Типы мужчин. Воин

    Он не носит доспехов. Его кольчуга сплетена из дисциплины, меч выкован из воли, а щит — это непробиваемая уверенность в своей правоте. Он — мужчина-воин, и поле его битвы не ограничено полем брани. Оно везде: в шумном открытом пространстве офиса, в тихом доме, где нужно принимать решения, в зеркале каждое утро, когда его взгляд проверяет на прочность собственное отражение.
    Его жизнь — это не путь к спокойствию. Это бесконечная осада. Он не может существовать без стены, которую нужно штурмовать, без крепости, которую нужно защищать, без противника, реального или воображаемого, который бросает вызов. Покой для него — не награда, а предвестник разложения. Он чувствует, как мышцы его души дряхлеют без регулярного напряжения, как ум затуманивается без необходимости стратегического расчета.
    Его не нужно искать на парадах или в спортзалах, где пахнет потом и железом. Его можно узнать в предпринимателе, который в пять утра уже составляет план атаки на рынок, в ученом, штурмующем непокорную гипотезу, в отце, сражающемся за будущее своего ребенка. Его война редко бывает кровавой. Она экзистенциальна. Он сражается с хаосом, с несовершенством, с собственной человеческой слабостью, которую яростно искореняет в себе.
    Его главный наркотик — преодоление. Сладкий, горький вкус победы, добытой на грани срыва. Он помнит его вкус лучше, чем вкус поцелуя жены или спелой летней клубники. Он выходит из схватки опустошенным и опустошенным же — возрождается. Каждая победа — это новая точка на карте его личности. Но карта эта никогда не бывает заполнена до конца. За одной покоренной вершиной сразу видна следующая, еще более неприступная.
    Его трагедия в том, что он — архитектор собственных руин. Как только крепость взята, враг повержен, а цель достигнута, построенное им царство начинает мгновенно разрушаться в его глазах. Оно теряет ценность, потому что ценность имел только штурм. Он обречен вечно идти вперед, оставляя за собой красивые, обустроенные, но безжизненные для него города своей воли. Он не умеет жить в мире. Он умеет его завоевывать.
    В его отношениях с другими людьми сквозит стратегия. Он не дружит — он находит союзников. Не любит — он завоевывает и защищает свою добычу. Его женщина — это всегда его трофей, его крепость и его знамя одновременно. Он будет сражаться за нее, носить на руках, осыпать дарами, как данью с побежденных земель, но его любовь — это всегда акт обладания и защиты территории. Он редко способен на нежность без подтекста, на мягкость без расчета. Его объятия — это часто форт, в котором он укрывает свою собственность от внешних угроз.
    С ним надежно. Он — скала, о которую разбиваются житейские бури. Он не сбежит, не спрячется, не переложит ответственность. Он примет удар на себя, потому что иначе нельзя. Потому что щит дан ему для того, чтобы прикрывать других. Но жить на скале — холодно и неуютно. От нее веет силой, но не теплом.
    Его самый страшный кошмар — не поражение. Поражение — это данные для анализа, новая точка отсчета. Его кошмар — это отсутствие врага. Это вакуум, тишина, отсутствие вызова. В такие моменты он начинает угасать. Его воля, не находя внешнего применения, обращается вовнутрь и начинает пожирать его самого. Он ищет врагов в близких, провоцируя конфликты на пустом месте, он изнуряет себя бессмысленными тренировками, лишь бы снова почувствовать жгучий вкус борьбы.
    Он воспитан на мифах о героях, но забывает, что у каждого героя есть трагедия. Он видит лишь их победные статуи, а не их израненные спины и пустые глаза после битвы. Он стремится к силе, но путает силу с мощью. Сила — это способность быть разным: и твердым, и мягким. Мощь — это лишь прямое давление, таран.
    В глубине души, под слоями брони, он — самый большой романтик из всех. Он верит в абсолютное добро и абсолютное зло, в честный бой, в кодекс чести. Современный мир, размытый, полный компромиссов и полутонов, причиняет ему невыразимую боль. Он ищет в нем четкие линии фронта и не находит их. И поэтому создает их сам.
    Умирая, он будет спрашивать не о том, кого любил, а о том, выиграл ли он свое последнее сражение. Его эпитафия будет не на камне, а в складках характеров его детей и в делах его учеников, которых он научил не бояться. Он оставляет после себя не уютные сады, а выжженные поля, готовые к новым посевам, и непокоренные вершины, на которые другим еще только предстоит взойти.
    Он необходим миру как буря, как гроза, очищающая воздух. Но жить в грозу постоянно — невозможно.