Копьё судьбы. Преступления и наказания

29 ноября 1941 года

Деревня Старая Верейского района Московской области

Ирена пришла в себя после порки… не так уж, чтобы совсем неожиданно. Ибо помимо мази Made for Abwehr (разумеется, для заживления не следов от порки, а травм и лёгких ранений на поле боя), Колокольцев дал Ирене мощный стимулятор разработки… он так и не понял, какой именно секретной химлаборатории Третьего рейха.

Он знал только, что этот химикат и мёртвого вернёт к жизни, после чего позволит не спать до трёх суток. К сожалению, ему и в голову не пришло, как это вещество, предназначенное для здоровенных молодых тренированных мужиков из вермахта, подействует на выпоротую женщину после яркого жёсткого секса…

«У меня к тебе просьба» - проворковала переводчица. «Можно в Берлине меня выпорет твоя жена? В наказание за то, что я перепихнулась с её мужем…»

«И эта туда же…» - с тоской подумал Колокольцев. «До чего же у этих баб желания однообразные…»

Работа Колокольцева была несовместима с моногамией от слова совсем (верный своей жене разведчик-оперативник — это оксюморон, ибо если для выполнения задания нужно переспать с женщиной, то сделать это оперативник обязан).

А это очень часто нужно, ибо женщины и информацией необходимой обладают, и очень много чего для оперативника сделать могут. А убедить женщину поделиться необходимой информацией и/или сделать что оперативнику нужно зачастую возможно лишь в одном месте. В постели.

Ирма Бауэр это прекрасно знала, но замуж за Колокольцева всё равно вышла (даже, по сути, затащила его под венец). Более того, сохраняла ему верность всё время их отношений – аж с 1931 года.

У Колокольцева ситуация с личной жизнью была ещё более сложной. Ибо у него была ещё и постоянная любовница, причём (как это нередко бывает) «заклятая подруга» Ирмы.

В прошлом тоже надзирательница Лихтенберга, Равенсбрюка и Аушвица Ванда Бергманн (по прозвищу «Прекрасное чудовище»). Ныне она тоже работала в Главном управлении имперской безопасности – в чине криминальинспекторин.

Только Ирма была в некотором роде «свободной художницей» - при этом работала в основном над делами уголовными (в отделе V-B РСХА), а Ванда была, пожалуй, ближайшей помощницей Колокольцева в совершенно секретном отделе IV-Н (борьба с паранормальным противником). А также в его силовой структуре – зондеркоманде К (Карфаген). В частности, специалистом по логистике.

При столь близком и часто ежедневном взаимодействии так сказать «в одном окопе» Колокольцеву было проще (и намного предпочтительнее) согласиться с требованием Ванды делить его с Ирмой, чем идти на серьёзный конфликт с криминальинспекторин (с совершенно непредсказуемыми последствиями).

Каково же было его удивление, когда через пару недель после того, как он и Ирма сочетались законным браком (в берлинском архикафедральном католическом соборе святой Ядвиги) Ванда заявилась к ним домой и предложила Ирме… выпороть её здесь и сейчас (хотя до того в пристрастии к мазохизму замечена не была ни разу). Выпороть за то, что она спит с её мужем…

Колокольцев несколько ошалел от такой просьбы, но очень быстро пришёл в себя. Ибо о происходившем в женских концлагерях СС был осведомлён очень неплохо – стараниями своих информаторов в Инспекторате концентрационных лагерей. В частности, о психических проблемах надзирательниц, по сравнению с некоторыми из которых алго-эскапада Ванды Бергманн просто детские игрушки.

И потому вмешиваться в данное дело своих женщин не стал (ибо точно себе дороже). Даже согласился на настоятельную просьбу обеих женщин присутствовать при наказании его любовницы.

Вопреки инфернальным ожиданиям Колокольцева, Ирма не стала устраивать сопернице какую-то «болевую фантасмагорию» в стиле графини Батори или приснопамятной Салтычихи.

Она просто приказала Ванде раздеться догола и встать на колени. После чего от души отхлестала её по щекам (Ванда покорно подставляла то левую, то правую). Затем приказала сопернице лечь на живот на лавку (на которой её порол Колокольцев). Привязала за лодыжки, запястья и талию – и выпорола. Той самой плетью, которой её обычно порол её муж.

Выпорола без садизма, фанатизма и даже без особой жестокости (хотя в своё время получила вполне заслуженное прозвище Адская кошка Равенсбрюка). Видимо, Ирме важен был сам факт того, что она выпорола соперницу, а не причинение ей каких-то запредельных боли и страданий.

Закончив порку, она, как ни в чём ни бывало, обработала синяки и ранки подруги-соперницы, дала её таблетку стимулятора, после чего… спокойно попросила мужа выпороть теперь уже её. Как он её обычно порол – только теперь на глазах её соперницы. Колокольцев, разумеется, подчинился.

После этого он периодически порол Ванду по её просьбе. И подозревал, что Ирма тоже её периодически порола, хотя ни та, ни другая этого не подтверждали. Впрочем, и не опровергали.

И вот теперь Ирена решила пойти по той же дороге. Колокольцев пожал плечами и принял точно такое же «соломоново» решение, как и в прошлый раз. Иными словами, пусть дамочки сами разбираются.

Поэтому просто ответил: «Хорошо. Приедем в Берлин, я вас с Ирмой познакомлю. А дальше сами разбирайтесь…»

Довольная Ирена чмокнула его в щёку и уже попыталась было упорхнуть в неизвестном Колокольцеву направлении, но он её остановил.

Осведомившись: «Ты давно здесь обитаешь?». Она пожала плечами:

«Чуть больше месяца… а что?»

Колокольцев прекрасно понимал, что его вопрос прозвучит совершенно дико – и что шанс был один из миллиона… только он уже привык к тому, что выпадает он девять раз из десяти. И потому задал переводчице экзистенциальный вопрос:

«Кто в деревне или в её окрестностях способен прогуляться за линию фронта, забраться на секретный объект НКВД, стащить оттуда ящики с непонятным содержимым и притащить их в деревню? И где всё это может храниться?»

Ирена, к его изумлению, нисколько не удивилась. Пожала плечами – и с непоколебимой уверенностью заявила:

«Такой тут только один есть. Чёрный Барин…»