – скулит пёс, проносясь мимо, даже не взглянув в их сторону, его девочка не умеет играть в футбол…

     Автор благодарит своего критика и подлинного участника тех событий (ЕМЮ) за оказанную помощь в подготовке материала. Э-эх, и как же это всё-таки безумного интересно заглядывать сквозь пространство и время, как безумно жаль, как жаль… тех, кто считает, что это невозможно и всё это простые выдумки!
     Также автор приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний… милых сердцу людей периода 1970-1980гг.
     Спасибо за внимание и… сопереживание.
18.10.2018-2023г.

     Автор благодарит своего критика и подлинного участника тех событий (ЕМЮ) за оказанную помощь в подготовке материала. Э-эх, и как же это всё-таки безумного интересно заглядывать сквозь пространство и время, как безумно жаль, как жаль… тех, кто считает, что это невозможно и всё это простые выдумки!
     Также автор приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний… милых сердцу людей периода 1970-1980гг.
     Спасибо за внимание и… сопереживание.
18.10.2018-2023г.