На берегу тучной реки

Я устроился на берегу очень тучной реки. Гибкие, но не плакучие ивы затейливо сплетали могучие кроны над моим скромным убежищем. Его я построил из листьев Папоротника и мха широколистого /essencia laminaria/. В соседней деревне жили бабушка и дедушка, с которыми я любезно познакомился. Они показали мне свою единственную фуражную корову, которая ежесуточно сдавала им пуд цельного молока. Старики помнили случай, когда под праздник Феодора Лысо-Нетленного им удалось угрозами и уговорами принудить корову к сдаче дополнительного фунта молока. Я поделился с сельчанами своим городским опытом увеличения количества молока и слегка намекнул на то, что честность их коровы Селекты можно поставить под сомнение. Например: откуда Селекта, при одинаковом питании, могла нацедить лишний фунт своего продукта? Ответ напрашивался сам собой: либо молоко было разбавлено, либо Селекта где-то крала и потихоньку съедала добавочное сено.
Дедушка с бабушкой были очень мне благодарны за городскую науку и сделали корове строгое внушение. Жирность молока стали проверять после каждой дойки. Старик перебрался в коровник, чтобы проследить за четвероногой тихоней. Мне же, дедушка с бабушкой, разрешили каждый вечер выпивать у них кринку парного молока.
Но, как я и предполагал, Селекта оказалась не такой уж простушкой, какую из себя корчила всю свою сознательную жизнь. Корова мстительно стала давать молоко, от которого у меня приключилось откровенное расстройство желудка, и вскоре я перестал пользоваться услугами добрых стариков.
У себя на опушке неплакучего леса я питался грибом, ягодой, корнем целебных трав. Однажды я даже вылечился от острого перелома голеностопного сустава, сопровождавшегося ишиасом. С лёгким хрустом перелом затянулся и зарос сверку кожей, а по краям его стали расти одуванчики.

Ранним утром, когда я спал в тени пушистых лип, прикрывшись своей ветхой одежонкой, меня разбудил загадочный рокот мотоцикла. Я открыл глаза и увидел, как посреди моего живописного обрыва у реки остановился мотоциклист весьма приятной наружности. На нём были не остриженные длинные волосы цвета «блондин», розовые краги, голубой шлем от космонавта и, модно залатанный, джинсовый костюм. Мотоцикл тоже представлял собой совершенно особенное явление. Я сразу подумал, что это или «Ява», или «Восход», потому что на нём были прикреплены мощные стальные дуги с четырьмя противотуманными фарами, всяческие зеркала и салфетки украшали руль, крылья и багажник мотоцикла. Руль же представлял собой очевидное творение владельца и находился рукоятками чуть выше его головы. Таким образом, мотоциклист был похож на темпераментного дирижёра, который решился высечь из своего оркестра немыслимое «форте».
Водитель транспортного средства обратил внимание на мои широко раскрытые глаза, что являлось ярким свидетельством моего неопровержимого пробуждения. Тогда он счёл возможным меня поприветствовать, и сам назвался Арнольдом.
Оказывается, здешняя молодёжь приняла меня за настоящего странствующего хиппи, и Арнольд приехал с визитом лично со мной познакомиться. Он сказал мне несколько слов по-английски: «Вранглер лейбл вери тейбл», на что я счёл нужным ответить: «Хау ду ю ду Сан-Франциско» и протянул ему маленького лягушонка, коих во множестве обитало в окрестностях моего пристанища. Наверное, Арнольду лягушонок показался иностранной жевательной резинкой, потому что он сразу же бросил хладнокровного животного в рот, и, сделав привычно-равнодушную мину, стал медленно его пережёвывать. Однако некоторое изумление в его глазах всё же обнаружилось. Но Арнольду в считанные мгновения удалось его подавить. Вероятно, лягушонок быстро сдался и прекратил сопротивление навязанной ему роли.
Молодой поклонник отечественных хиппи предложил мне прокатиться в село под общим названием Растениеводческий совхоз №8 ДОРУРСа/Растсовхоз, как коротко и любовно называли его сами жители/. Арнольд там проживал. Я согласился, и впоследствии эта поездка явилась поворотным этапом в моей незлобивой жизни.
В Растсовхозе жили дружной семьёй люди самых разных племён и национальностей. Мне посчастливилось увидеть несколько характерных сцен, которые позволили составить впечатление о быте и нравах Раст совхоза.